— Может, оставим детей маме? — неуверенно предложил Максим, взглянув на Викторию.
Жена нахмурилась, прервав сбор чемоданов. Её пальцы сжались на молнии дорожной сумки, а в голове мгновенно вспыхнули воспоминания о том, как свекровь экономит буквально на всём. Эта женщина даже на собственный день рождения не покупает ничего, кроме чая и дешёвого печенья, чтобы выйти в плюс за счёт подарков. А тут целых десять дней с двумя детьми…
— Ты серьёзно? — Виктория скрестила руки на груди. — Ты хочешь оставить наших детей с человеком, который считает бананы и яблоки непозволительной роскошью? Она же их буквально на воде и хлебе держать будет.
Максим вздохнул и сел на край кровати.
— Вика, ну чего ты так агрессивно сразу? Она, конечно, любит экономить, но не до такой же степени. Не на внуках ведь. Мы оставим ей деньги, еды закупим, чтобы не напрягать. Всё будет нормально. Она сама говорила, что хотела бы проводить больше времени с ними.
Виктория покачала головой, чувствуя, как в груди растёт тревога. Всё звучало хорошо, но она знала: их план сорвётся.
— Не знаю, Макс. Я бы лучше доверилась случайному прохожему, чем твоей матери в вопросах еды. И не только.
— Ну а что делать? — развёл руками он. — У твоей мамы температура, к соседям детей не отведёшь. Если мы откажемся от поездки, ещё неизвестно, когда сможем снова взять отпуск одновременно.
Виктория молчала, обдумывая ситуацию. Максим был прав. Они ждали этого момента несколько лет. Но доверять детей свекрови на десять дней?
Она сама себе не поверила, когда произнесла:
— Ладно. Выбора всё равно нет. Только пусть живёт у нас, а не тащит детей в свою квартиру. У неё там музей с доисторическими экспонатами. Боюсь, что дети утонут в пыли с тараканами.
Максим облегчённо кивнул.
— Конечно, я договорюсь. Всё будет под контролем.
Свекровь согласилась почти сразу. По телефону она долго причитала, что ей будет трудно, что пенсия маленькая, что дети — это ответственность. Но когда Максим сказал, что ей оставят деньги и обеспечат всем необходимым, неожиданно заговорила бодрее.
— Ну, ради внуков-то потерплю, — заключила она. — Куда ж их денешь.
Виктория в очередной раз насторожилась. Что-то в её интонации показалось ей фальшивым. Однако отступать было поздно.
Отпуск прошёл отлично. Виктория наконец смогла провести время наедине с Максимом, что укрепило их отношения. Но её так и не покидала тревога. Каждый вечер Вика созванивалась с детьми, спрашивала, как у них идут дела. Те отвечали, что всё в порядке. Это ненадолго успокаивало её, а потом беспокойство вновь медленно распускало шипы. Под конец Виктория уже не могла дождаться, когда они отправятся назад.
Наконец наступил тот самый день. Они вернулись домой.
— Что-то ты быстро к себе собралась, — пошутил Максим, провожая взглядом мать, которая практически выбежала из квартиры, едва они переступили порог. — Мы гостинцы для тебя привезли, отблагодарить хотели. Может, хотя бы чай?
— Дел много, да и устала я, — бросила Тамара Сергеевна через плечо, натянуто улыбаясь. — За своим хозяйством следить надо. Может, завтра вас навещу.
Виктория нахмурилась. В поведении свекрови было что-то странное, будто она спешила ретироваться, пока ей не начали задавать вопросы. Но в тот момент Виктория была слишком уставшей с дороги, чтобы разбираться, и просто направилась на кухню, желая поесть.
Открыв шкафчик, она замерла. Там, где обычно стояли крупы, макароны и запасы детского питания, теперь громоздилась гора пустых упаковок от самой дешёвой лапши быстрого приготовления. Виктория медленно вытащила одну из них, потом другую. Чувствуя, как внутри разливается беспокойство, она заглянула в холодильник. В нём было подозрительно пусто: полпачки маргарина, пара засохших кусочков хлеба и бутылка минералки.
— Макс, иди-ка сюда, — её голос дрогнул от напряжения.
Муж заглянул на кухню и сразу заметил её сердитое лицо.
— Что случилось?
— Похоже, твоя мать питалась одной лапшой, — Виктория резко захлопнула дверцу холодильника. — И я очень сомневаюсь, что у наших детей меню чем-то отличалось.
Максим сначала пожал плечами, но потом понял, к чему она клонит. Они оставили свекрови сумму с запасом, на нормальную еду точно хватало. Но где же тогда продукты?
— Может, она просто не убрала мусор? — попытался оправдаться он.
— Да? — Виктория скептически прищурилась. — Сейчас мы это выясним.
Она вышла в гостиную, где дети вовсю рассказывали друг другу что-то смешное, не замечая напряжения родителей. Виктория присела рядом с сыном и дочерью, обняла их.
— Ну что, мои хорошие, чем вас бабушка кормила?
Сын пожал плечами, явно не понимая, почему мама задаёт такой странный вопрос.
— Лапшой.
— И ещё пюрешкой. Такой интересной, из порошка, — добавила дочь.
— А мясо? Овощи? Фрукты? — Виктория ощутила гнев, но старалась не показывать его.
Дети переглянулись, будто не совсем поняли вопрос.
— Бабушка сказала, что апельсины дорогие, а сосиски тоже мясо, — честно ответил сын.
Виктория медленно выпрямилась, переваривая услышанное.
— А куда вы ходили на выходных?
— Никуда, — дочка обиженно надула губы. — Бабушка сказала, что лучше дома сидеть, а то деньги потратим.
Вику охватил гнев. Она оставила этой женщине больше, чем нужно, а та решила сэкономить на здоровье внуков. Виктория бросила взгляд на Максима. Он выглядел растерянным и всё ещё пытался проанализировать ситуацию.
— Позвони ей, — сквозь зубы процедила Виктория. — Прямо сейчас. Я хочу знать, куда делись деньги.
Муж нерешительно застыл на месте.
— Ну, спрашивай! — не выдержала Виктория и сама протянула Максиму телефон.
Он тяжело вздохнул, потёр лицо ладонями и всё-таки набрал номер матери. В трубке раздался знакомый голос.
— Ой, Максим, а что случилось? — Тамара Сергеевна говорила приторно-наивным тоном, который сразу вывел Викторию из себя.
— Мама, куда делись деньги? — Максим держался спокойно, но голос звучал напряжённо.
— Какие деньги? — свекровь изобразила искреннее недоумение. — Ах, те, что вы оставили? Так я за них две недели с вашими детьми сидела! Мне что, бесплатно это делать? Это же тоже работа, она должна оплачиваться!
Виктория почувствовала, как у неё задрожали руки. Она выхватила телефон у мужа и почти закричала:
— Вы сейчас серьёзно?! Вы их бабушка! Мы оставили вам больше, чем нужно было на нормальное питание, подстраховали вас! Даже если вы считаете это работой… Вы что, думаете, что няня может кормить детей лапшой быстрого приготовления?!
— Ну не драматизируй, — спокойно ответила Тамара Сергеевна. — Дети не голодали. А мне, между прочим, деньги на новую стиральную машину нужны. У меня старая уже еле пашет.
— То есть вы просто присвоили их?! — Виктория сжала пальцы в кулак, чтобы не разразиться отборной бранью.
— Ну а что? Я же не чужая, я бабушка, мы помогли друг другу, — свекровь даже не пыталась оправдаться. — Дети были под присмотром, остались живы и целы, значит, всё нормально.
Максим закрыл глаза и провёл рукой по лицу. Судя по его выражению, он впервые увидел свою мать с этой стороны. Виктория в этот момент осознала, что больше не позволит свекрови быть частью их жизни.
— Слушайте меня внимательно, — её голос стал ледяным. — Вы больше не увидите моих детей. Не хотите быть бабушкой — не надо, у них есть вторая. И она уж точно не станет экономить на их желудках, скармливая им всякую гадость.
— Ах, вот как? — в голосе свекрови зазвучали нотки раздражения. — Значит, родную бабушку к детям не подпустите?
— Родные бабушки не воруют у своих внуков! — Виктория сорвалась на крик, затем глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
Свекровь фыркнула, пробормотала, что Виктория неблагодарная, и резко сбросила звонок. В квартире повисла тяжёлая тишина.
Максим долго молчал, потом медленно выдохнул и посмотрел на жену.
— Ты права. Это… уже как-то слишком.
Виктория только кивнула. У неё больше не было сил злиться. Она чувствовала только усталость и горькое разочарование. Больше она не впустит свекровь в свою жизнь и не позволит ей наживаться на собственных внуках.
