— Чай мне приготовь! Как там тебя?! — свекровь буквально выплюнула слова, скривив губы, будто ей в рот положили что-то отвратительное.
Анна, едва переступившая порог дома, замерла. Моргнула. Потом снова моргнула, будто пересматривала сцену в голове и пыталась осознать услышанное.
— Простите, что?.. — голос её звучал спокойно, даже вежливо, но в глазах вспыхнул огонёк.
— Ты меня прекрасно слышала, — Зинаида Павловна смерила её презрительным взглядом. — А если не слышала, то я повторю: принеси мне чай!
Анна медленно вдохнула, медленно выдохнула. Нет, она не ослышалась. Всё верно. Мать её мужа, та самая женщина, которая не сочла нужным даже прийти на их свадьбу, теперь стояла перед ней и командовала, будто Анна — прислуга.
— Знаете, кажется, у нас небольшая ошибка, — ровно, почти ласково сказала девушка. — Ваш сын привёл домой жену, а не домработницу.
Зинаида Павловна сузила глаза.
— Как ты смеешь со мной так разговаривать?! Николай! — рявкнула она, даже не глядя на сына, который только что закрыл за ними дверь. — Убери эту нахалку, пока я её не выставила!
Николай был спокоен.
— Мам, мы только что вошли, давай без истерик.
— Без истерик?! Ты привёл в мой дом какую-то выскочку, а теперь хочешь, чтобы я спокойно это приняла?!
Анна сглотнула и бросила быстрый взгляд на мужа. Её внутренний барометр уже показывал шторм, и всё зависело от того, чью сторону он выберет.
— Ты преувеличиваешь, — примирительно сказал Николай. — Давайте попробуем наладить отношения.
Но Зинаида Павловна уже не слушала.
— В моём доме будут жить только те, кто меня уважает! — Она взмахнула руками. — Если она хочет жить здесь, пусть учится подчиняться!
Анна ухмыльнулась.
— А если не хочу?
Повисла тишина.
Зинаида Павловна зло сузила глаза, будто прикидывала, чем можно подчеркнуть свою власть.
— Тогда ты здесь не останешься.
Анна снова посмотрела на мужа. Николай молчал. Он явно пытался придумать, как разрулить ситуацию, но по его лицу было видно: он был не готов выбирать.
И тут Анна поняла всё сразу.
Она здесь не останется.
— Не в том ты доме, девочка… — тихо, но веско произнесла Зинаида Павловна, прежде чем развернуться и уйти в свою комнату.
Анна тяжело выдохнула.
Добро пожаловать в семью.
Анна не стала устраивать сцен. Она вообще не собиралась давать свекрови повод думать, что та её задела. Но жить здесь? Она не была уверена, что сможет.
Сначала всё шло тихо. Слишком тихо.
Зинаида Павловна словно растворилась. Она не выходила завтракать, не появлялась в общей гостиной, не лезла с разговорами.
Николай считал, что всё налаживается.
Анна знала: это было затишье перед бурей.
Первая атака началась через три дня.
— Коля, у нас что, в доме кто-то мусорить начал? — свекровь стояла в дверях кухни, держа в руках любимую чашку Анны… вернее, то, что от неё осталось.
По глазам девушки было ясно: чашку не уронили случайно.
Николай растерянно посмотрел на мать, потом на жену.
— Мам, это… нехорошо получилось.
— Это она тут свои плошки расставила, будто хозяйка, — невозмутимо сказала Зинаида Павловна. — У меня в доме только мой фарфор.
Анна вздохнула.
— Всё ясно.
— Что ясно? — с вызовом вскинула бровь свекровь.
— Вы открыли войну.
— Ты слишком много о себе думаешь, девочка.
Анна улыбнулась.
— Посмотрим.
С этого момента началось настоящее сражение.
То соль в сахарнице.
То её рубашка оказывается в стирке с чем-то красным и становится розовой.
То обувь таинственным образом исчезает перед самым выходом на работу.
Свекровь была изобретательна.
Но Анна не сдавалась.
— Почему ты не жалуешься? — однажды спросил Николай, когда заметил, что её платья то и дело оказываются со следами кофе.
Анна пожала плечами.
— Жаловаться на что? На бабушку, которая пытается превратить мою жизнь в ад?
— Анна.
— Николай.
Они смотрели друг на друга, и Анна не могла поверить, что он до сих пор надеется, что всё образуется.
В тот день она поняла: он никогда не встанет на её сторону.
Но ей и не нужна была его помощь.
Утром она обнаружила, что все её вещи исчезли из шкафа.
Анна молча открыла мусорное ведро.
И увидела их там.
Она закрыла крышку.
Медленно вдохнула.
И, ничего не говоря, ушла на работу.
Но вечером прошла мимо кухни, не заходя туда.
— А ты что, не ужинаешь? — усмехнулась свекровь, явно довольная своей последней пакостью.
Анна спокойно кивнула на кастрюлю.
— Вы же туда плюнули, верно?
Николай подавился.
Свекровь побледнела.
Анна улыбнулась.
— Я не настолько доверчивая, Зинаида Павловна.
И ушла в комнату.
На следующий день она собрала чемодан.
— Ты уходишь?! — Николай застал ее в прихожей
Анна натянула куртку.
— Нет. Это уходит твоя мама.
— Что?!
— Я сняла ей квартиру. В хорошем доме. Сегодня утром подписала договор.
— Ты… ты шутишь?!
— Она переезжает.
Николай побледнел.
В этот момент в дверях появилась Зинаида Павловна.
— Ты что сказала?!
Анна выпрямилась.
— Съезжаете, Зинаида Павловна. Сегодня.
— Ты меня не выставишь!
— Вы правы. Это сделает Николай.
Анна повернулась к мужу.
— Ну что, Коленька? Чью сторону ты выберешь?
Николай растерянно молчал.
А Анна знала: она эту битву выиграла.
Тишина была густой, как кисель.
Зинаида Павловна смотрела на сына, и её взгляд метался между паникой и яростью.
— Николай, — голос её был напряжённым, будто от последнего терпения. — Ты что, позволишь этой… этой девице выставить меня на улицу?!
Николай медленно перевёл взгляд на Анну.
Ему казалось, что он сейчас проснётся. Что всё это просто дурной сон, где его жена и мать стоят друг напротив друга, словно бойцы на ринге.
Но это была реальность. И реальность требовала выбора.
Анна не отводила взгляда.
— Я не предлагаю ничего страшного, Коля. Квартира небольшая, но уютная. В хорошем районе. Ты знаешь, как это трудно сейчас — найти нормальное жильё.
Николай знал.
— Не смей! — взвизгнула свекровь, теряя остатки самообладания. — Это мой дом!
— Твой? — Анна склонила голову, будто задумалась. — Забавно. Насколько я помню, муж его покупал.
Зинаида Павловна побледнела.
— Ты ничего не понимаешь! Это моё!
— Вот как? — Анна шагнула вперёд. — А ты оплачивала счета? Ты хоть раз купила сюда что-то за свои деньги? Хоть раз приготовила ужин не для себя?
Свекровь молчала.
Анна усмехнулась.
— Вот и я о том же.
— Николай! — выкрикнула Зинаида Павловна, хватая сына за руку. — Я твоя мать!
Его передёрнуло.
— Да, мама… — Он сглотнул. — Но ты ведёшь себя как чужая.
Тишина.
Анна не торопила. Она дала ему время.
Муж медленно выдохнул.
— Ты переедешь.
Зинаида Павловна ахнула.
— Что?!
— Я помогу тебе перевезти вещи.
— Ты… ты предаёшь меня ради этой?!
— Я выбираю семью.
Зинаида Павловна молча отшатнулась.
А Анна впервые за долгое время почувствовала себя победителем.
Переезд был коротким и неприятным.
Зинаида Павловна не разговаривала с ними. Не бросала взглядов, не проклинала — ничего. Она просто молчала.
Николай чувствовал себя ужасно. Но не мог ничего изменить.
Когда дверь за матерью закрылась, он выдохнул и сел на диван.
Анна тоже села.
Они молчали.
— Ты ненавидишь меня за это? — тихо спросила она.
Он покачал головой.
— Нет… Я просто не думал, что всё так обернётся.
Анна посмотрела на него.
— Она вернётся.
Николай прикрыл глаза.
— Я знаю.
— И попытается нас разрушить.
Он кивнул.
Анна вздохнула.
— Тогда нужно быть готовыми.
Николай открыл глаза.
— Ты уверена, что хочешь продолжать?
Анна улыбнулась.
— А ты?
Он смотрел на неё долго.
А потом сказал:
— Да.
Прошло три недели.
Квартира, впервые за долгое время, стала тихой. Не было шипящих комментариев за спиной, не было «случайных» поломок вещей, не было этого вечного ощущения, что в собственной же жизни ты — гость.
Анна выдохнула.
Николай тоже был другим. Он стал больше улыбаться, перестал выглядеть вечно напряжённым, как человек, балансирующий между двух фронтов. Они снова начали ужинать вместе, болтать, смотреть фильмы.
Они ожили.
Но спокойствие оказалось обманчивым.
Однажды утром Николай вернулся с работы хмурый.
Анна сразу заметила: что-то случилось.
— Что-то не так?
Он медленно сел за стол, потер лицо ладонями.
— Мама.
Анна молча отложила книгу.
— Что?
— Она… — Николай замялся, явно подбирая слова, — она устроила сцену в банке.
— В каком смысле?
— В буквальном. Кричала, что я её бросил на произвол судьбы, что я недостоин называться сыном… пыталась снять деньги с моей карты, утверждая, что у неё есть на это право.
Анна побледнела.
— То есть?..
Николай тяжело вздохнул.
— Она пошла с моими старыми документами, где у неё была доверенность, и пыталась снять все деньги.
Анна вскипела.
— Да она в своём уме?!
— Видимо, нет.
— И что теперь?
Николай посмотрел на неё.
— Теперь нам нужно быть осторожными.
Через два дня позвонила соседка Зинаиды Павловны.
— Николя, я тебе, конечно, ничего не говорила… — заговорщицкий шёпот в трубке. — Но твоя мать каждый вечер жалуется, что ты её выгнал из дома!
— Охренеть… — пробормотал Николай.
Анна, сидевшая рядом, скрестила руки на груди.
— Вот же… змея.
Соседка продолжала:
— Она говорит, что вы считаете её обузой, что она неделями сидит без еды… Ой, а ещё рассказывала, что ты женился на меркантильной стерве, которая манипулирует тобой!
Анна медленно сжала кулаки.
Николай устало вздохнул.
— Спасибо, тётя Валя. Я разберусь.
Он положил трубку.
Анна вскинула брови.
— Ну?!
— Ну, — Николай поднялся, — поехали к ней.
Дверь открыл бардак.
Квартира свекрови выглядела так, будто по ней прошёл ураган. Одежда валялась где попало, в раковине горы немытой посуды, на столе разбитая тарелка с засохшими остатками еды.
А в центре всего этого хаоса, закутанная в шаль, сидела Зинаида Павловна.
Взглянув на них, она всхлипнула.
— Пришли посмотреть, как я умираю?!
Анна закатила глаза.
— Господи…
Николай сел рядом с матерью.
— Мам, что ты творишь?
— О, теперь я ещё и сумасшедшая? — тут же завелась Зинаида Павловна.
— Ну… — Анна пожала плечами.
Свекровь ядовито посмотрела на неё.
— Это всё из-за неё! — воскликнула она, тыча пальцем в Анну. — Она настроила тебя против меня! Она заставила тебя меня бросить!
Анна глубоко вдохнула.
— Николай, давай сразу к делу. Мы приехали сюда не ради её спектакля.
— Ах ты, стерва!
— А ты, прости, сумасшедшая?! — не выдержала Анна. — Тебя не выгоняли на улицу! Тебе сняли квартиру в нормальном районе, оплачивают коммуналку, даже продукты завозят!
— А ты думаешь, мне этого достаточно?!
Анна замерла.
— …Прости, что?
Зинаида Павловна встала, сложив руки на груди.
— Я хочу вернуться обратно.
Николай выдохнул.
— Мам, этого не будет.
— Ты обязан меня взять обратно!
Анна фыркнула.
— Он никому ничего не обязан.
Свекровь сжала губы.
— Ну тогда… ты пожалеешь.
Анна и Николай переглянулись.
— Это угроза? — спокойно спросил он.
Зинаида Павловна молчала.
Но её взгляд говорил громче любых слов.
— Она что-то затевает, — сказала Анна, когда они сели в машину.
— Да, — Николай сжал руль. — И это меня пугает.
— Нужно что-то делать.
Он кивнул.
— Нужно действовать на опережение.
А через неделю им пришла повестка в суд.
Зинаида Павловна подавала на них иск.
Анна держала в руках повестку и не верила своим глазам.
— Она что, совсем рехнулась?!
Николай тоже выглядел ошарашенным.
— Суд?! За что?!
Анна пробежалась глазами по тексту и сжала зубы.
— Она требует вернуть её в дом.
— Что?!
— Пишет, что мы её незаконно выгнали, лишили жилья и довели до психического расстройства.
Николай осел на диван.
— Это какой-то кошмар…
Анна медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.
— Нам нужен адвокат.
— Но… — Николай потер лицо. — Мы же ничего не сделали незаконного! Она не была владельцем этого дома, у неё даже прописки не было!
— Это неважно.
— Что?
Анна стиснула зубы.
— Ей не нужно быть правой. Ей нужно просто создать нам проблемы.
В суде Зинаида Павловна устроила шоу.
Она пришла в чёрном платке, с красными заплаканными глазами, будто только что вернулась с похорон.
Её адвокат зачитал обвинения:
— Истицу незаконно выселили, без её согласия, оставили без средств к существованию, довели до депрессии. Она болеет, страдает от тревожности, мучается от одиночества.
Анна закатила глаза.
Затем слово дали самой Зинаиде Павловне.
Она встала.
— Я родила этого неблагодарного мальчишку… — сдавленным голосом начала она. — Выростила его без мужа, поднимала сама, а он… он предал меня ради этой!
Она ткнула пальцем в Анну, как ведьма, указывающая на свою жертву.
Анна чуть не рассмеялась.
Николай выглядел так, будто хочет провалиться сквозь землю.
— Я жила в том доме десятки лет! — продолжала свекровь. — Это мой дом! Они выставили меня, как собаку!
Анна не выдержала.
— Ваш дом?! — она резко поднялась. — Он оформлена на Николая! Вы не владели им ни дня!
Зинаида Павловна вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Это неважно! Это мой сын!
Судья постучал молотком.
— Прошу соблюдать порядок.
Анна села, сжав кулаки.
Но внутри кипела.
— Что за… цирк?! — шипела она на парковке после заседания.
Николай выглядел очень уставшим.
— Ты думаешь, у неё есть шанс?
Анна усмехнулась.
— Если судья дурачок, то да.
Николай провёл рукой по лицу.
— Нам нужен хороший юрист.
Анна посмотрела на него.
— Нам нужен лучший.
Суд длился три месяца.
Зинаида Павловна приводила поддельные справки, рассказывала о своих «болезнях», даже пыталась разыграть сердечный приступ прямо в зале заседания.
Но факты были против неё.
В последнем заседании судья устало посмотрел на неё:
— Ваша честь, — голос адвоката Зинаиды Павловны был натянутым, как струна, — моя клиентка пережила психологическую травму…
— А моя жена — нет?! — взорвался Николай.
Анна даже не остановила его.
— Вы видите вообще, что происходит?! Моя мать выбрасывала вещи Анны, унижала её, мешала жить, а когда я решил, что хватит — она решила нас шантажировать?!
Судья прищурился.
— Достаточно.
В зале стало тихо.
Судья вздохнул, пролистал бумаги и медленно заговорил.
— Суд не находит оснований для удовлетворения иска.
Анна выдохнула.
Зинаида Павловна побелела.
— Это… несправедливо!!!
— Решение окончательное, — отрезал судья.
Зинаида Павловна вскочила.
— Это вы во всём виноваты!!!
Она кинулась к Анне.
Но Николай перехватил её.
— Всё, мама, — тихо сказал он. — Всё.
И впервые за всё это время Анна увидела в его глазах конец.
— Она больше не вернётся, — сказал Николай ночью, когда они пили чай на кухне.
Анна посмотрела в его уставшее лицо.
— Ты уверен?
Он кивнул.
— Теперь да.
