– Мам, а почему Егор говорит, что я глупая овечка? – Аня замерла в дверном проеме.
Вера оторвалась от кастрюли с борщом.
– Егорка! – крикнула она в сторону детской. – А ну иди сюда!
Шестилетний мальчишка появился через минуту, насупленный и готовый к обороне.
– Я ничего не говорил!
– Говорил, говорил! – Аня топнула ногой.
– Тихо, оба, – Вера присела на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз детей. – Егор, не обзывай сестру. Аня, не ябедничай по каждой мелочи. А теперь идите играть, папа скоро придет.
Дети убежали. Из соседней комнаты раздался плач Максима – двухлетний малыш проснулся от шума. Вера тяжело вздохнула. Третий декрет за семь лет. Карьера так и осталась призрачной мечтой. Пара лет работы между первыми двумя детьми и снова пеленки, бессонные ночи, детские болезни.
Она взяла сына на руки, покачала, прижимая к груди теплое сонное тельце.
– Тише, маленький, тише…
Максим уткнулся носом в ее шею и затих. Вера смотрела в окно на серый городской двор и думала о том, что еще полгода назад все было иначе. Дмитрий приходил с работы, улыбался, подхватывал детей на руки, целовал ее в макушку. А потом как будто что-то сломалось…
…На работе у мужа начались проблемы. Сначала он приходил мрачный, отмалчивался за ужином. Потом стал задерживаться допоздна. А потом… потом началось совсем другое.
Дверь щелкнула – вернулся Дмитрий. Вера услышала, как он скидывает ботинки, бросает сумку.
– Что за бардак в прихожей? – раздраженный голос с порога. – Опять детские куртки на полу!
– Мы только недавно вернулись, – Вера вышла навстречу, все еще держа Максима. – Ужин готов.
Дмитрий прошел мимо нее на кухню, открыл крышку кастрюли.
– Опять борщ? Я вчера сказал, что не хочу борщ.
– Ты сказал, что хочешь что-нибудь горячее и домашнее.
– Я имел в виду нормальную еду. Плов, например. Или мясо с картошкой.
Вера молча посадила Максима в детский стульчик, достала из холодильника йогурт.
– Завтра сделаю плов.
– Завтра, – Дмитрий хмыкнул. – Все у тебя завтра.
Вера промолчала. Она понимала – на работе стресс, начальство давит, проект срывается. Жена должна быть терпеливой, поддерживающей. Так ее учила мама.
Но с каждым днем молчать становилось все труднее.
Через неделю случился первый серьезный скандал. Егор нечаянно опрокинул стакан сока на ковер. Дмитрий, который сидел рядом и смотрел футбол, взорвался.
– Ты вообще воспитываешь детей или нет? – орал он на Веру, пока она на коленях оттирала пятно. – Шесть лет парню, а он как годовалый! Руки из одного места растут!
– Дима, это случайность…
– Случайность? У тебя все случайность! Дети не воспитаны, дома бардак, суп вечно пересолен! Чем ты вообще занимаешься целыми днями?
Вера подняла голову, глядя на мужа снизу вверх. Егор плакал, забившись в угол дивана. Аня застыла в дверях детской.
– Я ращу твоих детей, – ответила она тихо.
– Моих? – Дмитрий засмеялся зло и коротко. – Ты их рожала! Растить их – твоя обязанность. Я деньги зарабатываю, пока ты тут прохлаждаешься.
Вера поднялась с колен медленно, держа в руке мокрую тряпку.
– Пойдемте, дети. Пора спать.
Она увела Анну и Егора в детскую, уложила, почитала сказку. Максим уже давно спал в своей кроватке. Когда Вера вернулась в гостиную, Дмитрий смотрел телевизор так, будто ничего не произошло.
Она не стала ничего говорить. Молча ушла в спальню, легла лицом к стене.
Ночью, когда Дмитрий лег рядом, она не повернулась.
Следующие два месяца превратились в затяжную битву. Придирки стали ежедневными. То посуда не так помыта, то рубашка не так поглажена, то дети слишком громкие, то слишком тихие. Вера сначала терпела, потом начала огрызаться, потом научилась орать в ответ.
– Ты ничего не умеешь! – кричал Дмитрий в очередной ссоре. – Ничего! Только детей рожать и можешь! Больше ты ни на что не способна!
Вера замерла посреди кухни, сжимая в руках полотенце.
– Это ты хотел детей, – сказала она медленно. – Это ты уговаривал. Помнишь? «Давай третьего, пока молодые». Это твои слова.
– И что? – Дмитрий развел руками. – Я работаю как проклятый! Кормлю семью! А ты сидишь дома и жалуешься!
– Я не жалуюсь. Я прошу тебя не орать на меня при детях.
– Заработай сначала право на просьбы!
Он хлопнул дверью на прощанье. Вера осталась одна на кухне, глядя на остывающий ужин, который никто не стал есть…
Ночью она не могла уснуть. Лежала, смотрела в потолок, слушала мерное дыхание Дмитрия рядом. Когда они успели стать чужими? Когда любовь превратилась в усталость, а усталость – в раздражение?
Максиму всего два с половиной. Еще минимум четыре года до школы. Три года такой жизни.
Вера повернулась на бок, сжимая край подушки. Может, лучше было строить карьеру? Работать в офисе с девяти до шести? Не зависеть ни от кого, иметь собственные деньги, собственную жизнь?
Но тогда не было бы Ани с ее серьезными карими глазами. Егора, который обожает конструкторы и мечтает стать космонавтом. Максима, теплого, смешного, похожего на неуклюжего медвежонка.
Вера закрыла глаза. Нет простых ответов. Никогда не было…
Звонок от Светланы раздался в самый обычный вторник.
– Слушай, мне нужен администратор в салон. Ира уволилась, укатила в Питер за женихом. Пойдешь?
Вера чуть не уронила телефон в раковину с посудой.
– Света, я же… Максим маленький еще.
– Максиму скоро три, он в сад пойдет. Подавай документы, к сентябрю устроишь. Я график подстрою.
– Я не знаю… – Вера оглянулась на дверь кухни, за которой слышались детские голоса. – Дима будет против.
– А Дима вообще в курсе, что ты человек, а не бесплатная домработница? – Светлана фыркнула. – Подумай.
Вера думала три дня. Смотрела на мужа, который приходил с работы и сразу утыкался в телефон. На детей, которые все больше времени проводили сами по себе, пока она разрывалась между готовкой, уборкой и стиркой. На свое отражение в зеркале – двадцать восемь лет, а выглядит на тридцать пять.
На четвертый день она позвонила Светлане.
– Я согласна.
Первая зарплата – скромная, но своя – легла в карман в конце сентября. Вера стояла у окна в салоне красоты, сжимая в руках конверт с деньгами, и не могла перестать улыбаться.
– Что, приятно? – Светлана подошла сзади, положила руку на плечо.
– Ты не представляешь как.
– Еще как представляю. Сама была в такой ситуации пять лет назад.
Вера обернулась.
– Ты никогда не рассказывала.
– А чего рассказывать? Бывший муж, кредиты, съемная квартира. Сейчас у меня свой салон и никаких абьюзов в доме. Красота.
Вера рассмеялась. Впервые за много месяцев – искренне и легко…
Дома все стало сложнее. Дмитрий встречал ее хмурым молчанием, выразительно оглядывал невымытую посуду в раковине, белье на диване.
– Может, хватит играть в бизнесвумен? – спросил он через неделю. – Дома черт-те что творится.
– Может, поможешь? – Вера не отвела взгляда. – Мы оба работаем. Почему все на мне?
– Потому что ты женщина. Это твои обязанности.
– Мои обязанности – рожать детей. А все остальное – общее.
Дмитрий покачал головой, будто услышал что-то невероятно глупое.
– Ты с ума сошла. Я работаю, устаю. Я не собираюсь еще и полы мыть.
– Тогда нанимай домработницу.
– На какие шиши?
Они смотрели друг на друга – двое чужих людей, которые когда-то клялись быть вместе в горе и радости. Горя оказалось слишком много. Радости – слишком мало.
Взрыв произошел в субботу. Вера вернулась с утренней смены, оглядела квартиру. Дети смотрели мультики, Дмитрий лежал на диване с телефоном.
– Ты мог хотя бы посуду помыть, – сказала она.
– Я отдыхаю.
– Ты отдыхаешь все утро. А я работала.
– Четыре часа в своем салончике – это не работа.
Вера подошла к дивану, выдернула телефон из рук мужа.
– Встань и помоги. Сейчас.
Дмитрий поднялся, чтобы оказаться выше нее, нависнуть, напугать.
– Не смей мне указывать.
– Тогда веди себя как взрослый человек, а не как четвертый ребенок!
– Я не нанимался быть домработником! – заорал Дмитрий. – Ясно тебе? Хочешь работать – работай! Но чтобы дома все было как раньше!
– Как раньше уже не будет, – Вера не отступила, хотя сердце колотилось где-то в горле. – Я больше не собираюсь все тащить одна.
– Тогда выбирай – или семья, или твоя работа!
– Нет, Дима. Это ты выбирай – или помогаешь, или…
Она не договорила. Дмитрий схватил куртку, ключи от машины, вылетел из квартиры. Хлопнул дверью так сильно, что с полки посыпались детские фотографии в рамках.
Вера подошла к окну. Увидела, как муж садится в машину, как выезжает со двора. Долго смотрела на пустое парковочное место.
Потом обернулась. Аня и Егор стояли в дверях, испуганные, притихшие. Максим в своей комнате строил башню из кубиков, не обращая внимания на взрослые драмы.
– Мама, папа уехал? – спросила Анна.
– Да, милая. Поехал… проветриться.
Вера присела, обняла старших детей. Прижала к себе крепко-крепко. И поняла.
Все. Хватит.
Когда Дмитрий вернулся поздно вечером, в прихожей его ждали два чемодана. Вера сидела на кухне, спокойная и собранная.
– Это что? – он уставился на вещи.
– Твои вещи. Я собрала.
– В смысле?
– В прямом. Уходи, Дима.
Он зашел на кухню, встал напротив.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Квартира оформлена на меня, ты знаешь. Детей я подниму сама. А ты… – она помолчала. – Ты мне больше не муж.
– Вера, прекрати паясничать. Давай поговорим нормально.
– Говорить надо было раньше. А сейчас поздно.
Дмитрий молчал долго. Смотрел на нее так, будто видел впервые. Потом кивнул.
– Ладно. Как хочешь.
Он забрал чемоданы и ушел. Вера заперла дверь, прислонилась к ней спиной. Сползла на пол, обхватила колени руками. Сидела так долго, в тишине пустой прихожей.
Потом встала, умыла лицо, пошла проверить спящих детей.
…Развод оформили за три месяца. Дмитрий не сопротивлялся, видимо, устал не меньше нее. Дети приняли новость тихо, по-своему. Аня стала чаще прижиматься к маме. Егор ушел в себя на пару недель, потом оттаял. Максим не заметил вообще ничего – ему было все равно, есть папа дома или нет.
Вера работала. Светлана предложила обучение на мастера маникюра, оплатила курсы. Через полгода Вера делала ногти клиенткам не хуже других мастеров. Через год – лучше многих.
Родители помогали чем могли. Нина Петровна забирала детей из садика и школы, когда Вера работала допоздна. Александр Иванович чинил сломанные игрушки, собирал с внуками конструкторы, гулял по выходным в парке.
В один из вечеров Вера укладывала Максима – ему уже исполнилось четыре. Мальчик обхватил ее шею теплыми ладошками.
– Мама, а ты красивая.
– Спасибо, солнышко.
– И добрая. И умная. Самая лучшая моя мама.
Вера поцеловала сына в лоб, выключила ночник. Вышла в коридор, прислонилась к стене.
Из гостиной доносились голоса Ани и Егора. Они спорили о чем-то, как всегда. На кухне тихо гудел холодильник. За окном шумел город.
Все было хорошо. И будет еще лучше.
Наконец-то…
