Она ушла. Уехала от всего хорошего. Раньше надо было, но так уж получилось. И пусть теперь все считают ее, Лену, ненормальной, неблагодарной… Да какой угодно! Перед Мишей только неудобно. Но он поймет… Наверное.
За окном поезда лил дождь. Серый и безрадостный, как вся ее недавняя жизнь. Зато Лена теперь знала: любовными бывают не только треугольники. Иногда такую ломанную фигуру судьба построит, что и названия ей не подберешь.
Лена, Дима и Миша дружили со школы. Еще была Танечка, но она как-то быстро откололась от них. А эти трое вместе вошли в юность. Тут и началось…
У Лены словно глаза открылись: оказывается, Димка именно тот, кто ей нужен. Ну как она раньше-то не замечала! Прощай детская дружба, здравствуйте, взрослые проблемы!
А почему проблемы? Да потому что глупый Димка не желал понимать: они уже выросли. И теперь вместо пацанки-Леночки с мальчишеской короткой стрижкой и вечно ободранными коленками перед ним — молодая симпатичная девушка. Почти женщина. Она для него так и осталась «своим парнем», с которым можно и на природу рвануть, и по душам поговорить.
Мишка взрослел быстрее. Он оценил Леночкины перемены.
— Слушай, а ты у нас ничего такая, оказывается. — Первый неловкий комплимент сделал Лене именно он.
— Заметил?
— Заметил. И стрижка тебе идет. К тому же теперь она не такая дурацкая, как в детстве. И вообще…
— Ну спасибо. Так себе комплимент, если честно, — Леночка скорчила гримаску.
Но ей было приятно. И кроме того, это вселяло надежду: может, и Димка наконец тоже увидит, что она «ничего».
Но тот был безнадежен. Во всяком случае по отношению к Леночке. Нет, других девушек он научился замечать. У него даже хватало наглости делиться своими наблюдениями с Леной:
— Танька-то, помнишь, которая с нами раньше ходила? Ну такая, серенькая, в очечках, с мышиным хвостиком? В та-а-а-кую сейчас превратилась!
— В какую?
— Ноги от ушей, очки больше не носит. Хвостик свой обрезала, перекрасилась в блондинку. В общем, не узнать! Стала что надо!
— Да ну не придумывай! Изменилась чуть-чуть, конечно. Ну так все изменились… — отвечала Лена.
А обида в душе кричала: «Дурак! Таньку он разглядел. Ноги, прическу… Да у меня эти ноги длиннее и стройнее. И прическа, и цвет волос лучше. Да и вообще я симпатичнее!»
— Ты просто на нее женским взглядом смотришь, а я мужским, — отвечал Димка.
«Да лучше бы ты на меня мужским взглядом посмотрел», — думала Лена. Но нет… Не видел Дима в ней женщину.
Зато видел Миша. Страдал про себя, молчал… И наконец не выдержал:
— Лен, я понимаю — мы с детства всегда втроем. Но сейчас все меняется. Короче, можно я тебя в кино приглашу или еще куда? Только без Димки.
— Свидание?
— Ну типа того…
«Ну вот почему так? — подумала Лена. — Тот, кто нужен — меня в упор не видит. А Мишка… Ну да, хороший, добрый, симпатичный. Может, даже симпатичнее раздолбая Димки. Только вот не нужен».
— Нет, Миша. Не обижайся, но нет.
— Спрашивать, почему, не буду. Не дурак. Только вот жаль, что ты очевидных вещей не понимаешь. Димку ты как девушка не интересуешь. Жестоко, но правда.
— Он сказал?
— Прямо не говорил. Но если бы ему нужна была ты, он бы не стал гулять с Танькой.
У Лены было ощущение, что Мишка ударил ее под дых. Воздуха перестало хватать, что-то внутри закололо, заныло, а в глазах задрожала влага.
— Не знала. Ну что ж, он сам решает, с кем и куда ему ходить. И я сама решаю…
Сказала, повернулась и пошла прочь. Благо слезы не успели прорваться наружу. Не хотела она, чтобы Мишка ей сочувствовал, жалел, гладил по волосам и шептал ненужные слова. Она сама справится!
***
И ведь справлялась. Терпела, когда Димка начал ездить на природу с Таней:
— Ребята, завтра мы без вас. Ну вы понимаете… Так что не обижайтесь.
Лена, конечно, обижалась, но молчала.
Потом они окончили школу. Началось студенчество. Таня ушла от Димки. Лена помнила, как они тогда пришли с Мишей морально поддержать друга.
— Ей, видите ли, скучно вдвоем со мной: «Надоело в твоем лесу комаров кормить! Других развлечений не планируется?» — Дима передразнил капризный Танькин голос. — Знаю я, чего она хочет! Того, чего и все бабы: подарков, ресторанов, тусовок. Короче, денег! А с меня и взять нечего. Нищий студент. Богатых родителей тоже нет… Ей нужно было с Мишкой мутить. У него мать обеспеченная.
— Нужна она мне, — буркнул Миша.
А Лена бросилась сочувствовать, жалеть. В душе робко зашевелилась надежда.
— Ну не все такие меркантильные, подумаешь, на одну нарвался. Да и не рассчитывал же ты быть с Танькой со школьной скамьи и до гробовой доски. Появится кто-нибудь более подходящий, — говорила Лена.
— Ага! Ты только свистни, и тут же набежит толпа любительниц нищих студентов и лесных комаров! — съязвил Миша.
— Не все меряется деньгами! У некоторых есть чувства, — Лена зло глянула на него.
— Ладно, пойду я. А вы тут без меня о чувствах поговорите.
Хлопнула входная дверь. Мишка ушел, оставив Лену с Димкой вдвоем.
— Давай по маленькой, для снятия стресса, — предложил Дима и полез в шкафчик.
Они выпили, а потом еще… Надежда в Лениной душе осмелела, расправила крылья.
— Ты знаешь, Дима, я думаю, ты вообще зря с этой Танькой связался. Ну ты подумай: где ты и где она! — язык у Лены слегка заплетался, глаза блестели. — Ты же у нас высокий, спортивный. Турист, романтик, на гитаре играешь. Взгляд такой, что аж до мурашек! Почти блондин. В общем — мечта, а не мужчина. А на Таньке твоей генетика отдохнула. Да будь я на ее месте!
— Ничего себе… — отозвался Дима.
— Глупый ты просто, — Лена смутилась, порозовела. — Того, кто рядом, не замечаешь, на Танек всяких разбрасываешься.
Дима долго молчал, наконец, осторожно, словно по тонкому льду шажочки делал, ответил:
— Замечаю. Все замечаю. Только вот портить то, что хорошо, не хочу.
— Да откуда ты знаешь, что оно испортится, если даже не пробовал! — Лена посмотрела ему в глаза.
— Знаю.
Он не отвел взгляд, и Лена поняла то, что вовсе не хотела понимать: он ее не любит. Ценит, как друга, как «своего парня», но не любит!
— Пойду я, пожалуй, — она поднялась, обернулась у дверей: — Зря.
***
С тех пор Лена не виделась с Димкой. Что-то сломалось в их дружбе. После института Лену взяла работать к себе Мишина мама. Требовался ей экономист. Лена была хороша, да и без Мишки здесь не обошлось.
Сам Миша тоже работал в маминой фирме. Спал и видел, как станет ее заместителем. Он вообще как-то осмелел, ожил. Кружил вокруг Лены словно заботливый шмель. Никуда не торопил, ждал, когда она сама осознает, привыкнет, потянется к нему. Лене сперва было все равно. Потом появилась благодарность, а за ней пришло и некое подобие влюбленности. Да и родители в один голос твердили-одобряли:
— Миша-то твой, смотри, какой замечательный. И с работой помог, и подарки дарит, и вниманием окружил. Зря говорят, что школьная влюбленность долго не живет! Миша — прямое тому опровержение. Не кривляйся, Леночка, позовет замуж — соглашайся без всяких сомнений.
«А может, так и надо? — подумала Лена. — Ну нет у меня большой любви, так что же? Может, она только в юности и случается, а потом проходит. Как вера в Деда Мороза у детишек». И когда Мишка, наконец, сделал ей предложение, она согласилась.
Дима был на их свадьбе, поздравлял, пил за здоровье молодых.
— Ну вот, все правильно, — сказал он тогда. — Хорошо, что вы сошлись. Счастья вам, ребята. Теперь осталось только мне жениться и будем семьями в лес ездить, комаров кормить, дружить, как раньше.
Лена смотрела на него, кивала, улыбалась, а в голове крутились назойливыми мухами мысли: «Что я делаю? Кому я вру? Неправильно все это! Никуда моя любовь не исчезла. Притихла только на время. А вот увидела его, и заскребла по сердцу! Поздно!».
Они стали снова видеться. Правда, Дима больше общался с Мишкой. Лена была и этому рада. Пусть так, но она может снова разговаривать с Димкой. Впредь она будет осторожнее: никаких неудобных слов, никаких намеков.
***
Семейная жизнь ее не слишком разочаровала. Может, потому, что на многое она и не рассчитывала. Да и вообще, грех было жаловаться: квартира у них своя, на море каждый год ездят. Со свекровью отношения ровные. Не до дрязг Мишиной маме. Она человек занятой.
От работы Лена не в восторге, но зарплата хорошая. Начальница способствует продвижению, родня как никак. В общем, сытая, небедная жизнь. Некоторые могли бы и позавидовать. Например, тот же Димка.
У него было все иначе. Все кувырком. Женился, развелся. С работой тоже что-то непонятное: надолго нигде не задерживался. Лене с Мишкой объяснял:
— Это у вас все по плану. А я так не могу. Мне полет нужен. Быт, как бетонная плита, давит. От нелюбимой работы руки опускаются.
— Ну ты-то известный раздолбай! — отвечал Мишка. — Только вот у нас тоже не все так гладко: Ленка все планы рушит. Детей она не хочет. От работы устает. Про себя даже не спрашиваю. Может, и я ей надоел.
— Хватит прибедняться, — встревала Лена.
Хотя Мишка говорил сущую правду. Осточертело ей все с годами: нелюбимый муж, ненавистная работа, пустота в сердце. Какие уж тут дети! Поэтому завидовала она черной завистью Димкиной бесшабашной жизни. Жалела, что ничего у них не сложилось. Злилась на себя, что согласилась в свое время на суррогат семьи. Лучше бы одна осталась, так честнее. И в то же время даже представить не могла, что уйдет от мужа. Ведь тогда, скорее всего, Димка тоже исчезнет из ее жизни. А с ним и надежда.
***
Правда, Димка исчез из ее жизни иначе. Однажды вечером зашел к ним в гости похвастаться:
— В пещеры мужики позвали съездить. Будем жить на плато. Романтика!
— Да ты же вроде не спелеолог? — удивилась Лена.
— Ну кое-чего нахватался. Тем более, я в сложные пещеры и не пойду. А куда попроще обещали сводить.
— Он не спелеолог. Он великовозрастный балбес! — констатировал Миша. — Адреналина ему не хватает, вот на старости лет и лезет к черту на рога.
— Да отстань ты от него, — сказала Лена. — Молодец он. Не то что мы с тобой. Мне вот тоже адреналина, может, не хватает. Работа в печенках сидит. Дома одно и то же. Отпуск и тот не радует. Тоска!
— Детей надо было рожать. Адреналину бы хлебнула — во! — Миша чиркнул рукой по горлу.
— Не ссорьтесь, ребята! — улыбнулся Димка. — Каждому свое. Приеду, расскажу, как оно там.
Но он не вернулся. Разбился, поднимаясь на плато. Так и не дошел до пещер. Ничего не оставил после себя: ни детей, ни денег, ни квартиры. Только горе… Для родных и Лены.
***
Она тогда закрылась в себе, оцепенела. Мишка пытался ее расшевелить:
— Лен, жалко Димку, конечно. Пусть и без царя в голове, но ведь друг как-никак. Только жизнь-то она продолжается.
Лена не спорила, молчала, темнела лицом. Вскоре Миша стал раздражаться на затянувшийся траур жены:
— Слушай, если бы меня машина сбила, так ты бы, наверное, меньше переживала. А тут, прямо герой ушел. Да не герой он вовсе, Леночка. Дурак он! Жить не умел и умер не по-людски!
«Я тоже не умею жить, — подумала Лена. — Вру, притворяюсь, делаю вид, что у меня все хорошо. А ведь нет ничего хорошего: Мишку еле терплю, работу свою с трудом перевариваю. Не живу — повинность отбываю! Надо выбираться из этого болота, а то так в нем и сгину. Неужели Димке умереть надо было, чтобы я это поняла?»
***
Миша сперва обрадовался, когда однажды Лена снова ожила. Но она тут же нанесла ему сокрушительный удар:
— Все, ухожу! С работы, от тебя, из этой квартиры, из этого города. Хочу жить.
— Приехали, — Миша растерянно посмотрел на жену. — И что ты будешь делать? В сорок лет… Без семьи. Без работы. Без денег… Диму ведь твоя истерика не вернет. Да и если бы вдруг вернула… то он бы к тебе вряд ли прибежал. Не нужна ты ему. А ты всю жизнь смириться с этим не можешь.
— Да не только в этом дело! Не получилось у меня любви — не судьба, значит. Но ведь у меня вообще ничего нет. Одна видимость. Семья — фикция. Работа — каторга. Хочу все сначала начать. И так большую часть жизни профукала.
— Бред какой-то… — Миша нервничал, теребил галстук, злился. — Не понимаю. И никто не поймет. Решат, что ты с жиру бесишься.
— Плевать.
— Ладно, сейчас с тобой бесполезно разговаривать. Хочешь развода — изволь. Если когда-нибудь одумаешься, звони — поговорим.
***
Развелись они довольно тихо. Совместно нажитое поделили. Ну как поделили, Мишка предпочел Ленину половину компенсировать деньгами. Родители Лену, как и предсказывал Миша, не поняли. Ругались жутко. Считали, что дочь с ума сошла. Ну кто же бежит от такой хорошей жизни? Кто же бросает такого замечательного мужа?
— Да не моя это жизнь! — отбивалась она.
— А чья же?
— Не знаю. Но я не этого хотела для себя.
— И чего же ты столько лет чужой жизнью жила?
— Привыкла. Думала, так и надо. Может, надеялась на что-то. А вот, когда Димки не стало, поняла: менять надо все!
***
Она переехала в провинцию, нашла удаленную работу. Взялась вести бухгалтерию пары небольших фирм. Доходы, конечно, не чета прежним. Но ей хватает. Зато из окна виден лес, а рядом речка.
И покой… Хотя он не сразу пришел. Сначала была паника, страх, сомнения. Но потихоньку Лена привыкла, смирилась: многого в ее жизни уже не будет. Просто не успеет случиться. Скорее всего, она не влюбится, не родит детей, не сделает головокружительную карьеру. Но ей все это и не надо! Она вполне счастлива без этого.
Миша долго надеялся, что она вернется. Наверное, Лена была для него такой же болью, какой для нее самой был Дима… Поэтому он любил и терпел. Но двое несчастных людей — это еще не семья. Со временем он тоже это понял.
