Однажды Нина поехала проведать родителей. Удивилась, насколько разрослось клaдбищe за то время, что она там не была. Она шла и читала надписи на могилках, на некоторых из которых пока не было надгробий.
Новый некрополь в отличие от старого, был почти не защищён от солнца — лишь кое-где росли посаженные любящими руками растения: там туя, здесь сирень.
То ли дело на старом погосте, где упокоились её родители: за сто с лишним лет настоящий лес вырос! Нина с удовольствием нырнула в тень.
Ей оставалось немного пройти по аллее и свернуть направо, у заметной цыганской могилы — огромной чёрной плиты, на которой сидел в бронзовом кресле и держал в руках трубку бронзовый цыганский барон. Перед ним стоял бронзовый столик с намертво приваренной рюмкой, где всегда плескалась водка, иногда разбавленная дождём. Другая огромная гранитная плита стояла у барона за спиной.
Вдруг Нине почудилось — словно шепчет кто-то. Было лето, и ей подумалось, что может это птица какая. Прислушалась: не птица. Звуки доносились откуда-то справа, от могил, что были расположены неподалёку.
Женщина остановилась, раздумывая. Шёпот стих, но вскоре снова возобновился. Она осторожно поставила пластиковую плетеную сумку на землю и свернула с аллеи туда, откуда слышались звуки.
Тихо ступая, шла она на шёпот, иногда останавливаясь, чтобы привести в норму слишком шумное дыхание.
Вскоре ей открылась картина: молодая девушка, совсем ребёнок, стояла на коленках прямо на земле перед могильным камнем и разговаривала с ним. «Жалуется матери, бедняжка»— подумала она.
Под камнем нашла упокоение Шамилова Милица Борисовна, дату рождения и смерти у Нины разглядеть не вышло.
— А потом он… он так кричал на меня, мне было очень страшно… он ударил меня наотмашь… мне было больно и ещё обидно… ведь всё это на глазах у Герчика… — девушка замолчала и резко повернулась, — кто тут?
— Это я, — ласково сказала Нина, — не бойся меня, девочка, я сейчас уйду.
— Я и не боюсь, — девушка встала и отряхнула длинную юбку от рыжей кладбищенской земли, — чего бояться? Всё, что могло случиться страшного со мной, уже произошло.
— Мама твоя? — кивнула Нина на надгробие.
Ей хотелось подойти рассмотреть получше фото женщины, но она сдержалась. Потом посмотрит, в другой раз.
— Сестра, — вздохнула девушка, — но она мне, как мать была.
— Бедная девочка! — искреннее пожалела сироту Нина, — прости, я не хотела доставать тебя своим любопытством. Мои родители лежат здесь, неподалёку, вот, пришла их навестить.
Прощаясь, она кивнула девушке и побрела на аллею — туда, где оставила свою пластиковую корзину. Внезапно резкая боль пронзила ей лодыжку.
— Аай! — крикнула Нина, и ухватившись за ближайшую оградку, встала, перенеся вес тела на вторую ногу.
— Что с вами? — кинулась к ней девушка, — вы так побледнели!
— Не знаю. В ногу что-то воткнулось! Как раскалённая игла! — стараясь восстановить дыхание, простонала Нина.
Девушка присела на корточки и осмотрела ногу Нины. Она аккуратно ощупывала её, пока не добралась до болезненного места.
— Похоже на укус змеи! — озабоченно сказала она.
— Как? Укус? Какая ещё змея?! — ещё больше побледнела Нина, — я, скорее, напоролась на какую-то арматуру!
— Не волнуйтесь, сейчас что-нибудь придумаем, — засуетилась девушка, — обопритесь на меня. Вы можете идти?
— Ой, осторожно, голова закружилась, — пошатнулась Нина. С трудом добравшись до аллеи, она с благодарностью оперлась на предложенную руку девушки.
Медленно они дошли до могилы цыганского барона. Нина присела на плиту, а девушка тем временем пыталась вызвать такси. Но едва дозвонившись, стала набирать снова — связь обрывалась. Второй и третий раз было то же самое.
— Я сейчас напишу сообщение. Приедет мой муж. Мы отвезём вас в больницу. — заверила девушка Нину, и стала быстро набирать текст.
«Такая молодая, а уже замужем» — подумала про себя Нина, но промолчала, решив, что не её ума дело.
Спустя какое-то время раздался звонок. Нина слышала, как мужской голос что-то выговаривал девушке. Та слушала молча. Нина не видела её лица, так как девушка отвернулась.
— Нет, прошу тебя, Янок, приезжай сам. — Девушка отошла на несколько шагов, но Нина всё расслышала, как она просила звонившего: — не присылай Арама, я его боюсь. Хорошо, я сделаю всё, как прикажешь, мой господин!
Закончив разговор она и подошла к Нине: — через двадцать минут он будет здесь.
— Я тебе очень признательна, — сказала Нина.— но может, не стоило. Может, попробовать ещё раз вызвать такси?
— У вас есть вода? — спросила девушка, словно не расслышав её, — давайте промоем ранку!
Нина достала из корзины бутылку воды, которую взяла, чтобы вымыть памятник на могиле родителей и отдала её девушке.
— Как хоть звать-то тебя? — спросила она.
— Ася, — девушка осторожно стала выливать воду на ногу Нине, — а вас?
— Нина Андреевна, — зажмурилась Нина, — что-то печёт ногу сильно.
— Вы главное, не волнуйтесь, — успокоила её Ася. — всё будет хорошо!
— И откуда тут змеи! Никогда не видела! Вот крыс полно, — рассуждала Нина, — и то, и другое — ужас, как неприятно!
Девушка кивнула. Сама она не раз видела на могиле сестры шуструю чёрную змейку. Промыв ранку, Ася протянула Нине пустую бутылку.
— Простите, у нас немного времени… скоро он приедет, — коснувшись плеча Нины, зашептала девушка, — хочу успеть попрощаться с сестрой!
— Конечно, конечно, — кивнула Нина.
Девушка повернулась и пошла к могиле сестры. Невесть откуда, налетел ветер. Зашумели деревья, резко потемнело. Нине стало не по себе. Сердце стучало, как сумасшедшее. Во рту была Сахара, в воды не осталось.
Она размышляла о нелегкой судьбе Аси. Как она оказалась замужем в таком нежном возрасте?
Размышляя, Нина заметила движение среди могил, и вскоре увидела женщину в жёлтом платье. «Небось, родственница барона» — подумала Нина — «сейчас станет возмущаться, что я уселась на памятник».
Она вытянула больную ногу, как аргумент, почему она расселась на чужой могиле.
Когда женщина оказалась возле неё Нина заговорила с ней первая:
— Понимаете, меня укусила змея… я жду помощи, — слабеющим голосом сказала она, — вот, присела пока, вы не против?
Она с тревогой посмотрела туда, где скрылась Ася. Молодая женщина села рядом с ней, раскинув широкую юбку.
— Закрой глаза, — шепнула она.
Нина послушно зажмурилась и ощутила, как её ноги коснулось что-то обжигающе холодное. Она ойкнула, но тут же почувствовала облегчение.
— Спасибо большое вам… — Нина ощупывала ногу. Боль почти ушла.
Послышался едва уловимый шум — по узкой аллее, шурша гравием, медленно ехала чёрная, блестящая иномарка.
Цыганка тут же подобрала юбку и шагнула за огромное надгробие цыганского барона.
Автомобиль остановился напротив Нины, и оттуда вышел мужчина лет сорока. Чёрные кудри лежали на плечах, но при этом на затылке намечалась лысина. У него было лицо сластолюбца — с толстыми губами и сонными глазами, равнодушно смотревшими на Нину.
— Ты, что ли, укушенная? — ухмыляясь, спросил он, — а где девчонка?
Очевидно, он имел ввиду Асю.
— Она… там, на могиле сестры, — показала глазами Нина в сторону могилы.
Потеряв к ней всякий интерес, мужчина прошёл мимо, поднимая руки, чтобы не зацепить за оградки свой дорогой пиджак. Нина проводила его взглядом. «Какой неприятный тип этот муж» — подумала она, — «он, должно быть, лет на двадцать её старше».
Она наклонилась, чтобы подобрать с земли свой гольф, как вдруг воздух разорвал выстрел. Потом ещё один, и ещё.
Громко галдя, с деревьев взлетели потревоженные птицы.
Нина, забыв про ногу, вскочила и побежала за плиту, возле которой расселся в кресле бронзовый барон, и где ранее скрылась женщина в жёлтом платье. Но той там уже не было.
Женщина затряслась, как осиновый лист. Сейчас этот лощёный злодей прикончит её, так же, как бедную девушку!
Но потом она услышала голос Аси:
— Нина Андреевна, вы здесь?
Нина медленно вышла из-за камня.
— Боже мой, кто стрелял? Ты цела?
— Я стреляла в Янока, — сказала Ася, — теперь осталось избавится от тела. А для этого нет лучше места, чем кладбище. Она говорила бодро, но при этом было заметно, что её трясёт.
— Что случилось, Ася? Ты убила его?
— Надеюсь, — пожала она худенькими плечами, словно речь шла о какой-то детской шалости, — он это заслужил.
— Чем заслужил…? — спросила Нина, но тут же, испугавшись своей смелости, замахала на Асю руками: — нет, нет, не говори мне, и знать не хочу! Не хочу! Может, он ещё и жив!
Девушка отошла проверить.
— Не дышит, — вернувшись, сказала она. — Теперь, главное, его перенести. Вы мне поможете?
— Но моя нога, — сказала Нина, ругая себя, что не ушла раньше.
— Пожалуйста, помогите, — взмолилась девушка, — в нём килограммов сто! Мне ни за что не справиться одной!
Вдвоём они, кое-как, приволокли мертвеца на могилу цыганского барона. Она представляла собой секретный склеп. Ася несколько раз видела, как Янок открывал его — используя, как тайник. Девушка с усилием отодвинула бронзовый вазон и плита сдвинулась, обнажив нутро склепа.
Нина не удержалась, подошла и заглянула вниз.
Внутри могила выглядела как комната. Посередине, на невысоком постаменте стоял гроб барона, а у стен, на полу были сложены ящики, которые успел принести туда Янок.
Туда они и сбросили его тело. Пистолет Ася также бросила в склеп. После, отряхнув руки и подув на стёртые ладони, она потянула за скрытый рычаг и плита встала обратно.
— Можно ехать! — улыбнулась она ошалевшей от увиденного Нине. — спасибо вам большое, Нина Андреевна!
По дороге они молчали. Наконец, Нина не выдержала:
— Ася, можешь быть уверена, я никому ничего не скажу.
— Хорошо, — кивнула та, — тем более, что он получил по заслугам!
— Мне кажется, судить не нам, — сказала Нина,— я слышала, как ты жаловалась на него своей сестре.
— Мила мне всегда помогает, — отозвалась девушка, — Янок он… он был женат на цыганке, но врал Миле, что скоро его отец умрёт, он станет бароном и женится на ней. Но вместо этого обманул и подсадил на нapкотuкu.
— Так вы цыгане? — спросила Нина, — я так и думала!
— И да, и нет, — покачала головой Ася, — цыганская кровь течёт в наших жилах. Отец, после смерти мамы сошёлся с женщиной не из наших. Ромы его новую жену не приняли, выгнали. Отец ушёл вместе с мачехой. Мы с сестрой тогда были детьми. Отец не хотел нас оставлять там, забрал, и мы уехали отсюда на несколько лет. Лучше бы не возвращались!
— А как умерла твоя сестра? — набравшись смелости, спросила Нина Андреевна.
— Однажды Мила стала свидетелем преступления, которое совершил Янок. Сестра не сказала мне, что он сделал, только плакала. Вскоре после этого она умерла. Врачи сказали: передозировка! — Девушка, съехав на обочину остановила машину и упав на руль, разрыдалась: — А ведь она завязала… она так любила меня и сына! Это он убил её!
— Ну, ну… не плачь, всё позади, — успокаивала её Нина, гладя по спине.
— У Милы остался ребёнок, мой племянник, Герчик, — рыдая, пояснила Ася, — Янок согласился содержать нас, пока я не стану совершеннолетней, а потом… потом… потом явился ко мне… он делал это со мной постоянно, издевался, унижал, наказывал за любую мелочь!
Она подняла блузку и Нина ахнула — на груди и животе девушки виднелись кровоподтёки — отпечатки зубов, глубокие царапины и даже ожоги.
— Бедная девочка! — ахнула Нина Андреевна, — Асенька… так вам нужен доктор больше, чем мне!
— Ничего, теперь заживёт, — улыбнулась девушка, — так куда вас отвезти? Как ваша нога?
Нина провела рукой по ноге. Никаких следов укуса не осталось.
— Надо же, у меня всё прошло, — Нина Андреевна замялась, соображая, стоит ли рассказывать Асе про ту, что появилась ниоткуда. — Там была девушка… она вылечила мне ногу.
— Вы её видели? — лицо Аси озарила улыбка, — что она вам сказала?
— Ничего особенного, — ответила Нина. — Я решила она родственница этого цыганского барона. Я сидела на его могиле, и подумала, что она меня выгонит. А она попросила меня закрыть глаза, и вылечила.
— Это была моя сестра, — уверенно сказала Ася.
— Не может быть! — поразилась Нина, — то-то я гляжу, она исчезла, как дым.
— Моя Мила, — кивнула Ася. — ах, как бы я хотела увидеть её!
— Слушай, девочка, но ведь Янока будут искать… — забеспокоилась Нина Андреевна, — как ты выпутаешься, одна, с малышом?
— Машину Янока никто не остановит, пока не поймут, что он исчез, — сказала Ася. — для начала я отвезу вас, а там поглядим. Куда ехать?
Она больше не плакала и не дрожала, уверенно вела машину, как будто никого не убивала.
Нина назвала адрес, и Ася довезла её прямо до дома. Только тут Нина вспомнила, что так и не дошла до могилы родителей. Она смотрела вслед удаляющейся иномарке и махала рукой.
Ася гнала по трассе, потом свернула в небольшой рабочий посёлок. Притормозила возле сервиса и легко посигналила. Вытирая руки ветошью, к ней вышел хозяин — загорелый человек небольшого роста. Это был старый друг её отца. Мужчина махнул рукой, и машина съехала по пандусу в подвал.
Когда Ася вышла из машины, он протянул ей свёрток.
— Аська, держи ловэ, по-максимуму, сама понимаешь, случай непростой, — сказал он. — но, на первое время вам с Герчиком хватит, а там ещё что придумаем.
— Спасибо, дядя Валя! Прощайте, — обняла она его.
— Куда хоть поедешь? — спросил он.
— Я позвоню, — уклонилась она от ответа.
После чего она вышла, вызвала такси и уехала по адресу, где её ждали собранный чемодан и маленький племянник, за которым она попросила приглядеть подружку.
Ася давно спланировала убить Янока, каждый день она тосковала по сестре. И выбрала этот день неспроста: он, как ей казалось, подходил идеально.
На кладбище никого не должно было быть — праздновали День Города, где всем горожанам обещали бесплатные подарки и Стаса Михайлова. Кто же из вдовушек такое пропустит?
За две недели Ася раздобыла пистолет и как раз думала, как ей заманить Янока на кладбище. Когда там неожиданно появилась Нина Андреевна, которая слыхом не слыхивала ни про День Города, ни про бесплатные подарки, она сочла это за знак.
А дальше всё случилось само. Была ли то змея или арматура, Ася была уверена, что это сестра услышала её и как всегда, помогла.
В тот самый час, когда поезд увозил Асю с Герчиком в сторону Домодедово, на кладбище, под могильной плитой, попираемой бронзовым креслом бронзового цыгана, раздавались глухие крики, полные ужаса и отчаяния.
Черная змейка, свернувшись, грелась на вобравшем тепло летнего дня камне, и казалось, не слышала их.
****
Через несколько дней Нина Андреевна прочла в газете, что благодаря анонимному звонку, полиция нашла на кладбище, в одной из могил-склепов, крупную партию нapкoтикoв. Так же, там был обнаружен тpyп сына цыганского барона. Мужчина, как полагают следователи, был yбит в результате криминальных разборок.
Нина думала, что больше никогда не увидит Асю, но однажды, по прошествии нескольких лет, возле дома ей посигналила машина. Нина Андреевна пошла себе дальше по тротуару, но машина поехала рядом. Опустив стекло, женщина за рулём позвала её:
— Нина Андреевна!
Тогда она остановилась, и приглядевшись, ахнула:
— Асенька!
— Я приехала навестить сестру, — сказала Ася, — заодно хотела поблагодарить вас. Вы так помогли мне! Садитесь, поговорим!
Когда Нина села на пассажирское сиденье, Ася обняла её и протянула ей пачку денег со словами:
— Возьмите, Нина Андреевна! Если бы не вы…
Нина отказалась наотрез:
— Нет, не возьму.
— Почему? — растерялась Ася, — Я… я просто не знаю, как ещё я могу выразить вам свою благодарность!
— Я помогла тебе, потому что пожалела. Господь всё видел, и надеюсь, простит. А если я возьму деньги, получится совсем иное… Понимаешь, о чём я?
— Не совсем, — покачала головой Ася.
— Ну, поймёшь когда-нибудь, — вздохнула Нина, — а сейчас расскажи мне, как ты? Вышла замуж? Как племянник?
— Вышла. Муж хороший человек, добрый, к Герчику отнёсся как к сыну… Гера учится в школе, участвует в самодеятельности! — непривычно тараторила Ася, — называет меня мамой, но я говорю ему, что его мама — Мила. Он такой артист! Может быть, заедете к нам? Мы теперь на юге живём, в пригороде Туапсе. Приезжайте в гости!
И она протянула Нине визитку.
— Может, и выберусь, — взяв карточку, пообещала Нина и простившись с Асей, выбралась, наконец, из машины.
Тут на другой стороне дороги она увидела Янока. Цыган пристально смотрел на неё.
Ася, между тем, посигналив фарами на прощанье, уехала.
— Янок! — сама себе сказала Нина и направилась к мужчине. Несмотря на статью в газете она понадеялась, вдруг тот остался от жив? Но, чем ближе она подходила, тем яснее становилось, что это другой человек. И вряд ли он смотрел он не на неё, скорее его привлекла машина Аси.
Нина развернулась и пошла домой.
