Он не знал, как зовут эту женщину, где она живет, куда ходит каждый день в начале девятого утра. Но ровно в восемь, быстренько открыв свою пекарню-булочную, Иван Сергеевич выходил под широкий навес над крыльцом и ждал Ее. И Она проходила мимо, стройная, восхитительная, как розовая мечта. Он стоял в тени навеса, вдыхал оставляемый ею аромат и лишь потом заходил внутрь и давал распоряжения продавцам. Это продолжалось уже достаточно времени, чтобы стать настоящим ритуалом и даже неотъемлемой частью его одинокой жизни.
Иван Сергеевич рано овдовел. Воспитать и поставить на ноги двух сыновей ему помогла старшая сестра Нина. Теперь она работала бухгалтером в его булочной и подменным продавцом по совместительству. Взрослые сыновья жили со своими семьями в другом конце города, поэтому нечасто навещали отца. Их время уходило на деловые поездки, переговоры с партнерами и другие важные дела. Иван Сергеевич все понимал. И все же, оставаясь один в своей холостяцкой квартире, он невыносимо тосковал.
Хозяин булочной уже не помнил, когда впервые обратил внимание на незнакомку, проходившую мимо его магазинчика, которая, казалось, нарочно ходила пешком по проспекту. На ней всегда была удобная обувь без каблуков, брюки или темные джинсы, через плечо перекинута широкая стильная сумка с длинными лямками, на голове ― шляпка или берет. Ивану Сергеевичу нравились ее рыжеватые, слегка вьющиеся волосы, перехваченные заколкой на затылке и рассыпанные по плечам. Нравились ее походка, запах. Почему он до сих пор не познакомился с ней? За это время вполне можно было найти причину, чтобы хотя бы поздороваться. Но Иван Сергеевич не спешил. Пока незнакомка окутана тайной, он может думать, мечтать и фантазировать сколько угодно. А если выяснится, что она замужем или просто «вредная, высокомерная баба», в его жизни больше не останется этого захватывающего момента ― ожидания мечты.
Однажды он привычно стоял у порога булочной и исподтишка поглядывал в ту сторону, откуда обычно приходила незнакомка. Было уже около двадцати минут девятого, а она все не появлялась. Иван Сергеевич забеспокоился. Разумеется, он и сам работал не каждый день, но допустить, что Незнакомка может заболеть или уйти в отпуск, почему-то не мог. Поэтому, когда в половине девятого она так и не прошла мимо, хозяин булочной вышел на широкий тротуар, прошелся взад-вперед, заложив руки за спину и, тяжело вздохнув, вернулся в лавку. Лицо его было таким печальным, что сестра заботливо спросила:
― Что с тобой, Вань, ты не заболел?
― Нет, Ниночка, просто жарко сегодня, я, наверное, пойду кондиционер включу в кабинете.
Нина проводила брата тревожным взглядом и снова занялась работой. В этот момент в булочную вошла Незнакомка. Она была не похожа не себя: на ней было темное платье, волосы стянуты в узел черной лентой, голову обрамлял черный бархатный обод. Вместо солнцезащитных очков, которые она носила в любое время года, надеты обычные, «для дали». Незнакомка обратилась к Нине:
― Скажите, пожалуйста, у вас можно заказать пироги на поминальный стол? Я заказала обед в кафе, но они предупредили, что пирогов не пекут, и порекомендовали вашу булочную.
― Да, да, конечно, можно, ― ответила Нина и позвала брата: ― Иван!
Иван Сергеевич вышел из конторки и, увидев Незнакомку, сначала смутился, но быстро взял в себя в руки и занялся оформлением заказа. Незнакомка, оплатив счет, вдруг разговорилась:
― Знаете, я впервые в жизни сама занимаюсь организацией похорон. Это так хлопотно, особенно в городе, где мало кого знаешь, кроме коллег. Мы с мамой переехали сюда, поближе к морю, чтобы сменить климат. У мамы была астма, мы надеялись, что морской воздух ей поможет. Но… не помог. Теперь я осталась совсем одна…
У Ивана Сергеевича от сочувствия разболелось сердце, он захотел обнять, успокоить страдающую женщину, но только сказал:
― В нашем городе очень хорошие, душевные люди. Я думаю, у вас не будет недостатка в добрых знакомых. Мы с сестрой тоже будем всегда рады видеть вас.
Незнакомка подняла на него синие глаза и неожиданно представилась:
― Лилия Андреевна.
― Иван Сергеевич, ― протянул ей руку хозяин булочной.
Лилия, видимо, отлично знакомая с правилами этикета, поспешила пожать его руку и доверительно сказала:
― Я столько раз проходила мимо вашей булочной ― столько раз меня потом преследовал запах сдобы и ванили! Но мама просила покупать ей только пышный грузинский лаваш. Его пекут в конце проспекта, недалеко от банка, в котором я работаю. Теперь, пожалуй, я стану вашим постоянным покупателем.
Лилия взяла небольшой батон белого хлеба и заторопилась к выходу. Иван Сергеевич прощаясь, предложил:
― Если вам понадобится помощь, пожалуйста, не стесняйтесь. Вот моя визитка, звоните, буду рад помочь.
― Спасибо Вам, ― сказала Лилия и ушла.
Иван Сергеевич грустно вздохнул. Да, не так он представлял себе их первый разговор, совсем не так. Впрочем, какое имеет значение, как они познакомились. Главное, теперь они не совсем чужие люди, и Лилия явно этому рада.
Через пару дней Лиля вновь проходила мимо булочной и, заметив Ивана Сергеевича, приветливо улыбнулась:
― Здравствуйте, можно к вам?
― Всегда пожалуйста, ― в тон ей ответил он, и они вместе вошли в магазинчик.
Взяв батон белого и пару круассанов, Лиля обратилась к Ивану Сергеевичу:
― Знаете, Вы оказались правы, в нашем городке действительно замечательные люди. Все коллеги отозвались на мою трагедию, пришли помочь и поддержать. Две сотрудницы предложили пожить у них на дачах возле моря, а начальник вообще хотел оформить внеочередной отпуск. Но я отказалась ― без работы совсем затоскую и захандрю. Так что, если меня не будет несколько дней, значит, я живу на даче у одной из сотрудниц, ― предупредила она и вышла из магазина.
«Вот это женщина, ― восхищенно думал Иван Сергеевич. ― Никакого жеманства, кокетства. Настолько проста в общении, будто мы знакомы сто лет. Я таких никогда не видел».
Лиля шла на работу и тоже думала об Иване. «Странно, почему я к нему сразу так… прониклась? Как увижу его, так хочется говорить, говорить, рассказывать о себе… Ни с одним мужиком не была такой раскованной».
Она вспомнила свое первое замужество, случившееся по головокружительной любви к первому в ее жизни начальнику. Он был женат, но ради Лили бросил жену с детьми и переехал на съемную квартиру в менее престижный район. Поначалу их семейная жизнь была сплошным медовым месяцем. Но потом Лиля стала замечать, что муж тайком звонит жене, постоянно, помимо алиментов, отправляет детям денежные переводы. Потом и вовсе заявил, что развод не снимает с него обязанностей отца, так что он, хочет того Лиля или нет, будет каждые выходные проводить с детьми, возить бывшую жену за покупками перед началом учебного года и так далее. Лиля относилась к его отцовским обязанностям с пониманием, но внезапные отъезды мужа по первому же звонку бывшей супруги казались ей излишними. Лилия все чаще вспоминала предупреждение матери, что не стоит строить свое счастье на несчастье других, и теперь осознавала ее правоту. В конце концов «невероятно счастливый» брак все-таки распался, и влюбчивый папаша вернулся в семью.
После неудачной попытки стать женой Лиля долго избегала каких бы то ни было отношений. Она любила свою работу, упорно взбиралась по карьерной лестнице и наслаждалась свободой. Пока новый сотрудник отдела не вскружил ей голову. Он был очень умен, а Лиля была из тех, кого называют сапиосексуалами. Это люди, которых возбуждает ум, интеллект партнера. Вот Лилия и не устояла, хотя и понимала, что с ее стороны это вряд ли было проявлением ума: партнер был на десять лет моложе нее, кроме того, он был подчиненным, а она ― начальницей. В общем, очередной служебный роман тоже ничем хорошим не закончился.
Потом им с мамой пришлось сменить место жительства. Они продали квартиру в столице и переехали в приморский городок на юге. Лиля почти сразу нашла вакантную руководящую должность в местном отделении «Сбера» и стала ходить на работу пешком. Это и нервы хорошо успокаивает, и для физической формы полезно. В кабинете она переодевалась в деловой костюм, надевала туфли на шпильках и укладывала волосы в красивую «ракушку». Начальница из нее была, хоть куда!
Иван Сергеевич явно не вписывался в ее понятия о мужской привлекательности. На вид он был простоват и полноват, хотя и недурен собой. Его интересы, скорее всего, ограничивались заботами о пекарне-булочной, а Лилия Андреевна любила читать, мечтать, путешествовать. Хотя путешествия с тех пор, как они с мамой переехали на юг, прекратились: мама все чаще болела, все меньше могла ходить, а потом и вовсе слегла и быстро ушла из жизни.
Лилии было тягостно находиться в квартире одной, поэтому она все-таки приняла предложение коллеги отдохнуть с недельку у нее на даче. Там жили родители коллеги, они сдавали большую часть дома отдыхающим, но Лиле было отведено место на хозяйской территории. Утром она спускалась на пляж, окуналась в «парную» воду сонного моря, быстренько одевалась и вместе с отцом коллеги доезжала до города. После работы, перекусив на скорую руку, снова шла на пляж и оставалась там до заката. «С таким неожиданным отпуском и путешествий не надо», ― думала Лиля, подставляя солнцу красивое тело.
Когда она вернулась в город, Иван Сергеевич, увидев ее в привычное время, ахнул:
― Какая красота! Как Вы загорели, похорошели! Здравствуйте, дорогая Лилия Андреевна!
― Доброе утро, Иван Сергеевич! Да, я хорошо отдохнула, хотя и работала. Перемена места действительно помогла мне справиться с тоской.
― Так, может быть, вам насовсем переселиться ближе к морю? У меня тоже есть дача недалеко от берега, ― сказал Иван Сергеевич и покраснел.
― Правда? ― заинтересовалась Лиля, словно не замечая его смущения. ― И часто Вы там бываете?
― Я практически живу там с осени по весну. Летом ― сдаю отдыхающим, а сам живу вот здесь, над магазином.
― Как это замечательно ― жить рядом с морем! Мы с мамой тоже хотели купить домик возле моря, но подумали, что в частном строении нужна мужская рука, сами не потянем, вот и купили квартиру в центре. А здесь почти не чувствуется присутствия моря…
Иван Сергеевич помолчал. Потом выдохнул и решительно заговорил:
― Лилия Андреевна, не буду ходить вокруг да около, Вы мне очень нравитесь. Посчитаю за счастье провести остаток своих лет вместе с Вами. Как Вам такая идея?
― Но… Мы же с Вами только недавно знакомы, когда Вы успели?.. ― она запнулась.
― Это Вы со мной недавно познакомились, а я Вас давно заметил. И каждое утро ждал, ― признался Иван.
Лиля посмотрела на часы и прищурилась:
― Оказывается, Вы за мной следили? А я и не замечала. Ну… тогда, может быть, перейдем на ты?
Иван улыбнулся:
― Давно пора! Ведь на проспекте мы практически соседи. А чтобы закрепить «новое знакомство», приглашаю… тебя сегодня на ужин. Просто приходи в булочную после шести, отсюда поднимемся на второй этаж ― и мы дома.
Лиля вновь глянула на часы и заторопилась:
― Хорошо, я приду! А сейчас мне пора бежать, времени впритык, ненавижу опаздывать!
Она крепко пожала его большие руки, потом обняла. «Чем он мне нравится ― не пойму. Но вот нравится! Очень!» ― подумала Лиля и почти побежала по проспекту.
***
Квартира Ивана Сергеевича находилась прямо над булочной и выходила окнами на проспект. Внимание Лили сразу привлекли многочисленные кубки за стеклянными дверцами шкафов и связка медалей над компьютерным столиком.
― Чьи это награды?
― Мои. Я родом из Сухуми. Всю молодость провел в яхт-клубе, объездил полстраны, занимал призовые места на гонках. Потом, в начале девяностых, пришлось оттуда уехать.
Лиля подошла к стене с фотографиями. Снимки были разных лет, цветные и черно-белые, но везде она видела стройного, симпатичного, загорелого парня с белозубой улыбкой.
― А ты был красавцем!
― Точно, был, ― усмехнулся Иван.
Лиля смутилась:
― Ой, прости, не хотела тебя…
― Ничего страшного! По крайней мере, для мужчины это не проблема, ― улыбнулся он.
― А это кто? ― Лиля указала на белокурую женщину.
― Жена.
Лиля растерялась:
― Так у тебя есть жена?!
― Нет. Она умерла вскоре после рождения второго сына. Мне Нина помогала растить детей.
Лиля подошла к нему:
― Ваня-Ваня, какая у тебя большая и трагичная жизнь! Я влезла в нее, будто все о тебе знаю, и даже не спросила ― может быть, ты женат. Не пугай меня так больше, ладно?
Иван наклонился к ней и прошептал:
― Был бы женат, никогда не позвал бы в свой дом чужую женщину. Это не в моих правилах. В моих правилах ― любить, лелеять и защищать одну, единственную. Будешь моей единственной?
Лилия посмотрела на немолодого простоватого мужчину, который в эту минуту казался прекрасным, обхватила его голову руками… и крепко поцеловала.
