— Давайте помогу! Сумка-то тяжёлая…
— Так это моя сумка, я её сама донесу.
— Я помочь хотел.
— Кто вас знает таких помощников, — женщина заносчиво взглянула на таксиста-частника.
— Ну как хотите, — мужчина отступил.
Был он уже немолод, но еще бравый, даже седина ему к лицу. Можно было сходу дать лет шестьдесят, однако Виктор Витальевич уже отметил шестьдесят семь.
Женщина остановилась. – А где тут остановка?
— С такой сумкой на остановку? А может на такси? Довезу в целости и сохранности. Куда вам ехать?
— На «Энергетиков».
— Отлично! Вон моя машина.
— Быстрый, однако, как подкатил: сначала сумку, потом – такси подано.
— Для вас, мадам, стараюсь.
Галина Павловна, поджав губы, посмотрела оценивающе на водителя: он показался ей слишком услужливым.
— Куда сумку мою?
— В багажник, — водитель удивился, — вопросу. – Багажник для багажа…
— У меня чистая сумка, можно и на заднее сиденье поставить.
Водитель промолчал, захлопнул багажник и открыл перед пассажиркой дверцу. Но Галина Павловна демонстративно открыла дверцу, чтобы сесть на заднее сиденье.
— Можно вперед, тут удобнее.
— А здесь безопаснее, — сказала она и наткнулась взглядом на большую коробку, стоявшую на заднем сиденье. – Водитель поймал её недовольный взгляд.
— Мешает? Сейчас уберу.
— Да уж будьте добры, — подчёркнуто вежливо попросила она.
— Чайный сервиз… в подарок сестре купил, — ответил он, словно оправдываясь.
Пассажирка промолчала.
Виктор Витальевич повернул ключ зажигания, и машина плавно тронулась с места. Женщина неторопливо и очень аккуратно сняла шелковистый платок, стала поправлять прическу. Водитель случайно в зеркале увидел её… и дыхание перехватило. Он был удивлён, восхищён, потрясён. И если бы не дорога, то так и смотрел бы на неё. Но он взял себя в руки и уверенно держал руль, хотя в памяти всплыл образ любимой артистки Элины Быстрицкой.
И вот на заднем сиденье (теперь уж он точно разглядел) сидела женщина, похожая на красивую актрису. Такие же тёмные глаза, богатые волосы, уложенные в высокую причёску. И пусть редко теперь укладывают волосы таким образом, эта женщина всё равно выглядела современно. И пусть она немногословна, даже высокомерна… Виктор Витальевич в этот момент всё мог простить, она всё-таки притягивала взгляд.
Впервые увидел понравившуюся актрису ещё в юном возрасте в картине «Неоконченная повесть» и восхитился её красотой. Да и сама героиня очень положительная в этой картине. Её преданность профессии, её любовь подкупала, и Виктор, в то время двадцатилетний парень, травмировав ногу, долго сидел в четырёх стенах… вот тогда и увидел впервые эту картину. Хотя, конечно, и раньше смотрел фильмы с её участием. Но именно этот фильм взбудоражил его и он, можно сказать, влюбился в образ. И потом, на протяжении многих лет, старался смотреть все фильмы, где она играла, очаровываясь ею и восхищаясь. Он не видел в ней ни одного изъяна, для него она была совершенством.
Живя за тысячи километров от Москвы, мечтал увидеть её на сцене, но не довелось посетить столицу в то время.
И вот теперь эта женщина на заднем сиденье – как же она напоминает Быстрицкую!
Он привез её к самому подъезду, аккуратно открыл дверцу, подал руку, был настолько галантным, что пассажирка подозрительно взглянула на него. А потом он также аккуратно извлёк из багажника чемодан.
— Благодарю, — кивнула она.
— Какой этаж? – набравшись смелости, спросил он.
Она снова подозрительно взглянула. – Вам это зачем?
— Могу чемодан поднять.
— Это входит в ваши услуги?
Он растерялся. Взрослый мужчина, пенсионер, почти седой, вдруг растерялся как мальчишка. – Не услуга. Просто так, помочь.
— Ну хорошо…. Второй этаж. – Она достала деньги.
Он обрадовался и расстроился одновременно. Второй – это же всего-ничего, быстро поднимет. – А вот денег не надо, — сказал он, — считайте, что сегодня вам выпала бесплатная поездка.
— Хм, — она ещё больше удивилась.
Дошли до двери подъезда. И тут он осмелел. – Простите, только один вопрос, к кому вы приехали?
— К сестре.
— А сами откуда?
— Из Новосибирска.
У Виктора Витальевича в голове мгновенно сработал «калькулятор»: «Барнаул — Новосибирск — это же всего часа четыре на машине», — подумал он.
— Наверное, муж провожал? – задал явно лишний вопрос, ожидая от пассажирки осуждающий взгляд за излишнее любопытство. Но она, на удивление, ответила миролюбиво: — А мужа у меня нет.
Видимо желание угодить подкупило её, и он получил такой ответ.
— Виктор Витальевич, — сказал водитель, — можно просто Виктор.
Она вдруг рассмеялась. – Знакомиться перед дверью… оригинально.
— Ну, простите, не хотел упускать момент… просто вы мне понравились, вот, положа руку на сердце, говорю, как есть.
Она смело окинула его взглядом, будто оценивала, но его это не смутило. – Галина Павловна, — назвала она себя.
— Очень приятно. А вы надолго к нам? – Виктор решил идти напролом. – Я к тому, что могу свозить куда-нибудь… мало ли что, вдруг такси понадобится. Совершенно бесплатно.
— За красивые глаза? – спросила она.
— Да, глаза у вас, и правда, необыкновенные… помните, песня еще такая есть «Необыкновенные глаза»…
— Ну и как же я вас найду?
— Ах да, простите, не сообразил! – Он стал диктовать номер своего мобильного. – А можно ваш номер телефона?
— Однако, какой вы… находчивый, — заметила Галина Павловна и сделала дозвон.
Домой Виктор Витальевич вернулся в приподнятом настроении, по-молодецки поднявшись на четвертый этаж. Звонок дочери застал его в собственных дверях. – А-аа, Лена, здравствуй родная…
— Ты в лотерею выиграл? – спросила дочь.
— Почему так решила?
— Какой-то ты… радостный…
— Ну а что грустить, жизнь продолжается.
Лена после разговора с отцом задумалась, гадая, что же такое произошло, что он так доволен.
Виктор Витальевич не сомневался, что встретится с обаятельной пассажиркой ещё раз. Так и вышло.
Галина Павловна приехала в гости к сестре. И всю последующую неделю Виктор Витальевич, как преданный поклонник, возил женщину по городу. Иногда вместе с сестрой. Надо сказать, что сестра не обладала такой схожестью с именитой артисткой, а вот Галина Павловна… чем больше он на неёе смотрел, тем сильнее влюблялся.
— Виктор, ты меня балуешь, — заметила как-то Галина Павловна. Но при этом в свои шестьдесят пять она была уверенной и умела влиять на людей. Даже в какой-то степени повелевать людьми.
— Всё для очаровательной дамы, — бодро отвечал Виктор.
— А куда мы едем? – поинтересовалась она.
— Галочка, так мы же договорились: сегодня ко мне в гости.
— Ах, я и забыла. – Она не стала возражать и просто позволяла развлекать себя.
Двухкомнатная квартира Виктора была старой планировки, с небольшой кухней. Галина Павловна не особо разглядывала интерьер, она просто наблюдала, как хозяин суетился, накрывая стол: поставил чайник, извлёк из холодильника купленный накануне торт.
— Я так понимаю, не против сладкого? – уточнил он.
— Ну-ууу, немного можно, — благосклонно ответила гостья.
Виктор Витальевич за разговорами забыл обо всем, даже о том, что дочь обещала заехать к нему.
Они встретились уже в дверях, когда он собрался отвезти Галину Павловну к сестре.
— Познакомься, — с особыми нотками в голосе сказал Виктор, обращаясь к дочери Лене. Сорокапятилетняя дочь сдержанно ответила.
— Ну ты оставайся, я сейчас Галину Павловну провожу и вернусь, — пообещал он Елене.
За рулём не спешил. Во-первых – ради безопасности, а во-вторых, хотел продлить минуты общения с очаровательной женщиной.
— Галочка, так ты значит в музее работала? – спросил он.
— Совершенно верно, я и сейчас консультирую периодически.
— Да-да, ты человек искусства.
— Да, я говорила тебе об этом.
— Прости, запамятовал.
— «Запамятовал», — передразнила она, — слово какое-то… просторечное…
— Так я и сам человек простой. Галя, так я что хотел сказать… я хотел приехать к тебе… ты не против?
Галина Павловна поправила свою великолепную прическу, пожала плечами. – А почему бы нет, пожалуйста.
— Вот ты завтра уезжаешь, а я, например, через неделю приеду…
— Так быстро?
— Для меня долго… потому что скучать буду.
— Ну хорошо, буду ждать.
Казалось, она не дает лишних поводов, не пытается увлечь его, но при этом не отталкивает, что очень радовало Виктора Витальевича.
Домой вернулся всё в том же добром расположении духа. – А-аа, Леночка, ты меня ждешь…
— Да, папа, два часа уже сижу…
— Ну так позвонила бы…
Лена подошла к отцу. -Пап, я домой поехала, но хотелось бы узнать… у тебя серьёзно с этой дамой? – Виктор наткнулся на холодный взгляд дочери.
— Лена, ну что так смотришь? Что же мне так и жить одному?
— Папа, как тебе сказать, — она замялась, стараясь подобрать слова, — эта женщина… она какая-то горделивая что ли… мне кажется, она тебе совсем не подходит. Ты такой… добрый, простой, душевный…
— Лена, послушай, я тебя понимаю… в тебе говорит память о маме. Но и меня пойми… мне нравится эта женщина. Можно я сам разберусь?
— Ну как знаешь! – Лена быстро оделась и уже в дверях сказала: — Да она просто цаца какая-то!
Виктор рассмеялся, слово «цаца» рассмешило его, он вовсе не считал Галину капризной и требующей к себе внимания. Но проводив дочь, всё же расстроился.
Два года прошло, как умерла жена. И не сказать, что жили очень дружно (всякое бывало, как и в большинстве семей), но на протяжении двух лет он не пытался устроить свою жизнь. И казалось, дочь Лену и сына Андрея такое положение дел устраивало.
И вот эта встреча с восхитительной женщиной близкого ему возраста. Он думал о ней, восхищался ею, готов был ехать к ней, даже если бы она жила на краю света.
Проводив Галину Павловну, Виктор будто осиротел, даже предположить не мог, что чувства так захватят его, и он будет думать о ней постоянно.
***
Он уже давно не ездил на такие расстояния, хотя водил автомобиль отменно. Предвкушение встречи с Галиной сглаживало дорожную усталость. Дочь Лена, конечно, отнеслась к его «командировке» скептически и вовсе не одобряла. А он себя чувствовал, как тот влюбленный паренек в двадцатилетнем возрасте.
Он знал, что Галина Павловна тоже живет одна, что она на пенсии, что работала раньше в музее и что её увлечение – искусство. А Виктора Витальевича из всех искусств интересовало лишь кино.
С букетом и огромной коробкой конфет позвонил в дверь; даже в дороге так не волновался, как сейчас перед дверью.
Галина Павловна с той же изумительной причёской, в элегантном платье впустила его. Взволнованно вручил букет, поцеловав хозяйке руку. Заметил просторную прихожую, видно было, что квартира довольно просторная. Из зала доносились голоса.
— Раздевайся, Виктор, проходи, у меня как раз гости.
Виктор Витальевич, конечно, желал бы пообщаться с глазу на глаз, но не вправе указывать, как хозяйке распоряжаться своим временем. Да и не в этом дело, просто при чужих Виктор Витальевич очень смущался.
Среди гостей были две подруги, увлекающиеся поэзий, а также художник, постоянно вспоминавший свою нашумевшую картину. Ещё супружеская пара – коллекционеры старинной мебели. В комнате было довольно шумно и даже душно. Виктор Витальевич присел на краю дивана и пытался хотя бы вникнуть в разговор. Но, к его сожалению, не разбирался в тонкостях живописи, с музыкой у него тоже нелады, не было слуха, ну а про кино разговор не вели.
Ему оставалось наблюдать за Галиной Павловной, любуясь ею и надеясь, что вскоре останутся наедине, чтобы наговориться вдоволь.
— Ты голоден? – спросила хозяйка и на минуту отвлеклась от гостей.
— Нет, ничего, нормально.
— Да вижу, что голоден. Пойдем на кухню, — позвала она. И Виктор, довольный, что покинет культурное общество, чтобы не показаться невеждой, послушно пошёл за хозяйкой.
— Ну вот тут бутерброды… а более ничего не готовила. У Фимы был день рождения, так мы в кафе посидели.
— А Фима – это…
— Это который художник. Ты не стесняйся, смелее, — вот кофе, ну или чай, если желаешь… а я к гостям пойду, а то как-то некрасиво оставить одних.
Виктор Витальевич кивнул и остался один. Он оглядел просторную кухню, где стоял стильный гарнитур и дорогая бытовая техника… и вдруг почувствовал холод. Не то чтобы замёрз, а просто как-то холодно что ли на этой кухне одному.
Он пытался перекусить, но аппетита не было.
Минут через пятнадцать Галина вернулась. — Ну что, поел? – Также холодно, как и всё на этой кухне, спросила она.
Виктор вздрогнул. Он впервые осознал что всё это время она говорила с ним повелевающим тоном. И там, в Барнауле, тоже так же… а он не замечал.
— Галочка, всё было вкусно, спасибо.
— Виктор Витальевич, при гостях прошу вот без этого «Галочка», а то как-то фамильярно получается, — строго заметила она. – И поправь свитер, а то он у тебя как-то… сморщился…
Виктор вдруг покраснел. Он явно осознал себя не в своей тарелке. Он вообще не помнил, чтобы кто-то с ним так разговаривал — свысока. Вот так строго, как со школьником. Нет, было, конечно, покойная жена могла сделать замечание. Но ведь это жена, и у них двое детей, в бытовых вопросах случаются разногласия, поэтому он и внимания не обращал. Он вообще, не смотря на свою симпатию к артистке Быстрицкой, точнее сказать, к образу, который она воплотила на экране, был человеком постоянным в семейной жизни. Простым, небогатым, но постоянным. И верным.
— Хорошо, Галина Павловна, — послушно пообещал он. – Знаешь… знаете… я, пожалуй, поеду.
— А-аа, ты в гостиницу? – спросила она.
— Да, в гостиницу.
— Ну хорошо. Звони завтра, сходим куда-нибудь. Только, пожалуйста, после обеда, раньше не надо звонить.
— Хорошо.
Он быстро оделся, попрощался, хотел поцеловать ей руку, но её позвали гости и она торопливо закрыла за ним дверь.
Домой Виктор возвращался разочарованным. Он ругал себя, что такой неуклюжий, неразговорчивый, хотя немало книг прочитал за свою жизнь, а двух слов в приличной компании связать не смог.
Приехал уже под вечер, оставил машину прямо во дворе, даже не хотелось в гараж загонять. Устало взял небольшую дорожную сумку, закрыл машину и пошёл к подъезду.
– Доброго вечера, — машинально сказал соседке, которая тоже направилась к подъезду. – Давайте, помогу, — не дожидаясь разрешения, подхватил её сумку. – Что-то долго вас не было видно, Кира Алексеевна.
Женщина остановилась. – И не говорите, Виктор Витальевич, сама по дому соскучилась. Я ведь в больнице две недели лежала, а потом дочка срочно заставила в санаторий ехать. Говорит, тебе, мама, надо здоровье поправить. И путёвку сама взяла, а эта путевка аж на три недели. Можете себе представить? Три недели! И это я еще на два дня раньше приехала, домой захотелось. Наташа хоть и поливала мои фиалки, а все равно скучаю – как они там, мои родненькие.
Они неторопливо поднимались по лестнице. Виктор слушал её спокойный голос, и даже стало интересно. Кира Алексеевна всего лишь полгода, как переехала в этот дом, и Виктор Витальевич ничего толком не знал о ней, да и встречал редко, мало ли кто в их доме живет.
— Значит, в санатории, на всём готовом, — сказал он.
— Да, на всём готовом, это хорошо, конечно, но честно сказать, так захотелось самой сырники приготовить, вот по-своему… или блинчики.
Виктор остановился. – Блины – это хорошо, моя Нина вкусные блины пекла, — с грустью сказал он.
— И мой Гриша, царствие ему небесное, тоже любил мою выпечку, — соседка тяжело вздохнула.
— Не вздыхай так тяжело, Кира Алексеевна, жизнь продолжается.
— Не буду. Вот сейчас отдохну, схожу в магазин, куплю творог и сырники сделаю… а знаете, что, приходите ко мне на сырники, — сказала она простодушно, будто всю жизнь знала своего соседа.
— А что, возьму и приду. – Он донёс ей сумку до самой двери.
— Спасибо, что помогли. – Соседка с благодарностью посмотрела на Виктора.
***
Прошёл месяц. Весеннее солнце набирало силу, было тепло, птицы днём щебетали, приветствуя ясные денёчки.
Дочь Лена крутилась на кухне, решив навестить отца. – Пап, я тебе тут обед приготовила.
— Балуешь ты меня, Леночка, я бы и сам справился.
Она улыбнулась.
— Что ты так улыбаешься? Что-то хорошее хочешь сказать? Наверное, моя внучка замуж собирается?
— Нет, папа, Даша пока ничего не говорила, но у них с Кириллом, кажется, всё хорошо. – Она повернулась к нему. – Я другое хотела сказать, — Лена подошла к отцу и обняла его, — ты знаешь, мне она тоже нравится, хотя для тебя это может и не имеет значения…
— Кто? – удивился Виктор Витальевич.
— Пап, ты же сам знаешь, о ком речь. Кира Алексеевна мне нравится… по-моему она хорошая…
— Вот же лиса, — рассмеялся он, — всё поняла, дочка. Да-аа, она славная, ты уж прости, папка твой заскучал, вот и общаемся.
— Ну и хорошо. А вот та, которая Галина Павловна, ну правда, совсем не понравилась, цаца какая-то, хоть и очень красивая.
— Она просто другая, — ответил Виктор, — понимаешь, она совсем другая. Но это не значит, что она плохая.
Он вздохнул. В этот раз легко вздохнул. Теперь он чётко разделял образ любимой актрисы и случайно встреченной им женщины, так похожей на Быстрицкую.
А Кира Алексеевна ему, и в самом деле, нравилась. Он даже удивился, что не обратил на неё внимания раньше. И еще Кира тоже любила фильм «Неоконченная повесть», и ей тоже нравилась эта актриса. Так что им есть, о чём поговорить.
Проводив дочь, Виктор Витальевич стал собираться. Настроение у него было необыкновенно хорошим, он даже знал, какие цветы купит Кире. Вспомнил её красивые глаза, которые не сразу разглядел, да так и пошел с улыбкой к машине, подумав, какое счастье, что Кира поселилась в их доме.
