Нина, в отличие от сестры Ольги, была некрасива. Конечно, можно возразить, что «некрасивых девушек не бывает», «на всяк товар есть свой купец», и так далее, но…
Нина и сама была уверена, что её лицо не просто не соответствует стандартам красоты, а прямо им противоположно.
Будучи девчонкой, Нина мечтала стать учителем, но решив, что у учительниц минимальный шанс выйти замуж, после школы подала документы в МИИГАиК, на факультет геодезии.
Но и здесь, несмотря на то, что девчонки были в меньшинстве, она не имела успеха у противоположного пола. Других приглашали в кино, провожали домой, дарили цветы… а Нина только завидовала. А потом влюбилась в женатого. Игорь в её сторону не смотрел, а вот на других, бывало, засматривался. Видя это, душа Нины погружалась во мрак. И она решила, что во чтобы то не стало, Игорь будет принадлежать только ей.
План, по её мнению, был гениален: она натравит жену на любовниц, и они «уничтожат» друг друга, освободив Нине путь к сердцу Игоря. Уж она его утешит, создаст такие условия, что он никуда не денется.
«Это же подло» — шептала совесть. «Действуй, а то так и останешься в девках» — визжал некто, маскирующийся под здравый смысл.
В институте был праздничный концерт — праздновали День Студента. Нина какое-то время страдала, глядя, как Игорь флиртует с однокурсницами, а потом, увидев, что он одну из них посадил на колени, и поцелуи их совсем не невинны, поняла: пора.
Она вышла из института, и пошла к телефонной будке на Земляном Валу.
— Алё! Это Татьяна?
Трубка телефона-автомата была очень холодной и жгла руку.
— Да. Кто это?
— Неважно. Ваш муж прямо сейчас уединился со своей однокурсницей. И они не в фантики играют, если вы понимаете, о чём я.
— Вы, вероятно, ошиблись номером, мой муж прямо сейчас — дома, на диване, у телевизора!
Женщина рассмеялась, а Нина швырнула трубку. Две копейки были потрачены зря. Рука онемела от холода, и она никак не могла подцепить другую двухкопеечную монету в кармане. Наконец, ей это удалось. Но, монета упала вниз, и провалилась сквозь металлическую решетку пола. Третью двушку таксофон проглотил.
Она вышла из будки, и понуро побрела к жилым домам. Села на припорошенную снегом лавочку, и подумала, что хорошо, что не дозвонилась. Если её удел быть старой девой, значит, так тому и быть. А может быть, просто заснуть на морозе? Родителей, конечно, жалко, но у них есть ещё и Ольга — красавица и умница, не то что она. Незамужних молодых девушек часто хоронят в подвенечных платьях… надо бы написать записку, а под рукой ни ручки, ни бумаги…
Сергей Петрович тоже отмечал день Студента. Он закончил институт пять лет назад, но каждый год в этот день встречался с друзьями по альма-матер. Он шёл со встречи, был весел и слегка пьян.
Увидев на одинокой скамейке девушку, он удивился.
— Вам плохо? — обратился он к ней, — Вы же так простудитесь!
— А вам-то что? Может, я хочу простудиться и умереть, — отозвалась она.
— Тогда и я с вами! — плюхнулся он рядом. Находясь в благодушном состоянии, он решил во чтобы то не стало, поднять девушке настроение.
— Как Вас зовут?
— Татьяна! — сама не зная зачем, соврала Нина.
— Отлично! Сегодня же Татьянин день! Поздравляю, Танечка!
— Спасибо, — польщённая вниманием Сергея Петровича, сказала Нина.
— Танечка! Ну что же вы сидите тут, в свой праздник, на морозе! Надо же отметить ваши именины! Пойдемте!
— Если вы подумали, что я из тех, кто ходит с незнакомыми мужчинами по свистку — вы ошиблись! Я не такая! — сказала Нина.
— Точно! — Стукнул себя лбу Сергей Петрович, — Простите, я не представился: — Сергей!
Глядя на мужчину, она напряженно думала, как бы принять приглашение, и при этом не выглядеть доступной. А не то «поматросит, и бросит» — на этот счёт мама дала ей чёткие инструкции.
— Очень приятно, Сергей, — она улыбнулась.
— Танечка, вы замерзли! Я приглашаю Вас в кафе. Посидим, выпьем кофе. Я бы домой вас пригласил, но не пойдете же.
— Домой не пойду! А вот чашка горячего какао мне бы не повредила — кивнула Нина.
— Замечательно, Танечка, идёмте! — он подал ей руку, и они пошли в сторону проспекта. Но, вот беда, все заведения были заняты. 25 января отмечают не только студенты и Татьяны, но и поклонники творчества Владимира Высоцкого.
— Тогда, поехали туда, откуда я ушёл. Там мои друзья, ещё, наверное, не разошлись!
Они поймали такси, и приехали в кафе, где гуляли однокурсники Сергея Петровича. Общество было в основном мужское и холостое, так как женатые давно разъехались по домам.
Сергей представил её друзьям, как Татьяну, и она пожалела, что назвалась чужим именем. Её принялись поздравлять, предлагать за неё тосты, и она была бы счастлива, если бы не осознание того, что пьют-то «за Танечку», а она — Нина.
Она поймала на себе взгляд, и образ бабника-Игорька за секунду был вытеснен из её сердца. Парень напротив, брюнет, похожий на кавказца, не сводил с неё пронзительных глаз.
Она выпила шампанского. Тосты, поздравления и внимание мужчин сделало с ней чудо: из простушки она стала красавицей. На щеках — румянец, глаза горят, улыбка не сходит с лица.
— Кто это? — спросила она Сергея, имея ввиду незнакомца напротив.
— А это наш Христо.
— Какое странное имя.
— У него отец болгарин. Христо у нас молчун, зато лучше всех играет на гитаре.
Сергей поднялся с места, и постучал по бокалу вилкой, чтобы привлечь внимание.
— Есть предложение: пусть Христо сыграет ещё. Таня ведь не слышала его выступления. Христо, друг, не откажи!
Парню передали гитару. Он провел по струнам, подкрутил колки, подстроил.
— Что для Вас сыграть? — спросил он, к удовольствию девушки, не назвав её Таней.
— Не знаю… что-нибудь на свой вкус — попросила она.
И он заиграл. Пальцы скользили по струнам, музыка, похоже, была старинная и очень красивая. Он играл, бросая короткие взгляды на Татьяну, которая была очарована и его мастерством, и им самим.
Когда стих последний аккорд, все некоторое время молчали. Потом все захлопали, и Христо встал и поклонился.
— Что это было? — спросила Нина.
— Да, и почему ты нам это никогда не играл? — спросил Сергей.
— Потому, что это, — он посмотрел на Нину — серенада.
— Какая серенада? — спросила Нина.
— Шуберта.
— Красиво. Мне очень понравилось!
Домой её провожал Христо. На улице был снегопад. Снег падал медленно, крупными хлопьями, а в душе у неё играла серенада Шуберта.
— Знаете, Таня… уж простите меня, но это имя вам совсем не идёт.
— Почему?
— Видите ли, Татьяны они такие… как бы сказать поточнее… амазонки. А вы не такая, Вы — нежная, ранимая! Вас надо оберегать и защищать!
Он улыбнулся, а Серенада, звучавшая в её душе, резко оборвалась. «Сказать, не сказать?» стучало в висках. «Он всё равно узнает, лучше уж сразу!»
— Христо, я признаюсь… ведь я и не Татьяна. Мне стыдно, что так вышло. Боже! Так глупо! Когда Сергей подошёл ко мне знакомиться, я ему брякнула первое пришедшее на ум имя, потому что звонила до этого Татьяне. А после… после всё слишком далеко зашло.
— Я потрясён! — он резко остановился и посмотрел на неё, как ей показалось, строго.
Нина ждала, что сейчас он повернется и уйдёт. Кому нужна врушка, которая к тому же знакомится на улице?
— Чем? — с замиранием сердца спросила она.
— Я потрясен, что вы мне это рассказали. Значит, я вам не безразличен? Больше всего на свете, я хотел бы узнать ваше настоящее имя, прекрасная незнакомка!
— Нина, — опустила она ресницы. Щеки её залились румянцем, ведь её назвали «прекрасной» впервые в жизни!
— Не может быть! — хлопнул он в ладоши.
— Что не может быть? — оправившись от смущения, она с любопытством взглянула на Христо.
— Это же моё любимое имя! — снова улыбнулся он.
Они шли по заснеженному ночному городу, и Нина искренне не понимала, почему Христо назвали молчуном. Он рассказывал ей о Болгарии, о том, как летом они с друзьями сплавляются по рекам, о вкуснейших болгарских блюдах, которые готовит его мама…
Прошло несколько лет, но каждый год, 25 января, Нина вместе с Христо отправляется на встречу с его однокурсниками, которые, несмотря на то, что были на их свадьбе, и давно знают её настоящее имя, называют её в этот день Татьяной, и пьют за её здоровье.
Ведь, если бы она назвала своё настоящее имя, кто знает, чем бы закончилась эта история.
