Нина сновала по кухне, проверяя стрелки часов каждые пять минут. Шестидесятилетие — не шутка, а когда на юбилей обещала пожаловать сама Тамара Павловна, нервы превращались в натянутые струны.
Двадцать два года совместной жизни с Владимиром, и столько же — попыток заслужить одобрение его матери.
— Ниночка, ты бы присела хоть на минутку, — Владимир наблюдал за женой из дверного проёма, сложив руки на груди. — Ты уже трижды переставила салатницы.
— А ты заметил, что твоя мать никогда — ни разу за двадцать два года! — не назвала мой оливье «оливье»? Только «этот ваш салат с майонезом». Как будто я изобрела какую-то кулинарную ересь.
Нина тяжело вздохнула, заправляя непослушную прядь за ухо. Скатерть идеально выглажена, бокалы сверкают, на столе ваза с любимыми пионами — всё должно быть безупречно.
— Мама просто старой закалки, — привычно заступился Владимир. — Она по-своему проявляет заботу.
— Конечно, — Нина закатила глаза. — Особенно когда на прошлый день рождения принесла мне книгу «Как сохранить молодость после пятидесяти» с закладкой на главе «Когда пора остановиться и принять свой возраст». Это верх проявления заботы!
Звонок в дверь прозвучал как выстрел стартового пистолета. Нина вздрогнула, а Владимир поспешил открывать.
— Владенька! — раздался из прихожей властный голос. — Ну-ка, помоги мне с сумками, тяжёлые, еле дотащила.
Нина мысленно сосчитала до десяти и надела на лицо приветливую улыбку. В дверях возникла Тамара Павловна — сухощавая, с идеально уложенными седыми волосами и пронзительным взглядом, который, казалось, мог просветить человека насквозь.
— Ниночка! — воскликнула свекровь тоном, словно обнаружила неожиданную пыль под диваном. — Как же ты, голубушка, похудела! Не заболела ли?
— Здравствуйте, Тамара Павловна, — Нина подошла для ритуального поцелуя в щёку. — Я прекрасно себя чувствую, спасибо за беспокойство.
— Вот что значит психологический возраст! — продолжала свекровь, устраиваясь за столом как королева на троне. — Иные в шестьдесят выглядят на все восемьдесят. А я вот, смотри, Владик, в свои восемьдесят два ещё бодрячком!
Владимир успел перехватить взгляд жены и едва заметно пожал плечами — мол, терпи, это ненадолго.
— У меня для тебя, Ниночка, не один, а целых три сюрприза! — торжественно объявила Тамара Павловна, поджимая тонкие губы в подобии улыбки. — Я ведь помню, что сегодня у нас юбилей.
«У нас?» — промелькнуло в голове Нины, но она лишь кивнула с вежливым интересом.
Вскоре подтянулись остальные гости — дети с семьями, пара близких подруг. Нина мельком поймала взгляд дочери Алёны, которая чуть заметно подмигнула ей, будто говоря: «Держись, мама, я с тобой».
— Итак, первый сюрприз!
— Тамара Павловна извлекла из объёмной сумки завёрнутое в фольгу блюдо. — Мой фирменный пирог с вишней! По рецепту моей бабушки, родной сестры известного тульского кондитера.
Все присутствующие с интересом уставились на пирог. Тамара Павловна сняла фольгу медленно, с театральностью фокусника, и торжественно водрузила творение на центр стола, оттеснив оливье.
— Я же знаю, как Ниночка старается с выпечкой, но некоторым вещам нужно учиться годами. В нашей семье всегда ценили настоящую домашнюю кухню, — свекровь многозначительно взглянула на притихших гостей. — Владенька в детстве только мои пироги и признавал, помнишь, сынок?
— Мама, у Нины тоже замечательная выпечка, — попытался вставить Владимир, но его голос утонул в решительном продолжении.
— Второй сюрприз!
— Тамара Павловна достала увесистый альбом в потёртом кожаном переплёте. — Нашла на антресолях семейную реликвию. Тут вся история нашего рода! Владик, смотри, а вот ты в три годика на горшочке — такой серьёзный!
Альбом заскользил по рукам гостей, вызывая то смешки, то умилённые вздохи. Нина заметила, что на большинстве семейных фотографий она либо отсутствовала, либо была едва различима где-то на периферии кадра. Зато Тамара Павловна неизменно занимала центральное положение, словно солнце семейной системы.
— А это наша первая поездка на море с Ниной, — Владимир указал на снимок, где они, молодые и счастливые, стояли обнявшись на фоне морского прибоя.
— Да-да, — поспешно перевернула страницу свекровь. — А вот, посмотрите лучше, какая я была красавица в молодости! Все говорили — копия Людмила Гурченко!
Нина поймала сочувственный взгляд подруги Марины и едва заметно улыбнулась. Двадцать два года таких «сюрпризов» научили её не принимать всё близко к сердцу. Но что-то подсказывало — главное испытание вечера ещё впереди.
— И, наконец, третий сюрприз! — объявила Тамара Павловна, когда все уже приступили к праздничной трапезе.
Она извлекла элегантный конверт с золотым тиснением. — Это, Ниночка, специально для тебя, от всего сердца!
Гости притихли. В столовой повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь звяканьем приборов. Нина медленно открыла конверт, стараясь сохранять невозмутимость.
— Путёвка в санаторий «Лесные дали»? — вскинула она брови, разглядывая глянцевый буклет и вложенный билет.
— Одноместный номер, заметь! — с гордостью подчеркнула свекровь. — Чтобы отдохнула как следует, без забот и хлопот. А то вечно в делах, в заботах… В твоём возрасте нервы нужно беречь, сама знаешь.
— В одноместном? — переспросил Владимир, нахмурившись. — А почему не двухместный, мама? Мы могли бы вместе…
— Зачем же вместе, сынок? — Тамара Павловна всплеснула руками. — Нине нужно побыть наедине с собой, подумать о жизни… В конце концов, юбилей — время подведения итогов, не так ли?
Алёна закашлялась, явно подавившись от такой прямолинейности. Её муж Кирилл незаметно толкнул её локтем, призывая сохранять спокойствие.
— Санаторий для нервных, значит, — тихо произнесла Нина, и на мгновение в комнате повисла тяжёлая тишина.
Владимир с беспокойством посмотрел на жену, готовый вмешаться, если ситуация выйдет из-под контроля. Гости перебрасывались неловкими взглядами, кто-то усиленно изучал узор на скатерти, кто-то с преувеличенным энтузиазмом налегал на салат.
Но вдруг Нина сделала глубокий вдох, и на её лице появилась широкая, искренняя улыбка.
— Какая потрясающая забота, Тамара Павловна! — глаза Нины сверкнули, а голос звучал без единой нотки сарказма. — Я о таком отдыхе только мечтать могла!
Свекровь замерла с открытым ртом. Такой реакции она точно не ждала. Губы её машинально сжались в линию, будто готовясь к привычной перепалке, но Нина не дала ей опомниться:
— А давайте-ка прямо сейчас разрежем ваш знаменитый пирог! — она схватила нож и ловко разделила румяное творение. — Вы абсолютно правы, настоящая выпечка — это целое искусство. Я всегда без ума от ваших кулинарных талантов!
Нина выделила первый, самый аппетитный кусок для свекрови и с улыбкой поставила перед ней тарелку.
— Сколько лет пытаюсь повторить ваш фирменный замес теста, и всё никак! — она обернулась к притихшим гостям. — Вы бы видели, какие чудеса творит Тамара Павловна на кухне! Помню, Владик слёг с дикой ангиной, температура под сорок. Свекровь примчалась, испекла свой яблочный пирог — и что вы думаете? Наутро муж уже на ногах! Вот это я понимаю — пирог с лечебным эффектом!
Тамара Павловна выпрямилась, как струна. Комплименты явно пришлись ей по вкусу, но в глазах мелькнуло подозрение — не смеётся ли невестка?
— Талант к кулинарии не купишь и не выучишь, — отрезала она, но уже без прежнего яда в голосе.
— А этот семейный альбом — просто клад невероятный! — Нина бережно подхватила тяжёлую книгу. — Боже, какие здесь моменты! Смотрите-смотрите, вот Владимир марширует с флажком на первомайской демонстрации! А это, наверное, та самая дача в Подмосковье?
— В Загорянке, — кивнула Тамара Павловна и подалась вперёд. — Там ещё беседка стояла, вся в диком винограде.
— Та самая, что дедушка Степан своими руками сколотил? — подхватила Нина. — Владимир мне уши прожужжал этими рассказами! Слушайте, а давайте поставим альбом на самое почётное место! Пусть наши внуки знают, откуда они родом!
Нина торжественно водрузила семейную реликвию на книжную полку рядом с современными фотографиями детей и внуков.
— Это же настоящий мост между поколениями, — сказала она, и гости одобрительно загудели.
Тамара Павловна растерянно хлопала глазами. Её коронный третий сюрприз, рассчитанный на эффект разорвавшейся бомбы, вдруг повис в пустоте.
— А насчёт путёвки, — Нина подняла глянцевый буклет и повертела его в руках. — Это просто… невероятно чуткий подарок.
В комнате стало тихо.
— Знаете, в чём наша главная беда, Тамара Павловна? — Нина посмотрела прямо в глаза свекрови. — Мы почти никогда не находим времени побыть наедине с собой. Вечные дела, беготня, суета… А ведь так важно иногда просто замереть и прислушаться к своему внутреннему голосу.
Нина обвела комнату взглядом, словно обращалась ко всем гостям сразу.
— По-моему, в этом и скрыта мудрость — уметь ценить тишину и уединение, — она легонько дотронулась до руки свекрови. — Вы, наверное, много думали, прежде чем выбрать такой необычный подарок?
— Я… ну да, разумеется, — пробормотала Тамара Павловна. — Мне подумалось, что… в твои годы…
— В наши годы, — мягко поправила Нина, — особенно важно беречь душевное равновесие. Владик, дорогой, — она повернулась к мужу. — Как тебе идея: я вернусь отдохнувшая, полная сил, и мы с тобой тоже куда-нибудь махнём? Только вдвоём?
Владимир смотрел на жену так, будто видел не шестидесятилетнюю женщину, а ту самую девушку, которая когда-то украла его сердце своей способностью находить светлые стороны даже в самых мрачных ситуациях.
— Слушай, мама, — он внезапно обернулся к Тамаре Павловне. — А ведь Нина дело говорит! Может, и ты туда съездишь? Ну, после Нины?
— Я?! — свекровь округлила глаза. — Но мне совершенно не требуется.
— Забота? — Нина договорила фразу с теплой улыбкой. — Она требуется всем нам, Тамара Павловна. И все мы её заслуживаем.
В комнате стало тихо. Тамара Павловна смотрела на Нину так, словно впервые её увидела.
— А давайте сделаем новую фотографию! — Нина вскочила с места, в глазах плясали озорные огоньки. — Все вместе, прямо сейчас!
— Супер идея! — Алёна радостно выдохнула. — Кирилл, доставай штатив!
Пока гости суетились, выстраиваясь для снимка, Нина тихонько подошла к свекрови:
— Тамара Павловна, встаньте рядом со мной. В самом центре.
— Рядом с тобой? — брови свекрови взлетели вверх. — Это ещё зачем?
— Потому что сегодня особенный день, — просто ответила Нина. — День, когда можно всё начать сначала. Без старых счетов. Просто две женщины, которые любят одного мужчину — каждая по-своему.
Лицо Тамары Павловны дрогнуло. На миг из-под маски суровой свекрови проглянула просто уставшая пожилая женщина.
— Если честно, — шепнула она, — я ведь правда хотела… ну… задеть тебя. Мне всегда казалось, что ты забрала у меня сына. Глупо, да?
— Не глупо, — Нина покачала головой. — Нормально. Но я его не забрала. Я просто… расширила вашу семью.
Они встали в центре группы — плечом к плечу, прямые и гордые. Когда Кирилл показал фото, все ахнули: две женщины в центре выглядели поразительно похожими — тот же наклон головы, те же улыбки. Годы вражды лишь подчеркнули их сходство — крепкий характер, любовь к семье, умение держать удар.
— С ума сойти, — прошептал кто-то. — Как две копии.
— А чему удивляться? — рассмеялся Владимир. — Мужики всегда выбирают женщин, похожих на своих матерей!
Фраза, которая раньше вызвала бы скандал, теперь заставила всех рассмеяться, включая обеих виновниц торжества.
Позже Нина заметила одинокую фигуру свекрови у окна.
— Что-то случилось? — спросила она, подсаживаясь рядом.
— Знаешь, — тихо сказала Тамара Павловна, — я всегда думала, что времени вагон. Успею всё исправить. А сейчас поняла — его становится всё меньше.
— Для новых начинаний времени хватит всегда, — улыбнулась Нина.
— Я тебе завидовала, — неожиданно призналась свекровь. — Ты такая… настоящая. А я… После смерти мужа у меня остался только Владик. Вот и вцепилась…
Нина молча сжала её руку.
Через час, когда гости разошлись, Тамара Павловна неловко обняла невестку — впервые за двадцать лет.
— С юбилеем, Ниночка. Ты победила. По-честному.
— Знаете, Тамара Павловна, — улыбнулась Нина, — это не победа. Это мир. А в мире проигравших не бывает.
