– Я возьму этот браслет! – Кирилл Трифонов расплатился и, вдоволь налюбовавшись приглушённым блеском искусно переплетённых тонких золотых нитей, спрятал украшение в ярко-алую бархатную коробочку. Опустив подарок во внутренний карман дублёнки, парень в отличном настроении вышел из магазина.
В этот год зима долго не приходила: неделю за неделей тянулся бесконечный, серый, слякотный ноябрь, робкий снежок таял, не долетая до земли, и мокрый асфальт уныло блестел под тусклым светом фонарей.
Позавчера, наконец-то, зима пришла: лужи затянуло ледком, а небо как будто прорвало: с него безостановочно сыпал и сыпал снег.
Вот и сейчас на улице танцевала, кружила метель. Пронизывающий декабрьский ветер пробирался в рукава дублёнки, бросал в лицо мелкий, колючий снег и всё норовил сбить с ног. Кирилл поднял воротник, спрятал руки в карманы, сгорбился, и в стайке таких же съёжившихся от ледяного ветра прохожих стал пробираться сквозь снежное марево к остановке.
Подъехавший троллейбус был почти пустым, и пассажиры расселись кто где. Напротив Кирилла на сиденье в обнимку с ёлкой уселся невысокий, щуплый человечек средних лет. Он раз за разом оглушительно чихал, зарываясь при каждом чихе лицом в зелёные, душистые лапки ели, а затем, виновато оглядываясь, вытирал нос рукавом поношенного чёрного пальто.
«Похоже, о том, что в мире существуют одноразовые носовые платки, он и не догадывается», – с глухим раздражением подумал Трифонов.
Троллейбус не ехал – он еле-еле полз по чуть подтаявшей снежной «каше», то и дело застревая в огромных «пробках». Когда после очередного почти получасового стояния в «пробке» троллейбус, наконец, дополз до остановки, Кирилл решил выйти и идти домой пешком – так, наверное, будет быстрее.
Он вышел в промозглый декабрьский вечер. Метель и не думала прекращаться – наоборот, она разыгралась ещё сильнее и кружила, бросая в лицо колючий снег, в каком-то шальном вальсе.
Немного подумав, Кирилл направился к небольшому парку. Он решил не идти по улице, а срезать путь. У самого входа его обогнали пятеро неряшливо одетых парней с банками пива в руках. Вдруг один из них – самый высокий и немного сутулый – оглянулся и как-то недобро осклабился, глядя прямо в лицо Кириллу. Спустя пару минут вся компания растворилась в снежном мареве.
Трифонов неторопливо шёл по дорожке и любовался засыпанными снегом старыми елями. Кирилл был рад, что купил Кристине на Новый год этот давно присмотренный золотой браслет. В прошлом году он, ещё студент, не мог позволить себе такой роскошный подарок. Через три дня – Новый год…
Вдруг из сгущающейся темноты вынырнуло пять тёмных фигур. Декабрьский вечер перестал быть томным: Кирилла резко толкнули на ствол ближайшего дерева и схватили за руки.
Всё это творилось почти в полной тишине – было слышно лишь громкое сопенье поддатых молодчиков. Кирилл попытался вырваться, но широкая, разлапистая ладонь зажала ему рот, а другие быстрые, наглые руки тут же стали методично обшаривать карманы дублёнки. Сквозь танцующие снежинки Кирилл разглядел тех самых парней, что недавно обогнали его.
Трифонов вновь попытался вырваться, но безуспешно. Высокий вожак ударил его по лицу и выругался, из разбитого носа горячими каплями закапала кровь.
Кириллу удалось вырвать правую руку, и он изо всех сил саданул вожака в подбородок. Лязгнули зубы, сутулый хмырь витиевато выругался, а затем Кирилла ударили кулаком в лицо, и кровь из носа полилась уже тонкой струйкой.
Страха почти не было, но появилась противная скованность в движениях. Трифонов понимал, что сила на их стороне, и думал лишь о том, чтобы грабители не добрались до алой бархатной коробочки с браслетом. Тем временем один из молодчиков вытащил из кармана дублёнки мобильник и новенький, недавно купленный кожаный кошелёк, и радостно ухмыльнулся.
– Эй! Отстаньте от него! – резанул по перепонкам хриплый мужской голос. – Люди, сюда! Помогите! Полиция! Грабят!
– Дед, вали своей дорогой! – нервно, с угрозой бросил вожак, с силой оттолкнув от себя Кирилла. Трифонов не удержался на ногах и упал.
Через минуту гоп-компания растворилась в снежном мареве.
Кирилл поднялся, потёр ушибленное колено, подобрал оторванную «с мясом» пуговицу от дублёнки и от души выругался.
– Сильно побили? – с участием спросил мужчина. – А-апчхи-ии!
– Не сильно, – машинально ответил Кирилл. – Спасибо, что вмешались.
Он зачерпнул полную горсть снега, вытер лицо, всмотрелся в лицо мужчины и узнал того самого щуплого, оглушительно чихающего человечка из троллейбуса. Худое, узкое лицо, глубоко посаженные глаза, тёмная вязаная шапка натянута по самые брови. Ничего особо впечатляющего или мужественного. Его ёлка была при нём.
– Забрали что-нибудь?
– Телефон и кошелёк, – сухо ответил Трифонов. И помрачнел.
Денег в кошельке было немного, карточки он заблокирует, но новенький телефон – недавний подарок Кристины – было жаль.
Мужик с ёлкой вытащил из кармана пальто простенький обшарпанный кнопочный мобильник. Кириллу бросились в глаза его длинные тонкие пальцы:
– Звони в полицию. И не поленись – съезди, напиши заявление. Этих уродов обязательно найдут. Да и камеры тут должны быть: считай, почти центр города…
– Да какие камеры? Снег так валит, что и собственного носа не видать! – огрызнулся Трифонов.
Однако, он взял мобильник, набрал нужный номер и, когда сняли трубку, назвал себя, рассказал, что случилось, и перечислил приметы напавших.
До выхода из парка они шли молча. Косой ветер швырял в лицо хлопья снега. Спутник Кирилла раз за разом громко чихал и зарывался лицом в душистые еловые лапки, а Трифонов прокручивал в голове события этого вечера и спрашивал себя – а что бы сделал он, если бы эта подвыпившая гоп-компания стала бы грабить не его, а вот этого мужика с ёлкой?
Нет, Кирилл никогда не был трусом, но он привык жить по принципу «моя хата с краю» и считал, что так спокойнее. Он думал, что так примерно живут все. Нечего высовываться – весь мир живёт по законам эгоцентризма…
Трифонов искоса посмотрел на мужика с ёлкой: да уж, он совсем не богатырь. Хотя и полным хлюпиком его не назовёшь – плечи довольно широкие… Спутник как будто прочитал мысли Кирилла, повернул к нему раскрасневшееся от мороза лицо, из-под шапки блеснули внимательные тёмные глаза:
– Не нужно быть Валуевым, чтобы разогнать этих крыс. Они трусливо нападают скопом. А как встретят отпор – слизняки… Ну, мне сюда. Вон уже мой дом за перекрёстком. С наступающим и до свидания. А уродов этих найдут…
– Ещё раз спасибо. До свидания.
К удивлению Трифонова, через три недели ему вернули и телефон, и кошелёк (правда, без денег – грабители успели потратить всё до копейки).
***
…Сентябрь перевалил за середину. Похолодало, и среди тёмно-зелёной листвы деревьев уже кое-где мелькали первые жёлтые листья. Свежий, ядрёный ветер гулял по улицам, зажглись тусклые пятна фонарей.
В тот вечер Кирилл долго гулял с Офелией – пятимесячным щенком овчарки – несмотря на то, что накрапывал унылый, мелкий дождик. Щенка ему подарила Кристина на день рождения.
Подумать только – он уже полгода как женат! Как быстро летит время!
– Ну, что, Офелия, сегодня мы вдвоём будем вечер коротать. Сегодня у Кристины ночное дежурство в больнице, – Трифонов наклонился и ласково погладил овчарку.
Когда они вернулись домой, уже стемнело. Кирилл покормил Офелию, выпил чаю, и тут оказалось, что в холодильнике нет сливок.
Кристина любила, вернувшись с ночного дежурства, выпить кофе, но кофе без сливок она не пила. Значит, нужно идти в магазин за сливками.
Поколебавшись с минуту (ему очень не хотелось снова выходить под дождь), Кирилл накинул ветровку:
– Офелия, остаёшься за старшую. Я скоро вернусь.
Щенок склонил голову набок, дёрнул хвостом и недовольно тявкнул.
…Кирилл возвращался из магазина, когда с большого, заброшенного пустыря до него долетел испуганный женский крик:
– Помогите!
Через мгновение крик оборвался, но Трифонов, не разбирая дороги, уже нёсся к пустырю. Тот давний декабрьский вечер (вернее, произошедшие в тот вечер события) в корне изменили «настройку» струн его души, и теперь он не собирался отсиживаться в той хате, что с краю. Кирилл не думал о том, сколько отморозков напало на женщину – это не имело значения.
Грабителей было двое, довольно рослых, слегка поддатых. Кирилл сбил с ног одного, оттащил от девушки второго. Невысокая, чуть полноватая шатенка тихонько, испуганно всхлипывала, потирая одной рукой шею. Рядом на земле валялся небольшой кожаный шоппер, из которого выкатилась головка сыра.
Дождь закончился. Полная луна вынырнула из туч и осветила мрачный пустырь с тремя высоченными старыми тополями и парой молодых деревцев.
Один из грабителей поднялся на ноги, примерился и бросился на Кирилла. Трифонов ловко уклонился, избежал удара и изо всех сил саданул кулаком по скуле. Молодчик коротко вскрикнул, опрокинулся навзничь и застонал. Его подельник кружил рядом, но на рожон не лез.
Хмырь встал на четвереньки, матюгнулся, неуверенно поднялся, и спустя минуту грабители исчезли в темноте.
Кирилл подошёл к девушке:
– Они что-нибудь забрали?
Заплаканная шатенка покачала головой:
– Нет… Цепочку только порвали, – на раскрытой ладони блеснула тонкая золотая нить, – а подвеска соскользнула и потерялась.
Светя фонариками, они около получаса искали подвеску и, наконец, нашли маленького блестящего золотого ангела с распростёртыми крыльями.
– Спасибо! – шатенка улыбнулась, показав ровные белые зубы, на щеках заиграли ямочки. – Я возвращалась из магазина, решила срезать путь, пошла пустырём. А тут эти… Я даже не особо надеялась, что кто-то придёт на помощь…
Кирилл улыбнулся и поднял её шоппер:
– Давайте я провожу вас до дома – время позднее. Так спокойнее будет.
