— Оль, ну ты-то как тут вообще? Чего дома такой разгром? — Иван Петрович, едва войдя в квартиру сына, бросил взгляд на кухню и огорчённо вздохнул.
— А чё, нормально, — Ольга лениво потянулась, сидя на диване. — Серёга весь день на стройке, я с малой провозилась, а потом как-то вот…
Она неопределённо махнула рукой в сторону разбросанных игрушек и стола, где лежала гора посуды.
Иван Петрович, молча отодвинув стул, начал собирать тарелки. Он был не из тех, кто читает мораль. Работы не боялся, а помогать семье сына всегда считал своим долгом.
— Ты мне только скажи, когда вы в последний раз мусор выносили? — продолжил он, разглядывая пластиковый пакет, который уже успел протечь на пол.
— Да некогда было! Ты же знаешь, как это: вся жизнь как белка в колесе! — Ольга вздохнула, снова переключив внимание на экран телефона.
— Я ж говорил: зовите, когда нужна помощь. Приезжаю — а у вас хоть бедствие стихийное объявляй. Это что, только я к мусорному контейнеру дорогу знаю? — Он говорил без обвинений, но с лёгкой укоризной.
— Ну, раз приехал — вот и выкинешь. Не зря ж ты здесь, Петрович, — улыбнулась Ольга, не глядя. В голосе прозвучала насмешка.
Иван Петрович хотел было что-то ответить, но сдержался. Взял пакет, вытер следы на полу и вышел за дверь. Ему даже нравилось чувствовать себя нужным. Гораздо хуже было бы, если бы никто не просил помощи, никто не ждал.
На обратном пути он заглянул во двор, на детскую площадку. Там внучка, восьмилетняя Настя, с интересом наблюдала за стайкой голубей, кружащей вокруг лавочки. Иван Петрович улыбнулся — вот ради таких моментов он и приезжал.
— Настюш, ну как дела у тебя? Как школа? — крикнул он.
— Нормально, дедуль. Только домашка скучная. Мама говорит, что ты вечером проверишь.
Вернувшись домой, Иван Петрович не стал садиться за стол — руки сами потянулись к пылесосу. Ольга исчезла куда-то в спальню, а телевизор в комнате заглушал её телефонные разговоры.
«Завтра зайду в магазин, куплю порошка. Тут стиральная машина, поди, уже сама забыла, как работает», — подумал он, прокручивая в голове план следующего визита. Иван Петрович привык быть не просто гостем, а чем-то вроде хранителя порядка. Только вот каждый раз в голове всплывал вопрос: а не слишком ли много он на себя взял?
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, отец уже домыл полы и расставил остатки посуды на сушилке.
— Привет, пап. Как тут у нас? Всё норм? — Сергей повесил куртку на вешалку. Он явно устал и был далёк от мысли, что в доме что-то может не устраивать отца.
— Ну, как сказать… Сергей, ты хоть раз за неделю мусор вынес? Или посуду помыл? — Иван Петрович старался говорить спокойно, но в голосе проскользнуло раздражение.
Сергей пожал плечами.
— Я работаю. Оля дома, вот пусть и занимается.
— Оля может и дома, но домом-то занимается хоть кто-то? — Иван Петрович выдохнул и махнул рукой. — Ладно, что я тут. Завтра порядок наведём. А потом вы уж как-то сами, ладно?
Сын только кивнул. А Иван Петрович вернулся к уборке, осознавая, что разговор с семьёй, похоже, откладывается ещё на один день.
***
— Пап, ты чего опять без звонка? — Ольга выглянула из кухни, мельком оглядела Ивана Петровича, потом махнула рукой. — Ну, раз пришёл, давай уж сразу к делу: кран капает, да и картошку почистить не мешало бы.
Иван Петрович поставил пакет с фруктами на стол, прищурился и вздохнул. Он пришёл не просто так — хотел поговорить, но подготовленные слова, как всегда, остались где-то в глубине.
— Оля, ты же тут целый день дома была. Ну что, трудно картошку почистить самой? Или Серёгу вечером попросить кран починить? — Голос его звучал спокойно, но с каждым словом становилось всё очевиднее: терпение на исходе.
— А мне когда? Я утром в магазин, а потом с Настей сидела, уроки делали. Это что, по-твоему, не работа? — Ольга резко обернулась, уперев руки в бока. — А ты, вместо того чтобы вечно цепляться, просто сделай. Тебе ж всё равно нечем заняться.
Иван Петрович сжал губы, сдерживая себя, и наклонился над раковиной. Вода капала с регулярностью метронома, каждая капля будто усиливала стук у него в висках. Пора было что-то решать.
— Оля, знаешь, мне это всё не очень нравится. Слишком уж вы на меня всё взвалили. Давай так: мусор ваш — сами выносите. Продукты покупайте. Я не против помочь, но когда это уже всё на мне, то… не по-человечески как-то, — проговорил он, выпрямляясь.
— Вот как! Значит, тебе у нас плохо? Так и скажи! — Ольга, скрестив руки, сделала шаг вперёд. Её тон стал жёстким. — Так зачем ты тогда вообще приезжаешь? Никто тебя не звал!
— Оля, ты чего заводишься? Я ж с добром. Просто хотел… — Иван Петрович попытался смягчить разговор, но голос его сорвался.
— Ладно, — буркнул он внезапно. — Не буду мешать. Разбирайтесь сами.
Он накинул куртку и вышел за дверь. На улице подул холодный ветер, но Ивану Петровичу стало даже легче. Впервые за последние годы он осознал: пора расставить приоритеты.
***
Иван Петрович сидел на лавочке возле своего подъезда, глядя на вечерние огни города. Прошло несколько дней с того неловкого разговора с невесткой. Никто из них не позвонил. Он сам тоже не спешил. Тишина казалась одновременно обидной и благотворной.
«Может, так даже лучше,» — думал он, разглядывая качающиеся на ветру ветки деревьев. — «Перестанут на мне ездить. Пусть сами выкручиваются. Хотя… Настю жалко. Как там она?»
— Иван Петрович, вы чего тут, замёрзнете ведь, — донёсся голос соседки. Это была Галя из второго подъезда, женщина заботливая, но с острым языком. Она поставила авоську на лавку рядом и прищурилась. — Уж больно вы что-то хмурый.
— Да так, ничего, — махнул он рукой. — Дела семейные.
— А, семейные… Знаю я эти дела. Хоть бы раз кто к вам зашёл, а то всё вы к ним бегаете. Сколько раз говорила: оценят вашу доброту, да поздно будет. Вот увидите. — Галя уселась рядом, явно намереваясь продолжить разговор, но Иван Петрович вежливо кивнул и ушёл домой.
Он сидел на кухне и долго смотрел по сторонам. В его собственной квартире всё всегда лежало на своих местах — не то что у Ольги и Сергея. «Может, я и правда слишком всё это тянул на себе?» — размышлял он. Внезапно пришло осознание: пора переключиться на свою жизнь.
На следующий день он пошёл в шахматный клуб, где давно не бывал. Старые приятели обрадовались ему. Иван Петрович почувствовал лёгкость, давно забытое ощущение, когда у тебя есть собственное времени, которое можно тратить, как хочется.
Спустя неделю телефон зазвонил. На экране высветилось имя Ольги.
— Ну, наконец-то, пап! — прозвучал её голос. — Мы думали, ты обиделся.
— А я и не обижался, — ответил он спокойно. — Просто решил: хватит мне каждую неделю бегать с тряпкой у вас дома. Вы уж как-нибудь сами справляйтесь.
— Да мы-то справляемся, — с вызовом бросила Ольга. — Просто Настя скучает. Спросила, почему дедушка не приезжает.
— Ну, Настя, это другое дело. Ей-то я всегда рад, — улыбнулся Иван Петрович. — Давай так: я к вам загляну, но ненадолго. А домашние дела уж как-нибудь сами.
Ольга помолчала, а потом коротко бросила: «Ну, ладно», — и положила трубку.
Когда Иван Петрович снова пришёл в гости, дом выглядел иначе. Уборка была поверхностной, но всё же заметной. Настя бросилась к дедушке с радостным визгом, а Сергей, впервые за долгое время, сам заварил отцу кофе.
— Ну что, справляетесь? — спросил Иван Петрович, обводя взглядом комнату.
— Да вроде ничего, — неуверенно ответил Сергей.
Ольга, нахмурившись, молча сидела на диване. Иван Петрович понял: это их дело. Теперь его главная задача — быть для семьи поддержкой, а не бесплатным помощником.
На обратном пути он улыбнулся. «Правильно сделал. Пусть учатся,» — подумал он, вдыхая прохладный воздух. Впервые за долгое время он чувствовал себя свободным и довольным.
