Я стояла на пороге ее квартиры, чувствуя, как дрожат пальцы. Дверь была приоткрыта, изнутри доносился запах дорогих духов и жареного лука. Все в этом доме всегда было шиворот-навыворот.
— Ты будешь сидеть с племянником, у нас свидание, — заявила сестра, уже надевая пальто.
Маленький Степа уцепился за мою ногу. Его липкие пальчики оставляли следы на джинсах. Я посмотрела на сестру — ухоженную, пахнущую дорогим парфюмом, и на ее мужа Артема, который уже ждал у лифта.
— Лен, я не могу остаться, у меня…
— Что у тебя? — перебила сестра. — Опять какие-то важные дела? Сиди с племянником, ты же тетя.
Она не ждала ответа, просто вышла в подъезд, щелкнула замком. Я осталась в тишине чужой квартиры, с чужим ребенком. И поняла — сегодня все изменится.
— Опять в субботу сидишь дома? — голос сестры в трубке звучал снисходительно. — Пора бы уже личную жизнь наладить, Ань.
Я смотрела на экран ноутбука, где горел незавершенный дизайн-проект. Красивая квартира для чужих людей. У меня самой снималась однушка на окраине, но я проектировала роскошные апартаменты.
— У меня работа, Лена. Клиент ждет.
— А у меня свидание с мужем, — парировала сестра. — Приезжай через час, Степа тебя ждет.
Щелчок в трубке. Она никогда не спрашивала. Просто ставила перед фактом. Три года назад, когда родился Степа, я была без работы и готова была сидеть с ним хоть каждый день. Но теперь все изменилось. А отношение сестры — нет.
Мы выросли в одной комнате в хрущевке. Лена — старшая, красивая, уверенная. Я — младшая, застенчивая, вечно в ее тени. Она вышла замуж за успешного менеджера Артема, родила сына. Я перебивалась фрилансом, снимала квартиру подальше от центра.
Помню, как год назад Лена сказала — «Тебе повезло, что я разрешаю сидеть с Степой. Хоть какая-то польза от тебя». Я тогда промолчала. Как всегда.
Но в тот вечер, когда я снова осталась с племянником вместо важной встречи с заказчиком, что-то во мне сломалось. Степа плакал, не хотел засыпать, а я смотрела на его красное личико и думала — я становлюсь нянькой в чужой жизни.
— Тетя Аня, — Степа обнял меня за шею, — а ты правда нарисуешь мне динозавра?
Я взяла его на руки, почувствовав теплый запах детской кожи. Он прижался ко мне, доверчивый, беззащитный. В его глазах я была волшебницей, умеющей рисовать динозавров, а не неудачливой теткой.
— Конечно, нарисую.
Мы сели за стол, я взяла цветные карандаши. Степа серьезно наблюдал, как на бумаге появляется тираннозавр. Вдруг он сказал — «Тетя, ты самая красивая». И я почувствовала — вот он, мой шанс. Не быть приложением к сестриной жизни.
На следующий день я подписала контракт на дизайн трехкомнатной квартиры в центре. Первый серьезный заказ. Я знала — если все получится, смогу снять нормальное жилье, начать новую жизнь.
— Аня, срочно приезжай! — голос Лены в трубке был паническим. — У Степы температура, а нам в театр, билеты дорогие!
Я смотрела на чертежи, завтра — встреча с заказчиком. Но сестра не слушала — «Ты же семья! Мы должны помогать друг другу!»
Приехала. Степа действительно был горячий, капризный. Лена с Артемом ушли в театр. Я сидела у детской кроватки, измеряла температуру, поила лекарством. Вдруг Степа открыл глаза — «Тетя, а мама скоро придет?»
— Скоро, родной.
— А почему ты всегда здесь, когда я болею?
Я не нашлась что ответить. Уложила его, вышла на кухню. Позвонила заказчику, перенесла встречу. Он был недоволен. А я поняла — так больше продолжаться не может.
Через неделю Лена снова позвонила — «Приезжай, нужно со Степой посидеть».
— Нет, — сказала я твердо.
В трубке повисло молчание.
— Что значит «нет»? У нас ужин с друзьями Артема!
— У меня своя жизнь, Лена. Я не могу бросать все и бежать к тебе по первому звонку.
— Так у тебя же нет ничего важного! — взорвалась сестра. — Ни семьи, ни нормальной работы! Хоть с племянником посидишь!
Я глубоко вдохнула, готовая сказать то, что копилось годами.
— У меня есть работа. И жизнь. И я больше не буду сидеть с Степой без предварительной договоренности.
— Даже не надейся! — крикнула Лена. — Больше никогда тебя не попрошу!
Она бросила трубку. А я заплакала. Впервые не от обиды, а от облегчения.
Через месяц я получила оплату за проект. Деньги, которых хватило на аренду хорошей квартиры и старт нового бизнеса. Я нашла помощницу, сняла небольшой офис.
Как-то раз мне позвонила мама — «Лена жаловалась, что ты забыла про семью». Но в ее голосе я услышала не осуждение, а любопытство.
— Я не забыла, мам. Просто у меня теперь своя жизнь.
— Горжусь тобой, — неожиданно сказала мама. — Всегда знала, что ты сильная.
В тот вечер я сидела в своей новой квартире, смотрела на город за окном и думала — может, все к лучшему.
И вот я снова в ее квартире. Та самая сцена, с которой все началось. Лена ушла, хлопнув дверью. Степа смотрит на меня большими глазами.
— Тетя, а ты останешься?
Я беру его на руки, иду в гостиную. Сажусь на диван, достаю телефон. Набираю номер сестры.
— Аня? — она поднимает трубку после пятого гудка. — Что-то случилось?
— Приезжай, Лена. Сейчас же.
— Мы только в ресторан пришли! Не можешь сама справиться?
— Я не спрашиваю, — говорю я тихо, но так, чтобы она услышала каждое слово. — Приезжай.
Через двадцать минут она влетает в квартиру, снимая каблуки на ходу.
— Что такое? Степа…
— С Степой все в порядке, — перебиваю я. — Садись.
Она садится напротив, смотрит на меня с недоумением. Я замечаю, что она похудела, под глазами тени.
— Я больше не буду сидеть с твоим сыном когда тебе удобно, — говорю я. — Если захочешь сходить куда-то — договаривайся за три дня. И плати как обычной няне.
Лена открывает рот, чтобы возразить, но я продолжаю.
— И еще. Ты больше никогда не будешь говорить, что у меня нет жизни. Поняла?
Она молчит. Смотрит на меня по-новому — не свысока, а с уважением.
— Хорошо, — наконец говорит она. — Договорились.
Я встаю, беру свою сумку. Подхожу к Степе, который заснул на диване, целую его в лоб.
— До свидания, Лена.
— Аня, — она встает, проводит меня до двери. — Извини.
Я киваю, выхожу в подъезд. Лифт везет меня вниз, к моей новой жизни. Я достаю ключи от своей квартиры, сжимаю их в кармане.
Завтра у меня новый проект. И я знаю — справлюсь.
