Полуденное солнце пекло и слепило глаза. Жара стояла под тридцать, и на песчаном пляже широкой реки было многолюдно. Пляж был длинный и заканчивался необлагороженным, заросшим деревьями до самой воды участком. Возле этих деревьев расположилась компания девушек. Место здесь было не очень — песок не такой чистый, зато народу почти нет.
А возле деревьев можно в теньке посидеть, чем Света и воспользовалась, в отличие от своих подруг, желающих загореть. Она на солнце долго находиться не могла, свое покрывало постелила в теньке и очень часто заходила в реку, чтобы освежиться.
Плавала Света очень хорошо. В детстве родители водили её в бассейн, и девочка занималась плаванием профессионально. Переплыть эту реку для неё ничего не стоило, но Светлана этого не делала. Доплывёт до середины и назад, к подругам, лежавшим на своих покрывалах в позе морской звезды. Две подруги Светы очень уж хотели загореть и выглядеть эффектно в коротких юбках.
А вот Светлане было все равно, как она выглядит. Стройная, длинноногая и очень красивая, она не собиралась поражать ничьё воображение сногсшибательным загаром. Для неё удовольствием было поплавать, а потом посидеть под деревом и похрустеть солеными крекерами, что девушки взяли с собой на пляж для перекуса.
— Светка, ты вот трескаешь, как ни в себя, а ведь ни на грамм не поправляешься, — ворчала одна из ее подруг, пухленькая Юля.
— Да не говори! «Не в коня корм», — подтверждала другая. — Светка вечно что-то «точит», но фигура на загляденье. А тут боишься лишнюю печеньку съесть.
— Ой, девчонки, да не завидуйте вы, — смеялась Света, хрустя крекерами. — Зато вы теперь такие загорелые!
Девушки перешучивались между собой, не обращая внимания на громкие вопли за деревьями. Они знали, что там подростки соорудили тарзанку и с криками сигали в воду. Светлана, прекрасно понимающая особенности этой реки, к подобным забавам относилась неодобрительно. Как только девушки пришли на пляж, она даже ходила к четырем мальчишкам лет двенадцати, что прыгали с тарзанки, и пыталась им объяснить, что чуть в стороне есть водоворот. Если туда утянет течением, то это может быть очень опасно. Но мальчишки есть мальчишки! Конечно же, они отмахнулись от слов Светы и продолжали прыгать со своей тарзанки. Что с ними сделаешь? Не прогонишь же с берега!
Света, перешучиваясь с подругами, давно перестала обращать внимание на шумных пацанов за деревьями. Она надкусила очередную крекер и вдруг замерла, услышав не совсем обычный вопль. Ей показалось, что кто-то из мальчишек крикнул «помогите».
— Вы это слышали? — вскочила девушка с покрывала.
— Что слышали? — лениво повернула голову полненькая Юля, но Света не ответила. Она уже неслась в заросли деревьев. Туда, где прыгали с тарзанки пацаны. Оставшиеся на пляже девушки переглянулись и молча кинулись за подругой, поняв, что что-то случилось.
Прибежавшая первой Света увидела в воде голову одного мальчика. Увидела на секунду, перед тем, как мальчишку затянуло водоворотом, о котором она предостерегала. Друзья тонувшего в ужасе стояли на берегу, выпучив глаза и окаменев от страха. Они даже не кричали, не зная, как себя вести. Видимо, тот крик «помогите!», что услышала Света, издал тонувший мальчик. Издал перед тем, как исчезнуть под водой.
Светлана не раздумывала ни секунды, думать было некогда. Она рванула к воде, а в это время подоспели ее подруги.
— Не надо, Света, стой! — кричала Юля. — Он уже большой, он утянет тебя за собой. Ты не сможешь.
Раздумывать о том, сможет она или нет, Светлана не желала. Она бы кинулась в воду, даже если и не умела бы профессионально плавать. Но с её навыками у неё был шанс…
Был шанс, и девушка им воспользовалась. Тем более, что тонувший пацан не тянул её за собой и не брыкался. Он уже наглотался воды и шёл на дно, когда Света начала выталкивать его на поверхность.
— О, Боже, Боже мой, — металась по берегу Юля вместе с третьей подругой. — Вам же, дуракам, говорили, что здесь купаться опасно.
С расстройства девушка отвесила затрещину одному из стоявших мальчишек, а он даже не пошевелился, не сводя глаз с того места, где ушел под воду его друг. И вот там показалась голова. Одна, вторая…
Светлана усиленно гребла, стараясь, чтобы голова мальчишки находилась над водой. Уже на берегу пригодилась помощь Юли, что училась в медицинском институте. Ей не пришлось долго делать искусственное дыхание, прежде чем чуть не утонувший пацан начал откашливаться и извергать из себя речную воду.
— Егор! Егор! — кинулись к кашлявшему другу пацаны. — Мы так испугались! Ты же чуть не утонул.
— А если испугались, чего стояли, как истуканы? — отчитывала мальчишек Света. — Надо было кричать, звать на помощь, а вы застыли! Эх вы! Друзья, называется! Хорошо еще, что я услышала, как он крикнул.
Егор окончательно пришел в себя, сидел на берегу, уткнув голову в колени, а друзья все дергали его.
— Егор, давай уйдем. Надо уходить, вдруг родители узнают, что мы тут были. Они же нас убьют. Пошли уже!
Двенадцатилетний Егор поднялся, нетвердой походкой подошел к Свете, посмотрел в глаза и сказал:
—Спасибо! Спасибо тебе!
Потом он, как и его друзья, схватил свои вещи, валявшиеся возле дерева, и ушел.
— Вот тебе и вся благодарность, — усмехнулась Юля. — Эх, Светка, ты такое дело совершила, что можно в газете написать. Но только эти пацаны даже не сознаются, что они тут были. Родители, наверное, не разрешают им сюда ходить. А так, написали бы в газете, дали грамоту.
— Больно нужна мне эта грамота, — засмеялась Света. Главное, что пацана вытащила. Страшно представить, что случилось бы, не реши мы сегодня пойти искупаться. Даже думать об этом не хочу.
— Девчонки, блин, — вдруг вскрикнула третья подруга, — мы ведь все вещи на покрывале оставили. И сумочку с деньгами. У меня там стипендия.
— Вот, блин, — взмахнула пухлыми руками Юля, и все три девушки кинулись к месту, где остались их вещи.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Прошло тринадцать лет.
Света давно выросла и превратилась в красивую молодую женщину. Она была замужем и счастлива в браке. Много всего случилось с тех пор, как она вытащила из реки тонувшего пацана, но женщина никогда его не забывала и имя помнила — Егор. Егор тогда посмотрел ей в глаза и очень искренне поблагодарил. Глаза у пацана такие хорошие были. Светлый взгляд, открытый, честный. Света этого мальчика навсегда запомнила, хоть больше никогда и не встречала. И почему-то, семь лет назад, когда она родила сына, захотелось ей назвать его Егором, а муж не возражал.
— Егор — неплохое имя, мне нравится, — сказал тогда муж Светы Михаил.
Хороший он у нее был. Света мужа любила. Она и сама неплохо зарабатывала, но муж был успешным предпринимателем и старался, чтобы семья его ни в чем не нуждалась. Пару лет назад приобрели они эту двухэтажную дачу за городом. Хорошую дачу, с баней. В ней круглый год можно жить, как во вполне приличном частном доме.
Летом на даче семья проводила выходные, жарила шашлыки. А вот зимой здесь делать вроде как нечего. И неожиданно Михаил предложил Свете отметить на даче Новый год.
— Ну, а почему нет?, — говорил мужчина, — Поставим ёлку, под самый потолок. Настоящую лесную красавицу. Украсим её и встретим Новый год с семьёй, только мы втроём и больше никого.
Свете эта идея пришлась по вкусу. И в самом деле, что это они каждый год собираются шумными компаниями? Встретить Новый год с семьёй, это же так здорово! Только они и больше никого.
Семилетний Егор, услышав разговор родителей, запрыгал на месте.
— А вы мне горку построите? Настоящую, снежную горку, чтобы я мог кататься на ледянке.
— Конечно, построим, — закружил сына Михаил. — У тебя будет самая лучшая снежная горка, и мы все с неё кататься будем. Правда, Свет?, — подмигнул мужчина жене.
И вот уже два дня, как они на даче. Горка давно построена, накатались вдоволь. Ёлка украшена, переливается разноцветными гирляндами, и на календаре тридцать первое декабря! Предстоит волшебная ночь, которую больше всех ждёт семилетний Егор.
Мальчик с самого утра он вырезал снежинки из бумаги и украшал ими ёлку. Эти нехитрые, кривоватые бумажные снежинки казались и ему, и родителям лучше всех других украшений, лучше цветных шаров и переливающегося дождика.
— Мам, мам, а можно я еще свою спальню на втором этаже снежинками украшу? Я налеплю их на стены, как будто у меня в комнате идет снег.
— Конечно, Егор, а я тебе в этом помогу. Мы украсим весь дом, а когда станет темно, выключим свет. Будет гореть только елка и свечи. Ты видел, какие красивые свечки мы с папой купили в городе? Мы будем встречать этот Новый год при свечах.
Все было хорошо, но, как это часто бывает, праздник все-таки был омрачен звонком из города. Михаил поднял трубку и, немного поговорив, тоскливо выдохнул.
— Свет, мне нужно быстренько смотаться до города, — сказал он жене. — Звонил мой бухгалтер. Ему срочно понадобились кое-какие бумаги из сейфа, а ключ у меня. Я думаю, за пару-тройку часов обернусь. До девяти вечера точно должен вернуться.
Видя, как опустились уголки губ Егора, Светлана постаралась поднять настроение сыну.
— А кто это у нас тут скис? Папа же совсем ненадолго уезжает, а мы к его возвращению так украсим дом, что он в обморок упадёт, когда вернётся. Да, Егор?
— Да, да, — оживился мальчик, — я знаю, что мы сделаем. Папа, когда увидит…
— Тш-ш-ш, — зашипела Света, прикладывая палец к губам. — Мы не будем ему раньше времени об этом рассказывать. Он же должен в обморок упасть от счастья.
Миша уехал, а Света с сыном с огромным воодушевлением кинулись развешать бумажные снежинки по всей даче. Егор ещё такой маленький, он так радовался кусочкам бумаги, но, тем не менее, уже прекрасно разбирался во времени, и когда часы показали пятнадцать минут десятого, начал нервничать.
— Мам, мам, а папа ведь говорил, что он в девять приедет? А что, если он не успеет до Нового Года? Давай ему позвоним и спросим, почему он задерживается.
— Не бойся, Егор, папа обязательно успеет, — успокаивала Света сына, хотя сама уже начинала переживать. Она не один раз звонила Мише втихаря от Егора, и все время номер мужа оказывался недоступен. Женщина отвлекала Егора, а сама набирала снова и снова, и ближе к десяти она, наконец-то, услышала в трубке гудки. Михаил кричал в трубку под завывание ветра.
— Света, тут связи совсем нет. Не знаю, как ты дозвонилась, возможно, сейчас опять пропадет. Я за дачным поселком метров пятьсот не доехал, снесло меня в сугроб. Мне бы откопаться, а у меня даже лопаты нет. Три машины проехало, и никто не остановился. Если в ближайшее время не откопаюсь, приду без машины, к двенадцати точно буду.
Договорить Михаил не успел. Связь, как он и предвещал, пропала. Света расстроилась. По-хорошему, надо бы отнести мужу лопату. Он говорит, что метров пятьсот до дачного поселка не доехал, значит до него где-то километра полтора, от силы. Можно одеть Егора и пробежаться, вот только на улице ветер поднялся, а Егор недавно переболел, и до сих пор еще подкашливает. Не стоит ему в такую погоду по улице разгуливать, но ведь и мужа не бросишь.
—Егор, послушай, ты же у нас совсем большой мальчик, да? — серьезно спросила Света сына. — Ты сможешь посидеть один какое-то время? Ну, скажем, минут сорок, час? У нас папа застрял в снегу и ему нужно отнести лопату. А ты закройся и смотри телевизор. Сможешь?
— Конечно, смогу, мам, — закивал мальчик. — Неси папе лопату, я не хочу встречать Новый год без него. А я совсем не боюсь, ни капельки, правда.
Светлана оделась, но перед выходом еще раз поговорила с Егором.
— Егор, я тебя очень прошу, не балуйся. Просто смотри телевизор. Гирлянды на ёлке я выключила, и ты их без нас не включай.
— Хорошо, мама, — хмурился Егор. — Да иди уже быстрей, папа там замёрз, наверное, совсем.
Егор хмурился не просто так. Наставление мамы его сердили. Что она с ним, как с маленьким? Он уже давно большой и самостоятельный. Попросила мама его гирлянды не включать, ладно, он не будет. Но ведь про свечи она не говорила. Новый год совсем скоро, нужно создавать праздничное освещение. Когда родители вернутся, Егор выключит свет и в комнате будут гореть только свечи. Иначе папа не упадет в обморок от красоты. А вот со свечками, да, будет прикольно.
Егор раскрыл красивую коробку с новогодними свечами и расставил их по всей комнате. Одну поставил прямо под елку, ему показалось, что будет очень красиво, когда огонь свечи станет переливаться в стеклянных шариках. Мальчик зажег все свечи и удовлетворенно сел смотреть телевизор. Когда приедут родители, останется только выключить свет.
По телевизору шли скучные фильмы или пели песни. Ни то, ни другое было Егору неинтересно. Он щёлкал пультом в поисках детских передач и совсем не обращал внимания на свечи, особенно на ту, которая стояла под ёлкой. Не видел он, как от огня свечи занялась одна бумажная снежинка, висевшая очень низко. Сначала снежинка, потом мишура.
Мальчик на ёлку не смотрел. Не найдя ничего детского на каналах, он пошёл на кухню есть мандарины и пить сок. Там он и дождётся родителей, потому что с кухонного окна, хорошо видны ворота. Он сразу увидит, когда они приедут.
Идти до места, где застрял муж, Свете пришлось чуть дольше, чем она рассчитывала. Не учла женщина погодные условия, ох, не учла! Холодный ветер и снежная крупа, бьющие в лицо, скорости не прибавляли. Михаил совсем замёрз, но, увидев жену с лопатой, принялся разгребать сугроб, в котором увязла его машина с удвоенной силой. Время шло слишком быстро, и пока они раскидали сугроб и вытолкали машину на слегка заметенное дорожное полотно, часы показывали уже без двадцати двенадцать.
— О Боже, — охнула Света, посмотрев на время. — Миша, гони, мы должны к двенадцати успеть. Егор там, наверное, уже совсем распереживался. А это что такое? — вздрогнула женщина, увидев позади машины яркие мигалки.
— Миша, это же пожарка, она въезжает в дачный поселок, — кричала Света, когда большая красная машина обогнала их с сиреной и умчалась вперед.
Предчувствие беды охватило женщину с головой. Михаил в напряжении кусал губы, давя на газ. Становилось все страшнее и страшнее, когда супруги увидели, что дым от пожара поднимается именно со стороны их дачи. Светлана завыла, как раненая волчица, когда они подъехали.
Пожарные заливали дачу водой, а она полыхала. Полыхал весь первый этаж, и даже в окнах второго виднелись огненные всполохи.
— Егор, Егор, — кричала Света, несясь вместе с мужем к даче.
Наверное, они оба влетели бы прямо в огонь, если бы их не остановили. Один из пожарных крикнул:
— Держите их!
Свету кто-то ухватил за плечи, а Мишу повалили с ног. Михаил рычал, вырывался.
— Там мой сын, отпусти. Пусти, говорю!
— Сын? — склонился над мужчиной какой-то молодой пожарный. — Что, в доме есть ребенок? Это точно? Мужики, облейте меня и поднимайте лестницу к окну второго этажа. Я попробую зайти оттуда.
Пожарный, что постарше, покачал головой.
— Не надо, не стоит. Там уже все….
Но молодой его не слушал, по лестнице он забрался к окну второго этажа, выбил его и прыгнул внутрь дачи.
Время будто замерло. Света не дышала, глядя на окно второго этажа. Михаил, лежащий на снегу и удерживаемый кем-то из соседей, тихо завывал. Сколько времени прошло, Светлана не знает. Скорее всего, мало, не больше пяти минут, может, еще меньше. Но для женщины и ее мужа эти минуты были бесконечными.
Людям, столпившимся вокруг горевшей дачи, уже не верилось, что кто-то может оттуда выбраться, когда в окне второго этажа показался пожарный, и не один. На руках он вытаскивал ребенка. Михаила сразу отпустили, и пожарные оживились.
— Помогайте скорее, скорее, мужики! Давайте поможем!
Лицо Егора было тёмным от копоти, и он истошно кашлял, но он был жив и даже заплакал, когда мама выхватила его из рук молодого пожарного.
—Мама, я не хотел, прости. Я зажёг свечи, а когда загорелось, я испугался и побежал на второй этаж. Мама, прости!
Светлана, как безумная, целовала грязное лицо сына. Почувствовала, как сжимает их в объятиях подошедший Миша. Они стояли втроём, как единое целое. Но молодой пожарный не спешил отходить. Он всё смотрел и смотрел на лицо Светы. Вдруг спросил:
— А вы меня не помните? А я вас сразу узнал. Я ведь Егор. Помните, как вы меня спасли на реке лет тринадцать назад?
Света вытерла слезы, внимательно вгляделась в лицо пожарного, освещаемое всполохами от все еще горевшей дачи. Он очень изменился, но глаза остались прежними — честный и открытый взгляд. Парень с таким взглядом выбрал достойную профессию! Только что он спас ее сына и, возможно, еще кого-нибудь спасёт. А не окажись Света на том берегу тринадцать лет назад, что было бы сейчас?
Женщина осторожно передала своего Егора мужу и обняла Егора взрослого.
— Спасибо тебе за моего сына! — шептала она.
— Да это вам спасибо, — ответил на объятие пожарный. — Вы знаете, после того случая я многое пересмотрел. Я ваш поступок никогда не забывал и профессию себе выбрал, чтобы тоже людям помогать.
