Оля проснулась под мелодичный звон будильника. Этот звук она терпеть не могла, но кто любит будильники? Особенно когда они врываются в сон, где ты беззаботно гуляешь где-то вдали от реальности. На автомате выключив раздражителя, она потянулась, чувствуя, как позвоночник лениво протестует против движений. Спать хотелось ещё. Но, как говорится, утро не спросит.
На кухне уже кипела своя маленькая жизнь. Катя, её восьмилетняя дочь, сидела за столом, окружённая открытыми учебниками, тетрадями и неумело намазанным бутербродом. Из чашки с чаем поднимался пар, создавая иллюзию домашнего уюта.
— Мам, а ты знаешь, что динозавры вымерли из-за астероида? — заявила Катя с таким серьёзным видом, будто лично присутствовала при этом событии.
Оля улыбнулась.
— Конечно знаю. А ещё из-за мамонтов, которые забирали у них одеяла, — подмигнула она. Катя фыркнула, как только дети умеют — с недоверием и смехом одновременно. Её длинные светлые волосы были собраны в небрежный хвост, а в глазах прыгали искры.
Утро было обычным. Привычным. И это, пожалуй, самое главное. Оля быстро собрала оставшиеся вещи для Кати в рюкзак: яблоко, бутылку с водой, любимый журнал о животных.
— Ты точно ничего не забыла? — спросила Катя, поднимая одну бровь. Оля отмахнулась:
— Нет, ты же знаешь — мама всегда всё помнит.
Катя фыркнула снова, но ничего не сказала. Она знала, что в мамином «всё помню» всегда скрывалась какая-нибудь забытая мелочь. Например, пенал. Или сменка.
Когда Кате пора было уходить, Оля проводила её до двери. Они обнялись, как обычно, и Катя, помахав, быстро побежала к автобусу, который уже ждал у остановки. На секунду Оля задумалась: какой бы была жизнь, если бы у неё было чуть больше времени для таких моментов? Утренние сборы. Объятия. Тёплые, короткие слова.
Она не знала, что это утро станет последним из таких привычных.
Телефон зазвонил, когда Оля наливала себе вторую чашку кофе. Она даже не посмотрела на экран — просто поднесла трубку к уху, ожидая что-то обычное, вроде курьерской доставки или рекламного звонка. Но вместо этого услышала знакомый голос. Голос бывшего мужа. И этот голос дрожал.
— Оля, ты только не паникуй, — начал он, а потом замолчал, будто подбирая слова.
— Что случилось? — резко спросила она, чувствуя, как внутри всё обрывается. Это странное чувство, когда ты понимаешь: вот сейчас твоё спокойствие закончится.
— Школьный автобус… — голос замер. — Он попал в аварию. Катя… она в больнице.
Мир остановился. Какое-то время Оля просто стояла, сжимая телефон. Слова звучали в голове, но не складывались в смысл. Автобус. Авария. Катя. В больнице. Как будто это были фрагменты пазла, но она не могла их собрать.
— Я еду, — прошептала она, сама не понимая, как ноги уже направляются к выходу. Сумка. Ключи. Куртка. Она двигалось как в тумане. Её руки дрожали, мысли скакали. Одно зацепилось: «Катя в больнице». Всё остальное стало неважным.
Когда Оля выскочила из дома, ей показалось, что мир стал каким-то чужим. Солнце светило слишком ярко, люди вокруг куда-то спешили, улыбались. Как они могут улыбаться? Как будто ничего не произошло.
Машина завелась с третьего раза. Оля ничего не замечала — она просто ехала. Вперед. Без остановки. Мимо знакомых улиц, которые вдруг казались чужими.
Время растянулось. Повороты, светофоры, машины вокруг — всё смешалось в одно бесконечное движение. Оля не могла ни думать, ни плакать. У неё просто не было на это сил. Единственная мысль, которая держала её в реальности: «Только бы Катя была жива. Только бы выжила.»
Больница встретила Олю стерильным запахом, который всегда немного давил на нос. Он был одновременно знакомым и пугающим. Её шаги отдавались эхом по длинному коридору. Мягкий свет неоновых ламп создавал странную, почти нереальную атмосферу.
У дверей одной из палат стоял Игорь, её бывший муж. Он выглядел так, будто не спал несколько дней. Лицо серое, взгляд потухший. Он держал телефон в руке, но даже не смотрел на экран.
Оля остановилась. На мгновение она просто смотрела на него, будто собиралась с силами.
— Игорь, — её голос был тихим, почти шёпотом.
Он обернулся, и по его выражению лица она поняла: хороших новостей нет.
— Как она? — спросила Оля, чувствуя, как сердце падает куда-то в пятки.
Игорь с трудом выдавил из себя:
— В коме.
Эти слова ударили, как молния. Оля закрыла глаза, стараясь собраться. Кома. Это слово не укладывалось в голове. Ещё несколько часов назад Катя собиралась в школу, улыбалась, говорила про динозавров. А теперь…
— Что говорят врачи? — голос Оли дрожал.
— Состояние критическое. Но… стабильное, — Игорь посмотрел на неё, и в его глазах была та же боль, что и в её. — Говорят, шанс есть.
Оля кивнула, но ничего не ответила. Что тут можно сказать? Шанс есть. Но это всего лишь слова. Она знала, что сейчас ей нужно собраться. Для Кати.
Коридоры больницы — это отдельный мир. Время здесь течёт по-другому. Минуты растягиваются до бесконечности. Люди ходят мимо, шёпотом переговариваются, где-то слышны звуки мониторов и тихие голоса медсестёр. Всё это давило на нервы.
Оля сидела на жёстком стуле рядом с палатой, держа в руках Катины вещи. Маленький рюкзак, который теперь казался ей неподъёмным. Она перебирала лямки, как будто могла найти там ответы на свои вопросы.
Игорь сел рядом. Они молчали. Говорить было не о чем. Время тянулось медленно, и в этом молчании было больше чувств, чем в любых словах.
— Она сильная, — наконец произнёс Игорь. Его голос был тихим, но уверенным. — Она справится. Я знаю.
Оля кивнула. Она тоже хотела в это верить. Но каждая минута ожидания подтачивала эту веру.
Когда к ним подошёл врач, Оля вскочила так резко, что стул заскрипел. Это был мужчина лет сорока, с уставшими глазами, которые видели слишком много горя.
— Мы делаем всё возможное, — начал он. — Её состояние… стабильное, но тяжёлое. Она под наблюдением круглосуточно. Сейчас самое важное — это время. Её организм борется.
Оля хотела спросить что-то, но слова застряли в горле. Она просто кивнула. Врач мягко улыбнулся, как будто хотел дать им хоть немного надежды, и ушёл.
— Время, — тихо повторила Оля, глядя на дверь палаты. — Всё всегда упирается во время.
Оля наконец позволила себе немного слабости. Слёзы катились по щекам, и она не пыталась их вытереть. Внутри бушевал ураган. Вина, страх, надежда — всё смешалось в один клубок.
— Почему именно она? — шептала она, обращаясь к пустоте. — Почему моя девочка? Она ведь такая маленькая…
Ответа, конечно, не было. Только приглушённый шум больницы и слабое биение сердца, которое она чувствовала в своих ушах.
Каждую ночь Оля оставалась в больнице. Она не могла заставить себя уйти. Игорь иногда предлагал ей отдохнуть, но она только отмахивалась.
— Я не могу оставить её одну, — твёрдо отвечала она.
В этом было что-то первобытное. Материнское. Как будто её присутствие могло защитить Катю от всего.
Однажды ночью, когда Оля сидела у окна, она заметила что-то странное. В лучах уличного света кружилась маленькая снежинка. Она медленно опускалась, плавно и красиво. И в этот момент Оля почувствовала странное спокойствие. Как будто это был знак. Маленький, едва заметный, но всё же знак.
— Ты справишься, — прошептала она, глядя на окно. — Мы справимся.
И в этот момент она впервые за много дней позволила себе улыбнуться. Пусть и совсем немного.
Время в больнице текло странно. Дни сливались в единый серый поток, а ночи растягивались до бесконечности. Оля почти не выходила из палаты. Её место было рядом с дочерью. Она сидела на пластиковом стуле, держа Катину маленькую руку, и смотрела на мониторы, будто от их мигания зависело что-то важное.
Иногда ей казалось, что это всё — кошмар. Такой долгий, что утром не проснёшься.
— Как она там? — спрашивала Оля у врачей почти каждый день. Ответ всегда был один и тот же:
— Стабильно. Но пока без изменений.
Стабильно. Это слово стало её утешением и проклятием. Оно не обещало ни плохого, ни хорошего, просто заставляло ждать. А ждать было невыносимо.
Катя была где-то далеко. В своём собственном мире. Во сне, полном странных образов и звуков. Ей казалось, что она гуляет по туманному лесу. Там было тихо, только где-то вдали слышались обрывки голосов. Иногда ей казалось, что это мама. Её голос был мягким, как шерсть любимой игрушки.
— Когда мы купим котёнка? — прошептала Катя в пустоту.
Она не знала, слышит ли её кто-то. Но ей хотелось об этом спросить. Котёнок был её мечтой, и она так часто говорила о нём с мамой, что он уже стал чем-то реальным. Белый, пушистый, с розовым носиком.
Сон был странным. В нём не было времени. Только образы. Вот она снова в своей комнате, с книжкой о животных. Вот мама зовёт её обедать. А вот автобус. Её сердце сжалось, когда воспоминание о поездке всплыло в сознании.
— Мам, — тихо прошептала она, пытаясь дотянуться до чего-то светлого впереди. — Я хочу домой.
Тем временем в реальности Оля цеплялась за любую возможность. Каждый раз, когда врачи заходили в палату, она ловила их взгляд. Искала что-то: утешение, поддержку, надежду. Игорь тоже был рядом. Иногда он приносил горячий кофе, иногда просто сидел молча. Между ними больше не было упрёков. Только общее горе и желание помочь дочери.
Однажды вечером Оля заметила, что Катина рука чуть сжала её ладонь. Это было едва заметно, как слабое движение ветра.
— Доктор! — крикнула она, вскочив на ноги.
Врач пришёл быстро, но только покачал головой:
— Это может быть рефлекс. Но мы будем наблюдать.
Оля вернулась на стул, но её сердце забилось быстрее. Это было как первый луч света в длинной, тёмной ночи.
Каждый день Оля рассказывала Кате истории. О том, как они вместе ездили на море. О том, как Катя впервые пошла в школу. Она говорила тихо, но уверенно, будто слова могли пробиться сквозь туман, в котором её дочь сейчас находилась.
— Помнишь, как ты каталась на аттракционах? — улыбалась она, держа Катины пальчики. — Ты тогда кричала громче всех.
Иногда Игорь присоединялся. Он рассказывал Кате, как они ловили светлячков на даче. Или как вместе лепили снеговика. Эти маленькие воспоминания были якорем, за который они держались.
Когда Оля оставалась одна, она часто смотрела в окно. Больничный двор был пустым и серым, но даже там она искала что-то, что могло бы её успокоить. Однажды она заметила, как маленькая птичка села на подоконник. Это была синица. Она тихо прыгала, выглядывая что-то на земле.
— Смотри, Катя, — прошептала Оля, будто девочка могла её услышать. — Это тебе привет.
Она даже не заметила, как её глаза наполнились слезами.
Проходили дни. Иногда Оле казалось, что она просто не выдержит. Но каждый раз она напоминала себе: она здесь ради Кати. Ради их маленькой девочки, которая всегда была их лучиком света.
И вот однажды, рано утром, она заметила, что Катя пошевелила пальцами. На этот раз это было сильнее. Оля замерла, затаив дыхание.
— Катя? — позвала она.
Ответа не было, но она знала — это был знак. И, может быть, первый шаг к пробуждению.
Утро началось неожиданно. Оля пришла в палату, как обычно, с термосом кофе и свежим журналом. Она уже почти привыкла к этой новой рутине. Прийти, посидеть рядом с Катей, рассказать ей что-то о мире за пределами больницы. Но в этот раз всё было иначе.
Катя пошевелилась.
Сначала это было еле заметное движение пальцев. Оля застыла, не веря своим глазам. Её сердце забилось так быстро, что, казалось, она сейчас потеряет сознание.
— Катя? — осторожно позвала она.
Ответом был тихий вздох. Едва слышный, но такой значимый. Оля бросила термос на пол и подбежала к кровати. Она схватила дочкину руку, сжав её крепко, как будто это могло удержать её здесь, в реальности.
— Мам… — слабым голосом произнесла Катя.
Это было всего одно слово. Но для Оли оно звучало, как музыка. Как будто весь мир вдруг снова наполнился красками и звуками.
Через пару минут в палату вошли врачи. Они быстро осмотрели Катю, проверяя её состояние. Оля стояла в стороне, стараясь не мешать, но её руки дрожали, а глаза блестели от слёз.
— Она вышла из комы, — сказал врач, улыбаясь. — Это потрясающе.
Эти слова были как глоток свежего воздуха. Оля прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от радости. Она посмотрела на Катю, которая слабо улыбалась. Эта улыбка была самой важной в её жизни.
Когда врачи ушли, Оля вернулась к кровати и села рядом.
— Мам, — прошептала Катя, глядя на неё. — Когда мы купим котёнка?
Оля рассмеялась сквозь слёзы. Эта фраза была такой простой, такой обычной, но в ней было всё. Надежда. Любовь. Жизнь. Она обняла дочку, стараясь не задеть капельницу, и пообещала:
— Очень скоро, Кать. Очень скоро.
Игорь появился через пару часов. Когда он узнал, что Катя очнулась, он бросил всё и приехал в больницу. Его лицо выражало смесь радости и облегчения. Он остановился в дверях, как будто не верил, что это правда.
— Привет, принцесса, — сказал он, подходя к кровати.
Катя улыбнулась, и её глаза засветились от счастья.
— Пап, а ты мне купишь котёнка? — спросила она с лёгкой улыбкой.
Игорь рассмеялся.
— Конечно, куплю. Но сначала поправляйся, ладно?
Это был момент, который вернул всех троих в то время, когда они были одной семьёй. Пусть всего на несколько минут, но это ощущение было настоящим. Оля и Игорь смотрели друг на друга, понимая, что ради Кати они готовы на всё.
Через несколько дней Катю перевели в общую палату. Она быстро шла на поправку, несмотря на все прогнозы. Оля почти не отходила от неё, а Игорь каждый день приносил ей что-то вкусное или забавное. Он даже нашёл старые комиксы, которые Катя читала в детстве.
И вот однажды Игорь пришёл с маленькой коробкой в руках. Он поставил её на стол и улыбнулся.
— Это тебе, — сказал он, подмигивая Кате.
Катя осторожно открыла коробку, и оттуда выглянул маленький белый комочек. Котёнок! Он был таким, каким Катя всегда мечтала: белоснежный, пушистый, с розовым носиком.
— Мам, смотри! — закричала Катя, вытаскивая котёнка из коробки. — Он настоящий!
Оля улыбнулась, глядя на дочь. Этот момент был таким светлым, таким чистым. Она вдруг поняла, что их жизнь снова начала налаживаться.
— Как назовём его? — спросила она.
Катя задумалась, поглаживая мягкую шерсть котёнка.
— Пусть будет Снежок, — сказала она, широко улыбаясь.
И все засмеялись. Это был настоящий смех, тёплый и искренний. Смех, который стал началом новой главы в их жизни.
Оля смотрела, как Катя играет с котёнком, и чувствовала, как внутри неё растёт уверенность. Всё будет хорошо. Пусть не сразу, пусть с трудом, но они справятся. Главное — они вместе.
И теперь у них был ещё один член семьи — маленький Снежок, который напоминал им о том, как важно ценить каждое мгновение.
