Часы без батареек не ходят! Не должны ходить! Но эти шли. Маша слышала их тиканье из шкафа. Теперь главное — не говорить, не думать, не желать!
Нужно построить в голове стену. Песенку хорошо бы про себя напевать какую-нибудь прилипчивую и бессмысленную. «Ути-пути, муси-пуси» или как там было-то? Вот бы еще вспомнить! Черт!
Песенка закрутилась в мозгу, словно кто-то включил запись. Заструилась по извилинам, затопила все остальные мысли. Увы, поздно. Интересно, во сколько обойдется Маше это желание?
Наплевать! Надо действовать и действовать быстро. Маша распахнула шкаф, вытащила круглые настенные часы с веселым подсолнухом на циферблате и быстро запихнула их в рюкзак. Часы продолжали тикать. Уютно, по-домашнему. Эдакие бабушкины ходики. Заслушаешься.
Но Маша не хотела слушать. Она должна отнести их на помойку. Немедленно. С Сашкой потом объяснится. Придумает что-нибудь. В правду он не поверит. А вот куда Маша дела его подарок, обязательно поинтересуется. Но она что-нибудь придумает.
***
Загружено с ошибкой.
Эти часы Саша подарил ей на годовщину. Ох, как же они Маше понравились. Звонкие, говорливые, яркие. Тик-так, тик-так. Такими и должны быть настенные часы. Никаких бесшумных механизмов!
Кто это вообще придумал? Тиканье создает особую домашнюю атмосферу. Чашка чая, гобеленовая скатерть на круглом столе, лампа под абажуром и ходики. Это же прямо квинтэссенция уюта.
Сразу вспоминается детство у бабушки. Мысли становятся плавными и добрыми. Снег за окном наводит на мысли о снежках, горках и снеговиках, а не о чистке дорожек и раскопке машины.
В общем, Маша обрадовалась подарку. Чмокнула мужа в щеку и устроила тикающее чудо над своим рабочим столом. Может, под тиканье трудиться станет веселее.
«Веселье» пришло быстро. Маша писала статью для женского журнала. Тысячную по счету. Ее уже мутило от однообразных советов: как удержать мужа, как изменить свою жизнь, как похудеть к лету.
Сегодня работа не шла вовсе. Слова не желали по-новому складываться в предложения, да еще и так, чтобы это звучало убедительно. А надо!
Женщины уже наелись по самое некуда рецептами от всяких гуру и коучей. Нужно каждый раз изобретать что-то новенькое. Но сегодня Машина фантазия, похоже, ушла в отпуск.
— Господи, как же я хочу, чтобы кто-нибудь за меня написал эту ерундистику!
Маша посмотрела на часы. Ужас! Битый час сидит, а даже названия приличного не придумала.
И вдруг стрелки рванули вперед, замелькали, словно спицы в колесе велосипеда, несущегося под горку.
«Часы накрылись!» — подумала Маша. Но нет. Через пару секунд стрелки вернулись к привычному ходу. Тик-так. Зато за окном стемнело. Словно кто-то щелкнул выключателем и погасил день.
А на мониторе ноутбука появилась новая статья. «Это-то откуда вылезло?» Маша пролистала текст до конца. Число, знак копирайта, фамилия и инициалы ее, Машины!
«Что за глюк? Я этого не писала! Или писала?» Она принялась читать. Стиль был точно Машин. Да и темнота за окном наводила на мысль, что статью написала она сама. Только вот как? Вошла в авторский раж? Эдакое измененное сознание, как у берсеркеров? Но они для этого какую-то дрянь вроде глотали. А Маша ничего такого не делала!
Стоп, а что это там за текст ниже даты и подписи? «Минус 24 часа». И что бы это значило?
В тот раз Маша решила, что все случившееся — какое-то чудо. А почему бы и нет? Всякое в жизни бывает.
***
Следующая ненормальность произошла, когда Маша забыла вовремя оплатить интернет. Конечно же, его отрубили. А у нее работа. Сроки. И, как назло, ни копейки на карте. Да еще и у Сашки телефон не отвечает. Хоть вешайся!
«Боже, ну почему у меня всегда так? Есть же люди, которые ничего не забывают! Прямо суперспособность у некоторых какая-то. Мне бы она точно не помешала! И интернет бы не помешал. Эх!»
Стоило ей об этом подумать, как часы рванули вперед. Размеренный «тик-так» превратился в монотонный гул. За окном вообще творилось какое-то светопреставление: солнце сменяло луну, шел снег, падали листья. И все это галопом, одно за другим. А потом… Интернет появился.
Маша полезла в личный кабинет провайдера и обнаружила, что еще месяц может не беспокоиться об оплате. Деньги внесены своевременно. Работай, дорогая, на здоровье!
Правда, немного напрягло сообщение, моргавшее в уголке монитора: «Минус два года. В связи с повышенной сложностью!»
«С повышенной сложностью чего? Какие два года? Что за бред?» Ответов Маша не получила.
***
Странную закономерность она увидела позже. Стоит ей чего-нибудь пожелать, как часы с подсолнухом на циферблате сходят с ума. Вслед за ними природа за окном пускается вскачь. А когда все успокаивается, происходит сразу несколько событий.
Во-первых, исполняется то, чего Маша желала, во-вторых, приходит сообщение о минусе часов, дней, месяцев и даже лет. А в-третьих, Маша заметила, что стареет!
Сперва не верила отражению в зеркале. Оправдывала морщинки и темные круги под глазами усталостью, стрессом, плохим макияжем.
Потом решила, что, может, у нее внутри поселилась какая-то болезнь. Ну не бывает, чтобы человек за несколько месяцев состарился на пяток лет, а то и больше.
Она прошла диспансеризацию и получила заключение.
— У вас вполне здоровый организм, — сообщил врач.
Маша было обрадовалась.
— Для женщины за сорок.
— Но мне всего тридцать два…
— Вот и я об этом.
— Так что же делать?
— Обследоваться! Я патологий не вижу. Значит, они глубже и серьезней моих компетенций.
***
С тех пор беготня по врачам стала Машиной второй жизнью. Но, увы, эскулапы разводили руками. С таким они не сталкивались.
Деньги таяли, Маша психовала, муж ее успокаивал.
— Ну что ты себя изводишь, Машка? Столько врачей прошла, все мыслимые анализы сдала, и ничего у тебя не нашли! Радоваться надо.
— Чему радоваться, Саня? Тому, что я в бабку превращаюсь?
— Ну какая бабка? Не накручивай ты себя. Ты у меня очень даже ничего, — улыбался муж.
Но Маша знала: он врет. Потому что улыбка у Саши получалась натужная, и оптимизм в голосе звучал фальшиво. Она-то своего мужа знала. Он тоже волнуется за нее. Денег ему на такое дело не жалко. Но Маша понимала — они не бесконечны. А результатов нет!
Ладно, еще одна попытка, и она сдастся.
***
Последний визит в очередную клинику закончился, как и все предыдущие — ничем. «Вы в целом здоровы, но износ организма не соответствует возрасту».
«Вот и все, — подумала Маша. — Надежда накрылась. Буду таять, как свечка, неизвестно от чего».
Она присела на скамейку под старым тополем. Домой идти не хотелось. Там Саша. Он будет спрашивать, нервничать, неискренне утешать ее. Нет, этого она не выдержит.
Лучше посидеть здесь. Пусть тополь сыплет сверху свой пушистый летний снег. Маша побудет в этой июльской зиме. Может, немного успокоится. Смирится с тем, что вот такое она чудо: ни один медик разгадать не смог!
Ну и пусть. Она устала. Хватит бегать по врачам, изводить себя и Сашку, тратить деньги. Надоело! Она врезала кулаком по скамейке, спугнув стайку тополиных пушинок.
— Зря вы ее лупите, — раздалось слева. — Бесполезное занятие, только кулаки отобьете.
Маша повернулась: старичок, седенький, худенький, улыбчивый. Радуется чему-то. Старикам много не надо. Вон солнышко светит, птички поют, пух с тополей летит — и он счастлив. Советы дурацкие дает.
— А в самом деле, что вас так разозлило?
— Да все! — Маше не хотелось разговаривать, а вот старичку, наоборот.
— Так не бывает. Расскажите, может, помогу.
— Ладно, сами напросились.
Ей вдруг очень захотелось поверить: вдруг и правда поможет. Старик жизнь прожил. Может, что о ее недуге знает, может, встречал нечто похожее.
— Я старею!
— Ну, все стареют. Такова жизнь.
— Вы не поняли. Я очень быстро старею. Вот сколько, думаете, мне сейчас лет?
— Женщинам неприлично напоминать о возрасте. Ну раз вы сами попросили… — Старик потер подбородок. — Что-то около пятидесяти. Но выглядите вы прекрасно.
— Вот! Об этом я и говорю. Мне тридцать с хвостиком!
— Не может быть! — Изумление старика было таким искренним и обидным, что Маше захотелось заплакать.
— Может. И что со мной — никто не знает. Я уже прорву денег на врачей потратила. А толку ноль! Вы вроде помочь грозились? С этим поможете?
Старик замолчал, задумался. Маша и не ждала ответа. Поднялась со скамейки.
— Ладно, будьте здоровы.
— Стойте. Я не знаю, насколько это поможет, но я слышал одну историю. Присядьте.
Маша опустилась на лавочку.
***
— Не уверен, что это правда, но моя мама в детстве меня пугала пожирателями времени. Это у нее прямо любимая страшилка была. Не хочу я, допустим, уроки учить, а она мне:
— А достойным человеком ты хочешь стать?
Я головой киваю: кто же не хочет.
— Значит, работать планируешь? На шее у мамки всю жизнь сидеть не желаешь?
Я снова киваю.
— А учиться лень? Наверное, мечтаешь, чтобы с неба на тебя все свалилось?
Молчу. Потому как мечтаю, конечно, но озвучивать такое маме моей — упаси бог.
— Ох, сын, смотри! Стыдные это мечты. Так и пожирателей времени накликать можно.
— А это что такое?
— Нехорошие это сущности. Поселяются в какую-нибудь вещь и начинают чудить. Желания людские исполняют. Только вот не просто так. Они тебе желание, а ты им время свое. День, месяц, год.
— Сказки это все деревенские! — отвечаю я.
— Деревенские, — соглашается мама. — Только вот вовсе не сказки. Ты что думаешь, в деревнях люди темные да глупые? Нет. Поумнее городских будут.
Я, конечно, не спорил. Маму не хотел обижать. Она у меня из деревни родом. Да и любил я ее сказки. Но надо должное отдать, про пожирателей времени я только от нее слышал.
Думал, что она сама их выдумала, чтобы я с малолетства усвоил: хочешь чего-то — добейся сам!
И вот сейчас второй раз услышал от вас. Очень уж похожа ваша ситуация на мамины страшилки. Может, у вас вещь какая-нибудь дома появилась новая. А вместе с ней и пожиратель времени.
— Появилась! Часы мне муж подарил. Обычные настенные часы. Не то чтобы старинные, но и не новые. В комиссионке они их купил, вроде. Красивые такие. Циферблат с подсолнухом, тикают громко. Я именно такие и хотела.
И вот еще что, как только я чего-нибудь желаю, стрелки на этих часах в галоп пускаются. Хотелки мои исполняются, а потом сообщения разные приходят. «Минус день, минус год». Я понять не могла, что это за белиберда и кто мне ее шлет. А теперь вот догадываюсь.
— Ну ничего себе! — присвистнул старик. — Это же как они с технологиями-то подружились, пожиратели эти. — Наверное, их прошлый хозяин подкованный в этом деле был. Вот они от него и нахватались. А потом в могилу свели и к вам переселились.
— И как же мне теперь быть? — взмолилась Маша.
— Вот этого я не знаю, и спросить-то не у кого. Мама давным-давно к праотцам отправилась.
— Знаете, я их выброшу! И спасибо вам! — Маша встала со скамейки и, не оборачиваясь, зашагала к остановке.
Старик подарил ей надежду. Пусть слабенькую, но это лучше, чем никакой. Вот избавится Маша от часов и посмотрит, что дальше будет. Мужу не стоит говорить. Не поверит, да и обидеться может — подарок ведь его.
Когда она вернулась домой, Сашка уже пришел с работы. Тащить часы на помойку сегодня было неудобно. Маша сняла их со стены, вынула батарейку и спрятала в шкаф, под груду полотенец.
Ничего, еще один день она потерпит. Да и без питания, наверное, часы не опасны.
Оказалось — очень даже опасны.
***
На следующее утро, когда муж ушел на работу, она наконец выбросила злосчастные часы.
Ей захотелось плясать, когда они, сверкнув стеклом на прощание, приземлились в недра мусорного бака. Теперь она свободна! Почему-то Маша в этом не сомневалась.
Только с желаниями и правда нужно поосторожнее. А то мало ли что? Да и вообще, работу можно поменять, если уж Машу так тошнит от нынешней.
Забывчивость лечится обычным ежедневником. Да и все прочее нужно просто делать, а не мечтать об этом, сидя на стуле.
От мусорных баков Маша почти бежала. На душе было легко и спокойно. Она не обратила внимания на то, что за ней наблюдали.
***
Бомж Валерка проводил ее взглядом: «Странная мадам. Интересно, чего она там выбросила?» Он поднялся с поребрика, крякнул, потер поясницу и привычно нырнул в мусор.
Сегодня ему повезло! Дамочка выбросила Вещь! Отличные почти новые часы! Продать можно. Красивые, чудные. От чего работают — непонятно. Батареек нет, а они знай себе тикают.
Он их продаст, пузырь купит, закуси. На все хватит! Он погладил циферблат, в животе заурчало.
— Пожрать бы, — вздохнул Валерка. — А еще выпить, закусь без выпивки — деньги на ветер!
Часы в его руках ожили, стрелки завертелись, словно лопасти вентилятора. И тут же рядом с ним на картонку хлопнулся пакет. Что-то внутри звякнуло. Валерка отложил часы и бросился изучать содержимое.
— Это же какое-то чудо, елки зеленые. Три пузыря. Рум? Что за рум? Ром, что ли? Отпад! Оливки, шпроты, с ума сойти. Шикуем!
В пакете обнаружилась записка: «Минус двадцать четыре часа».
— Да хоть миллион! Вот бы я всегда так жил!
Часы рядом с Валеркиным тощим бедром снова воспрянули: стрелки рванулись по кругу. Мусорная площадка заполнилась пакетами со снедью. Они вырастали, как грибы вокруг помойных контейнеров.
— А еще чего-нибудь можешь? — обратился Валерка к невидимому благодетелю. — Шмотки там или электронику?
Его услышали. К пакетам добавились куртки, джинсы, коробки с обувью и бытовой техникой.
Валерка плясал вокруг этого богатства, прихлебывая из горла и безумно хохоча.
Спать он упал там же, подложив под голову новую куртку и укрывшись другой. Сытый, пьяный и довольный.
***
Утром мусорщик обнаружил у контейнеров кучу новых бесхозных вещей и седого древнего старика. Тот не дышал.
«Ему на вид лет сто! — подумал мусорщик. — Бедолага. Такую длинную жизнь прожил, а помер один, да еще и на помойке. Страшное дело. Даже последнее желание некому было исполнить. Ну там стакан воды подать или еще что. Ну да ладно, этому уже ничего не надо».
Мусорщик засунул в кабину несколько пакетов, пару коробок. Больше брать не рискнул. И тут услышал тиканье.
Рядом со стариком лежали часы. «Нет, это брать не буду, хоть и красивая штуковина. Но жадничать не стоит», — подумал он и полез в кабину. Позвонил в полицию и через минуту уже забыл о часах.
Они остались тикать, поджидая нового хозяина.
