Кто за пожилым смотрит, тот и наследует имущество. Это правило. Гласное и негласное. Гласное – для тех, кто позаботился о юридических тонкостях. Негласное – для тех, кто полагается на честность остальных. Женя был порядочным. Когда дедушка слег, Женя взял его под опеку. Без помощи. На какое-то вознаграждение не рассчитывал, понимал, что, кроме него, этим заниматься никто не станет. Папа… папа у Жени космонавт. Мама всегда занималась только собой. Сестра вот нормальная девушка, но она живет в небогатом районе Греции и у нее трое ребятишек.
— Братик, ты не оставь деда, а я все-все-все, что мне полагается, тебе отдам без вопросов, — расплакалась она, когда узнала, в каком они положении.
— Суть в том, Лида, что нам с тобой вообще ничего не полагается.
Через линию не перескочишь. Они же внуки, а не дети. Мама пойдет к нотариусу, как дочь.
— Не понимаю, что делать, — вытирала щеки Лида.
— Сдюжу.
— Я из декрета вырвусь, так сразу начну переводить деньги.
— Не надо. Тебе о детях лучше думать.
— Конечно, — всхлипнула Лида, — Но и о вас я тоже думаю.
Женя слово сдержал. Он кормила деда. Наводил порядок. Он нанимал сотрудников из социальной защиты, чтобы они не просто приходили иногда, а жили там. Доплачивал немало из своего кармана. Жена принимала это. Она и супчики таскала туда, и развлекала старичка, читая ему исторические романы.
Мама только раз поинтересовалась – как там ее отец? Карабкается ли еще? Или все?
Сам Женя регулярно посещал деда. Даже тогда, когда не его очередь была присматривать.
— Ты, родной, веди-ка сюда юристов, — дед сам листал газету. Это было улучшение.
— Зачем?
— Я лежачий. Но нормальный, — сказал дед. Чистая правда. Он до конца оставался в своем уме, — Ты для меня пожить решил. Тратишься. От жены своей и будущего ребенка забираешь. Не ездишь никуда. Прибегаешь сюда, ко мне, как на вторую работу. Я нормальный. Я про линии-то слышал.
— Деда, мы с мамой договоримся. Ты не знаешь…
— Вот именно, что я знаю! Веди. Кому сказал?!
Рента.
Женя и слышать не слыхивал про такое слово. Про завещание, про дарственную, про приватизацию… Но не про ренту. Ему объяснили, в чем соль. Он дальше присматривает за старичком, а потом получает имущества без соревнований с кем-то и без очереди.
— Деда, у тебя дочка есть.
— Хороша дочка! За 10 лет была 1 раз. Я лежу здесь, как приклеенный, восьмой месяц, а она где? Номер мой знает, но не звонит даже.
— Звонила, — сказал Женя.
— Тебе? Чтобы узнать – можно уже ехать к нотариусу или пока что рано? Ха.
С ним было весело.
Дед шутил, рассказывал анекдоты, байки всякие… Ему приносили книжки целыми охапками. Телевизор редко включал. Да и то ради новостей.
Бывали периоды, что Женя с женой перебирались к деду, потому что не могли кого-то нанять из-за нехватки денег. 5 лет в отпуске не были. И ни разу никого не упрекнули.
Лида тоже посылала что-то по возможности.
Мама Жени и Лиды получилась как бы “за бортом”. Они строила счастье с новым кавалером. Ей не до отца и не до детей. Но и ее никто не упрекал. Все-таки это выбор.
***
— Да уж… жаль деда… Такой хороший человек был, — Лида, приехавшая из Греции с мужем, завернулась в черный платок, — Ушел при рассудке. Это дорогого стоит. Он ведь 5 лет лежал. И сохранил разум.
Женя не мог на это ничего ответить. Он ведь привязался к старику больше, чем даже в детстве. Рыдал, как мальчишка.
Что делать с огромной “сталинкой”, пока не думали. Просторная квартира в центре Москвы.
Женя забрал жену из роддома и отвез на курорт.
— Мы так давно не проводили время вдвоем, — улыбалась она, когда выходили на пляж, — Втроем. Уже втроем.
Там Женя и услышал первый тревожный сигнал. Мама, которая не отходила от своего кавалера, вдруг позвонила:
— Сыночек, мой милый, я в Москве.
“Милым” его никогда не называли.
— И?
— В квартире у папы все накрыто пленкой. Зачем? Как мне теперь здесь жить?
А никак. Именно об этом подумал Женя. Вот никак. И все.
— Останавливайся, если хочешь. Временно.
— Как это временно?
— А для чего тебе постоянное жилье? Ты, вроде, и в Италии неплохо живешь.
— Хочу купить там дом.
— Мам, у нас был договор ренты.
В отличие от Жени, его мать превосходно разбиралась в таких вопросах, так что про ренту ей объяснять не пришлось.
Мама впала в ярость.
Но Женя не слушал.
Кстати, он знал, что у нее есть ключи. Вроде, дочь, которая должна была в любой момент попасть к отцу, так что ключи никто не забрал. Но, когда Женя привез семью обратно, то договора ренты уже не было.
— Удивился? – смеялась мама, — А все, пфф, а нет больше твоего договора. Я все у тебя заберу. Понял? Хотел мать обмануть? А не выйдет. До свидания.
Естественно, была регистрация во всех инстанциях. Да и другие экземпляры договора тоже были. Потому Женя сказал:
— Попробуй. Но, если ты это сделаешь, то ты мне больше не мать.
— Зато с деньгами.
Они прояснили ситуацию. Отсутствие одной копии ничего не значит. Да и Женя официально вступил в права. Так что угрозы его мамы не подействовали. Она, кажется, потеряла дар речи, когда услышала, что украденный ей экземпляр ничего не меняет. Женя не торопился с продажей. И жил не там.
Но ночью ему позвонили:
— Евгений, ваша квартира горит.
Горит. Реально горит.
Когда пепел осыпался, а пожарные уехали, Женя попал внутрь. Пострадал коридор. И санузел. Комнаты целы. И это не главное. Важно, что дома никого не было.
