Сергей принимал ее такой, какая она есть. Не пытался изменить под себя и ничего не требовал — ничего, кроме того, что она могла дать. Он принимал ее теплоту и холод. Принимал горечь, которую она ему приносила. Он хотел проводить с ней все свое время. Их встречи приносили радость… потом всегда приходила боль, но он все равно жаждал их. Мечтал о них. Как ни парадоксально, избавить его от этой боли могла только она. Он был одержим ею. Они были знакомы много лет, и отношения становились все прочнее. Она наполняла его жизнь смыслом. С ней он мог быть собой. Мог смеяться и плакать, быть грубым и нежным, решительным и неуверенным. Кроме нее, в целом мире для него не существовало никого.
Его возлюбленную звали… в о д к а.
Пил Сергей последние годы почти беспробудно. За это время сорокалетний, высокий, спортивный, красивый от природы мужчина превратился в обрюзгшего, вечно заросшего, с опухшим лицом орангутанга. Жил по простому графику: понедельник и четверг — выходные дни. Но не в том смысле, что не надо идти на работу — он нигде не трудился и жил на пенсию и выплаты, которые получал как бывший военный. Выходные — от слова «выход». В эти дни Сергей выходил из своего жилища. Маршрут стандартный. Магазин, скверик возле дома — и домой. Сергей затаривался продуктами и спиртным с запасом, шел в сквер, минут двадцать сидел на лавочке, там же начинал выпивать. Шел домой и продолжал возлияния. Прочие занятия, как, например оплата квитанций, он старался приурочить к этим же дням. Иногда не получалось, и тогда приходилось, добавлять еще «выходные». Так и жил. Закупался в понедельник и пил до вечера среды. В четверг шел в магазин — и здравствуй, вечер субботы.
Лишь один его день отличался от других. В воскресенье Сергей наводил чистоту. Отправлял мусор и пустые бутылки на свалку, убирался. А затем все возвращалось на круги своя
Учитывая, что весь воскресный день Сергей не встречался с «объектом своей страсти», в понедельник он ждал этой встречи особенно пылко.
Он полетел в магазин. Под укоризненные перешептывания продавщиц забил пакеты алкоголем и продуктами. В любимом сквере опустошил чекушку и, предвкушая продолжение «банкета», пошел домой.
— Извините, пожалуйста, вы не поможете? — светловолосая девушка обратилась к нему. Она стояла у скамейки и поддерживала норовящий свалиться объемный короб, в котором, судя по всему, было что-то тяжелое.
Сергей покосился на нее и, не замедляя шага, прошел мимо.
— Не серчай на него дочка, давай подсоблю, — коренастый старичок, несмотря на свой возраст резво подскочил и помог девушке удержать уже почти падающую коробку. — Ты, никак, в пятнадцатой будешь жить?
— Да, вот переезжаю. Меня Аня зовут. Спасибо вам большое.
— А я Петр Васильевич, из шестой. Благодарить не надо. Женщинам нужно помогать.
— Жаль, что не все так думают.
— Ты про Сережку что ли? Не злись. Он парень хороший, просто знаешь, как бывает, Анют… Жизнь всех бьет, но некоторых особо, с пристрастием.
— Это что же такое должно с человеком произойти, что он в такого нелюдима превращается?
— Ишь, слово-то какое подобрала — нелюдим! — старик сипло засмеялся. — Ты часом не писательница?
— Нет, я учительница. Русский язык преподаю.
— А, ну оно и видно. Ладно, давай поклажу занесем.
Они, ухватили громоздкую коробку и понесли в подъезд. Донесли до лифта, потом до квартиры.
— Спасибо вам огромное. Давайте я вас хоть чаем напою.
— Давай лучше мы тебя. Бабка моя как раз пирогов напекла. Так что распаковывайся и спускайся к нам. Знакомиться будем.
— Как-то неудобно…
— Неудобно! — старик снова рассмеялся, — Скажешь тоже. Дружить надо соседям. Мы тут уже, почитай, сорок лет живем, из старых жильцов почти никого не осталось, кто-то уехал, кто-то… отъехал. Как вот Сережины родители. А все новые вечно летят куда-то, даже не здороваются порой. Так что — ждем, приходи.
Спустя полчаса Аня сидела на маленькой кухоньке и пила чай из аккуратных фарфоровых чашек.
Выяснилось, что общительного старичка звали Петр Васильевич, жил он с женой. Дети и внуки их давно разлетелись по стране, приезжают нечасто. Скучают старики, ищут общения. Беседа шла на разные темы, но Аня не удержалась и начала издалека, расспрашивать о субъекте, которого встретила недавно.
— Сережка-то? Ну, он теперь твой самый близкий сосед. На вашей площадке больше никого.
— Так он что, по соседству со мной живет?
— Ну да. Рядом дверь. Да ты не переживай, он парень спокойный.
— И отзывчивый, — съязвила Аня.
— Ну как я тебе уже говорил: жизнь может тумаков надавать.
И Петр Васильевич кратко рассказал Сережину историю.
Его родители переехали в этот дом сразу после постройки, родился Сергей здесь. Рос обычным парнем. Занимался спортом, в меру хулиганил и учился, как все ребята. Потом поступил в военное. Окончил его лейтенантом, командиром танка. И понеслась служба. Родители умерли рано, своей семьи долго завести не мог. Но нашел-таки свою половинку, как ему казалось. Избранница помоталась с ним по гарнизонам и заныла, что, мол, пора оседать. А как ему осесть? Он человек служивый, подневольный. Перевез он суженную в родительскую квартиру, а сам на службу. Командование навстречу пошло, стали отпуска чаще давать, но все равно жизнь семейная трещала по швам. Приехал как-то Сережка сюрпризом к жене, предупреждать не стал, а его тут другой сюрприз ждет. Прихватил он ее с мужиком. Спустил обоих с лестницы, документы на развод подал, попил пару дней — и в часть. Да видно — надломилось что-то в мужике. На учениях допустил ошибку, хотя раньше всегда был собран, и чуть не погубил весь экипаж. Бог уберег. За прошлые заслуги простили и даже помогли. В первую очередь благодаря сослуживцам, никто не захотел рапорты писать, а наоборот, стеной встали за командира. В общем, оформили ему досрочную пенсию и проводили. С тех пор и живет Сергей по своему «графику».
— Одиночество его губит, — добавил Петр Васильевич.
История тронула Аню. Даже образ грубого, неряшливого мужлана, каким он ей запомнился, чуть преобразился.
Чаепитие подошло к концу, и Аня, распрощавшись, оправилась к себе. Вся следующая неделя прошла в хлопотах, связанных с переездом. К своим новым соседям заходила почти каждый день. А вот Сергея видела всего один раз, в четверг. Они встретились на лестнице, Аня поздоровалась, а он даже не отреагировал.
Близилась пора выпускных экзаменов, и работы у Ани хватало. Мало того, что в школе увеличилась нагрузка, так она еще начала вести индивидуальные занятия. В субботу пришла домой поздно и, наспех перекусив и приняв душ, улеглась в постель. Едва задремала — как вдруг звуки из-за стены. Известный рок-музыкант во все горло орал «На поле танки грохотали…»
— Да он совсем, что ли, сбрендил? — Аня взглянула на телефон. — Двадцать минут двенадцатого!
Поворочавшись еще минут десять, пытаясь уснуть под классику русского рока, она не выдержала и направилась к соседу.
Дверь не открывали долго. А когда она, наконец, распахнулась, хозяин квартиры предстал перед Аней во всем своем великолепии. Все тоже небритое опухшее лицо, засаленная майка и карикатурные треники с вытянутыми коленками в качестве пикантного дополнения к образу.
— Сергей, добрый вечер! Я ваша соседка Аня, мы с вами так и не познакомились. Очень приятно. У меня был очень тяжелый день, поэтому я бы очень хотела вас попросить: не могли бы вы уменьшить громкость музыки? Я не могу заснуть. Я не прошу вас выключать ее вовсе, просто сделайте потише, — Аня использовала весь свой багаж вежливости, чтобы не обидеть, но добиться желаемого. Однако произошедшее дальше повергло ее в шок.
Оглядев свою гостью с ног до головы взглядом стеклянных немигающих глаз, Сергей… просто закрыл дверь.
— Что? Это что за хамство?
Аня остолбенела. Когда ступор прошел, еще несколько раз позвонила и постучала в дверь, но никто не открыл. Что делать? Будить Петра Васильевича с женой Аня не хотела, а больше никого из жильцов она не знала. Вызывать полицию — как-то чересчур.
Она вернулась к себе и смогла уснуть только спустя час и только благодаря таблетке снотворного. Проспав до обеда воскресенья, проснулась разбитая, сил хватило лишь чтобы сходить в ближайший магазин. Во дворе встретила Петра Васильевича и рассказала о вечернем приключении.
— Не обижайся на него, дочка. Ты бы зашла ко мне, я бы с ним поговорил. Он неплохой парень, просто застрял. Как на кольцевой, ездит туда-сюда, а ему бы сойти… Но, наверное, только чудо поможет.
Вернувшись домой, Аня пообедала и улеглась в кровать. Состояние было ужасное. Вдруг в абсолютной тишине она услышала знакомые аккорды и слова… Опять?! Всегда спокойную и уравновешенную Аню охватил какой-то странный гнев. Музыка играла негромко, но ведь из-за нее она нормально не спала ночью! Резко вскочив, Аня направилась по уже знакомому маршруту. Дверь открыли быстро.
— В общем, слушай сюда! Если еще раз врубишь свою шарманку и будешь мешать мне спать — я сделаю так, что тебе, козел, все рога отшибут. Понял меня?! Я это терпеть не буду! Повторяю для тех, кто в танке: чтобы вел себя тихо! Или я за себя не ручаюсь! — честно говоря, она сейчас сама от себя была в шоке.
— А вы почему со мной так разговариваете?
Аня только сейчас заметила, что сосед был трезв. На нем был фартук, в руках веник, а на плече висела тряпка. Вспыхнув от стыда, она пулей бросилась к себе. Прошло полчаса, и в дверь позвонили. Глянув в глазок, Аня увидела Сергея. Помешкала, но открыла.
— Извините, пожалуйста, — начал он, — я, видимо, вас вчера обидел, и сам же об этом забыл! Прошу меня простить!
— Да, ничего… — неуверенно проговорила Аня. — Вы меня тоже извините.
— Скажите, как я могу загладить свою вину?
— Не стоит!
— Ну все-таки.
Повисла пауза, и Аня, собравшись с мыслями, проговорила.
— Мне в понедельник, ну, то есть завтра, шкаф привезут. Вы не могли бы помочь собрать?
Сергей впал на пару секунд в замешательство.
— В понедельник? — по лицу казалось, что он делает какой-то сложный выбор. — Ну да, хорошо, — проговорил он неуверенно.
— Спасибо.
Они распрощались. Чуть позже Аня зашла в гости к соседям и рассказала им обо всем.
— Умора с вами, — проговорил Петр Васильевич. — Воскресенье у Сережи вроде как чистый день: уборка, стирка, ну и соответственно без спиртного. А вот завтра, доча, понедельник, так что ты особо не рассчитывай. Разве что чудо… Если что — зови, я твой шкаф сам соберу.
Аня ничего не ответила.
Было ли это чудо или вмешательство высших сил, но на следующий день Сергей стоял на пороге Аниной квартиры с набором инструментов. После работы она угостила его чаем, а он поинтересовался, нужна ли еще помощь. Быстро смекнув, Аня сказала, что хотела поклеить обои в другой комнате. Сергей вздохнул, но пообещал помочь.
Так прошла неделя, затем другая. А на излете третьей Сережа пригласил Аню в кафе. Отношения завертелись быстро. Воздерживающийся от алкоголя Сергей изменился, стал лучше выглядеть. Спустя два месяца они решили жить вместе, а затем подали заявление в ЗАГС. Они были счастливы.
И лишь Петр Васильевич, видя их вместе, всегда радостно улыбался и приговаривал под нос: «Сошел Сережка с кольцевой, сошел!»