Ксюша резко повернулась, пытаясь понять, о чём она говорит, но тут за спиной раздался смех. Кто-то даже хлопнул в ладоши от восторга.
— А ну-ка, повернись! — голос Артёма, задиры класса, прозвучал требовательно.
Ксюша почувствовала, как по спине побежал холодок. Она судорожно прижала рюкзак к спине, надеясь скрыть ту странную выпуклость, которая появилась там утром. Но, похоже, это не помогло.
— О, хвост! Да она хвост приклеила! — Артём подбежал ближе, пытаясь дёрнуть рюкзак. — Ну-ка, покажи всем, не стесняйся!
— Я… Я ничего не… — Ксюша запнулась, почувствовав, как щеки заливает жар.
— Ксюша, не начинай. Ты что, реально решила, что это круто — хвост на уроки носить? — вмешалась Оля, сложив руки на груди. — Маскарад у нас на Новый год, а сейчас ноябрь.
— Я… не могу его снять… — прошептала Ксюша, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
— Чего?! — Артём так сильно рассмеялся, что даже согнулся пополам. — Она не может его снять! Ааа, умру сейчас!
— Так, что за шум? — В класс вошла учительница, Марина Петровна, с вечной строгостью в голосе. — Почему не готовимся к уроку?
Все резко замолкли, но Оля, поджав губы, указала на Ксюшу:
— Марина Петровна, а Ксюша хвост приклеила. Это же нарушение школьной формы, да?
Учительница недовольно сжала губы и медленно подошла к Ксюше.
— Хвост? — Она окинула девочку взглядом, полным недовольства. — Ну-ка, развернись.
Ксюша почувствовала, как холодеют пальцы. Она сделала шаг назад, но учительница была непреклонна:
— Я сказала: развернись!
Медленно, будто во сне, Ксюша повернулась к доске спиной, показывая свою «особенность» всему классу.
— Господи, — вырвалось у учительницы. — Ты… Ты что, правда решила приклеить себе хвост? Это… Это… Снимай немедленно!
— Я… не могу… Он… настоящий, — прошептала Ксюша, едва удерживая слёзы.
Класс замер. Даже Артём, который только что смеялся до слёз, теперь стоял с открытым ртом.
— Настоящий? — Марина Петровна подняла брови. — Ты что, смеёшься надо мной?
— Я… Я не знаю, как это случилось… — голос Ксюши дрожал. — Он вырос… сам.
— Перестань! Немедленно прекрати этот цирк! — Учительница сжала кулаки. — Снимай это немедленно или уходи домой!
— Но… — Ксюша всхлипнула, чувствуя, как горло сжимается от обиды. — Я не могу его снять…
— Я больше не собираюсь это слушать! — резко оборвала её Марина Петровна. — Ты портишь дисциплину и отвлекаешь всех своим… маскарадом. Вон из класса! И не возвращайся, пока не приведёшь себя в нормальный вид!
Ксюша стояла посреди класса, не зная, что делать. Её колени дрожали, а в глазах стояли слёзы. Она чувствовала на себе взгляды одноклассников — кто-то с любопытством, кто-то с презрением, а кто-то с явным удовольствием от её унижения.
Она резко развернулась и выбежала из класса, прижимая рюкзак к спине. Слёзы уже текли по щекам, а в ушах звенел голос учительницы: «Не возвращайся, пока не приведёшь себя в нормальный вид».
Но как привести себя в нормальный вид, если то, что у неё есть, — это часть её самой? И почему она вообще должна это прятать?
— Почему я? — прошептала Ксюша, глотая слёзы, пока бежала по школьному коридору. — Почему я такая?
Дома было тихо. Слишком тихо.
Ксюша сидела на полу перед большим зеркалом, обхватив колени руками. Она смотрела на своё отражение, не в силах отвести взгляд. Хвост выглядел так, будто он всегда был частью её тела: пушистый, светло-русый, он мягко свисал, плавно изгибаясь на полу. Даже в движении был какой-то грациозный, почти кошачий изгиб.
— Как такое вообще возможно?.. — прошептала она, осторожно касаясь его кончика. Хвост дёрнулся в ответ, словно обиженно уклоняясь от прикосновения. — Он… живой…
Она снова попробовала схватить его, но хвост выскользнул из пальцев, дернувшись в сторону. Сердце бешено колотилось в груди. Это было неправильно. Страшно. Непонятно.
— Ксюша? Ты дома? — раздался голос мамы из коридора.
Ксюша резко вскочила, прижимая хвост к спине. Он возмущенно дёрнулся, будто не желая быть спрятанным.
— Д… да, я здесь, — голос предательски дрогнул.
Мама вошла в комнату, окинув дочь настороженным взглядом. Она была в бежевом пальто, с пакетом продуктов в руках. Её светлые волосы были слегка растрёпаны, а в глазах читалась усталость.
— Почему ты дома? Ты разве не должна быть в школе?
— Я… — Ксюша нервно сжала пальцы. — Мне стало плохо… Головная боль…
Мама нахмурилась, прищурив глаза:
— Ты уверена? — Она подошла ближе, касаясь ладонью лба дочери. — Температуры нет… Что-то случилось?
Ксюша замотала головой, стараясь не смотреть в глаза.
— Нет… Ничего… Просто устала…
— Ладно, отдохни, — вздохнула мама, направляясь к выходу. — Но завтра в школу обязательно. Учеба — дело серьёзное, нельзя пропускать из-за всяких пустяков.
Дверь закрылась, оставив Ксюшу наедине с её кошмаром. Она медленно сползла на пол, чувствуя, как по щекам катятся горячие слёзы.
— Что мне делать?.. — шептала она, глядя на хвост, который в ответ чуть дёрнулся, словно понимая её слова.
Она вспомнила, как учительница кричала на неё. Вспомнила взгляды одноклассников, полные насмешек и презрения. Какой же она была глупой, решив, что сможет скрыть это…
— Это неправильно… Это ненормально… — Ксюша сжала кулаки, дрожащими руками потянув хвост вперёд. — Нужно… нужно избавиться от этого…
Она вспомнила, как в отчаянии пыталась отрезать его утром. Сначала ножницами, потом даже кухонным ножом. Но ничего не помогло. Хвост оставался на месте, будто намертво прикреплённый к её телу. Более того, он даже болел, когда она слишком сильно его дёргала.
— Почему… Почему именно я? — всхлипнула Ксюша, закрывая лицо руками. — Я не хочу быть… такой…
Вдруг что-то ёкнуло в груди. Образ, всплывший из глубин памяти: бабушка, сидящая в старом кресле, рассказывающая сказки о волшебных существах. О людях с хвостами, которые умели превращаться в зверей. О древнем роде, хранящем тайну магии.
— Бабушка… — прошептала Ксюша, подняв голову. — Она ведь говорила…
Решение пришло внезапно, как вспышка. Бабушка. Только она могла знать, что с ней происходит. Только она могла помочь.
Ксюша вытерла слёзы и решительно встала, почувствовав, как в душе загорается искорка надежды. Она накинула куртку, аккуратно спрятав хвост под длинной кофточкой, и вышла из комнаты.
— Мам, я к бабушке! — крикнула она, натягивая сапоги.
— Сейчас? — Мама выглянула из кухни с удивлённым выражением лица. — Ты же говорила, что устала…
— Я просто… хочу поговорить с ней… О школе… — Ксюша попыталась улыбнуться, хотя улыбка вышла кривой.
Мама посмотрела на неё с подозрением, но всё же кивнула:
— Хорошо. Только будь дома к ужину.
Ксюша кивнула и выбежала из дома, чувствуя, как сердце стучит всё быстрее. Ей нужно было узнать правду. Она должна была понять, что с ней происходит.
Дом бабушки стоял на краю посёлка, окружённый старыми деревьями. Ксюша всегда любила приезжать сюда в детстве. В этих стенах было столько тепла, столько уюта… Но сейчас она смотрела на дом с каким-то трепетом и страхом. А что если бабушка тоже испугается? Что если она скажет, что Ксюша — чудовище?
Она вздохнула, пытаясь подавить в себе эти мысли. Её трясло от страха и волнения, но она должна была узнать правду.
Ксюша постучала в дверь. Прошло несколько секунд, прежде чем она услышала знакомый голос:
— Открыто! Входи, внученька!
Она открыла дверь и зашла внутрь. Запах пирогов с яблоками окутал её, как тёплое одеяло.
Бабушка сидела за кухонным столом, оборачивая тесто в аккуратные булочки. Её седые волосы были собраны в пучок, а на лице играла мягкая улыбка.
— Ксюша? Ты рано сегодня. Что-то случилось? — Бабушка подняла взгляд и сразу заметила её покрасневшие глаза. — Что-то не так, милая?
Ксюша замерла. Слова застряли в горле, и вдруг ей снова стало страшно. Она не могла объяснить это… Как сказать бабушке, что у неё вырос хвост?
Но бабушка подошла ближе, обняла её, погладила по голове.
— Ты можешь рассказать мне всё, солнышко. Всё, что на душе. Я помогу.
И Ксюша, уткнувшись в бабушкину кофту, наконец-то разрыдалась.
— Бабушка… У меня… У меня хвост… — прорыдала она, чувствуя, как плечи сотрясаются от рыданий. — Он… вырос… и я не знаю… что делать…
Бабушка замерла. На мгновение её глаза расширились, но потом она вдруг улыбнулась. Спокойно. Тепло. С пониманием.
— Значит, настало время узнать правду, — мягко произнесла она, поглаживая Ксюшину спину. — Пора рассказать тебе о нашей семье…
Ксюша всхлипнула, подняв на бабушку удивлённый взгляд:
— О чём ты?.. Какую ещё правду?..
Бабушка вздохнула, её взгляд потеплел, но в глубине глаз мелькнула грусть.
— О том, что ты особенная. О том, что в тебе течёт древняя кровь… кровь тех, кто всегда был не таким, как все…
Ксюша сидела на старом диване, обхватив подушку руками, словно пытаясь защититься от всего мира. Бабушка расположилась напротив, вздохнув глубоко, как будто собираясь с мыслями перед трудным разговором.
— Ты помнишь сказки, которые я рассказывала тебе в детстве? — начала она, опустив взгляд на свои натруженные руки.
Ксюша кивнула, вытирая остатки слёз.
— Про людей, которые умели превращаться в зверей… Про тех, у кого были хвосты, крылья, когти… Я думала, это просто сказки.
— Эти сказки… они не просто выдумка, милая, — бабушка подняла глаза, и Ксюша заметила в них странный блеск. — Они реальность. Реальность, о которой предпочитают молчать. Реальность, которую прячут от всех, боясь осуждения.
Ксюша растерянно моргнула.
— Ты хочешь сказать, что я… что я… — Она не могла произнести это вслух. Слово застряло в горле, отзываясь липким холодом.
— Ты — одна из них, — бабушка улыбнулась печально. — В тебе течёт кровь древнего рода. Нашего рода. Мы всегда были… другими.
— Другими? — Ксюша почувствовала, как в груди поднимается волна паники. — Но… почему никто не говорил мне об этом? Почему я ничего не знала?
Бабушка тяжело вздохнула и встала, подойдя к старому буфету. Она достала оттуда потёртую шкатулку с выцветшими узорами. Открыв её, она вынула старую фотографию.
— Вот, посмотри, — она передала снимок Ксюше.
На фото была молодая девушка с длинными светлыми волосами, одетая в старинное платье. Она улыбалась загадочно, а за её спиной виднелся пушистый хвост, изящно изогнувшийся вверх.
— Кто это? — прошептала Ксюша, не веря своим глазам.
— Это твоя прабабушка. Её звали Вера. Она была одной из самых сильных в нашем роду, — бабушка с нежностью провела пальцем по фотографии. — Её дар был уникальным. Она могла управлять своим хвостом, как рукой. Она спасла много жизней благодаря своей способности.
Ксюша прижала фотографию к груди, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Её сердце колотилось, будто хотело вырваться наружу.
— Но… почему я? Почему сейчас? Почему у меня?.. — в глазах стояли слёзы. — Я не хочу быть… странной…
Бабушка присела рядом, обняв Ксюшу за плечи.
— Я понимаю, милая. Я понимаю, как тебе страшно. Но ты не странная. Ты — особенная. И это не наказание. Это дар. Дар, который передаётся в нашей семье из поколения в поколение.
— А мама… — Ксюша подняла взгляд. — Она тоже такая?
— Нет, — покачала головой бабушка. — Её это миновало. Иногда дар пропускает одно поколение. Но твоя мама всегда боялась этого. Она хотела, чтобы ты была… нормальной. Она пыталась защитить тебя от того, чего сама не могла понять.
Ксюша сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается обида.
— Поэтому она ничего не сказала? Поэтому я узнала об этом только сейчас? Она хотела, чтобы я пряталась? Чтобы я стыдилась того, кто я есть?
Бабушка покачала головой, её глаза наполнились грустью.
— Она просто боялась. Боялась, что тебя не примут. Что над тобой будут смеяться. Она сама пережила много боли из-за наших семейных тайн…
Ксюша вспомнила, как её мама всегда старалась быть «правильной». Как она всегда требовала от Ксюши соответствовать стандартам, быть послушной, не выделяться. Теперь всё стало понятно.
— Она никогда не примет это, да? — прошептала Ксюша, чувствуя, как в груди что-то болезненно сжимается.
Бабушка долго молчала, прежде чем ответить:
— Возможно, нет. Но это не значит, что ты должна стыдиться себя. Ты не обязана прятаться или скрывать свою особенность. Никто не имеет права заставлять тебя чувствовать себя ненормальной.
Ксюша прикрыла глаза, ощущая, как слёзы снова подступают к горлу. Она столько времени чувствовала себя чужой в этом мире… Странной. Неправильной.
— Я не знаю, как с этим жить… — прошептала она, глядя на свой хвост, который аккуратно лежал на диване, словно ожидая её решения.
Бабушка погладила её по голове, её голос стал мягким, тёплым:
— Ты научишься. Это не проклятие. Это часть тебя. И я помогу тебе понять, как управлять этим даром. Как принять себя такой, какая ты есть.
— Но… в школе… — Ксюша вспомнила насмешки, унижения, холодный взгляд учительницы. — Они никогда не примут меня такой…
— Возможно, — бабушка кивнула. — Люди часто боятся того, чего не понимают. Но если ты научишься принимать себя, то найдёшь в себе силу не зависеть от чужого мнения.
Ксюша задумалась, глядя на свои руки. Внутри всё ещё бурлили страх и сомнения. Она не знала, готова ли к этому. Готова ли бороться за своё право быть собой.
Но в глазах бабушки было столько уверенности и тепла, что ей вдруг захотелось верить. Верить, что она сможет. Что она не одна.
— А что мне делать с… — она указала на хвост, который дёрнулся, будто реагируя на её жест.
— Для начала — научиться управлять им, — бабушка улыбнулась, и в её глазах загорелись лукавые огоньки. — Это ведь не просто хвост. Это продолжение тебя. Он откликается на твои эмоции, на твои мысли. Он защищает тебя. И если ты примешь его… он станет твоей силой.
— Силой? — Ксюша недоверчиво подняла брови. — Как… суперспособность?
— Можно сказать и так, — бабушка хитро подмигнула. — А теперь вставай. Я покажу тебе несколько упражнений. Время узнать, на что ты способна.
Ксюша медленно встала, ощущая, как в груди вспыхивает искорка надежды. Страх и обида отступили на второй план, уступая место любопытству и решимости.
Она не знала, каким будет завтрашний день. Она не знала, примет ли её мир.
Но сейчас, стоя рядом с бабушкой, которая верила в неё, Ксюша почувствовала себя сильнее. Гораздо сильнее, чем когда-либо прежде.
— Глубже дыши, милая. Представь, что твой хвост — это продолжение тебя, — голос бабушки звучал спокойно и мягко, обволакивая, как тёплое одеяло.
Ксюша стояла в саду за домом, стараясь сосредоточиться на своих ощущениях. Холодный ветерок касался её лица, а под ногами шуршали опавшие листья. Хвост аккуратно покачивался из стороны в сторону, будто исследуя пространство.
— Он живёт своей жизнью… — прошептала Ксюша, глядя, как хвост изгибается в воздухе.
— Нет, милая, он не живёт отдельно. Он — часть тебя, — бабушка подошла ближе, улыбнувшись. — Просто ты ещё не научилась его чувствовать. Попробуй направить свои мысли на него. Представь, что он такая же конечность, как рука или нога.
Ксюша зажмурилась, глубоко вдохнув. Ей было страшно. Страшно принять то, что казалось таким ненормальным, таким чужим. Но в словах бабушки было что-то такое… успокаивающее.
Она сделала ещё один глубокий вдох, сосредоточившись на ощущении в спине. Хвост дёрнулся, будто откликаясь на её мысли. Ксюша осторожно попыталась «пошевелить» им, как пальцем. Кончик хвоста медленно поднялся вверх, а затем снова опустился.
— Получается… — выдохнула она, не веря своим глазам.
Бабушка тихо рассмеялась:
— Конечно. Ты смелая девочка. И очень способная. Теперь попробуй двигать им в разные стороны.
Ксюша кивнула, её лицо озарилось робкой улыбкой. Она снова сосредоточилась на хвосте, представляя, как он двигается влево, затем вправо. Хвост послушно последовал за мыслями, плавно изгибаясь в воздухе.
— Я… я контролирую его! — голос Ксюши дрожал от восторга. — Он слушается меня!
— А теперь попробуй обернуть его вокруг себя, — предложила бабушка, внимательно наблюдая за внучкой. — Почувствуй, как он реагирует на твои эмоции.
Ксюша закрыла глаза, представляя, как хвост обвивается вокруг её талии. Она чувствовала, как мышцы напрягаются, как в спине появляется лёгкое покалывание. И вот… хвост аккуратно обвился вокруг неё, будто мягкий шарф.
Она распахнула глаза, смотря на свой хвост с удивлением и восхищением.
— Это невероятно… — прошептала Ксюша, её сердце бешено колотилось от восторга. — Я чувствую его… Я действительно чувствую его!
— Ты молодец, — бабушка похлопала её по плечу. — Но это только начало. Тебе нужно научиться управлять им в любой ситуации. И самое главное — не бояться его.
Ксюша кивнула, чувствуя, как внутри разгорается огонь решимости. Она больше не хотела прятаться. Она не хотела стыдиться себя. Этот хвост был частью её, частью её сущности. И она больше не будет его скрывать.
На следующий день Ксюша стояла перед школой, глядя на серое здание с высокими окнами. Хвост аккуратно скрывался под длинным пальто, но Ксюша больше не чувствовала страха. Она не собиралась прятать себя, но и не хотела привлекать лишнего внимания. Ей нужно было привыкнуть к новой себе. Понять, как жить с этим дальше.
Она глубоко вдохнула и шагнула к школьным дверям. В коридоре было шумно, дети бегали, смеялись, кто-то громко спорил у шкафчиков. Ксюша старалась держаться спокойно, но сердце колотилось от волнения.
— О, смотрите, это Ксюша! — раздался насмешливый голос Оли. — Ты сегодня без хвоста? Или снова прячешь его?
Ксюша замерла, почувствовав, как лицо заливается краской. Внутри всё сжалось, но она вспомнила слова бабушки: «Не бойся быть собой».
Она выдохнула, развернулась и спокойно посмотрела на Олю.
— Хвост никуда не делся, — сказала она твёрдо. — Я просто не вижу смысла показывать его вам. Это моя особенность. И я не собираюсь стыдиться её.
Оля на мгновение растерялась, а затем фыркнула:
— Да кому вообще интересен твой дурацкий хвост? Просто цирк какой-то.
— Может, и цирк, — Ксюша пожала плечами, пытаясь казаться спокойной. — Но это моя жизнь. И я больше не собираюсь её прятать.
Она развернулась и пошла по коридору, стараясь не оглядываться. Сердце колотилось, но в груди разливалось тёплое чувство гордости. Она смогла. Она не спряталась. Она сказала правду.
В классе учительница, Марина Петровна, уже готовилась к уроку. Она подняла глаза и внимательно посмотрела на Ксюшу.
— Ты решила вернуться? — спросила она холодно. — Привела себя в «нормальный» вид?
Ксюша сжала зубы, пытаясь не разозлиться.
— Я такая, какая есть. И я не считаю, что должна изменяться ради кого-то, — ответила она твёрдо.
В классе раздались смешки, кто-то даже хлопнул в ладоши. Марина Петровна нахмурилась, её глаза вспыхнули недовольством.
— Дерзить учителю — это тоже твоя «особенность»? — голос её был холодным и жёстким.
— Нет, — Ксюша посмотрела прямо в глаза учительнице. — Но требовать от меня быть такой, как все — это неправильно. Я хочу учиться, как все остальные. И моя особенность не должна никому мешать.
Марина Петровна замерла, будто ошеломлённая таким ответом. Она несколько секунд молчала, затем резко кивнула:
— Хорошо. Садись на место. Но ещё раз услышу что-то о твоём «маскараде» — пойдёшь к директору.
Ксюша кивнула, направляясь к своей парте. Она чувствовала на себе взгляды одноклассников, кто-то шептался, кто-то фыркал, но ей было всё равно. Она больше не собиралась стыдиться себя.
Она села, аккуратно поправив пальто, чтобы хвост оставался спрятанным. Ей ещё предстояло многое понять, многому научиться. Но одно она знала точно: она больше не будет бояться быть собой.
И как бы сложно ни было — она справится. Потому что в ней текла кровь древнего рода. Кровь тех, кто всегда был не таким, как все.
Уроки тянулись бесконечно. Ксюша старалась сосредоточиться на тетради, но мысли постоянно уносили её к произошедшему. Её признание. Она больше не пряталась. Но что теперь?
— Эй, хвостатая! — раздался голос Артёма, когда прозвенел звонок на перемену. — Ты серьёзно думаешь, что мы поверим в твои сказки?
Ксюша сжала зубы, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Артёму:
— Я не собираюсь заставлять вас верить. Это моя жизнь. И мой хвост — моя часть. Хотите верьте, хотите нет. Мне всё равно.
Артём замешкался, его самоуверенная ухмылка слегка потускнела. Он не ожидал такого ответа. Оля, стоявшая рядом, попыталась вмешаться:
— Думаешь, раз разыгрываешь тут супергероиню, то станешь популярной? Смешно.
— Я не хочу быть популярной, — Ксюша встала, глядя на Олю с холодным спокойствием. — Я хочу быть собой. А если вам это не нравится — это ваши проблемы, а не мои.
Она развернулась и вышла из класса, оставив их в замешательстве. Слова давались ей с трудом, голос дрожал, но она не собиралась показывать слабость. Она устала бояться. Устала прятаться.
На улице было холодно. Холодный ветер трепал волосы, заставляя поёжиться. Ксюша присела на скамейку в школьном дворе, опустив голову. В груди было тяжело, но она знала, что поступила правильно. Она наконец-то сказала правду.
— Ксюша? — раздался тихий голос.
Она обернулась. Перед ней стоял Макс — тихий мальчик из параллельного класса, который всегда держался в стороне. Он нервно потирал руки, не поднимая глаз.
— Ты… правда с хвостом? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
Ксюша вздохнула, чувствуя, как внутри поднимается усталость.
— Да, правда. И если хочешь посмеяться, то можешь начинать, — ответила она холодно, глядя на него с вызовом.
Но Макс не засмеялся. Он покраснел, покачав головой:
— Я не хочу смеяться… Я просто… тоже не такой, как все…
Ксюша замерла, удивлённо глядя на него. Макс вздохнул, глядя в сторону, словно стесняясь.
— Я… могу слышать мысли людей, — прошептал он так тихо, что Ксюша подумала, будто ей послышалось. — Поэтому я всегда держусь в стороне. Это… пугает меня.
— Мысли? — прошептала Ксюша, широко раскрыв глаза. — Ты серьёзно?
— Да… — Макс кивнул, поднимая взгляд. В его глазах была тоска и одиночество. — Я слышу, что думают обо мне. О том, какой я странный. Какой я… не такой. Это… больно.
Ксюша чувствовала, как внутри что-то тёплое разливается по груди. Он понимал её. Он знал, каково это — быть чужим среди своих.
— Ты не странный, — сказала она твёрдо, глядя прямо в его глаза. — Ты… особенный. И я тоже. Мы просто другие. Но это не значит, что с нами что-то не так.
Макс молчал, опустив глаза. Затем робко улыбнулся:
— Спасибо… Я… никогда никому не говорил об этом.
— Я тоже, — Ксюша покачала головой, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. — Я думала, что одна такая. Но… теперь знаю, что это не так.
Они сидели рядом на холодной скамейке, молча глядя вдаль. И в этой тишине было столько тепла, столько понимания, что Ксюше вдруг стало легко. Она больше не чувствовала себя чужой. Она больше не была одна.
— А как ты научилась управлять своим хвостом? — спросил Макс, глядя на неё с любопытством.
Ксюша улыбнулась, вспоминая бабушку:
— Я ещё учусь. Моя бабушка помогает мне. Она тоже особенная. Она знает, как с этим жить.
— Здорово… — Макс вздохнул, опуская глаза. — А мне никто не поможет. Я один…
— Нет, ты не один, — Ксюша покачала головой, положив руку ему на плечо. — Я помогу тебе. Вместе нам будет легче.
Макс посмотрел на неё с благодарностью, его глаза заблестели.
— Спасибо…
Ксюша кивнула, чувствуя, как в груди разгорается тепло. Она приняла себя. И теперь могла помочь другим. Она больше не боялась.
В этот момент она поняла, что её хвост — это не проклятие. Это дар. Дар, который дал ей силу быть собой. Дар, который помог ей найти друга.
Она посмотрела на небо, улыбнувшись. Бабушка была права. Не важно, что о тебе думают другие. Важно то, как ты сам относишься к себе.
— Пойдём, — Ксюша поднялась, протянув руку Максу. — Я хочу показать тебе одно место. Там я учусь управлять хвостом. Может, и ты сможешь понять свои способности.
Макс улыбнулся, принимая её руку.
— Спасибо… Ты правда особенная.
— Мы оба особенные, — ответила Ксюша, её глаза блестели от радости. — И это — наша сила.
Они пошли вместе по заснеженной дорожке, оставляя за собой два ряда следов. И один аккуратный след от хвоста, который качался из стороны в сторону, радостно извиваясь в такт шагам.
Ксюша больше не стыдилась себя. Она приняла свою особенность. И теперь знала, что у неё есть сила быть собой. В любой ситуации. Несмотря ни на что.
Она улыбнулась, глядя вперёд. Завтрашний день больше не казался таким пугающим. Она знала, что справится. Ведь у неё было то, чего не было у других. Дар, который делал её особенной.
Дар быть собой.
