Алевтина сидела у кухонного окна и наблюдала за пробегающими мимо людьми, периодически тяжело вздыхая.
-Мам, ты так вообще в уныние впадешь, – в проходе возникла фигура Аси, дочери Алевтины.
-Я уже в унынии, – грустно сказала женщина и сделала еще один тяжелый вздох.
Ася затянула потуже ремень на терракотовых брюках, поправила рубашку и посмотрела на мать.
-Так нельзя. Ты у меня уже третий день, но даже из дома не выходила. Сходила бы прогуляться. Осмотришься заодно, с людьми познакомишься. У нас очень хороший район, тебе понравится.
-Не хочу с людьми знакомиться, – произнесла Алевтина, надув губы.
«Ну как маленький ребенок, ей-богу», – подумала про себя Ася, но решила не озвучивать мысли вслух.
-Мам, когда человек переезжает, ему жизненно необходим социум . Так легче справиться со стрессом, который грядет вместе с переменами. Уж я-то знаю. У нас тут недалеко и театр небольшой есть, и кофеен куча, а через дорогу, – Ася махнула рукой куда-то позади себя, – там и спортивный центр, и бассейн, и куча еще всего.
Алевтина подняла грустные глаза на дочь, кротко кивнула и отвернулась к окну. Ася, постояв еще пару минут на пороге, пожала плечами.
-Хочешь сидеть дома – сиди. Но знай, папа бы тебя силком вытащил куда-нибудь. Я побежала на работу.
Алевтина так и продолжила сидеть, облокотившись об подоконник.
-Беги, доча. Беги… – только и выдавила она из себя.
Этот город, в который Алевтина приехала к дочери на разведку, не принимал ее. Она бывала здесь ранее, но не чаще, чем раз в полгода, и то в качестве беззаботного туриста.
Алевтина никогда не думала, что в сорок восемь лет окажется вдовой. Ее Георгия не стало в одно утро. Человек просто не проснулся: ушел тихо и мирно в своей постели. После смерти мужа, Алевтина стала чахнуть.
Ася, приехав на пoхороны, ужаснулась, увидев мать: та как-то резко постарела, осунулась, покрылась глубокими морщинами, темные круги под глазами.
И спустя год после случившегося, Алевтина так и не отошла от гoря, хоть и искренне, не без настойчивости дочери, старалась жить как прежде. После пoминального обеда, Ася подошла к зареванной матери и села рядом.
-Мамуль, никто не вечен. У всех нас есть свой срок, но я считаю, что пока мы живы, то должны двигаться и…жить, как бы тавтологично не звучало… – Ася говорила с надеждой, что мама ее услышит.
-Я без Гоши не могу. Тоскую сильно. Мы всю жизнь бок о бок с ним, с третьего класса дружили, а теперь я одна. Накатывает постоянно, понимаешь?
-Ты не одна. У тебя есть я, есть твои друзья, есть родственники. Я знаю, что папу не заменят, но все же…
Ася посмотрела на мать грустными глазами. Она не знала, как и чем можно помочь. Время всех лечит, но никто не знает, сколько его должно пройти, чтобы Алевтина наконец-то вновь почувствовала вкус жизни. И Ася решилась предложить маме то, о чем давно думала.
-Может тебе ко мне переехать? – Ася замолчала и выжидающе посмотрела на маму, но та не реагировала. И Ася продолжила: – Знаешь, смена обстановки здорово помогает отвлечься. У меня даже воздух другой! Да и город с большими возможностями.
Алевтина задумалась. Но тут же отбросила эту мысль.
-Да нет, Ася. Здесь у меня все, а там – ничего. Тут и работа, и квартира, и Гоша…
-Работы у нас полно. Таких швей как ты с руками и ногами оторвут! К тому же в соседнем районе есть хорошее ателье, модные вещи шьют для одного шоурума, то есть бутика. Я узнавала… – Ася стыдливо опустила глаза.
Она не хотела, чтобы мать решила, будто она уже давно запланировала ее переезд.
-А квартира как же? Бросить ее? А вдруг чего случится? Пожар, затопят, не дай Бог…
-Мам, поживем-увидим. Я не говорю бросать все прямо сейчас и ехать ко мне. У меня отпуск через две недели, ты можешь хоть на все лето приехать. Ни о чем не беспокойся. Отдохнешь, наберешься сил и решишь. В конце концов, квартиры сдаются, продаются, покупаются. Если понравится у меня, то я помогу тебе квартиру рядышком купить… У меня есть кое-какие накопления. В общем, все решаемо.
Ася уехала, и к этому разговору больше не возвращалась. И всю следующую неделю Алевтина размышляла о словах дочери. Может, действительно стоит что-то поменять? В ней ведь всегда было столько энергии и огня, а сейчас нет сил ни на что. Даже с постели поднимается с трудом после бессонных тревожных ночей.
И через неделю раздумий Алевтина уже стояла на пороге своей квартиры и осматривала родные стены, вспоминая все ли закрыла и выключила.
Выйдя в подъезд, Алевтина отключила рубильники в электрощите и еще раз посмотрела на дверь.
«Так, это просто волнение, вот и все. Никогда надолго не уезжала из дома… Прости, Гоша, но я так больше не могу. Иначе ты меня за собой утащишь, а на тот свет мне еще рано», – подумала она, а затем крепко схватила лямки дорожной сумки и стала спускаться по лестнице.
В такси Алевтина попыталась представить, какой будет ее жизнь после переезда. Попыталась попрощаться с квартирой, где прожила почти тридцать лет в браке с Георгием. Но от этих мыслей у нее в животе почему-то закрутило и к горлу подкатила тошнота. Алевтина стала обмахиваться ладонью, чтобы ее не стошнило.
Уже в поезде женщину накрыла волна отчаяния, которая сдавливала живот. Внутри нее все кричало, но снаружи она просто тихо плакала. По приезде, увидев Асю, ждущую на перроне, мгновенно полегчало.
Жаль, что ненадолго.
-Мамуль, еще пару дней, и я, наконец-то, буду в отпуске. Потерпи, пожалуйста,- Ася виновато смотрела на мать.
-Прекрати. Я сама решила приехать пораньше. Кто же знал, что тебе мать на голову свалится, – Алевтина обняла дочь. – Беги на работу, за меня не переживай.
-Мамуль, умоляю, не сиди дома. Погода чудесная.
-Не переживай за меня. Не маленькая, найду чем себя занять.
Ася недоверчиво посмотрела на мать. Прошло три дня с момента ее приезда, но та так и не покидала квартиру. Выходила лишь в ближайший супермаркет за продуктами, но не более того.
Ася тревожилась, ведь она заставала маму как на рассвете, сидящую у кухонного окна, так и на закате, когда возвращалась с работы. Накануне вечером девушка решила поговорить с матерью и убедиться, что все в порядке.
-Как ты себя чувствуешь? Ты даже к еде толком не притрагиваешься. Тебя что-то беспокоит? – аккуратно спросила Ася.
Алевтина как-то юлила, отбивалась стандартными фразами: «Да все хорошо», «У меня просто акклиматизация», «Я просто еще не привыкла».
Но Ася не верила ее словам, ведь раньше, когда мать приезжала в гости, она с радостью шла исследовать окрестности, сама поднимала дочь с утра пораньше и выискала «необычные» места для посещения. А теперь она просто замкнулась и поникла еще сильнее. Стала выглядеть хуже, чем на годовщине отца.
-Мам, может, тебе у меня не комфортно?
-Все в порядке. Просто…дай мне немного времени, хорошо?
-Я за тебя волнуюсь.
-Я просто думаю, не поспешила ли я с переездом… Свалилась я тебе как снег на голову.
-Ну что ты такое говоришь! Я рада, что ты рядышком. И мне спокойней, что ты под присмотром, и ты знаешь, что близкий человек рядом.
-Я по отцу твоему сильно тоскую. Как представлю, что он там, один…
-Мам, – Ася со всей серьезностью посмотрела на Алевтину. – Так нельзя. Ты себя изводишь!
-Да-да, ты права, – женщина вяло улыбнулась.
Ася считала дни до своего отпуска, чтобы взять состояние матери в свои руки. В конце концов, если смена обстановки и свежий воздух не помогут, то всегда можно обратиться к специалисту. И сделать это будет проще, будь мама рядом, а не в другом городе.
На следующее утро Ася убежала на работу, а Алевтина также осталась сидеть у окна и смотреть на большие «человейники» – густозаселенный жилой комплекс. Улыбка с ее лица стерлась сразу же, как дочь хлопнула дверью.
Алевтина смотрела на улицу, людей и думала. Например, о том, что она долгие годы проработала в местной больнице. Медсестрой в стационаре. А потом прошла курсы кройки и шитья и полностью сменила сферу деятельности.
Думала о том, что в ее квартирке осталась швейная машинка, которую подарил ей Гоша несколько лет назад. И что ей очень хочется прикоснуться к ней.
Вспоминала о том, что нет уже той аллеи, где Георгий впервые признался ей в любви. Что столовую, где они сыграли свадьбу, уже давно снесли. И что несколько друзей из детства уже покинули этот мир.
Алевтина грустила о том, что в ее родном городе похоронены ее родители и Георгий, а еще их первенец, которому суждено было прожить всего три дня.
Она не могла заставить себя выйти из квартиры дочери, потому что боялась, что новый город возьмет и распахнет свои объятия, впуская ее, и тогда она забудет все свое прошлое, из которого сама соткана. И в это же утро Алевтина поняла, что никогда не сможет почувствовать себя дома, находясь здесь.
Алевтина шла по перрону, крепко сжимая ремни дорожной сумки . Шла уверенной походкой, высматривая вдалеке поезд, который вот-вот прибудет. Когда раздался звонок, она вздрогнула.
Детский поступок с ее стороны, но медлить было нельзя. Расскажи она о своем безумно плане дочери, та тут же бы примчалась отговаривать мать. Но Алевтина для себя все решила.
-Мам, как дела? – взволнованно спросила Ася, явно прислушиваясь к звукам улицы. – Ма-ам… А почему я слышу громкоговоритель? Ты на вокзале?!
Ася подскочила со своего стула, задела коленками рабочий стол. От тряски маленький горшочек с кактусом рухнул на пол.
-Ася, доченька. Я не смогу, не хочу… Там мой дом, и не уговаривай меня, пожалуйста. Я провела там всю свою жизнь, знаю каждую тропинку, каждое деревце. А здесь я чужая. И никогда не привыкну.
-Я тебя понимаю, но ты же не можешь…просто взять и уехать.
-Могу. Ты же хотела, чтобы я сменила обстановку и перезагрузилась? Вот считай, что со мной это и произошло. Ася, доченька, прости, но я чувствую себя замечательно. Видимо, мне и правда помогли эти три дня, чтобы все переосмыслить. За меня не переживай, клянусь, я в порядке. Но мой дом – там.
-Мама… – Ася не успела договорить, как Алевтина уже завершила вызов.
Девушка судорожно открыла сайт вокзала и посмотрела расписание. Поезд прибывал через десять минут, стоянка короткая, в городе пробки. Она не успеет к матери. Ася без сил рухнула на стул.
«Умные» часы на руке булькнули. Ася с трудом посмотрела на дисплей: сообщение от матери.
«Ася, прости еще раз. Я буду ждать тебя в гости, как только ты выйдешь в отпуск. Приезжай, проведем его так, как ты хотела».
Ася растеклась по стулу.
-Во всяком случае ей стало лучше. Надеюсь… – успокоила себя она.
Алевтина уже стояла на перроне и видела, как издалека едет ее поезд. Она улыбалась и чувствовала себя как никогда лучше. Перед дочерью за этот легкомысленный и детский поступок было стыдно. Но сейчас она не чувствовала отчаяние, не чувствовала того сжирающего ее горя. Она ехала домой.
Туда, где ее ждут.
Туда, где она прожила всю свою жизнь.
И где проживет ее остаток…
