— Какие цены ломят! Еще соседи называются! Ты, Людка, как была жадной эгоисткой, так ей и останешься до скончания века! И хорошо, что у тебя мужика-то нет! Хоть поживут мужики нормально! Тьфу.
Когда Валентина заходила в магазин, то ее вопли оглушали всю округу.
Впрочем, куда бы она ни шла, там царил ужас и оскорбления.
Ух и кошмарная дамочка!
Всем в поселке нервишки-то подпортила!
Энергетический вампир. Придет, базар-вокзал устроит, всем гадостей наговорит – и, довольнющая, румяная, напившаяся энергии, уходит.
Был у них случай, когда Даша, почтальонша средних лет, ездила в Москву к друзьям. Валентина об этом прознала, созвонилась с кем-то из родни, прозрачно намекнув им на хорошую посылку, и на почте выпросила телефон Даши, чтобы та ей эти баулы привезла. Даша, по какой-то неведомой, но не зависящей от нее причины, смс-ку, что ей настрочила Валентина, не прочитала, ничего ей, конечно, не привезла, а родственники Валентины и перезванивать не захотели. Не приехал никто за сумками и не приехал. Они и не огорчились. Им все, что они набрали по списку Валентины, и самим пригодится.
А Даша, вылезая из вагона, попала под раздачу.
— Куда ты подевала мои подарки? Жулики вокруг! Воровка! Продала? Или уже перепрятала? Хорошо, что детишек тебе Бог не послал, а то детям за такую мать было бы стыдно. Когда у тебя мама – воровка, то это очень стыдно!
Знала, на что давить.
Про Дашу, которая все монастыри объездила и всех врачей обошла, чтобы родить, все, конечно, знали. В поселках ничего не скроешь. Знали и сочувствовали.
Даша потом уволилась с почты. Подключила в доме высокоскоростной интернет и устроилась на работу онлайн, сидит, отвечает на звонки клиентов сотового оператора, рассказывает им, как роутер перезагрузить, как услуги отключить… Иногда за день такого наслушается, что можно отдельный словарь составлять, но все приятнее, чем видеть Валентину. Потому что та, даже когда все выяснилось, перед Дашей не извинилась, а просто нашла другую причину ее обвинять.
У Валентины все плохие.
Все у нее бездари, неумехи и неучи. Еще воры, лжецы и маргиналы. Кроме нее и ее золотых дочерей, конечно. Они умницы, золотые медалистки, все отучились в Москве, и все идеальны. Когда Валентине кто-то осмеливался ответить “посмотри на себя”, то она пожимала плечами – что тут смотреть, у нее все безукоризненно.
Еще она обожала обличать. Других, конечно. Не своих.
На весь поселок прогремела дележка наследства у Павловых. Ребята они были дружные, но тут квартирный вопрос. И делить-то было особо нечего, поди не дворцы, и даже не квартиры, а дом и банька, которые еще их дед строил. Но все пошли на принцип. Спорили, кто за дедом дольше ходил. Потом все утряслось, Павловы пожали друг другу руки, снова начали дружить и собираться на праздники всей семьей. Нормальные они люди. С наследством этим что-то нашло на всех, а в остальном – нормальные. Но Валентина не дала им забыть ту дележку, и всем приезжим рассказывала, что Павловым в плане денег доверять нельзя, они и родных-то за копейку продадут.
Подбиралась очередь и к Морозовым.
Морозовы люди оптимистичные, они на замечания и упреки Валентины отвечали улыбкой, что ее, конечно, раздражало, но сказать им было нечего. У Морозовых четверо детей. Маша – домохозяйка, у которой не забалуешь. Дети не только окружены заботой, но и хорошо воспитаны: всегда поздороваются, даже если Валентина не снизойдет до ответа, дверь придержат, “пожалуйста” скажут. Вася зарабатывает на всю семью честным трудом, по выходным не пьет, а по дому что-то делает, то гараж строит, то горку для детей, и жене помогает. Наследство они ни с кем не делили. Ссор нет. Образцово-показательная семья. Валентину такие задевают еще больше.
Маша собирала в кустах крыжовник, когда ее старший сын, Дима, попросил отпустить его с друзьями на речку.
Маша взглянула на часы.
— Половина восьмого, уже поздновато, да и скоро стемнеет… Нет, завтра погуляешь.
— Мам, пожалуйста, всех отпускают, а меня не отпустят? Я тогда белой вороной буду.
В конце концов, ему уже 13.
— Иди, но только до десяти. Дима, ты меня услышал? До десяти. Придешь позже – потеряешь мое доверие.
Его и след простыл.
Мальчики погуляли до темноты, прошлись до речки, но купаться уже не хотелось, а Дима украдкой и понадеялся на то, что никто не полезет в воду. Купаться в темноте – это опасно. Папа всегда, если что-то запрещал, то детально объяснял, почему именно это делать нельзя. Например, потому, что в темноте сложнее ориентироваться. Диму, как и его младших, вообще не отпускали на речку без взрослых до двенадцати лет, только сейчас он начал так далеко уходить и купаться самостоятельно. Но про безопасность помнил всегда. Очень серьезный мальчишка для своего возраста.
Парни, от скуки, бросали камушки в воду.
— Яблочек захотелось… Пойдем к деду Толе?
— Он спать ложится в девять. Уже спит, наверное.
Когда дошли, то ставни в доме деда Толи уже были закрыты.
Теперь мальчишкам захотелось не только яблок, но и азарта.
Непонятно, что толкнуло их на это, но Витя сказал:
— Вы все думаете о том же, о чем и я?
— Да! Надо перелезть через забор и нарвать яблок!
— Надо!
— Полезли!
Дима с его правильным воспитанием замешкался, но и он поддался порыву.
Яблоки были собраны.
Забор – уже позади.
А на дороге стояла довольная Валентина.
***
Если бы не Валентина, то никто бы и не узнал, но она раструбила это по всему поселку. Посмотрите, Морозовы вырастили преступника! Именно на них делался акцент. Потому что им раньше от нее мало доставалось.
— Дети есть, а воспитывать-то их не надо? – кричала она Маше, когда та отводила всех в школу. Интересно, что про других мальчишек, которые тоже воровали яблоки, она будто не помнила.
Родители Димы при людях за сына заступались, но дома-то никаких поблажек не было. К ремню и подобным методам воспитания они никогда не прибегали, но принцип у них простой: натворил что-то – отвечай. Дима был приговорен к неделе исправительных работ у деда Толи на огороде.
Дед Толя и слышать ничего не хотел ни про какие работы, ему яблок не жалко, их у него всегда в избытке, целыми гроздьями висят на деревьях. Он сам часто предлагал односельчанам приходить и собирать. Ему столько не съесть. Но Морозовы сами попросили. Неважно, сколько раз дед Толя разрешал заходить к нему и собирать яблоки, надо было спросить снова. И уж явно не лезть в его огород ночью, пока он спит, как мелкие воришки.
Диме полезно будет узнать, какими трудами эти кабачки, помидоры и яблоки достаются.
Парень честно помогал ему во всех огородных работах.
Инцидент был исчерпан.
Но только не для Валентины.
Когда все улеглось, ее это затишье не радовало, и она сходила к участковому. На что тот ответил, что, если сам Анатолий претензий не имеет, то какие проблемы?
Пришлось отстать.
***
Не минуло и года, как к Валентине приехала ее дочь. Роза. С отличием окончила МГУ, диплом чуть ли не, как флаг, над домом вывешивали, чтобы все от зависти лопнули. Сейчас – к маме, а к осени Розу ждет в международной компании. Переводчицей.
— Попрактикуется, а потом и до директора недалеко.
Но до директорского кресла карьера Розы не взлетит, потому что вскоре к ней наведались друзья. Среди них – ее парень, которого всем представили, как успешного адвоката. При этом выглядел он так, будто молодой человек, если и связан с правовой системой, то только как тот, кого эти адвокаты должны защищать. Ну, по внешности не судят.
Валентина притихла, когда Роза с парнем и друзьями начали разгуливать по поселку.
Всем же видно, что у него манеры отнюдь не академика. Да и образ Розы не вяжется с красным дипломом МГУ и карьерой переводчицы. Она на родном-то двух слов связать не может без мата. Когда дочки Валентины уезжали учиться, были очень примерными девочками, под маминым-то присмотром, поэтому все верили, что у ее дочерей в Москве все складывается наилучшим образом. Но тут приехало опровержение.
Привело это все к тому, что молодчики влезли в дом одинокой пожилой дамы, что жила уединенно, но весьма небедно. Женщину “успокоили” ведерком. По голове. Ее кошечку швырнули в подпол, чтобы не путалась под ногами. Ребята обчистили кошельки, сумочки, сейф в шкафу и обыскали все популярные места, где люди прячут деньги. То, что у женщины, потерявшей сознание, пульс был 20-25, и она едва дышала, их не волновало.
Ребята нашли вино на кухне, забрали и отправились праздновать.
Задерживать их оказалось легко. Когда соседи, заметившие, что Инна в огороде не мелькает, а окно на чердаке открыто (она никогда не допускала, чтобы в доме на ночь оставались открыты окна), то зашли к ней…
Задержали всех быстро. Они так набрались после успешно проведенного “дела”, что полицейские их из гаража не выводили, а, скорее, выносили. Роза отправилась в тюрьму со всеми, как наводчица и соучастница.
Валентина и такое “бревно” в своем глазу оправдывала:
— Девочке всего 22! Конечно, еще ветер в голове у них! Кто из вас был очень умным в 20 лет? Никто. Я всех вас помню. Вы и в 40 не поумнели. Помню я и украденные посылки, и грабеж с яблоками. У других и соринку в глазу увидите, а в своем – бревна не замечаете.
