— Ну что, теперь ты, небось, думаешь, что богатой стала? — процедила Галя, не отрывая взгляда от телефона. — А мы, выходит, чужие люди?
— Я ничего не думаю, — спокойно ответила Марина. — Мне просто пришло письмо от нотариуса. Как оказалось, бабушка оставила мне дом. Я сама была в шоке.
Сестра глухо фыркнула.
Они сидели на кухне родного дома, в котором выросли. Дом пах пылью, старым деревом и чем-то родным, уже почти забытым.
Бабушкина комната всё ещё оставалась нетронутой, как будто хозяйка вот-вот войдёт с чашкой липового чая и подкинет поленьев в печку.
Марина приехала на похороны с младшим сыном. Галю не видела три года. После смерти матери их общение сошло на нет. Но теперь появился повод: бабушка умерла, а вместе с этим встал вопрос — кому достанется дом.
— Странно, конечно, — Галя не скрывала раздражения. — Я же тут жила, ухаживала за ней. Почему не мне?
— Может, она не хотела, чтобы ты с отчимом сюда кого-то заселила, — ответила Марина, глядя в окно. — Или продала на следующий день.
— А ты, значит, лучше? — Галя резко встала. — Приехала из города, юбку надела, думаешь, теперь всё твое? Дом, сад, сарай? Не жирно?
— Я и не просила. Я вообще не знала про завещание.
— А вот я знала, — прошипела Галя. — Только не думала, что она и вправду его оформит. Я слышала, как она с нотариусом разговаривала. И с тобой всё время по телефону шепталась. Тебе повезло, что она успела умереть, а то я бы с ней это обсудила лично.
Марина встала из-за стола. Воздух стал густым от напряжения.
— Я не собираюсь с тобой ссориться. Завещание есть — это факт. Захочешь — приезжай, помогай с ремонтом. Дом старый, гнилой, мне он одной не по силам.
— Щедрая ты стала, смотрю. — Галя улыбнулась криво. — Хозяйка, блин.
Прошло две недели. Марина вернулась в город, а через месяц снова приехала — с младшим сыном и полным багажником инструментов. Решила дом не продавать. В детстве она здесь проводила все каникулы. Здесь всегда пахло свежевыпеченным хлебом и чем-то настоящим, чего не хватало в жизни.
С утра до вечера мыла, чистила, выкидывала хлам. Под матрасом нашла старую шкатулку. В ней лежала бабушкина записка, аккуратно сложенная вчетверо:
«Мариша. Не держи зла на Галю. Она по-своему тяжело жила. Но дом я оставила тебе. Потому что ты — светлый человек. Ты любишь не за что-то, а просто так. А дом любит тепло. Обещай мне, что не продашь его, не бросишь.»
Марина долго смотрела в окно, сжимая записку. А потом разрыдалась.
Галя появилась неожиданно. Приехала в будний день на такси с двумя сумками. С порога выдала:
— Жить мне негде. Насчет комнаты не возражаешь?
Марина опешила.
— А ты не думала позвонить? Или хотя бы спросить?
— А что, ты против? Дом твой, ясно. Но он же и бабушкин был. Я тут выросла. Ты сама говорила, что ремонт не потянуть. Вот, помогать пришла.
Марина сжала губы. И пустила. Дала ей комнату на втором этаже.
Сначала всё было терпимо. Галя таскала воду, мыла полы, варила борщ. Марина даже порадовалась: «Может, наладится, всё-таки сестра». Но через неделю всё пошло по кругу.
— А почему я должна жить как квартирантка? — спросила Галя как-то за чаем. — Может, оформим дом на двоих?
— Нет, Галя. Я тебе сразу сказала — он по завещанию мой. Это не обсуждается.
Сестра замолчала. Но потом начались мелочи: то продукты закончились, то сын Марины «грубит», то она сама «смотрит свысока». В доме снова стало душно. Морально.
Марина держалась. Но в одну ночь не выдержала.
Проснулась от шума на кухне. Спустилась босиком — и застыла.
Галя стояла у серванта с открытым ящиком, в руках держала бабушкины серьги.
— Ты что делаешь?
— Смотрю, что тут осталось. А что? Это же семейное. Почему всё тебе?
— Потому что она ТАК решила, — голос у Марины был твёрдый. — Ты могла тут жить, но твоя наглость уже не имеет предела! Я тебе больше не верю.
— Ах вот как? — Галя сверкнула глазами. — Да ты просто решила быть благородной! А на деле — жадная, как все!
— Уходи, Галя, — тихо сказала Марина. — С утра уезжай. Я не хочу больше это терпеть.
— Ты пожалеешь!
— Нет, это ты пожалеешь.
Через пару недель пришло письмо из суда.
Иск. Галя требовала признать завещание недействительным. Мол, бабушка была уже в неадеквате, нотариус подговорён, а Марина, дескать, «обманула старушку».
Марина сидела, смотрела на бумаги — и не верила. Неужели родная сестра?
Были суды. Галя пришла с адвокатом, рассказывала душещипательные истории, как «всю жизнь провела рядом», как бабушка «в старости не понимала, что делает». Марина молчала. А потом показала бабушкину записку.
Иск отклонили.
После суда Галя подошла к Марине на крыльце.
— Ну что, довольна? Получила дом? Будь он тебе костью в горле.
— Пусть лучше костью, чем ядом, — ответила Марина и пошла прочь.
Весна была поздняя. Марина стояла на крыльце с чашкой чая. Рядом играл сын. Дом пах свежей краской. Во дворе уже зеленела петрушка. Марина смотрела на рассаду и улыбалась.
— Спасибо, бабушка, — шепнула она. — Я обещаю, он будет жить.
