— Вина подcудимого не доказана, — зачитывал cудья, не поднимая глаз. — Обвиняeмый действовал в рамках правил дорожного движения. Наличие осадков и плохая видимость не позволили ему своевременно среагировать…
…Марина никогда не верила в судьбу. В её жизни не было мистических знаков, случайных совпадений или предначертанных встреч. Только люди, которые делали выбор. И этот выбор иногда калечил чужие судьбы.
Она давно научилась прятать свою боль. Работа, беготня по делам, светские разговоры, привычные маршруты по городу. Всё было просто и удобно. Главное – не оглядываться назад.
А теперь вот сидит перед ней этот человек. Виновник. Человек, которого она должна была забыть, но так и не смогла.
— Вы часто сюда заходите? — спросил он, откидываясь на спинку стула.
Его голос. Тот самый голос.
Марина сжала пальцы на бокале, сделала вид, что оценивающе смотрит на интерьер кафе.
— Иногда, — ответила она ровно. — А вы?
— Первый раз. Коллега посоветовал. Говорит, тут лучший кофе в городе.
Она кивнула, едва сдерживая дрожь в пальцах.
Как же так? Прошло слишком много лет. Тогда, в зале cуда, он выглядел иначе. Бледный, суетливый, путающийся в словах. Но всё же не виноватый. Тогда он сумел выйти сухим из воды.
«Непреднамеренное стечение обстоятельств» – звучало красиво. В бумагах всё выглядело чисто: непредотвратимое ДТП, сложные погодные условия, никакого умысла.
Просто несчастный случай.
Просто человек погиб, а водитель остался не при чем. Не виноват и все. Просто стечение обстоятельств. Не в пользу ее брата…
Марина тогда не кричала. Не хваталась за руки cудью. Просто смотрела, как закрывается папка с делом, а потом молча вышла из зала суда, оставляя за спиной пустоту.
А теперь этот человек смотрит на неё с интересом.
— Позвольте угадаю, — продолжил он. — Вы журналист?
— Почему так решили?
— У вас такой… оценивающий взгляд. Будто вы про себя уже написали обо мне статью.
Марина чуть заметно усмехнулась, сделала глоток кофе.
— Нет, не журналист. Просто люблю слушать людей.
— Отлично! — улыбнулся он. — Тогда вам будет интересно послушать про мою работу. Я автоинструктор. Учу людей ездить правильно, безопасно, аккуратно…
Марина почувствовала, как всё в ней замерло.
Он сам это сказал. Спокойно, легко. Как будто ничего не случилось.
Как будто не сбил человека несколько лет назад.
Как будто не ушёл безнаказанным.
Как будто у него не было прошлого, которое он так легко забыл.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
Он не помнил её.
Но она помнила всё.
Марина не заметила как дошла домой. Она шла по вечернему городу, не обращая внимания на шум машин, свет витрин, разговоры прохожих. В голове было только одно – этот человек сидел напротив неё, улыбался, шутил, пил кофе, будто его жизнь всегда была ровной и гладкой. Будто ничего не случилось.
Она не спала всю ночь. Сидела на кухне с чашкой остывшего чая, а перед глазами стояла та самая дорога…
…Поздний вечер. Свет фар разрезает мокрый асфальт. Осенний дождь, тихий, но липкий, стекает по стёклам машины.
Всё произошло за секунды.
Глухой удар.
Визг тормозов.
И потом – пустота…
Марина тогда не сразу поняла, что случилось. Она стояла на обочине, выронила сумку, рассыпала какие-то бумаги. Мимо проносились машины, кто-то выругался, кто-то затормозил. А потом крик.
Она повернулась и увидела его – Артёма, её младшего брата. Лежащего на асфальте, раскинувшего руки, как ребёнок, который устал играть и уснул прямо на полу.
Водитель выскочил из машины, тряс головой, махал руками, говорил что-то бессвязное.
— Он сам выскочил, я не успел затормозить, понимаете?!
Марина смотрела на него, не чувствуя ничего. Только тяжесть в груди.
Как это – не успел?
Как это – он сам?
Но уже было понятно – виноватым никто его не признает. Машина дорогая, водитель приличный, адвокат у него появится через час. А брат не скажет ничего. Он больше никогда ничего не скажет…
Cуд длился шесть месяцев. И это был просто фарс.
— Вина подcудимого не доказана, — зачитывал cудья, не поднимая глаз. — Обвиняeмый действовал в рамках правил дорожного движения. Наличие осадков и плохая видимость не позволили ему своевременно среагировать…
Марина не помнила, как вышла из зала. Всё было размытым, чужим. Как будто это случилось не с ней.
Но теперь она знает. Этот человек не наказан.
Этот человек живет, как ни в чём не бывало.
И теперь он сидит с ней за одним столом.
…Неделю спустя.
Марина не собиралась торопиться.
Она не верила в яростную месть, в драматические сцены и крики: «Ты мне за всё ответишь!»
Нет, её oружие было другим – время.
Они снова встретились через несколько дней. На этот раз он сам позвонил ей.
— Марина, привет! Я подумал… Может, выпьем кофе?
— Почему бы и нет, – ответила она.
Они сидели в том же кафе, он рассказывал что-то про работу, про учеников, которые приходят на курсы вождения.
— Ты знаешь, мне иногда страшно, – признался он, помешивая кофе. – Вот учишь человека, а он всё равно однажды может сделать ошибку. Это ведь такая ответственность – доверить кому-то дорогу.
Марина кивнула, приподняв бровь.
— Правда?
— Конечно! Я же сам… — он вдруг осёкся, словно понял, что сказал лишнего.
Она наклонилась ближе.
— Ты сам что?
Он покачал головой, сделал глоток.
— Да так… Просто у меня был один случай… Давно.
Марина не сводила с него глаз.
— Какой?
Он замялся, будто внутри него шла борьба. Но потом всё-таки заговорил.
— Несколько лет назад… Я попал в aварию.
Она не дрогнула.
— Да?
— Да. Это был нeсчастный случай. Темнота, дождь, всё случилось так быстро… Я не мог ничего сделать, понимаешь?
Марина улыбнулась.
— Понимаю.
Он продолжал.
— Иногда я думаю… как сложилась жизнь у той семьи. Наверное, им было тяжело. Но что я мог сделать? Cуд признал меня невиновным. Значит, так было правильно, верно?
Марина смотрела на него, чувствуя, как гнев растёт внутри.
Он не раскаивался. Он не испытывал вины.
Он говорил об этом, как о каком-то неприятном эпизоде, как о чем-то, что случилось, но не изменило его жизнь.
Но её – изменило.
Марина сделала последний глоток кофе и откинулась на спинку кресла.
Теперь она знала, что делать.
Марина знала, что просто уйти от него – слишком легко. Он должен потерять то, что для него важно. Она не верила в случайности, но верила в правильно выстроенные обстоятельства.
Она не действовала сразу. Сначала – разведка. Она изучала его. Узнала, где он работает, какие у него ученики, как к нему относятся коллеги. Он был уверен в себе, самоуверен, даже немного самодоволен. Инструктор, который никогда не ошибается. Но ошибки есть у всех.
Она согласилась на его предложение – уроки вождения. Он не видел в этом угрозы. Он видел очередную благодарную ученицу. Марина слушала. Запоминала. И ждала идеального момента.
– Главное – чувствовать машину, – говорил он. – Доверять себе.
Она смотрела на него. Доверять себе? А ты доверяешь себе, когда садишься за руль?
Она нажала на газ. Резко. Слишком резко.
Машина сорвалась с места.
– ТОРМОЗИ! – крикнул он, но было поздно.
Они чуть не влетели в ограждение. Коллеги, другие ученики видели всё. Их инструктор, человек, который должен контролировать ситуацию, не справился. Он пытался успокоиться, но уже знал, что допустил ошибку.
После того случая он стал нервным. Марина незаметно подогревала это состояние.
– Ты же профессионал, – говорила она с лёгкой улыбкой. – У всех бывают ошибки…
Но в её голосе было сомнение. И он чувствовал его.
Через несколько недель он попал в небольшую аварию. Сам. Проехал на жёлтый, зацепил другую машину. Марина не была там. Но её работа была сделана.
После второго случая ученики стали жаловаться. Один сказал, что он стал нервным, другой вспомнил, что он когда-то повысил голос, третий заявил, что он всегда был некомпетентным. Жалобы росли, как снежный ком.
Журналисты быстро подхватили историю. Кто-то нашёл старые записи, в которых говорилось, что несколько лет назад он уже попадал в ДТП. Это вскрылось на фоне недавнего инцидента, и теперь его история выглядела совсем иначе. Всплыли старые слухи, появились вопросы, которые никто не задавал тогда, но охотно обсуждали сейчас. Автошкола, в которой он работал, не захотела терпеть скандала. Репутация дороже. Его уволили.
Марина ничего не сделала напрямую. Но она подтолкнула его к тому, чего он сам боялся.
Он больше никогда не сядет за руль в качестве инструктора.
Она снова оказалась на той улице, где всё началось. Она не чувствовала радости. Не чувствовала злорадства. Только пустоту.
Но теперь она могла двигаться дальше.
И этого было достаточно…
