В десяти километрах от районного городка затерялась деревенька Ветляны, откуда такое название никто из жителей не знает и даже и не задумывается, живут и живут. Деревня всего из тридцати восьми домов. Городским жителям не понять, как можно жить здесь.
Нет магазина в деревне, даже фельдшера нет, кто заболеет, родственники или соседи бегут в контору и звонят в село, что в семи километрах, там есть медпункт, фельдшер приезжает, выписывает лекарства. Ну а если тяжелый случай, фельдшер вызывает скорую помощь из райцентра.
Вот такая жизнь у жителей этой деревеньки. Молодежи нет в деревне, подрастают и уезжают в село, которое находится еще дальше деревни или в райцентр. Село большое, там и школа, и почта, и магазин.
— Клим, не в райцентр ли собрался, — спросила бабка Варвара, когда он проходил мимо её дома, а она во дворе кормила цыплят.
— В райцентр, кое-что купить надо, пенсию же получили. Вот иду на автобус, не знаю, как он нынче приедет, с опозданием или в свое время, — отвечал Клим.
— Не купишь ли ты мне пшена, цыплятам кашу надо варить, когда еще моя Валька приедет, до выходного долго.
— Куплю, но не много. Мне надо хлеба, консервы, курицу, сахар, да соль, еще чего-то. Тащить тяжело, пешком я. Но пшена куплю тебе немного, — пообещал односельчанин.
Бабке Варваре под восемьдесят, живет одна в деревне, дочь ее Валентина вышла замуж давно, еще после школы и живет в райцентре, правда уже с четвертым мужем. Не везет дочке Варвары, сама шебутная.
— Вся в отца, — говорила ей мать, — он такой же был, вот и рано свою голову сложил где-то, сгинул, ни слуху-ни духу, когда ушел в лес на охоту. Меняешь мужиков, смотри, они тоже разные бывают…
Валентина увлекается спиртным, в деревне все об этом знают. Приезжает к матери очень редко, та сидит на одной картошке, что вырастит в огороде тем и питается, правда еще кур держит и козу Зинку. Валентина ведет разгульный образ жизни в районе, поэтому порой забывает, что в деревне одна мать и наказывала продуктов ей привезти. Когда приходит в себя, бывает у нее такое после недельного загула, тогда и едет к матери.
Клим пришел на остановку, которую и остановкой-то нельзя назвать. Стоит столб, правда скамейка старая еще. Возле неё и останавливается старенький автобус, который трясется, скрипит и пыхтит, но упорно едет в город, а потом через четыре часа еще и обратно в село, как раз через Ветляны. Рейс один раз в день, туда и обратно. Если обратно не успел, придется оставаться на ночь в городе… Уселся Клим на скамейку, солнце печет и спрятаться негде. Тут же прыгают воробьи, купаются в пыли.
— Интересно, долго мне придется сидеть? – думал он, почесывая затылок.
Климу шестьдесят три года, но выглядит на все семьдесят три. Живет один. В чем ходит дома во дворе, в том и в город. Не заморачивается он, что где-то сбоку на штанах дыра, видимо зацепился за что-то, на рубахе пятна, как ел что-то, видимо капнул и не заметил, а может и заметил, да и шут с ними с этими пятнами. Кто там в городе на него будет смотреть. Волосы не видели давно расчески, моются от бани да бани.
— Здорово, Клим, — вывел его из задумчивости Матвей, тоже уж не молодой, под шестьдесят, но выглядит намного лучше его. Потому что женат, живет с женой, и она приглядывает за мужем, стирает и одет он всегда опрятно в чистую одежду.
— Здорово, тоже в город? — поинтересовался Клим.
— Да, лопата сломалась, ну и металл сейчас делают. У меня есть лопата еще с советских времен, так ничего ей не делается. А эта сломалась, лет пять назад покупал в районе. Сам знаешь в хозяйстве нужно несколько лопат, одной-то что наработаешь. И мне надо, и жене, и сын иногда приезжает, помогает огород копать, — делился своими проблемами Матвей.
— А я за продуктами, знаешь ведь пенсию принесли, надо прикупить чего-нибудь, да бабка Варвара пшена заказала для цыплят.
Так и сидели односельчане дожидались автобуса, приехал с опозданием, но ладно хоть приехал, а бывало и иначе. Просидят люди, прождут, а автобус не приедет, сломался. Такси в деревне нет, да и никто из деревенских никогда не ездит на такси, денег жалко. Лучше пешком пойдут из города за десять километров в деревню, но не на такси. Дорого.
Клим давно уже живет один. Женился по молодости, любви горячей не познал, все парни женились, и он тоже. Приглянулась Капитолина из соседнего дома, вместе в школу ходили и обратно. Она вроде бы поглядывала на Клима с интересом в старших классах. Да и за семь километров в село ходили в школу, привыкли друг к другу.
Когда пришла пора жениться, мать сказала:
— Бери в жены Капитолину, хорошей женой будет. Не разбалована девка, дома все делает, матери помогает, семья большая, а она – старшая из детей в семье.
— А она согласна? – спросил вдруг он у матери.
— Клим, ты что у меня-то спрашиваешь, вот и спроси у неё.
Думал-думал, долго думал. Как раз у Захара свадьба была у его друга, вот на свадьбе и спросил он у девушки.
— Капа, ты за меня замуж пойдешь?
— А ты мне предложение замуж делаешь, или что? – спросила Капитолина, улыбаясь.
— Ну да, — топтался он возле неё.
— Если да, то пойду, а чего ждать-то или кого?
Клим был скромным парнем. Ходил словно сонный, неспешный и не торопливый, но Капитолина думала, что расшевелит его, заставит крутиться по хозяйству, сама такая была. Все у неё в руках горело. Жили у матери Клима в доме. И со свекровью уживалась невестка, не жаловалась на неё мать Клима.
— Клим, дай корове сена, Клим пора начинать сенокос, Клим сено нужно с покоса привезти домой и сметать под крышу от дождя, картошку копать пора, Клим то, Клим сё, — только и слышал он от жены.
А сам никогда и не знал, чем заняться, что нужно сделать, привык, что его направляли. Вначале мать, а теперь жена. Родился сын. Капитолина крутилась, как белка в колесе, мужа тоже напрягала, а он все делал не спеша. Жену это очень раздражало.
— Ты мужик, или тюфяк? – злилась жена, а он даже и не обижался.
Когда сыну исполнилось пять лет, Капитолина сказала свекрови и мужу, верней поставила перед фактом.
— Ухожу я от тебя, Клим. Какой-то ты не живой. Все делаешь из-под палки, сам ни за что не возьмешься. А мне надоело понужать тебя. Живу вроде и с мужиком, а вроде и нет. Уезжаю я с сыном к сестре в село.
Её сестра Анна вышла замуж в соседнее село, муж попался ей деловой и рукодельный. Капитолина съездила к ней в гости, договорились с сестрой, переезжает она к ним. Во дворе у них есть дом старый, там и будет жить Капитолина с сыном. Нет никакого толка от мужа, надоело ей с ним нянчится, как с ребенком.
— Капа, как это так, — запричитала свекровь, ей жаль с ней расставаться. – Подумай, сынок ведь у тебя. Как ты одна там? Клим, а ты чего молчишь?
смотрел на жену, какое указание от неё получить
А Клим был сам в шоке, он так и не понял, почему жена решила его бросить. Не скандалил, не ругался. Только смотрел на жену, какое очередное указание от неё получить.
— Ну вот, здрасьте, — проговорил Клим, глядя на жену. – С чего это ты взбрыкнула?
— А с того, что надоело мне тебя пинать. Клим то, Клим это. Мне мужик нужен и хозяин в доме, а не тюфяк.
Собрала немногочисленные вещи Капитолина, забрала сына и уехала в соседнее село. Односельчане все удивлялись.
— Клим, чего жена от тебя сбежала, или другого нашла?
— А кто её знает, ничего толком не объяснила, ушла и ушла, — спокойно и равнодушно отвечал Клим, — может характерами не подошли, не знаю я…
Односельчане, кто-то смеялся, кто-то понимал, а кто-то и не понимал Капитолину, но разговоров много было в деревне. Клим и сам не знал, почему так получилось. Капитолина подала на развод, их развели.
— Клим, алименты платишь на сына? – спрашивали односельчане.
— Нет, а как платить-то? Жена на алименты не подавала. Как буду платить, если она не подала. Да и заработанных денег мне самому еле хватает.
С тех пор прошло тридцать с лишним лет. Клим больше не женился, даже и не пытался создать семью. Мать умерла, давно остался один. Как живет Клим, как существует, но его все устраивает.
С сыном своим ни разу не виделся. Правда Тамара, жена Матвея как-то встретила в районе Капитолину. В городе она живет. Уехала с сыном к младшей сестре. Устроилась на работу на швейную фабрику, живет в семейном общежитии. Замуж вышла, встретила на фабрике Тихона, мастера по ремонту швейных машин. Встретила ее Тамара и не узнала, та сама её окликнула.
— Тамара, чего нос воротишь, не узнаешь односельчанку? – спросила ее Капитолина улыбаясь, видела, что та не признала.
— Ой, Капитолина, Капа, — вглядываясь внимательно, наконец-то сказала Тамара. – А ты что тут делаешь? Какая стала городская…
— Так живу я здесь в городе на фабрике работаю. Спасибо младшей сестренке, вытащила меня из деревни. Сын уж школу заканчивает, — весело сообщила она. — Замужем, вот уж четыре года.
— Молодец, ты Капа, что вовремя сбежала от Клима. Он все такой же, ни рыба, ни мясо. Как живет? Вечно грязный, неопрятный.
— Не говори лучше, Тома. Терпела-терпела, не было сил уже с таким мужем жить.
Обменявшись новостями, поговорив об односельчанах разошлись. Вот тогда и приехала Тамара в деревню, рассказала односельчанам, как встретила Капитолину, настоящую городскую, красиво одетую, какая она довольная. Специально рассказала Климу, думала заинтересует его.
— Ну и что, пусть живет себе Капитолина, — проговорил равнодушно, а о сыне даже и не спросил.
Мать Капитолины очень старая, уже девяносто пять ей, вот и пришла пора уйти в мир иной. Приехала на похороны Капитолина с сыном. Сын привез ее на машине, ему уже под сорок. Не узнал Клим своего сына, пока ему не сказали. После похорон все-таки подошел он к сыну и проговорил:
— Здравствуй, сынок. Это я — твой папа.
Но тот брезгливо оглядел Клима, неопрятно одетого, с немытыми волосами, и обронил:
— Да пошел ты на … — и отправил его на три буквы, далеко… в лес.
Клим постоял еще некоторое время и ушел к себе домой. А что тут скажешь? Клим сидел во дворе, а слезы катились из глаз от обиды, или еще от чего. Думал:
— Я теперь жалею конечно, что так получилось с сыном. О нем я и не помнил. Сам заслужил. Но что теперь поделаешь, поздно уже что-то исправить. Я и сам не понимаю, зачем живу на белом свете, в чем смысл моей жизни?
Теперь уже старость подкрадывается незаметно, Клим просто живет по инерции. Жизнь, с её событиями и новостями, словно обходит его стороной. Ничего его не интересует. Вот съездит в район, купит продуктов и опять до следующей пенсии будет сидеть во дворе. И ведь многие так живут…
