— Что с тобой, милая? – на старой, продавленной тахте лежала худенькая, бледная женщина. Дрожащей рукой она дотронулась до ладони двадцатилетней Зои.
— Павел замуж позвал, – тихо произнесла девушка.
— Выходи, доченька, – женщина слегка похлопала по руке, приободряя дочь. Сил было мало, но она продолжила: – Моя девочка, красавица. Забудь про Мишу, не даст он тебе нормальной жизни. Выходи за Павла, будешь за ним, как за каменной стеной…
— А как же любовь, мама? Я не люблю его, – слезы покатились по щекам Зои.
— Любовь, – закашлялась мать, – Она приходит со временем. Уж поверь. Зоя, обещай, что выйдешь замуж за Павла! В свое время я погналась за первой любовью, что их этого получилось ты знаешь. Я не хочу, чтобы ты скиталась, как мы с тобой. Мишка слишком простой. Хороший, но простой. Не станет он тебе тылом и стеной, поняла? Обещай, Зоя, обещай!
— Обещаю, мама, – произнесла девушка, не веря в свои слова. Не хотела она расстраивать маму, которая угасала на ее руках с каждым днем.
…Через год после похорон, Зоя выскочила из здания ЗАГСа под руку с Павлом. За последний год Зоя пролила столько слез, что в этот день решила для себя: она будет счастлива во что бы то ни стало. Жаль только, что мама не увидит ее красивое платье, богатый свадебный стол и украшенный лентами кортеж.
А недалеко от здания ЗАГСа стоял молодой человек, облокотившись о стену, и наблюдал за счастливыми молодоженами. Несколько месяцев назад Зоя поставила точку в их отношениях, поклявшись, что никогда в жизни их пути не пересекутся. Он стоял и смотрел, как свадебный кортеж устремляется все дальше и дальше.
— Зоя, все у нас будет. И квартира, и машина, и на море каждый год! Я ради тебя горы сверну, – Миша стоял рядом с Зоей и держал ее за руки, пытаясь поймать убегающий взгляд.
— Мишенька, ничего не будет. Точнее, может и будет, но очень и очень не скоро. Я Паше по гроб жизни обязана за помощь с матерью. Не смогу его бросить после того, сколько он сделал для меня и для нее.
— Он поймет. Давай я с ним поговорю. Ты же его не любишь!
— Нет. Прости… Миша, поклянись, что ты не появишься в моей жизни, как бы ты сильно не хотел, – Зоя внезапно замолчала и после небольшой паузы очень осторожно, как сапер, произнесла фразу, которая разбила сердце им обоим, – Я скоро выйду замуж за Павла.
Михаил замер на месте, сжал кулаки, но не сказал ни слова. А что он мог сделать? Паша был сыном физиков-теоретиков. Его мать преподавала в институте, а отец занимался научной работой. Их семья считалась очень интеллигентной. Паша имел полный набор «завидного жениха». Он сам пошел по стопам родителей, смог обеспечить Зою крышей над головой почти сразу после женитьбы.
А Михаил был… просто Мишкой. Мать растила его одна, отца он не видел почти с рождения. Жили не впроголодь, конечно, но бедно.
И когда у Зои заболела мать, то лучших врачей, лечение и уход был обеспечен именно семьей Павла. Куда обычному Мише было тягаться с таким соперником?
После того разговора Миша просто ушел и исчез из жизни Зои. А девушка и не пыталась его искать или найти с ним встречу. Просто не смогла бы расковырять старые раны, которые с таким трудом заживали.
— Зоя, ты счастлива со мной? – как-то спросил Павел. Вот так невзначай задал вопрос, как будто предложил прогуляться по улице.
— Счастлива, Паша.
— Не жалеешь, что замуж за меня вышла?
— Почему ты спрашиваешь? – настороженно спросила Зоя, придерживая живот рукой.
Она была тогда на восьмом месяце беременности и все острее реагировала на болезненные разговоры.
— До свадьбы ты светилась, а сейчас поникла. Давно заметил, – спросил Паша, не глядя в глаза жене.
— Тебе показалось. Посмотри на меня, мне скоро ребенка рожать. Настоящего, между прочим! Тут не до свечения, – с ноткой истерики засмеялась Зоя.
Паша поднял глаза и посмотрел сначала на жену, а затем на ее большой живот. «Может и правда показалось», – подумал он. Но чувство, что Зоя похожа порой на каменную статую, не покидала его. И с годами это ощущение только усугублялось.
Паша с Зоей жили как все: родилась девочка весом три двести, назвали Машенькой. Паша устроился в институт, где работала его мать. Зоя вела хозяйство. Недавно купили дачный участок. Завели кота, которого Маша подобрала на улице, вытянув за хвост из подвала.
Жизнь текла своим чередом, но без эмоций. Тихая, ровная река, без крутых склонов и поворотов.
— Мамочка, прости! – маленькая Маша стояла у шифоньера со старой обувной коробкой, а вокруг валялись фотографии.
— Эх, ты, горе мое луковое, – без злости произнесла Зоя, опускаясь на колени, чтобы собрать фото, – Чего ты сюда полезла-то?
— Хотела посмотреть фотографии, – с детской непосредственностью выпалила Маша.
— Я обед приготовлю и вместе посмотрим, хорошо? Только пообещай, что не будешь их сама доставать больше. Это не игрушки. Мы сейчас вместе сложим в коробочку все и поставим на диван. А как закончу, все посмотрим, честно!
Маленькая Маша кивнула кудрявой головушкой и принялась помогать матери собирать рассыпанные фотографии. Она каждую неделю рассматривала фотографии, ей нравилось расспрашивать маму о родственниках, друзьях, местах. Но в глаза Маши бросилась маленькая фотография, сильно помятая и с оторванным уголком.
— Мам, а это кто? – спросила Маша, протягивая маме карточку.
— Это? Не помню, – соврала Зоя, аккуратно вытащив фотографию из маленьких пальчиков дочки.
— Я ее раньше не видела. Это папа молодой? – все еще не унималась девочка.
— Мне кажется это твой дедушка в молодости, смотри, как похож, – снова соврала Зоя. – Машуль, будь добра, подай мне крышку от коробочки, мы почти все собрали. Помнишь? Ничего не трогать, пока я не доделаю дела на кухне!
— По-омню, – протянула Маша и разлеглась на ковре, как морская звезда, вглядываясь в серые полосы на потолке.
На прошлой неделе Зоя впопыхах белила потолок, чтобы освежить, но упустила несколько участков.
Зоя быстро ушла на кухню, засунув в карман фартука найденную фотографию.
«Не понимаю, как она оказалась в коробке с общими семейными», – судорожно пыталась вспомнить Зоя. Руки у нее тряслись, как будто ее застали за чем-то непристойным. Зоя машинально помешивала картофель в казане, ругая себя за безрассудность и невнимательность.
А если бы фотографию увидел Паша? Скандалом бы дело не обошлось. Страшно представить, если бы о Мишиной фотографии узнала бы еще и маленькая Маша.
«Господи, как бы я в глаза потом смотрела им!» – снова обвинила себя Зоя.
И в ту же секунду женщина достала из шкафа старые ножницы и разрезала фотографию с улыбающимся Мишей на много мелких кусочков. Если бы Зоя могла пропустить это злосчастное фото через мясорубку, то так и поступила бы.
«Ну, что ты на меня смотришь такими глазами? Не нужен ты мне!» – прошептала Зоя и выбросила то, что осталось от фотографии в мусорное ведро, перемешав рукой с картофельными очистками. А затем спокойно вернулась к обыденным делам.
Через минуту из глаз Зои полились слезы. Она заглянула в шкаф под раковину, чтобы убедиться: фотографии больше нет.
Последней и единственной памяти о первой любви больше нет…
…Вчера Зое стукнуло шестьдесят пять лет. Она возвращалась по уже знакомой дороге к себе домой. Каждую субботу Зоя приезжала понянчиться с внуками, освобождая дочь и зятя от быта. Это была инициатива самой Зои. По состоянию здоровья работать она не могла, а сидеть дома в четырех стенах и смотреть на безразличного ко всему Павла, было невыносимо.
Зоя шла по заснеженной тропинке и посмотрела на небо. Не было ни дня, когда она не вспоминала про Михаила. Ей нравилось проживать у себя в голове совершенно другую жизнь. Ту, где дома ее ждал Миша с такими же горящими глазами, как и раньше.
Зоя подняла голову к небу и посмотрела на белую луну, которая уже готовилась сменить светило ночью.
«Где бы ты ни был, Миша, я все равно люблю тебя», – шепотом произнесла женщина, а затем вытерла слезы шерстяной перчаткой и направилась в сторону своего подъезда.
«Я тоже тебя люблю…»– отозвался тихий и привычный голос где-то внутри Зои.
Этот голос был с ней всегда и Зое нравилось представлять, что Миша где-то рядом. И слышит ее, и ждет. И они очень скоро увидятся. Если не в этой жизни, то в следующей…
