— Горло не болит? – поинтересовалась Настя.
— Что? – недовольно крикнул Валера.
— Ты уже два часа кричишь, — спокойно ответила Настя. – У тебя горло еще не заболело?
А то завтра тоже кричать нужно будет, а ты уже сегодня голос сорвешь! И что мы делать будем?
Валера с неприязнью посмотрел на жену:
— Ты еще и издеваешься? – агрессивно проговорил он. – В принципе, чего еще можно было от тебя ожидать!
— Может быть, кому-то стоит успокоиться? – спросила Настя. – Мне, по большому счету, все равно, хоть напополам от своего крика разорвись, но тебе самому как? Нормально?
— И это я слышу от единственной жены! – воскликнул Валера. – После стольких лет брака! Обласкала, ничего не скажешь!
— Господи, да запиши это в бесконечный список моих прегрешений и успокойся уже, наконец! – повысила голос Настя.
Она немного слукавила, что крики мужа ее не беспокоят. Просто осадить нужно было. То есть, если показать свое безразличие, может, смысл горло драть отпадет?
Не тут-то было!
— Совести у тебя нет! – взорвался Валера новой порцией воплей. – Я на работе пашу как проклятый, деньги для семьи зарабатываю! Всего себя укладываю, чтобы у меня дома было все в порядке!
А что я вижу дома? Бардак! Безобразие! Кошмар и ужас! Я хочу домой вернуться, как в тихую гавань!
Чтобы завтра для этой же самой семьи отправляться на новый круг ада с этими… коллегами! И чтобы моя семья никогда ни в чем не нуждалась!
А я прошу всего лишь понимания! Сочувствия и участия! А ты мне тут списки под нос суешь!
По фактам, по сути, и по содержанию Валера сказал все правильно. Но важно было не что, он сказал, а как он это говорил.
Он кричал это супруге в лицо. Громко, с чувством, с экспрессией. Кричал так, что раскраснелся весь, а на шее и лбу пульсировали вены от напряжения. И при этом он активно размахивал руками.
Нет, он еще не перешел ту тонкую грань, чтобы произошел более тесный контакт. Но даже случайного касания хватило бы Насте, чтобы отправиться в полет.
Потому что Валера был на голову выше Насти и килограммов на пятьдесят тяжелее.
И, если вдруг… то, случайно или специально… не дай Бог, как говорится!
А Настя видела, что Валера все ближе и ближе к этой грани. То есть, его руки и локти все ближе и ближе к ее, так сказать, организму. А вопрос соприкосновения был лишь временным фактором.
Тенденция набирала обороты. И вот это Насте совсем не нравилось.
***
Семья Насти и Валеры не должна была стать чем-то из ряда вон выходящим. Совершенно обычные люди без космических запросов встретились, влюбились и поженились.
Как и миллионы молодоженов, начали они совместную жизнь на съемной квартире. И больше в этом было желания оторваться от родителей, чем взять на себя ответственность за собственную жизнь.
Молодость, даже с обручальными кольцами на пальцах, остается молодостью. А это и ошибки в быту, в расчете трат, и спонтанных покупках, и откровенной глупости, которую уже лет через пять не допустили бы даже во хмелю.
То есть, от родителей оторвались, а периодически к ним бегали. Когда за советом, когда с радостью, когда с печалью, а чаще, понятное дело, за деньгами.
— Когда ж ты уже зарабатывать начнешь! – ворчал папа, доставая свою заначку. – Я по твоей милости уже год спиннинг купить не могу!
— Пап, — с улыбкой отвечал Валера, — я зарабатываю! Ты что, молодым не был? Не помнишь, как деньги испаряются?
— Ты ж женился недавно! Неужели на сторону пошел?
— Пап! – с укором произнес Валера.
— Прекращай ко мне за деньгами ходить! Голову включай и работай лучше! Как жениться, так ты взрослый, а как за деньгами, так ты папин сынок! Определяйся уже!
Так и Насте приходилось выслушивать от мамы.
— Что ж ты за мужа такого нашла, что он тебя обеспечить не может? В наше время таких из мужей гнали, пока деньги не научатся зарабатывать!
— Мама, Валера зарабатывает! И я зарабатываю! Просто расходов много! Надо же жизнь обустроить! Да и погулять хочется!
— Погулять, — бурчала Настина мама. – В наше время все гули заканчивались, когда в ЗАГСе «да» скажешь! А потом приличные люди по домам сидели, детей растили!
— Ой, мам! Насмешила! – Настя рассмеялась. – Мне бабушка рассказывала, как она вас с папой по разным компаниям собирала, когда я в колыбельке лежала!
— Так! Перестань пререкаться! — прикрикнула мама. – Или ты заставишь своего Валеру деньги зарабатывать, или я сама с ним поговорю!
И поверь, после моего разговора, он или научится деньги лопатой грести, или перестанет быть твоим мужем!
Медовый год заканчивался, и начиналась взрослая самостоятельная жизнь.
С детством всегда тяжело прощаться. Особенно когда это происходит после двадцати. Очень хочется еще хотя бы годик жить в радости и беззаботности.
Но в повседневной жизни хорошо работает метод: «Кинуть в воду и посмотреть, выплывет или нет!» А тонуть-то никому не хочется.
Со скрипом и стоном отставляешь детские сандалики и натягиваешь взрослые туфли. И жмут они, и натирают, и больше всего на свете хочется их сбросить и пробежаться босиком! А нельзя!
За каждую такую пробежку придется дорого платить собственным дискомфортом!
К сожалению, это Настя с Валерой тоже на себе испытали. Пробежались раз, потом не знали, у каких друзей денег перехватить до зарплаты.
Лишь преодолев первые трудности, семья становится семьей. Когда супруги ищут и находят друг в друге отклик и поддержку.
Так и Настя с Валерой разобрались со своей жизнью на съемной квартире, потом решились на ипотеку. Начали готовиться к зачатию ребенка, и, соответственно, стали счастливыми родителями.
Конечно, сложностей и проблем на пути было множество. Но когда семья – это семья, тогда можно справиться со всем.
Что по социальным ролям, тут они не стали придумывать колесо. Валера работал больше и, соответственно, зарабатывал больше. Постоянно брал сверхурочные и соглашался работать в выходные.
А Настя, хотя тоже работала, больше времени уделяла дому. На ней, по сути, домашний быт и висел. Но она это воспринимала нормально, потому что знала, что Валера не прохлаждается где-то, а именно работает.
И видела она это по заработной плате, что Валера в дом приносил. А он, по примеру отца, даже заначки не делал. Не было у него на хобби ни времени, ни сил.
— До дивана б доползти, — говорил он. – Вот весь мой отдых! А еще жене помочь надо! Хоть она у меня и хозяюшка, но не двужильная же лошадь! Да и не все она сделать может!
То есть, вся тяжелая и трудоемкая работа дожидалась Валеру и его выходные дни. И не было в семье конфликтов, если те же ковры дожидались Валеру пару недель.
— Когда Диана в школу пошла, — задумчиво говорила Настя, — Валера начал ворчать. Ну, знаешь, будто где-то что-то беспокоит, но не настолько важное, чтобы к врачу идти. То есть, он поворчит, но успокаивается.
— Заболел, что ли? – взволнованно спрашивала Настина мама.
— Я спрашивала, но он только отмахивается, — ответила Настя. – Нет, если бы он заболел, это мы уже проходили. Как только на градуснике тридцать семь и один, он уже завещание диктует! Тут что-то другое.
— Может, разлюбил? – предположила мама.
— Тоже – нет. У нас годовщина была, так он где-то подработал, чтобы мне подарок сделать! Не любил бы, не потратил бы двадцать тысяч мне на подарок!
— Ну, тогда и ладно, — махнула рукой Настина мама. – Ворчит, и пусть ворчит! У мужиков это возрастное! Как сопутствующие звуки их жизнедеятельности. Встает – хэкнет, сядет – выдохнет, будто мешок с плеч скинул.
— Мам, так Диана уже в пятом классе! Валера ворчать пять лет назад начал. А сейчас уже кричит!
— Что кричит? – поинтересовалась мама.
— Да, в том-то и дело, что непонятно! Коллег ругает! Работу ругает! Всех ругает! Все ему поперек! Ну и на меня срываться начал! То суп не такой, то вилка не та, то не так встретила, то еще какая холера!
— А ты, что? Отвечаешь?
— Ну, бывает, — пожала плечами Настя. – Он же на меня, считай, ни за что срывается! А претензии на пустом месте придумывает! Я уже подумала, может, ему просто покричать хочется?
— И такое бывает, — согласилась мама. – Только ты много воли ему не давай! А то, знаешь, сегодня кричит, а завтра лупить начнет! Это у них без контроля происходит, когда в запале! Ты смотри!
Смотрела Настя на поведение супруга. И чем дальше, тем меньше ей это нравилось. Если раньше Валера приходил с криком раз в неделю, то теперь едва ли не через день.
И начиналось все вроде как издалека. Там на работе то сказал, этот повторил! А потом оба такого наворотили, что всем отделом еле разобрались!
А потом переходил на:
— Почему накидка на кресле вся измята? Встала, так поправь сразу! Вот мне сейчас сесть хочется, сил нет!
А мне сначала ее поправить нужно, а потом уже садиться! А я дома просто отдохнуть хочу! Понимаешь?
И вот, не дай Бог, Настя в этот момент что-то ответит! Будто пружину срывало, что долгое время зажимали. Один раз Валера прицепился к цвету ногтей, что Настя в последний раз у мастера сделала. Тон с колером ему по душе не пришелся.
Дальше – больше! Дальше – хуже! И ни конца этому не было, ни края.
А голос разума, даже когда Валера успокаивался, он не слышал. Еще защищал свои крики и претензии тем, что он, видите ли, устал, а его тут вообще не понимают.
Забеспокоилась Настя тогда, когда Валера во время своего вечернего концерта бросил ей в лицо накидку с кресла и потребовал немедленно нормально застелить.
— Сколько я буду повторять одно и то же? – взревел он.
И беспокойство вызвал не крик, а сама накидка. Не под ноги кинул, не в сторону Насти. А именно в лицо! Хорошо, она перехватить успела.
И сразу возник вопрос:
— Что полетит следующее?
Так и жестикуляция у Валеры стала слишком бурной. Он руками размахивал так, что не видел и не контролировал, куда он сможет попасть или что зацепить.
Хорошо еще, что ничего еще не зацепил. Так эмоции он выплескивал в опасной близости от самой Насти.
Это еще дочке Настя смогла объяснить, что, когда папа кричит, надо сидеть у себя в комнате, как мышка.
И этот факт огорчал и откровенно злил. Пусть Диане десять, но и в этом возрасте папин крик мог нанести ребенку травму.
Нужно было что-то делать. Решать нужно было что-то.
Настя решилась на очень серьезный разговор. Или Валера научится себя контролировать, или их брак может прекратить свое существование.
Но нужно было дождаться, пока Валера успокоится.
***
Настя не стала отвечать на последнюю реплику мужа. Просто развернулась и пошла на кухню. Подумала, что в одиночестве он быстрее утихнет.
Но Валера пошел вслед за супругой. Видимо, запал еще не прошел, а ему нужен был объект и слушатель.
Настя услышала окрик:
— Куда это ты собралась? Я еще не договорил!
Но она уже была на кухне и открыла духовку, чтобы достать сковороду. Макароны решила с яйцом разогреть.
Чистая случайность, а может, ангел-хранитель, а может, подсознательный рефлекс. Но, когда Настя выпрямилась со сковородой в руке, она держала ее вертикально и на уровне лица. И держала ручку обеими руками.
От удара ее снесло к холодильнику. Да, это было болезненно и чувствительно, но не так, чтобы сильно страшно. А страшен был непрекращающейся крик Валеры.
Многочисленные переломы костей запястья и ладони – таков был вердикт. Только врачи спрашивали:
— Зачем было со всей силы бить в стену?
Уклончивые ответы, что-то вроде, проспорил, их удовлетворили. А когда Валера вернулся домой с перебитым крылом, начался серьезный разговор.
— Ты понимаешь, что, если бы не сковородка, ты мог бы меня …? – спросила Настя. – Понимаешь, насколько это серьезно?
Валера виновато кивнул.
— И откуда это все вылилось, понимаешь?
Еще один кивок.
— И ты думаешь, что после этого у нас может быть семья?
Через неделю Валера пошел на занятия по контролю гнева. А еще они пошли к семейному психологу, который дал их семье шанс.
Когда об этом узнала Настина мама, она сказала просто:
— Работу надо оставлять на работе! Тогда дома будет порядок, тишина и счастье! А вы только сейчас до этого доросли! Ну, хоть когда-то! А Валерке передай, что за ту сковородку я с него еще спрошу!
И спросила, правда обошлось замороженной курицей на лице, а не госпитализацией. Но, тут важен результат! А главное – понимание, что хорошо, а что…
— Сковородки в мире еще не перевелись!
