— Валя, ну сколько можно? Артём уже полчаса ждёт! — кричала дочь из прихожей.
Валентина Михайловна торопливо запихивала в сумку влажные салфетки, пластыри, детский крем. Внуки требовали постоянной готовности к любым неожиданностям, а шестилетний Тимур умудрялся пораниться даже на ровном месте.
— Иду, иду! — отозвалась она, проверяя содержимое косметички. — Лиза, возьми мячик, а то Тимур будет скучать.
Восьмилетняя внучка послушно схватила яркий мяч, и вся компания отправилась в ближайший парк. Валентина вела машину осторожно — права получила только два года назад, в пятьдесят четыре, когда Сергей наконец настоял.
«Должна быть независимой, — говорил муж. — Мало ли что случится».
Странные слова для человека, который двадцать четыре года решал все вопросы сам. Но Валентина не стала спорить. После стольких лет преподавания русского языка в школе она научилась читать между строк не только в литературе, но и в жизни.
Парк встретил их октябрьской прохладой и шуршанием жёлтых листьев. Тимур сразу помчался к горке, Лиза степенно пошла к качелям. Валентина устроилась на скамейке, доставая из термоса горячий какао.
— Бабуль, а почему дедушка опять в командировку уехал? — спросила Лиза, раскачиваясь на качелях. — Мама сказала, что раньше он дома больше был.
— Работа такая, солнышко. Мосты строят, дороги. Это важно.
— А мне кажется, он просто от нас прячется, — неожиданно серьёзно произнесла девочка.
Валентина вздрогнула. Дети порой видят то, что взрослые старательно игнорируют. Действительно, последние полгода Сергей стал чаще и дольше ездить в командировки. Раньше отсутствовал максимум на неделю, теперь мог исчезнуть на две, а то и три.
— Ба-а-а! — орал со стороны горки Тимур. — Больно!
Валентина бросилась к внуку. Мальчик сидел на земле, держась за ободранное колено. Кровь сочилась через порванные колготки.
— Сейчас, милый, сейчас всё исправим, — успокаивала она, ведя внука к машине.
В бардачке всегда лежала аптечка — Сергей был предусмотрительным человеком. Но замочек заело, руки от волнения дрожали, и когда наконец удалось открыть, содержимое высыпалось на асфальт.
Бинты, йод, таблетки… и три аккуратно сложенные квитанции. Валентина машинально их подняла и замерла.
«Получатель: Крылова Елена Петровна. Сумма: 35 000 рублей».
«Получатель: Крылова Елена Петровна. Сумма: 40 000 рублей».
«Получатель: Крылова Елена Петровна. Сумма: 32 000 рублей».
Кто такая Елена Петровна? Валентина перебирала в памяти всех знакомых, коллег Сергея, дальних родственников. Никого.
— Бабушка, мне больно! — хныкал Тимур.
Она наклеила пластырь, утешила внука, но мысли путались. Сто семь тысяч рублей за три месяца. Это же их отложенные деньги на ремонт кухни! На что они год копили, отказывая себе в покупке новых сапог и походах в кафе.
Дома Валентина не могла найти себе места. Квитанции жгли карман джинсов. Она то доставала их, то прятала обратно. Внуки играли в гостиной, но их смех казался каким-то далёким.
Что если эта Елена Петровна… Валентина даже думать боялась до конца. После стольких лет брака, после общих радостей и печалей, неужели Сергей мог…?
Но почему тогда такие крупные суммы? И регулярно? Это же не подарки любовнице. Это что-то другое. Может быть, долги? Или шантаж?
Вечером, когда внуки уехали с дочерью, Валентина позвонила мужу.
— Серёжа, как дела? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обычно.
— Нормально. Усталый. Завтра, наверное, закончим этот участок. Может, даже раньше домой вернусь.
— Это хорошо. Я соскучилась.
— И я. Как внуки?
— Тимур коленку разбил сегодня. Пластырь наклеила, не страшно.
— Аптечка в машине есть?
— Да, конечно. — Валентина помолчала. — Серёж, а кто такая Елена Петровна Крылова?
Молчание в трубке затянулось так, что она подумала: связь прервалась.
— Серёжа?
— Откуда ты это имя?
— Нашла квитанции в машине. Случайно.
Снова тишина. Потом тяжёлый вздох.
— Поговорим, когда приеду. Не по телефону.
— Что значит «не по телефону»? Серёжа, я волнуюсь. Это наши деньги, наши сбережения! На что ты их тратишь?
— Валя, не сейчас. Я не могу сейчас объяснить.
— Не можешь или не хочешь?
— Приеду — поговорим.
Гудки. Валентина смотрела на телефон и чувствовала, как что-то рушится внутри. Двадцать четыре года она доверяла этому человеку. Родила от него дочь, пережила вместе смерть родителей, радовалась внукам. И вот теперь…
«Не могу объяснить». Что это значит? Что может быть настолько секретным, чтобы скрывать от жены?
Два дня до его возвращения тянулись бесконечно. Валентина убиралась, готовила, занималась с внуками, но мысли постоянно возвращались к квитанциям. Она даже попробовала найти в интернете информацию о Елене Петровне Крыловой, но без дополнительных данных это было бесполезно.
В четверг вечером Сергей вернулся. Усталый, небритый, с потухшими глазами. Обнял Валентину как-то неуверенно, поцеловал в щёку.
— Как дела? — спросил он, избегая смотреть в глаза.
— Нормально. Ужинать будешь?
— Попозже. Мне нужно в душ.
Они ходили вокруг да около до самого сна. Сергей рассказывал про командировку, жаловался на погоду, интересовался внуками. Но о квитанциях — ни слова.
Валентина легла рядом с мужем и чувствовала, что лежит с чужим человеком. Он дышал тяжело, ворочался, явно не спал. Но говорить не решался.
— Серёж, — прошептала она в темноту, — расскажи мне правду. Кто такая Елена Петровна?
Муж замер.
— Она… это сложно объяснить.
— Попробуй простыми словами.
Сергей сел в кровати, включил ночник. Лицо у него было измученное.
— Это женщина из моего прошлого. У неё проблемы. Я помогаю.
— Какие проблемы? Почему ты должен помогать? Почему молчал?
— Валя, есть вещи… которые лучше не ворошить. Прошлое есть прошлое.
— Но деньги переводишь в настоящем! Наши деньги! — Валентина села и посмотрела мужу в глаза. — Сергей, я имею право знать. Если не как жена, то как человек, который половину жизни прожил рядом с тобой.
Он провёл рукой по лицу, помолчал.
— Хорошо. Но то, что я тебе скажу, может всё изменить между нами.
— Уже изменило. В тот момент, когда ты решил скрывать от меня правду.
Сергей встал, подошёл к окну. Стоял спиной к ней и говорил в стекло.
— Елена… мы встречались давно. Очень давно. До нашего знакомства. Она была молодая, я тоже. Ничего серьёзного, казалось. Потом расстались, и я встретил тебя.
— И что?
— А то, что у неё от меня сын.
Валентина почувствовала, как мир накренился. Сын? У Сергея есть сын?
— Сколько ему лет?
— Семнадцать.
— И ты не знал?
— Узнал полгода назад. Случайно встретил её возле поликлиники. Она мне рассказала.
Валентина встала с кровати, начала ходить по комнате. В голове не укладывалось. Сын. У её мужа есть сын, о котором она ничего не знала.
— И что с ним? Почему деньги?
— Он болен. Астма, тяжёлая форма. Лечение дорогое. Елена одна его растит, работает санитаркой. Не справляется.
— И ты решил помочь. Не посоветовавшись со мной.
— Я не знал, как сказать. Как объяснить, что у меня есть ребёнок, о котором я восемнадцать лет не подозревал?
— А теперь знаешь? — Валентина остановилась напротив мужа. — Теперь вы общаетесь? Он знает, что ты его отец?
— Да. Но мы не… мы просто знакомы. Я помогаю с лечением, иногда звоню. Больше ничего.
— Больше ничего, — повторила Валентина. — А то, что ты потратил на него наши отложенные деньги? А то, что скрывал от меня полгода? Это тоже ничего?
— Я работал сверхурочно, брал подработки…
— Серёжа, не ври. Эти деньги мы копили вместе. На нашу кухню, на наш ремонт. А теперь оказывается, что у тебя есть другие приоритеты.
Сергей посмотрел на жену с отчаянием.
— Валя, я не хотел, чтобы так получилось. Но что я мог сделать? Бросить больного ребёнка?
— Мог сказать мне правду. Мы могли бы решить вместе, как помочь. Но ты предпочёл играть в благородство за моей спиной.
— Ты бы поняла?
Валентина долго молчала. Потом тихо произнесла:
— Не знаю. Честно — не знаю. Но у меня была бы такая возможность. А ты её у меня отнял.
Она взяла подушку и пошла в гостиную.
— Валя, куда ты?
— Подумать. Мне нужно подумать.
Следующие две недели они жили как соседи. Сергей пытался заговаривать, объяснять, извиняться. Валентина отвечала вежливо, но холодно. Внутри всё кипело от обиды и растерянности.
В субботу, когда сидела с внуками, зазвонил телефон.
— Алло, это Елена Петровна Крылова. Можно узнать, вы жена Сергея Ивановича?
Валентина замерла.
— Да.
— Мне нужно с вами поговорить. Можно встретиться?
— Зачем?
— Это касается Артёма. Моего сына. Вашего… пасынка.
В понедельник они встретились в кафе рядом с поликлиникой. Елена Петровна оказалась худой женщиной с усталым лицом и внимательными глазами. Выглядела старше своих сорока девяти лет.
— Спасибо, что согласились, — сказала она, садясь напротив. — Я знаю, как это тяжело для вас.
— Что вы хотели сказать?
— Сергей Иванович хороший человек. Он помогает Артёму не из чувства вины, а потому что так нужно. Мальчик способный, хочет поступать в институт на программиста. Но болезнь…
— Почему вы мне это говорите?
— Потому что Артём спрашивает, почему отец больше не звонит. А Сергей Иванович сказал, что у вас проблемы из-за него.
Валентина пила кофе и смотрела на эту женщину. Что она чувствовала? Ненависть? Жалость? Или странное понимание?
— Вы любили его? — неожиданно спросила она.
Елена улыбнулась грустно.
— Давно это было. Мне было девятнадцать, ему — двадцать восемь. Конечно, любила. Но он встретил вас и понял, что с вами хочет строить семью. А я… я была слишком гордая, чтобы сказать о беременности.
— И восемнадцать лет молчали?
— Воспитывала одна. Думала, справлюсь. Справлялась, пока Артём не заболел серьёзно.
— И тогда обратились к Сергею?
— Встретила случайно. Он сам спросил, есть ли у меня дети. Увидел фотографию Артёма и… сразу понял.
Валентина допила кофе, встала.
— Передайте Артёму, что отец скоро позвонит.
Дома она долго сидела на кухне, глядя в окно. Сергей пришёл с работы, но на кухню не зашёл. Слышно было, как он ходит по квартире, что-то делает.
— Серёж, — позвала она, — иди сюда.
Он появился в дверях, настороженный.
— Я встречалась с Еленой Петровной.
— Зачем?
— Она сама позвонила. Сказала, что Артём спрашивает, почему ты не звонишь.
Сергей опустился на стул напротив.
— И что ты ей ответила?
— Что ты скоро позвонишь. — Валентина посмотрела мужу в глаза. — Серёж, я не готова к тому, чтобы этот мальчик стал частью нашей семьи. Не готова называть его пасынком и приглашать на семейные праздники. Но я готова к тому, чтобы ты помогал ему. Только честно. Без тайн.
— Валя…
— Но есть условия. Никаких решений без меня. Если нужны деньги — обсуждаем вместе. Если хочешь его навестить — предупреждаешь. И самое главное — больше никаких секретов. Никаких.
— Ты сможешь это принять?
— Попробую. А ты сможешь быть честным?
Сергей кивнул.
— Тогда позвони ему сегодня. А я пока подумаю, как объяснить нашей дочери, что у неё появился сводный брат.
Они сидели на кухне, не касаясь друг друга, но впервые за две недели — без стены молчания между ними. Что будет дальше — неизвестно. Но хотя бы теперь они начинали с правды.
