Карина торопилась на премьеру нового спектакля. Ее муж, Владимир, уже нервно вышагивал по дому в ожидании жены.
— Ну сколько можно? Почему мы вечно опаздываем?! — нагнетал Владимир.
— Помоги мне застегнуть платье! Ай! Можно осторожнее?! — вскрикнула Карина, почувствовав, как молния зажевала кожу.
— Прости, — холодно сказал муж. — Нужно заранее собираться, а не в последний момент.
— Мама, папа, а вы меня не возьмете? — в комнату заглянула Анечка, дочь Карины и Владимира.
— Нет, конечно. Мероприятие только для взрослых, сейчас придет Светлана Ивановна. — фыркнула Карина, а затем тихо добавила: — Где носит это чертову няньку?!
— Мама, Светлана Ивановна говорит, что она не няня, а гувернантка, — поправила ее Анечка.
— Слишком умная твоя Светлана Ивановна, — скривилась Карина. — И вообще, нечего со мной спорить. Иди к себе и готовься к занятиям по немецкому языку.
— Ну мам… Я думала, что мы с ней займемся рисованием!
— Да хоть пением, — Владимир снова посмотрел на часы.
— Нет, я сказала немецким, — обрубила Карина.
Их спор прервал звонок.
— Ну наконец-то! Явилась.
— Простите, я… — Светлана Ивановна была смущена и пыталась оправдаться, но Карина ее прервала.
— Неважно какие у вас отговорки, мы опаздываем. Вернемся поздно, ну вы знете, что делать. Расписание занятий не меняем, никаких рисований и прочей ерунды, как бы Анна вас не упрашивала.
Не дождавшись ответа от Светланы Ивановны, Карина подхватила Владимира под руку, и они ушли.
— Ну что, Анюта, готова к занятиям?
— У меня сегодня и так весь день занятия, — вздохнула девочка. — Утром музыкальная школа, потом гимнастика, затем фигурное катание, потом ментальная арифметика… — Аня перечисляла стандартное расписание, которому ей приходилось следовать изо дня в день.
— Зато ты вырастишь умной, красивой и разносторонне развитой девочкой, — улыбнулась Светлана Ивановна.
— Скорее бы уже вырасти… — мечтательно закатила глаза Анна. Ей было всего шесть лет, но она не любила детство и очень хотела стать взрослой.
— А почему ты хочешь скорее вырасти? — спросила Светлана Ивановна.
— Потому что мне не придется заниматься всеми этими занятиями. Я хочу спать, гулять, играть… а не вот это, — Аня кивнула на учебник немецкого.
— Не думаю, что взрослым живется легче. Наоборот, я бы не спешила взрослеть…
— Нет. Когда я вырасту, я стану сама решать, что мне делать, а что нет, — упорно твердила девочка.
— Ты и сейчас можешь… наверное, — Светлана Ивановна была, и сама понимала, что это не так. За Аню все решали родители. И порой, эти решения были чересчур строгими для шестилетнего ребенка.
— Значит, я могу выбрать занятие по душе? — с надеждой спросила Аня. — Тогда я хочу заняться рисованием! Ну, пожалуйста!
— Нет, так не пойдет. Мы порисуем, но сначала выполним то, что необходимо. Но ты можешь выбрать, какую тему сегодня мы будем изучать на уроке немецкого. Может быть… тему живописи?
Глаза Ани, потухшие от осознания, что придется смириться с нелюбимым уроком, вновь заблестели.
— Да, я хочу тему художников. И потом порисуем, да?
— Да, — улыбнулась Светлана Ивановна.
Аня была очень старательной, талантливой девочкой, и у нее была предрасположенность к языкам. Поэтому в свои шесть лет она могла с успехом изъясняться на нескольких языках, но немецкий давался достаточно сложно.
Светлана Ивановна полагала, что виной всему то, что Ане просто не нравится заниматься немецким. Она даже хотела предложить Карине и Владимиру отложить изучение до более благоприятных времен и сосредоточиться на других языках и предметах, которые приносили не только пользу, но и удовольствие ребенку. Но родители девочки были настроены категорично.
Они считали, что в шесть лет она должна быть развита во всех возможных направлениях, но, по мнению Светланы Ивановны, они перегибали палку.
В свои шесть лет, кроме навыков и умений, Аня заработала хроническую усталость, недосып, а в последнее время, Светлана Ивановна стала замечать еще кое-что, о чем хотела поговорить с родителями Анны. Но те были вечно заняты, и она не успевала провести беседу. А ее намеки были проигнорированы.
Так случилось и в тот вечер. Когда занятия были окончены, Светлана Ивановна позволила Ане порисовать, но родители не заметили ее успехов. Они были увлечены обсуждением вечера.
— Спасибо, Светлана Ивановна. Всего хорошего, сказала Карина, даже не выходя ее проводить. Аня уже дремала, а Светлана Ивановна очень торопилась домой, потому что не рассчитывала, что задержится до глубокой ночи. Их разговор вновь отложился на потом.
Гром грянул, когда его не ждали. Примерно через неделю родителей Анны вызвала к себе тренер по фигурному катанию и сообщила, что Анне нужно обследование.
— У вашей дочери проблемы со зрением, — заявила она.
— Быть не может. У нас в семье ни у кого нет очков! — ответила Карина.
— Я констатирую факт. Но вам лучше отвести Анну к окулисту. Возможно это временные нарушения, которые можно исправить. Решение будет принимать врач. Принесите справку, после поговорим.
— Но…
— Простите, я не могу брать на себя ответственность. Это не шутки.
Разговор был окончен, а Карина была вне себя. Она тут же позвонила мужу.
— Ты представляешь… — она рассказала ему новости.
— Значит, надо к врачу.
— Я предложила ей денег, а она принципиальная! Никакого уважения к нам…
— Карина, о чем ты? Речь идет о здоровье нашей дочери.
— Я знаю! Меня больше раздражает то, как эта тренерша со мной говорила! Со мной!
— Уймись и запиши Аню на прием к офтальмологу. Думаю, это просто временное явление, ошибка. Пройдет.
— Ладно.
В назначенный день Анну привели на осмотр.
Доктор долго проводил диагностику зрения на приборах и выдал заключение, которое не понравилось никому.
— У вашей дочери минус два.
— Что минус два?!
— Близорукость.
— Это что значит?
— Я выпишу вам капли и гимнастику для снятия напряжения с глаз, но все-таки для того, чтобы Анна могла видеть на 100%, нужна коррекция.
— Запишите нас прямо сейчас. Самым лучшим и дорогим методом, — сказала Карина. Она помнила, что не так давно одна из ее подруг делала такую операцию, после которой стала видеть идеально.
— Вы не поняли, я имел в виду очки. Оправу можно подобрать в магазине на первом этаже нашей клиники. Стекла будут изготовлены в течение трех дней. Но есть возможность сделать быстрее…
— Нет! Это вы не поняли! Никакая оправа нам не нужна. Моя дочь не станет носить уродливые очки! — вспыхнула Карина.
— Боюсь, что сейчас это единственный вариант коррекции. Чуть позже можно будет сделать лазерную коррекцию, но пока глаз еще только формируется, девочка слишком мала… — доктор пытался объяснить, но Карина ничего не хотела слушать. В итоге она забрала дочь и, хлопнув дверью, вылетела из кабинета.
— Они сговорились! — Карина доложила мужу все, что произошло. Он сказал, что перезвонит. И спустя некоторое время действительно перезвонил.
— Возвращайтесь и заказывайте очки, — спокойно сказал Владимир.
— ЧТО?!
— Очки. Покупайте. Раз это необходимо для Ани.
— Ты в своем уме? Моя дочь не будет носить это убожество! Если и покупать, то линзы… — Карина совершенно не понимала, как Владимир может допустить такое.
— Не твоя, а наша. Наша дочь. И она будет носить то, что ей полагается. Я проконсультировался у лучшего офтальмолога. При своевременном лечении зрение может улучшиться. А если запустить, то будет только хуже. Поэтому покупайте очки, а главное, нужно снизить нагрузку на глаза. Некоторые занятия придется отменить. Линзы носить ей еще рано.
— Да ты не в себе… — ахнула Карина.
— Это ты не в себе, если считаешь, что нужно делать ребенку коррекцию в шесть лет! Довольно того, что мы исправляли ей форму ушей. Твоя тяга к идеальности во всем похожа на манию.
— Ты… не понимаешь ничего! Она должна быть самой красивой! — продолжала вопить Карина. Владимир не стал выслушивать и сбросил вызов. В тот день ему пришлось отложить дела и приехать домой раньше.
— Светлана Ивановна, я хотел сказать, что теперь у Ани будет облегченное расписание. Больше прогулок, творческих занятий и игр.
— Думаю, это отличная идея. Я рада, что вы пришли к такому решению.
— Мы?! Ты даже не спросил меня, что я думаю на этот счет! — Карина вклинилась в разговор, всем своим видом демонстрируя недовольство.
— Все решено. А тем, кто считает иначе, можно прямо сейчас собрать вещи и уйти. Это и тебя касается, Карина. Я сам займусь дальнейшим воспитанием дочери.
— Что?! — Карина кинулась к мужу, но Светлана Ивановна не стала слушать семейные разборки. Она тихо собралась и отправилась домой, думая о том, что Аня будет рада новому расписанию.
«Наконец-то ребенок станет жить детской жизнью… не было бы счастья, да несчастье помогло…»
Ане сократили учебные часы, провели терапию и общими усилиями смогли «вытянуть» зрение. К счастью, это не помешало ее занятиям гимнастикой, а вот от фигурного катания пришлось отказаться, что не нравилось Карине. Но после серьезного разговора с мужем она внезапно «поняла», что здоровье ребенка важнее, особенно когда на кону семья и… большие деньги, которыми может перестать снабжать муж.
А вы знаете таких мамочек, как Карина?
