— Только свекрови про мою болезнь не говори

Маша, ты только посмотри, — голос Татьяны Сергеевны звучал так, словно она обнаружила на кухне космический корабль. — Опять полка пылью покрыта. Сколько раз говорить, что за мебелью ухаживать надо.

Маша медленно подняла голову от раковины, где мыла кастрюли. Хотелось ответить резко, но вместо этого она вежливо кивнула:

— Спасибо, что заметили. Вечером пройдусь.

— Ну, конечно. А зачем ждать вечера? У тебя что, дел много? — Татьяна Сергеевна цокнула языком и, не дожидаясь ответа, вытерла воображаемую пылинку салфеткой.

Маша опустила взгляд, чтобы свекровь не заметила, как напряглись её тгубы. Раздражение достигло точки кипения. С самого начала их брака эти проверки квартиры свекровью стали нормой.

— Сережа ведь с детства приучен к порядку, — говорила свекровь чуть ли не каждый раз, когда замечала неидеально намытую плиту.

— Мам, дай Маше уже выдохнуть, — пробормотал Сергей, входя в кухню.

— Это я-то не даю? Да если б не я, вы тут давно бы заросли паутиной! — возмущённо махнула рукой женщина и повернулась к сыну. — Ты сам посмотри, какая у вас кастрюля — вся в потёках. Ты же ел из неё, правда? Тебе не неприятно?

Сергей, как обычно, сделал вид, что не заметил её язвительности. Усадив мать на диван в гостиной, он обнял её за плечи.

— Мама, тебе надо успокоиться. Всё у нас нормально. И давай без нравоучений, — он постарался улыбнуться, но взгляд Маши, который был устремлён на него из кухни, заставил его опустить глаза.

Татьяна Сергеевна замолчала. Потом она шумно вздохнула и встала.

— Ну ладно, ладно. Всё равно вам обоим нужно больше стараться. Я не вечно буду вас подстраховывать.

Маша посмотрела ей в спину и снова вернулась к раковине.

— Ты хоть раз заступился бы нормально, — прошипела она, не оборачиваясь.

— Маша, она же просто волнуется, — попытался оправдать мать Сергей, но голос его звучал неубедительно.

— А ты, значит, её адвокат?

Разговор замер, как и всегда.

Чуть позже, когда Татьяна Сергеевна ушла, в квартире стало спокойнее. Сергей сидел в спальне, а Маша осталась одна на кухне. Она слушала гулкие звуки с улицы и думала, почему так тяжело.

Вечером настроение окончательно испортилось. Готовясь ко сну, она услышала, как в соседней комнате муж говорил по телефону. Конечно, с матерью.

— Ну что я могу сделать, мама? Она вот такая. Я же не могу её переделать, — доносилось до неё.

Эти слова, обронённые словно невзначай, как острый нож, вонзились ей в сердце.

Когда Сергей вернулся, она уже лежала под одеялом, притворяясь спящей.

Только ночью, лежа в темноте, она поняла, что терзающее её чувство — не просто злость. Это одиночество. Одиночество в собственной семье.

***

— Анализы готовы? — Маша говорила тихо, чтобы Сергей, сидящий в другой комнате, не услышал её разговор.

— Да, приходите завтра. Вам нужно будет встретиться с врачом, — сухо ответила медсестра, и в трубке раздались короткие гудки.

Она сидела за кухонным столом, долго смотря в одну точку. Внутри бурлили тревога и злость на себя за то, что она не пошла к врачу раньше. «Просто стресс», — убеждала она себя последние месяцы, когда уставала так, что не могла подняться с кровати, и худела, несмотря на попытки нормально питаться.

С утра она отправилась в поликлинику, стараясь выглядеть бодрой, чтобы Сергей ничего не заподозрил. У стойки регистратуры её встретила медсестра и проводила в кабинет. Врач, пожилая женщина в очках с толстыми линзами, говорила спокойно, но её слова звучали, как грохот.

— Диагноз сложный, но не безнадёжный, — сказала она, пододвигая к Маше лист с названием болезни — Миастения.

— Что это значит? — выдохнула Маша, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

— Это значит, что вам предстоит длительное лечение. Это будет непросто, но медицина сейчас на хорошем уровне, и шансы есть. Главное — соблюдать рекомендации и не откладывать.

Маша механически кивала, не в силах уловить все детали. Её захлестнули мысли: как сказать мужу? Стоит ли говорить вообще?

— Вам потребуется поддержка близких, — добавила врач. — Такие вещи в одиночку не решаются.

Уже дома, сидя на диване, она пыталась собрать мысли в кучу. Взгляд упал на телефон. «Сергей, конечно, должен знать. Но если он расскажет матери…»

На пороге появился муж с пакетом продуктов. Улыбнулся, но тут же нахмурился, заметив её задумчивое лицо.

— Что случилось? У тебя вид такой… странный, — он подошёл ближе, отложив покупки.

Маша отвела глаза.

— Просто устала. Всё нормально, — ответила она, стараясь держаться спокойно.

Сергей сел рядом, взял её за руку.

— Ты уверена? Ты последнее время сама не своя.

Она смотрела на его пальцы, сжимающие её ладонь. И наконец, решилась.

— Мне надо тебе сказать… — начала Маша, а потом умолкла, выбирая слова. — Я… я была у врача. У меня серьёзные проблемы со здоровьем.

Сергей побледнел.

— Что за проблемы?

Она быстро рассказала всё, что успела понять из разговора с врачом, избегая смотреть ему в глаза.

— Но есть лечение. Я буду заниматься этим. Только ты… — её голос задрожал. — Ты маме не говори, пожалуйста.

Сергей растерянно моргнул.

— Почему? Она же захочет помочь…

— Она захочет вмешиваться! — перебила Маша, резко вставая. — Я не хочу, чтобы она видела меня слабой. Не хочу слышать её комментарии, её советы…

— Маша, ну ты же знаешь, она не со зла, — попытался оправдаться Сергей, но тут же осёкся, видя её взгляд.

— Ты мне обещаешь? — она говорила твердо, хотя внутри всё дрожало.

— Да, обещаю, — Сергей обнял её, но его голос звучал неуверенно.

Позже, лёжа в постели, Маша слышала, как он ворочается. Её решение казалось ей правильным, но мысль о том, что тайну невозможно будет скрывать вечно, не давала покоя.

***

Сергей сидел на краю кровати, уткнувшись в телефон. Он долго разглядывал экран, прежде чем набрать номер матери.

— Привет, мам, — сказал он, хрипло прокашлявшись.

С другой стороны тут же посыпались вопросы: как дела, как Маша, не голоден ли он?

— Всё нормально, — начал Сергей, но его голос предательски дрогнул. — Слушай, у Маши проблемы. Серьёзные.

— Что значит «проблемы»? — голос Татьяны Сергеевны стал резким. — Ты можешь нормально объяснить?

Сергей почувствовал, как холодок пробежал по его спине.

— У неё болезнь. Опасная. Она лечится, но ей сложно, — он выпалил это быстро, стараясь не вдаваться в подробности.

В трубке повисла пауза.

— И ты мне только сейчас об этом говоришь? — наконец прозвучало. — Ты что, с ума сошёл?

— Маша не хотела, чтобы ты знала, — признался Сергей. — Просила меня молчать.

Татьяна Сергеевна шумно выдохнула.

— А почему ты должен молчать, когда такое творится? Почему она скрывает от меня? Я же ей не враг, Серёжа!

— Она просто боится, что ты будешь её упрекать, — тихо сказал Сергей. — Не хочет, чтобы ты вмешивалась.

В тот же вечер Татьяна Сергеевна появилась на пороге их квартиры. Маша, услышав её голос, вышла из кухни и сразу поняла, что произошло. Она бросила взгляд на Сергея, но он тут же отвёл глаза.

— Значит, вот как, — сказала она холодно, глядя на мужа. — Ты не смог сдержать слово?

— Маша, я просто… я подумал, так будет лучше, — оправдывался Сергей, но его голос звучал неубедительно.

Татьяна Сергеевна прошла в комнату, опустилась на стул и посмотрела на невестку.

— Ты, конечно, можешь меня ненавидеть, — начала она, поджав губы. — Но если ты думаешь, что я стану сидеть сложа руки, когда ты борешься с такой бедой, ты меня плохо знаешь.

— Мне не нужна ваша помощь, — резко ответила Маша, с трудом удерживая слёзы. — Я сама справлюсь.

— Справишься? — переспросила Татьяна Сергеевна, склонив голову на бок. — Ты едва на ногах держишься. Посмотри на себя.

Маша отвернулась, чувствуя, как закипает злость.

— А вы зачем пришли? Чтобы напомнить, какая я слабая?

— Я пришла помочь, — твёрдо ответила Татьяна Сергеевна. — И я не собираюсь у тебя спрашивать разрешения. Это не только твоя битва, ясно? Ты жена моего сына, часть моей семьи.

— Семья? — усмехнулась Маша. — А раньше вы об этом не вспоминали.

— Раньше я считала, что могу стоять в стороне, — призналась Татьяна Сергеевна. — Теперь не буду.

Эти слова прозвучали неожиданно. Маша смотрела на неё, не веря своим ушам.

— Завтра я пойду с тобой к врачу, — добавила свекровь. — И тебе придётся это принять, хочешь ты того или нет.

Маша хотела возразить, но в её груди что-то сжалось. Она знала, что этот спор она проиграет.

— Сергей, ты молодец, — продолжала Татьяна Сергеевна, глядя на сына. — Хоть и растерянный, но правильно сделал, что рассказал.

Сергей попытался что-то сказать, но только кивнул. Он выглядел уставшим и удивленным, словно не ожидал, что теперь все пойдёт таким образом.

Вечер прошёл в тишине, если не считать тихого скрипа ножа, когда Татьяна Сергеевна чистила картошку на кухне. Маша, не сказав ни слова, ушла в спальню, ощущая внутри горечь предательства, но где-то в глубине сердца — лёгкую тёплую искру.

***

Прошёл год. Этот год был полон боли, надежд и перемен. Маша не узнавала себя: раньше она отчаянно цеплялась за самостоятельность, прячась от любой помощи, а теперь привыкла к присутствию Татьяны Сергеевны. Вместо вечных упрёков и язвительных замечаний появились забота и даже что-то вроде тепла.

Маша стояла у плиты, медленно помешивая суп. Спина ныла после недавней процедуры, но она старалась не подавать вида. Татьяна Сергеевна вошла в кухню с пакетом продуктов, сняла платок и, как всегда, тут же начала раскладывать всё по местам.

— Ты хоть посидела бы, — сказала свекровь, кивнув в сторону стула. — На кой чёрт ты опять у плиты стоишь?

Маша усмехнулась, не оборачиваясь.

— А кто ещё? Сергей так и пойдёт варить борщ?

— А что? Пусть бы разок попробовал, — парировала Татьяна Сергеевна. — Глядишь, из него повар бы вышел.

Они улыбнулись друг другу. Разговоры теперь были такими — простыми, без напряжения. Это удивляло Машу больше всего: как человек, с которым раньше казалось невозможным найти общий язык, вдруг стал почти союзником.

Сергей вошёл в кухню, почесав голову.

— Чего это вы тут опять о моих талантах?

— О твоих? — Татьяна Сергеевна хмыкнула. — Да какие у тебя таланты, кроме как на диване сидеть да каналы щёлкать.

— Справедливо, — Сергей пожал плечами. — Но зато я мастер доставать вас своей ленью.

— Тут и учиться не надо было, — отрезала она, но в её голосе не было ни грамма прежней колкости.

За ужином Маша поймала себя на мысли, что чувствует себя… спокойно. Это было непривычное чувство. Еда, разговоры, даже шутки — всё это напоминало о нормальной жизни, которая казалась чем-то далёким, пока болезнь висела над ней, как чёрная тень.

— Знаешь, Маш, — сказала Татьяна Сергеевна, откладывая вилку. — Я вот тут подумала. Когда ты окончательно поправишься, мне придётся вернуться к старому режиму.

Маша подняла брови.

— К какому режиму?

— Ну как к какому? К тому, чтобы за всё тебя отчитывать, — с улыбкой сказала свекровь. — За немытую посуду, за то, что Серёжа ходит в мятой рубашке.

Маша рассмеялась, но как-то неуверенно.

— А я думала, вы меня теперь совсем не будете критиковать.

— Ты это брось, — отозвалась свекровь, отмахиваясь. — Это у нас семейная традиция.

Сергей, заметив, как погрустнели Машины глаза, быстро добавил:

— Мам, а может, ты эту традицию забудешь?

— Забудешь тут с вами, — ответила она, но её взгляд, тёплый и добрый, был направлен на невестку.

Позже, когда Татьяна Сергеевна ушла, Маша села у окна и смотрела на улицу, залитую мягким светом фонарей. Сергей подошёл сзади, обнял её за плечи.

— Как ты?

— Нормально, — ответила она тихо. — Только всё как-то… странно.

— Странно хорошо? — уточнил он.

Она долго молчала, а потом выдохнула:

— Странно спокойно.

Сергей поцеловал её в макушку и ушёл в комнату. Маша осталась одна. Она знала, что впереди ещё долгий путь, но впервые за всё это время чувствовала, что сможет его пройти. Даже если это будет не так просто.

 

Источник

Оцініть статтю
Додати коментар

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

— Только свекрови про мою болезнь не говори
Ради работы я готова на все