Лера помнила глаза матери. Полные отчаяния и… Инга никогда не говорила Лере ни слова упрека, но Лера чувствовала, что с того дня мать она потеряла. Мама ее ненавидела. Молчала и ненавидела.
***
Лера захлопнула крышку чемодана, втискивая туда последний, наспех свернутый свитер. Чемодан отреагировал отрицательно, отказавшись застегиваться.
— Да что ж ты будешь делать! — проворчала Лера, наваливаясь на него всем весом.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.
“Боря… опять со своими прощальными речами”, — подумала Лера с раздражением.
Действительно, пришел Боря. С букетом увядающих роз.
— Опять Владивосток? — спросил Боря, даже не пытаясь скрыть свое истинное отношение к этому.
— Да, Боря, опять, — ответила Лера. Помягче.
Она знала, как ему тяжело. И ей было тяжело, но… Митя.
— Лера, сколько можно? Ты же понимаешь, что это… безумие, — Боря не знал, что ей сказать, чтобы не обидеть, — Ты живешь в прошлом, которое тебя уничтожает.
— А что мне делать? — внезапно вырвалось у Леры, — Забыть? Сказать себе: “А, ну и ладно, подумаешь, братишка пропал, тридцать лет прошло, чего уж там…”? Ты этого хочешь?
Если без реверансов… то да. Именно этого он и хотел.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лера. Чтобы жила настоящим. Чтобы позволила себе… выйти замуж, например.
Лера опустила глаза. Она любила Борю, по-своему, конечно. Он был надежным, заботливым, терпеливым. Но Митя… Митя был ее вечной болью.
— Я не могу, Боря. Просто не могу. Пока я не найду Митю, я не смогу жить дальше.
— Ты его не найдешь, Лера! — сорвался Боря, — Пойми, прошло тридцать лет! Даже если он жив, он тебя не узнает! Он оказался в детском доме или потерял память. Его наверняка усыновили. Он вырос в другой семье, другой жизни! Он — другой человек!
Боря побоялся говорить про другие варианты развития событий, в которых Митя мог быть все еще жив. Они ужасные.
— Нет! — Лера замотала головой, — Это Митя. Я его найду. Я чувствую.
Боря протянул ей розы.
— Тогда… прощай, Лера. У нас не отношения, а фикция.
Лера взяла букет, чувствуя, как что-то лопнуло. Это ее чувства. В очередной раз. Она знала, что теряет Борю, но ничего не могла с собой поделать.
— Прощай, Боря, — прошептала она, закрывая дверь.
Лера села на чемодан, который она возила с собой по всей стране, пытаясь застегнуть неподдающуюся молнию. И сама не заметила, что плачет.
“Ну почему, Митя? Почему все так получилось?”, — мысленно спрашивала она у брата, которого, кажется, стала забывать. Иногда она ловила себя на мысли, что забывает его черты лица, его голос, цвет его глаз…
В семь лет Лера терпеть не могла Митю, который отнимал у нее свободу и внимание. Лето в поселке было раем для детей. Речка, лес, друзья, игры до поздней ночи… А у Леры — Митя. Вечно хнычущий, вечно привязанный к ней.
— Лера, погуляй с братом, — говорила мама, Инга, — Тебе же не сложно.
Сложно! Очень сложно! Лера хотела бегать с Даней, Петькой и Светкой к речке. Хотела строить шалаши в лесу. Хотела просто быть ребенком. А вместо этого она должна была возить коляску с Митей по пыльным улицам поселка, слушая его бесконечное “агу”. И не набегаешься особо.
Как-то Даня предложил пойти на другой берег речки. Там, говорили, есть заброшенная мельница, в которой водятся привидения. Конечно, никто не верил в привидения, но сама идея — прогуляться по неизведанным местам — казалась захватывающей.
— Лера, пойдем с нами! — упрашивал Даня, — Только ты! Без Мити.
Лера с надеждой посмотрела на маму.
— Нет, Лера, — отрезала Инга, — Либо с братом, либо сиди дома.
Лера стиснула зубы. Бесит! Все бесит! Это не жизнь!
Но взяла брата за руку…
В тот день на другом берегу было весело. Визг, хохот, салочки в той заброшенной мельнице. Лера ни в чем практически не участвовала. У нее же Митя. А он, хоть и шустрый уже, когда не надо, но так быстро, как семилетние первоклашки по развалинам все равно не бегает.
А потом… потом она отпустила его руку. Всего на минутку. Просто чтобы достать пожелтевший и потрескавшийся мячик из-под бетонной плиты, который, наверное, потеряли там их предшественники. Лера заползла туда, взяла мячик, вылезла, отряхнулась… А когда повернулась… Мити не было.
Лера сорвала голос, пока звала брата. Ребята тоже искали, но все было тщетно. Митя исчез.
Потом была милиция, родители, соседи. Искали в реке, в лесу, в каждом доме. Опрашивали всех, кто мог хоть что-то знать. Но Мити не было.
Лера помнила глаза матери. Полные отчаяния и… Инга никогда не говорила Лере ни слова упрека, но Лера чувствовала, что с того дня мать она потеряла. Мама ее ненавидела. Молчала и ненавидела.
Через год Инга не выдержала. Не смогла с этим жить.
Отец, Гоша, старался не унывать, работал, нарочито весело подбадривал Леру, но и сам был сломлен. Лера видела, как он стареет с каждым днем. И слышала звон пустых бутылок в его комнате. При ней папа не пил. Дожидался, когда Лера уснет, прятался у себя и откупоривал новую бутылку. Только вот Лера не спала.
А потом она выросла. Цель у Леры в жизни была всего одна — найти Митю. Это был ее долг, ее искупление, ее шанс вернуть… кого? Его или себя?
***
Самолет приземлился во Владивостоке. Лера вышла из аэропорта, чувствуя легкую дрожь. Владивосток был красивым городом, но ей было не до красот. Она приехала сюда за Митей.
Она уверена, что он здесь!
Лера даже не понимала, что она в каждый город приезжает с такой уверенностью. Абсолютно в каждый.
В сообщении, которое она получила, говорилось о мужчине, работающем в местном порту, который был похож на фотографию Мити, сделанную много лет назад. И на рисунок, как Митя мог бы выглядеть взрослым. Фотография этого мужчины была мутной, нечеткой, но что-то в ней зацепило Леру. Что-то подсказывало ей, что это может быть он.
В аэропорту ее встретил Андрей. Источник информации.
— Спасибо, что откликнулись, — сказала Лера, пожимая ему руку, — Я вам так благодарна!
— Надеюсь, я не зря вас вызвал, — ответил Андрей, — Я отвезу вас к нему. Он наотрез отказался со мной разговаривать, но, может, увидев вас, передумает. Говорят, родные должны чувствовать друг друга.
Они ехали в машине молча. Лера смотрела в окно, на незнакомые пейзажи.
Наконец, они приехали в порт. Ну, к парковке недалеко от порта. Андрей остановил машину. Дальше надо было пройтись пешком.
— Вот он, — сказал он, указывая на мужчину, копавшегося под капотом старой “Тойоты”.
Лера посмотрела на него. Он был похож на Митю. Очень похож. Те же светлые волосы, те же голубые глаза. И что-то еще, неуловимое, что заставило ее замереть.
— Митя? — тихо произнесла она.
Мужчина вздрогнул от неожиданности и выпрямился, вытирая руки грязной тряпкой. И тогда Лера уже поняла, что это не он. Нет. Опять не он. Но признаваться самой себе не захотела.
— Я вас знаю? — спросил он и увидел за ее спиной Андрея, — Андрюх, в чем дело?
Лера заплакала.
— Митя, это я, Лера, твоя сестра, — да знала она уже, что никакой он ей не брат, но сказать это была не в силах.
— Сестра? У меня нет сестры. Андрюх, что за розыгрыш?? Я тебе уже говорил, что нет у меня таких родственников.
— Есть! — Лера подбежала к нему и схватила его за руки, — Митя, ты не помнишь? Мы гуляли у речки. Ты потерялся. Мне было семь лет, а тебе два с половиной. Ты не помнишь?
Мужчина отстранился от нее.
— Извините, я ничего не понимаю. Если это шутка, то не смешно. Меня зовут Игорь. Я вырос в детском доме. Я с четырех лет не видел свою семью. Но я точно знаю, что никакой сестры Леры у меня не было.
— Но ты же похож на Митю! — воскликнула она, — У тебя такие же глаза, такие же волосы!
— Может быть. Мало ли на свете похожих людей. Уверен, что за время поисков я далеко не первый, кто на него похож, — пожал плечами Игорь, — Но я не ваш брат. Вы ошиблись.
Лера не хотела верить ему. Знала, что он ей не брат, но так тяжело вновь разочаровываться. Вот почти нашел, вот-вот уже, и оно снова уплывает из рук. Она хотела обнять его, сказать ему, что все будет хорошо, что она нашла его после стольких лет разлуки. Но он смотрел на нее с недоумением и даже с какой-то опаской. Кажется, люди начинали ее бояться.
— Я… я могу сделать тест, — пробормотала Лера, — Чтобы убедиться.
— Я не против, — ответил Игорь, — Но я уверен, что это ничего не даст. Валерия, я помню свою семью. Они были пьяницами. И после меня, когда меня уже забрали, мама, кажется, родила еще троих, которых потом тоже забрали. Я с ними не знаком, но я слышал. Я никак не могу быть вашим братом.
— Пожалуйста. Это не займет много времени.
— Хорошо.
Результаты пришли через несколько дней. Они были отрицательными. Игорь, конечно, не был братом Леры.
Лера вернулась домой и там же закрылась. Она сидела в своей квартире, глядя в окно на все тот же серый дождь. Надежда, которая так ярко вспыхнула во Владивостоке, погасла, оставив после себя лишь пепел разочарования. И так всегда. Может, стоило послушать Борю?
Боря не вернулся к ней. Он, наверное, уже нашел себе другую женщину, которая не живет прошлым, которая может предложить ему настоящее. Лера не винила его. Сама она может жить только прошлым. В какой-то степени она навсегда застряла в том дне, когда пропал ее брат.
Пора оставить надежду…
И…
Она снова открыла свой ноутбук и начала просматривать объявления о найденных много лет назад детях, о пропавших людях, о людях, которые ищут родственников. Может быть, где-то еще есть след.
Она знала, что никогда не перестанет искать Митю. Это было ее проклятие. Она будет жить с этим, пока не умрет.
Прошло полгода.
Лера съездила еще в два города, но это поблизости. Поговорила еще с десятком человек. Ни-че-го.
Зато ее кое-кто нашел.
Игорь из Владивостока внезапно ей позвонил. Ну, позвонил, конечно, не из Владивостока. Он оказался в том же городе, и Лера, хотя бы из любопытства, решила узнать, как это произошло.
Сейчас он сидел перед ней и рассказывал:
— С работой у меня не сложилось, в коллективе произошел скандал, все переругались, кого-то сделали крайними, кого-то — выгнали, а я сам ушел, — говорил он, — Подумал-подумал, а потом мне позвонил друг, он в том же детском доме вырос, и предложил работу. Здесь. Я сразу вспомнил вас и решил, что это судьба. Вы, Лера, мне, признаться, очень понравились. С первого взгляда. А терять там мне особо нечего.
— Понравилась? — зарделась Лера.
Когда она в последний раз вот так сидела в ресторане и беседовала с кем-то по душам? Не о Мите. Не в спешке. Не в столовых незнакомых городов, лишь бы чем-то подкрепиться и скорее бежать на вокзал или ехать в аэропорт.
— Очень. Я подумал, что ничего страшного, если я попрошу у Андрея ваш номер и сам вам позвоню, когда перееду. Переехал и позвонил.
Его непосредственность умиляла.
— Я только за. Я бы и посидела с вами подольше, но мне чемоданы паковать надо. Утром вылет.
— Куда на этот раз?
— На Урал.
Зацепка была слабенькой, но Лера поедет. Поедет и все тут. Честно говоря, она сама уже ни во что не верила. Это превратилось в какую-то безумную гонку, и, если она остановится, то собственные мысли сведут ее с ума.
— Вы так заглушаете чувство вины, — неожиданно честно сказал Игорь.
— Возможно, — неожиданно честно признала это Лера, — Я была ответственна за него. Я должна была вернуть его домой. И вот уже тридцать лет я только и делаю, что пытаюсь вернуть его домой. Но…
Что-то оборвалось.
— Мы с вами мало знакомы, чтобы я мог что-то советовать насчет вашей жизни. Но я расскажу о своей. Первые четыре года детства я помню лучше, чем большинство людей. Все помню. И это чувство абсолютной ненужности тоже помню. Когда меня забирали в детский дом, я не плакал. Но потом, до самого выпуска, я хотел увидеть родителей. Найти их и… исправить, что ли, эту поломку, которая тянулась за мной всю жизнь. И я их нашел. Хотел увидеть, что им хотя бы жаль, а им было все так же плевать, где я, и что со мной. Они даже не пытались восстановиться в родительских права. Вот насколько им плевать. Но я это отпустил. Та глава закончилась. Я начал другую. Я легко переезжаю, легко схожусь с людьми, легко адаптируюсь в любых обстоятельствах. Но я не бегу. Я двигаюсь дальше. А вы бежите. Всю вашу сознательную жизнь бежите.
Лера долго молчала.
— У нас разные ситуации. В вашей есть определенный ответ, а в моей — неизвестность. Извините. У меня дела.
Лера уже хотела уйти, но ей захотелось остаться. Не из чувства вины или долга, а потому что она так хочет.
И она развернулась:
— Но я не против сходить с вами на свидание. Завтра.
— Как же ваша поездка?
— Тот мужчина, который похож на Митю, не он. И я это знаю. Я немного устала от этой гонки. В чем-то вы правы. Поэтому я хочу сходить на свидание.
— Я буду счастлив.
