В тесной квартире на окраине Красноярска, где пахло сыростью и вчерашним борщом, Лена сидела за кухонным столом, сжимая в руках чашку остывшего чая. Её взгляд скользил по потёртым обоям, а мысли путались. За окном шумел вечерний город, но в её мире царила тишина, прерываемая лишь редкими шагами мужа в соседней комнате. Она знала: сегодня он снова придёт пьяным. И снова начнётся.
Лена выросла в детском доме под Новосибирском. Худенькая, с большими серыми глазами, она всегда была незаметной. Её не любили ни воспитатели, ни другие дети, обзывавшие её «серой мышкой». Но Лена училась упорно, мечтая вырваться. Поступив в техникум в Красноярске, она надеялась начать новую жизнь. Там она встретила Сергея — высокого, с громким смехом и привычкой обещать золотые горы. Он казался спасением. Но спасение обернулось клеткой.
— Лена! Ты что, не понимаешь? Этим людям верить нельзя! — голос подруги Маши гремел в телефонной трубке. — Они же тебя обдерут! Прикинь цену трешки в центре и те копейки, что они добавят. А квартиру, сто пудов, запишут на Сергея. Хочешь остаться на улице? Лена, очнись!
— Маша, не надо, мы сами разберёмся, — Лена пыталась успокоить подругу, стоя у подъезда. Рядом, шатаясь, Сергей спорил с двумя парнями — соседями с верхнего этажа.
— Лен, он опять в хлам! — бросил один из них, Дима. — Ты уверена, что с ним всё норм? Подумай о ребёнке.
— Ребята, всё под контролем. Он просто перебрал, — Лена заставила себя улыбнуться, хотя сердце колотилось. — Идём, Сережа.
Парни переглянулись, пожали плечами и ушли, бросив напоследок:
— Береги себя. И малыша.
Сергей, поняв, что драки не будет, схватил Лену за руку:
— Чего стоишь? Пошли!
В квартире, едва закрыв дверь, он развернулся и ударил её. Не сильно, но Лена, потеряв равновесие, врезалась в угол комода, хватаясь за живот. Боль пронзила тело, и она закричала так, что стёкла задрожали.
— Лен, ты чего? — Сергей замер, хмель будто выветрился. — Я же не хотел! Лена, прости…
Она кричала, скорчившись на полу, а он метался, не зная, что делать. Только через час, когда Лена уже хрипела от боли, он вызвал скорую.
— Жена упала! — повторял он врачам, пока её несли к машине. — Я не при чём! Меня дома не было!
В больнице Лена провела десять дней. Ребёнка спасти не удалось. Сергей приходил каждый день, умолял не заявлять в полицию, клялся, что бросит пить и изменится. Лена молчала, глядя в потолок. Её мысли были о малыше, которого она не защитила. Только визит Маши разорвал тишину. Лена разрыдалась, выплёскивая боль.
— Слышала, Сергей поругался с матерью, — сказала Маша, сидя у кровати. — Орал, что она во всём виновата, и запретил лезть в ваши дела. Ещё работу нашёл, в автосервисе.
— Это он тебя попросил со мной говорить? — тихо спросила Лена.
— Да, — вздохнула Маша. — Но я не буду тебя уговаривать. Решай сама, нужен он тебе или нет.
— Не знаю, Маш, — Лена вытерла слёзы. — Он ведь не всегда такой. Бывает добрым, заботливым. Когда трезвый. И когда Вера Павловна не вмешивается.
— Вера Павловна! — фыркнула Маша. — Я бы её змеёй назвала. Лен, когда ты перестанешь быть такой доверчивой?
Лена слабо улыбнулась:
— Ты тоже добрая. Маша, что мне делать?
— Решай сама, — помолчав, ответила подруга. — Сергей — как монетка: то орёл, то решка. Может, исправится. А может, затаится и снова сорвётся. Я бы с таким не жила. Но тебе виднее.
Лена кивнула. Она решила дать Сергею шанс. Он старался: не пил, приносил цветы, помогал по дому. Даже Вера Павловна, его мать, перестала лезть, ограничившись редкими звонками. Лена простила мужа, надеясь на лучшее.
Прошло три года. Жизнь текла ровно, но без детей. Лена мечтала о малыше, но забеременеть не получалось. Врачи разводили руками. Когда тест наконец показал две полоски, она плакала от счастья.
— Сережа, у нас будет ребёнок! — крикнула она, бросаясь к мужу.
Он обнял её, но буркнул:
— Лишь бы пацан.
Беременность была тяжёлой. Лену мучили токсикоз, слабость, она то и дело лежала в больнице. Роды стали испытанием: она потеряла много крови, врачи едва спасли её и ребёнка. Сын, названный Мишей, родился слабым, с низким весом. Сергей, ждавший крепкого наследника, был разочарован.
— И это мой сын? — ворчал он, глядя на крохотного малыша. — Хилый какой-то.
— Он просто маленький, — защищала Лена. — Вырастет, окрепнет.
Но Сергей злился. Он устал: во время беременности бегал по больницам, готовил, убирал, работал за двоих. А теперь ещё этот «вечно орущий» ребёнок отнимал у Лены всё внимание. В его голове росла злоба: сын стал обузой.
— Ты только с ним и возишься, — бросил он как-то. — А я что, не человек?
— Сережа, он маленький, ему нужна забота, — устало ответила Лена.
— Забота? — хмыкнул он. — Стыдно людям показать. Хиляк, а не сын.
Лена молчала, прижимая Мишу к себе. Вскоре Вера Павловна решила навестить внука. Приехав, она всплеснула руками над колыбелью:
— Боже, Сережа, это что за кроха? Ты на такого способен?
— Мам, не начинай, — огрызнулся Сергей.
— Это ты не начинай, — отмахнулась Вера. — Посмотри на себя: осунулся, как тень. И про меня забыл. Приезжай на выходные, без этой своей… Поможешь с огородом. И сюрприз у меня для тебя. А теперь вези меня на вокзал, голова трещит от его криков.
Лена закрыла дверь за свекровью и шепнула сыну:
— Ничего, мой хороший. Мы справимся.
Сергей вернулся мрачный. А на следующий день пришёл пьяным — впервые за годы.
— Сережа, ты обещал! — воскликнула Лена.
— Отстань! — рявкнул он. — Вечно ты со своими нотациями! Займись ребёнком, пусть не орёт!
Лена ушла к Мише, а Сергей открыл вторую бутылку и напился до отключки. Утром она попыталась помириться, принеся ему таблетку от похмелья.
— Сереж, пожалуйста, не пей больше. Я тебя умоляю.
— Хватит ныть, — буркнул он, отмахнувшись.
Выходные он провёл у матери. Вернувшись, сел напротив Лены:
— Ты всё про мать мою твердишь, что она злая. А она о нас заботится.
— Как? — удивилась Лена.
— Продала дачу деда. Хочет добавить денег, чтоб мы купили квартиру побольше.
— Побольше? — Лена нахмурилась. — У нас же нормальная двушка. Зачем?
— Ребёнок растёт. Тесно нам. Купим трешку в центре, будет классно. Давай найдём варианты обмена с доплатой. Или твою квартиру продадим и возьмём новую.
— Не знаю, — покачала головой Лена. — Надо подумать.
Наутро она позвонила Маше и рассказала о плане.
— Ты с ума сошла? — вспыхнула Маша. — Лена, это разводка! Им верить нельзя! Цена трешки в центре — миллионы, а они добавят гроши. И сто пудов оформят на Сергея. Хочешь без жилья остаться? Не будь наивной!
— Но мы же семья, — возразила Лена. — Разве плохо иметь трешку?
— Хорошо, но не так, — отрезала Маша. — Я слышала, Вера продала дачу, но удивилась, что она вам деньги суёт. Тут подвох.
— А тебе она что-нибудь дала? — спросила Лена.
— Ни копейки, — хмыкнула Маша. — И не взяла бы. Она не из тех, кто просто так добро творит. У неё план.
Лена вздохнула. Не доверять мужу? Но Сергей умел убеждать. Через три месяца они переехали в трёхкомнатную квартиру в центре. Лена, увидев облупленные стены и протекающий потолок, ахнула:
— Сережа, тут же жить невозможно!
— С руками что ли беда? — обнял он её. — Сделаем ремонт. Кстати, я оформил всё на себя. Я же глава семьи. Не против?
— Нет, — пробормотала Лена. — Но как тут жить?
— Прорвёмся, — отмахнулся Сергей.
Ремонт затянулся на годы. Лена возилась с Мишей, часто лежала с ним в больнице — сын болел. Сергей не торопился, его всё устраивало. Лена молчала, но однажды проговорилась Маше, что квартира записана на мужа.
— Ленка, ты серьёзно? — Маша рассмеялась. — Они заставили тебя продать твою двушку, кинули копейки и оформили трешку на Сергея? Браво! Теперь тебе некуда идти, если что. Зачем ты согласилась?
— О каком «если»? — нахмурилась Лена. — У нас семья, сын. Что не так?
— Всё не так, — вздохнула Маша. — Когда-нибудь ты поймёшь. Надеюсь.
Прошло семь лет. Миша учился во втором классе. Лена не ушла от Сергея — куда? Без жилья, с ребёнком? Она винила себя: «Я неудачница». Но на работе её ценили. Из секретаря в строительной фирме она выросла до руководителя отдела логистики. Зарплата росла, но и работы прибавилось. Она задерживалась допоздна, брала проекты на выходные, не замечая, как страдает сын, оставаясь с отцом.
Однажды Миша пришёл из школы заплаканным. Лена нашла в его тетради двойку по математике и листок с нерешённой задачей про поезда. Мальчик признался: отец кричал, что он «тупица», и швырнул тетрадь.
— Сережа! — Лена ворвалась в гостиную. — Я же просила помочь Мише! Я на работе, у нас квартал закрываем, я не успеваю. Неужели так сложно?
Сергей вскочил, глаза налились злобой. Удар пришёл внезапно — тяжёлая ладонь обожгла щеку.
— Заткнись! — заорал он. — Достала со своими лекциями! Я что, нянька? После смены отдохнуть нельзя? Ты растишь девчонку, а не пацана! Смотреть тошно!
— Ты о чём? — Лена прижала руку к лицу. — Миша — наш сын!
— Сын? — хмыкнул Сергей. — Неуч и нытик! Не мой он, видать.
— Не смей так говорить! — крикнула Лена. — Оставь нас в покое! Как я жалею, что связалась с тобой…
Она ушла к Мише, обняла его, шепча, что всё будет хорошо. А ночью, когда сын уснул, сидела на полу, беззвучно плача. Она чувствовала себя той же сиротой из детдома, над которой смеялись. Коллеги в техникуме шептались: «Ей место дали по квоте, а нормальных оттеснила». Лена молчала, опуская голову. Так же она молчала перед мужем. Но хуже всего — Миша унаследовал её мягкость, её ранимость. В нём не было грубости отца, только доброта и хрупкость. Лена хотела помочь сыну, но времени не хватало. Её зарплата кормила семью — Сергей зарабатывал мало, пропивая половину.
Учёба Миши хромала, особенно математика. Лена, с её аналитическим умом, пыталась заниматься с ним, зная, что он способный, но медленный. Ей нужен был Сергей, но ему было плевать.
Утром он вышел на кухню, хмурый, с трёхдневной щетиной.
— Чего уставилась? — буркнул он. — Впервые меня видишь?
— Сережа, пожалуйста, — тихо начала Лена. — Помоги Мише. Он не справляется с математикой. Ты же отец.
— А ты мать, — огрызнулся он. — Сиди дома, а не шастай по офисам. Твой сын даже таблицу умножения не знает. Позор, а не пацан.
— Не говори так, — попросила Лена. — Он услышит.
— Пусть слышит! — рявкнул Сергей. — Неуч!
— Не понимаю тебя, — вздохнула Лена, ставя на стол блинчики. — Чего тебе не хватает? Почему ты так?
— А что у меня? — хмыкнул он. — Жена, которая вечно на работе, и сын-неудачник?
Лена закрыла лицо руками. Спорить с ним она не умела. Собравшись с духом, она подняла взгляд:
— Сережа, забери сегодня Мишу из школы. Накорми, помоги с уроками.
— Я что, каждый день должен? — Сергей сунул блин в рот. — Хватит с меня. Забирай сама. Или пусть сам топает. Не младенец.
— Сережа, второклассников одних не отпускают, — возразила Лена. — Возле школы перекрёсток, машины носятся. И портфель тяжёлый. Заберёшь?
— Посмотрим, — буркнул он, отводя взгляд.
— Мне нужно знать, — настаивала Лена.
Сергей вскочил, опрокинув табурет:
— Сказал же: посмотрим! Командовать вздумала? Я тебе покажу твоё место!
Лена отшатнулась, но он ушёл, хлопнув дверью. Она знала: Мишу он не заберёт. Вечером, вернувшись с работы, она нашла сына дома одного, голодного, с нерешённой задачей. Сергей пришёл пьяным, рухнул на диван и захрапел.
Прошло ещё два года. Миша рос, но оставался хрупким, ранимым. Лена работала ещё больше, став замдиректора фирмы. Её уважали, но дома она была тенью. Сергей пил, иногда поднимал руку. Лена терпела — ради сына, ради семьи. Но однажды всё изменилось.
Миша, теперь четвероклассник, пришёл из школы с синяком под глазом. Сергей, пьяный, «учил его быть мужиком», ударив за слёзы из-за тройки. Лена, увидев сына, задрожала от ярости.
— Сережа, как ты посмел? — крикнула она. — Он ребёнок!
— А ты молчи! — рявкнул он, замахиваясь. Но Лена увернулась, схватила Мишу и выбежала из квартиры.
Она позвонила Маше. Та приютила их на ночь. Утром Лена подала на развод. Сергей орал, угрожал, но она не отступила. Маша помогла найти адвоката. Квартира осталась Сергею, но Лена сняла небольшую двушку, взяв кредит. Работы хватало, и она тянула сына одна.
Миша стал лучше учиться, раскрылся. Лена наняла репетитора по математике, и он начал догонять одноклассников. Она винила себя за годы терпения, но радовалась, что вырвалась. Иногда, глядя на сына, она шептала:
— Мы справились, мой хороший.
