Анна жарила котлеты, когда в дверь позвонили. Она вышла из кухни, чтобы открыть.
— Мам, это ко мне, — остановил её на полдороги голос дочери. – Я открою.
— Хорошо. Я же не знала…
— Ну что ты стоишь? Иди, жарь свои котлеты, — раздражённо сказала дочь, оглянувшись на неё от входной двери.
— Почему свои? Я в кулинарии фарш купила…
— Мам, закрой дверь. — Дочь закатила глаза.
— Так бы сразу и сказала. – Анна вернулась на кухню, прикрыла за собой дверь.
Она подошла к плите и выключила газ под сковородой. Постояв немного, сняла фартук и вышла из кухни.
В прихожей дочь надевала куртку. Рядом стоял Игорь, друг Светланы, не сводя с неё влюблённых глаз.
— Здравствуй, Игорь. А вы куда собрались? Поужинали бы с нами.
— Здравствуйте, — улыбнулся парень и вопросительно посмотрел на Светлану.
— Мы спешим, — ответила та, не глядя на мать.
— Может, всё же поужинаете? У меня всё готово, – повторила Анна.
Игорь замялся.
— Нет! – резко сказал дочь. — Пойдём. – Она взяла Игоря под руку и открыла дверь. – Мам, закроешь?
Анна подошла к двери, но не закрыла её плотно, оставила щёлочку, услышав разговор на площадке.
— Ты чего с ней так грубо разговариваешь? Пахнет вкусно, я бы не отказался от котлет.
— Пойдём. В кафе перекусим. Надоели мне её котлеты, — проворчала дочь.
— Разве они могут надоесть? Я обожаю котлеты твоей мамы, мог бы их есть каждый день, — сказал Игорь.
Что ответила Светлана, Анна не разобрала. Голоса на лестнице стали стихать, удаляться.
Анна закрыла дверь и зашла в комнату. Муж сидел перед телевизором.
— Борис, пойдём ужинать, пока всё горячее.
— А? Пойдём. – Муж поднялся с дивана и прошёл мимо Анны на кухню, сел за стол.
— Что у нас сегодня? – спросил требовательно.
— Рис с котлетами, салат, — ответила Анна, открывая сковороду.
— Сколько раз говорил, что жареные котлеты я не ем, — недовольно заметил муж.
— Я воды добавила в сковороду, они почти паровые получились. — Анна замерла у плиты с крышкой в руке.
— Ладно, давай. Но в последний раз.
— В нашем возрасте вредно худеть, — заметила Анна, ставя перед мужем тарелку с рисом и котлетами.
— В каком таком возрасте? Мне всего пятьдесят семь. Для мужчины это возраст мудрости и расцвета. – Муж наколол на вилку котлету, откусил половину.
— Что вы все сегодня, сговорились, что ли? Светка убежала, отказалась ужинать, ты выкаблучиваешься. Вот перестану готовить, посмотрим, как вы запоёте. Думаете, в кафе еда вкуснее и полезнее?
— Ну и не готовь. Тебе тоже не мешало бы похудеть. Скоро в дверь не пролезешь. – Муж доел котлету и подцепил вилкой вторую.
— Вот как? По-твоему я толстая? А я всю голову сломала, чего ты вдруг следить за собой стал. Джинсы себе купил, куртку кожаную, бейсболку. Голову побрил для маскировки лысины. Для кого стараешься? Уж точно не для меня. Толстая я. Что, есть с кем сравнивать? — с обидой спросила Анна.
— Дай поесть спокойно. — Борис поддел вилкой рис, но до рта не донёс, опустил в тарелку. – Дай кетчуп, — потребовал он.
Анна достала из холодильника банку с кетчупом, с силой поставила её на стол перед мужем и молча вышла из кухни. Ужин на её тарелке остался нетронутым.
Она закрылась в комнате дочери, села на диван. На глазах выступили слёзы.
«Готовишь, стараешься, а они… Я всё для них делаю, а в ответ никакой благодарности. Муж молодится, на сторону смотрит. Толстая я для него. Дочь смотрит на меня, как на обслуживающий персонал.
Если я на пенсии, так можно помыкать мною? Я бы работала, если бы не сократили. Опытные сотрудники уже не нужны, молодых им подавай. А что они могут, молодые?..
Встаю раньше всех, хоть и не работаю, чтобы завтрак приготовить. Целый день кручусь, прилечь некогда. Сама виновата, разбаловала. Вот они и сели на мою шею, поехали, свесив ножки». — Слезы скользнули с ресниц, побежали по щекам, оставляя влажные дорожки. Анна подавила всхлип и быстро втерла глаза и щёки ладонями.
Она всегда думала, что у них хорошая семья. Не идеальная, но и не хуже, чем у других. Дочь поступила в институт, учится хорошо. Муж не пьёт, не курит, деньги зарабатывает. Дома уют и порядок, вкусная еда. Что ему ещё надо?
Анна подошла к зеркалу на дверце шкафа, внимательно осмотрела себя. «Ну да, поправилась, но совсем не толстая. Зато морщины не так заметны на круглых щеках. Всегда поесть любила. Готовлю хорошо. А им, оказывается, это не нужно. Когда работала, укладывала волосы, завивала. А теперь закалываю на затылке, чтобы не мешали. Так удобнее. Что мне, на каблуках и с причёской уборкой заниматься? Хотя, похудеть надо бы. Да и волосы покрасить». Она снова села на кровать и задумалась.
Утром Анна не встала раньше вех, как обычно. Продолжала лежать, делая вид, что спит. «Я на пенсии, имею право не вскакивать чуть свет. Пусть сами себе завтрак готовят».
Прозвонил будильник. Анна зашевелилась и отвернулась к стене.
— Ты чего? заболела? – спросил муж. В голосе ни капли сочувствия.
— Угу, — ответила Анна и уткнулась носом в одеяло.
— Ма, ты заболела? – в комнату вошла дочь.
— Да, позавтракайте сами, — подала слабый голос Анна из-под одеяла.
Дочь недовольно фыркнула и ушла на кухню. Вскоре Анна услышала, как зашумел чайник на плите, хлопнула дверца холодильника, раздались приглушённые голоса дочери и мужа. Она плохо слышала через одеяло, но открываться не стала, решила играть роль больной до конца.
В комнату вошёл Борис, принеся с собой запах дорогой мужской парфюмерии. Анна сама ему покупала туалетную воду. Потом муж и дочь ушли друг за другом. Наступила тишина. Анна откинула одеяло, но не встала, прикрыла глаза и незаметно заснула.
Она проснулась через час, сладко потянулась и пошла на кухню. В раковине стояли немытые чашки, стол усыпан хлебными крошками. Анна хотела убрать, но передумала. «Я не прислуга». Она отправилась в ванну и встала под душ. Потом позвонила старой школьной подруге.
— Анька! – радостно откликнулась та совсем не изменившимся голосом. – Как ты? Не устала отдыхать, пенсионерка?
Анна сказала, что соскучилась, что надоело сидеть дома, да и могилку родителей давно не навещала. Не стеснит подругу, если остановится у неё?
— Конечно, приезжай. Буду только рада. Когда?
— Да вот прямо сейчас на вокзал поеду.
— Ой, тогда я пошла пироги ставить.
Анна собрала с собой немного вещей, всего на несколько дней. На кухонном столе смела крошки в сторону, оставила записку, что уехала к подруге, когда вернётся, не знает.
По дороге на вокзал она засомневалась. Конечно, пусть попробуют обойтись без неё. А то совсем не ценят её труд и заботу. Но всё же, не слишком ли дерзко она поступает? «Если нет билетов, вернусь домой», — решила Анна. Но билеты в кассе были, у дверей автобуса выстроилась очередь, ожидая посадки. Анна вздохнула и пристроилась в её конец.
Людмила обрадовалась, они обнялись. Пили чай с ещё тёплыми пирогами и не могли наговориться.
— Молодец, что приехала. А теперь рассказывай, что стряслось?
— Тебя не обманешь, – вздохнула Анна и всё рассказала верной подруге.
— Правильно. Пусть попереживают, полезно. Телефон отключи.
— Не слишком кардинально? – с сомнением спросила Анна.
— В самый раз, — убедительно сказала Людмила. – Завтра пойдём в салон, сменим твой имидж. Кстати, там Валентина работает. Помнишь, двоечницей была? А теперь к ней очередь, записываются заранее. По магазинам пройдёмся. А что? Сделаем из тебя роковую красотку. Пусть муж локти кусает.
Ночью Анна спала плохо, всё думала: «Как они там? Обиделись или рад?»
Валентина встретила их приветливо, усадила Анну в кресло. Пока прокрашивались волосы, подправила и покрасили Анне брови. Потом Валентина долго её стригла. Анна прикрыла глаза, почти задремала. Сказалось бессонная ночь. Валентина настояла на макияже. Анна хотела отказаться, но Людмила уговорила довести дело до конца.
Анна не узнала себя в зеркале. На неё смотрела совсем другая женщина, помолодевшая и эффектная. А Валентина уже стала договариваться с маникюршей.
— Нет, нет. На сегодня хватит. Я не выдержу больше, — взмолилась Анна.
— Хорошо, запишу на восемь утра. Только не опаздывай, потом народ пойдёт, — строго сказала Валентина.
— Смотри, какая стала. Кто бы подумал? – поделилась мнением Людмила, когда они вышли из салона. — Теперь идем в магазин.
— Давай в другой раз? – попросила Анна.
— Нет уж, пойдём. С такой причёской и в старом прикиде? Красота требует жертв. – Людмила потащила Анну в торговый центр.
Из магазина Анна вышла в свободного кроя брюках, тонкой светлой кофточке и в просторном кардигане песочного цвета. Выглядела она довольной, хоть и устала порядком.
В руках она несла пакеты с новым нарядным платьем, курткой и коробкой с туфлями. Анна чувствовал себя помолодевшей, уверенной в себе, даже постройневшей. Давно надо было привести себя в порядок. Хорошо, что Людмила подтолкнула её к переменам.
У дома Людмилы к ним подошёл крупный мужчина с совсем белыми волосам и тёмными усами, не тронутыми сединой.
— Привет, девчонки, — сказал он, с восхищением разглядывая Анну. — Ты совсем не изменилась. Выглядишь на все сто.
— Я не…- Анна удивлённо посмотрела на Людмилу.
— Ты что, не узнала? Это же Пашка Жуков, — подсказала подруга.
— Пашка? – переспросила Анна.
— Он, — подтвердил мужчина, довольный произведённым эффектом. Анна с трудом узнала в крупном видном мужчине бывшего одноклассника. В школе он был тощим и невзрачным.
— Пойдём ко мне, отметим Анькино преображение. Мы и бутылочку вина купили, — предложила Людмила.
Они сидели втроём на кухне, пили вино, вспоминали школу. Анна раскраснелась то ли от выпитого вина, то ли от восхищённых взглядов Павла.
— А он до сих пор влюблён в тебя, — сказала Людмила, когда Павел ушёл.
— Брось. Сколько лет прошло.
— Ты выглядишь так, что в тебя можно снова влюбиться, — заверила подруга.
— Он так и живёт в твоём доме? – сменила тему разговора Анна.
— Нет. Он ведь военное училище закончил. Полковник в отставке. Вернулся два года назад. Ранение серьёзное получил в горячей точке. Врачи не были уверены, что сможет ходить. Жена испугалась, бросила его. А он встал на ноги. Хромает, когда много ходит. Так что не спеши нос воротить, приглядись, — посоветовала подруга.
— Ты что? Я замужем, — возмутилась Анна.
Ночью она решила, что пора вернуться домой.
Но Людмила ничего и слышать не хотела.
— Только приехала и уезжаешь? Так не пойдёт. Прояви характер. Ничего с твоими не случится. Взрослые. Поживи хоть недельку. Павел, кстати, билеты в театр взял. Ты когда последний раз была в театре?
— В ТЮЗ на ёлку вместе со Светкой ходила.
— В ТЮЗ, на ёлку, — передразнила её Людмила. — Выгуляем твоё новое платье.
Ещё через три дня Анна всё же включила телефон.
— Мам, ты где? Папа в больнице! Приезжай скорее, — тут же позвонила Светлана.
Сердце тревожно заныло. Анна начал собираться в дорогу. Павел отвёз её на вокзал.
— Ань, если что, я рядом. Не стесняйся, обращайся. Я помогу, чем могу.
— Спасибо, Паша.
В автобусе она позвонила Светлане. Дочь рассказала, что её очень удивила выходка матери. Думала, что вернётся на следующий день.
— А отец? – спросила Анна.
— Знаю, тебе неприятно будет слышать, но я всё же скажу. Отец изменял тебе. Видела несколько раз, как он из подъезда соседнего дома выходил. Просил не говорить тебе.
Когда ты исчезла, он даже ночевать не приходил. А вчера неожиданно вернулся муж той женщины. Он вахтовым методом работаем. Весь двор слышал, как он кричал. У них там драка произошла. У отца два ребра сломано, но это не страшно. – Света на мгновение замолчала. – У него ещё кровоизлияние в мозг было. Мам, ты не переживай, всё обошлось. Во время «скорая» приехала.
Анна слушала и ахала. Как чувствовала, что не надо уезжать. Домой она попала к вечеру. В больницу уже поздно идти.
— Мам, ты так изменилась. Тебя не узнать прямо. – Дочь говорила с Анной совсем другим тоном. Уважительно, что ли. Не отходила от неё весь вечер, делилась новостями.
— Я испугалась, что ты не вернёшься, что тоже нашла себе кого-то.
— Никого я не нашла. Просто хотела проучить вас. Вы с отцом меня за человека перестали считать.
— Прости, мам, но ты сама виновата. Села на пенсию, за собой следить перестала, в старуху превратилась. Смотри, отец ревновать будет. Ты простишь его? — тараторила Светлана.
А Анна обвела взглядом комнату. Как же хорошо дома. Всё своё, родное.
Утром она встала рано, сварила куриный бульон и поехала в больницу. Борис выглядел постаревшим из-за отросшей седой щетины на лице. При виде Анны он заплакал, просил прощения. Она кормила его с ложечки бульоном.
Через две недели Бориса выписали из больницы. Когда вышли из такси у подъезда, мимо прошли мужчина с женщиной. Борис вздрогнул, отвернулся. Женщина отвела глаза. Анна поняла, что это и есть её соперница. Стройная, рыжеволосая, молодая. Борис поник, сгорбился, посмешил скрыться в подъезде.
— Ты не уедешь больше? – спросил он дома.
— А что, я уже не толстая? Вроде не похудела, — ответила запальчиво Анна.
— Я же попросил прощения. Дурак был. Пожарь котлет, а? Соскучился я по твоей стряпне, – попросил он.
Анна нажарила котлет, приготовила вкусный ужин.
— Как пахнет! – потянула носом вернувшаяся из института Светлана.
Они сидели вместе за столом, как раньше, когда дочь ещё училась в школе, Борис не критиковал жену, ел всё подряд и нахваливал её. И Анна готова была стоять у плиты сутками, лишь бы угодить мужу.
Анна смотрела на родных людей и радовалась, что все дома, все живы и почти здоровы, что она нужна им.
В семье не всегда бывает всё гладко. Кого-то куда-то заносит, тем более, когда приближается старость. Тело уже не такое, как в молодости, а душа ещё молодая. Так трудно смириться с этим. И хочется удержать, вернуть былые силы.
Каждый получил свой урок. Главное, они вместе. А как иначе? Коней на переправе не меняют. А то ведь можно и не удержаться в седле лихого молодого коня, оказаться раньше времени на конечной станции жизни.
