Из-за непогоды вылет задерживали ещё на несколько часов. Денис Иванович вздохнул и виновато посмотрел на жену. Они уже час сидели в зале ожидания, надеясь, что вылет разрешат.
— Я же говорила тебе, нужно было лететь за неделю! — упрекнула его жена. — Спокойно бы подготовились, увидели бы вживую Кирилла, и с его родителями познакомиться было бы время!
— Да. Теперь уж вряд ли успеем до свадьбы. Придётся нам дочери на слово поверить, что они хорошие люди! — сказал Денис Иванович, барабаня пальцами по портфелю.
— Денис! Ну почему ты меня не послушал? — продолжала сокрушаться Елена, — я же так просила тебя взять небольшой отпуск! Мы же не каждый день дочь замуж выдаём! Она у нас е-дин-ствен-ная!
— Лен, ну опять… ну опять ты за своё! Ты же в курсе, последние два месяца года в нашем институте самое горячее время. Невозможно взять отпуск! Ни при каких условиях! Отчёты эти, пересчёты… отсюда взял, там подоткнул! Ну, ты же сама знаешь…
— Ой, да ладно! — сморщила нос Елена, — можно было выкрутиться! Свадьба дочери! На крайний случай, нужно было взять больничный на неделю! У меня врач знакомый!
— Елена! — покачал головой Денис Иванович.
— Чего уж теперь говорить! — она достала из сумочки пудреницу и посмотрев на себя в зеркальце, ужаснулась: — Мама мия! Поехали, Диня, домой. Самолет только утром, хоть на несколько часов примем горизонтальное положение!
***
«Давайте, давайте, ребятки, покучнее! Вот так. Вы — чуть правее. Ребёнка вперёд! Совместное фото, для истории! Та-ак, прекрасно! Ещё разок, Ещё! Отлично! Молодцы!»
Счастливые молодожёны, за ними свидетели, родители жениха а также подруги невесты, сели в украшенный лентами и цветами лимузин. По дороге в ЗАГС слушали музыку, громко подпевая модным исполнителям. Поездка на лимузине была очень недолгой, или молодым так показалось? Ведь, когда счастлив, время летит незаметно. Это ещё принц из всем известной сказки заметил.
В фойе дворца бракосочетания уже ждали остальные гости: общие друзья и коллеги жениха.
— Светочка, а что твои родители, скоро будут? У нас роспись через двадцать минут! — волновалась мама жениха, Ольга Петровна.
— Едут, едут, уже подъезжают! — Света сама нервничала. Родители летели из Иркутска, и это было что-то: сначала из-за плохой погоды на несколько часов задержали рейс, а теперь эта пробка. Мама с папой даже не успели прийти в себя после дороги. Ни помыться, ни одеться. Собирались прилететь за сутки, а придётся, как говорят, «с корабля на бал».
Несмотря на все испытания, выпавшие на их долю, Елена Михайловна и Денис Игоревич выглядели свежо. Это отметил свадебный фотограф. Отдав свою шубку мужу, будущая тёща поспешила в дамскую комнату. Когда она вышла, Денис знаками показал ей, мол, быстрее, пора заходить в зал.
Взяв мужа под руку, Елена Михайловна перевела дух. Главное ведь, что успели! Она светилась от счастья, словно сама шла под венец. Плохо, конечно, что всё так — на бегу.
— Смотри, какая наша Светлана красавица! Вся в тебя! — шептал ей на ухо муж, а у неё на глазах выступили отчего-то слёзы.
Вдруг она поймала на себе взгляд мужчины, показавшегося ей знакомым. Он смотрел на неё не отрываясь, и она не сразу, но вспомнила его.
— Как он узнал? — прошептала Елена мужу. — Неужели Светочка втайне от нас разыскала его? Но как?!
— Кого? — не понял Денис.
— Да Юрку! Вон он, на нас пялится!
Пожилая женщина повернулась к ним и приложила палец к губам. Елене Михайловне пришлось замолчать.
— Можете поздравить молодых! — объявила, наконец, регистраторша, и все толпой пошли поздравлять.
Юрий подошёл к Елене.
— Привет. Не ожидал тебя увидеть. Ты как здесь? — спросил он, сканируя взглядом Дениса Игоревича.
— А ты?
— Так я сына женю!
— Кого?
Пол, потолок, колонны, испуганное лицо Дениса — всё это закружилось у неё перед глазами и она едва не упала.
— Лена, держись! — Денис усадил её на стул. Хорошо, что молодые, а за ними и большинство гостей уже покинули зал, и никто этого не видел.
— Освободите помещение! Сейчас очередь других брачующихся! — довольно грубо каркнула регистраторша, живо сменив профессиональную улыбку на маску чиновницы.
— Моей жене плохо, позовите врача! — крикнул Денис, но Елена сжала его руку:
— Не надо, Динь. Мне лучше. Пойдём скорее, надо всё сказать дочери.
Регистраторша, облегчённо вздохнув, выдворила их вон и закрыла за ними дверь.
У входа в ЗАГС шла фотосессия. Дочь, удивлённая отсутствием матери, наконец нашла её глазами и они бросились друг другу в объятия. Одна плакала от счастья, другая от жалости.
— Мамочка! Вот, наконец, познакомьтесь: мой муж Кирилл! Кирилл! Это мои родители! Я так счастлива! — зажмурилась Света. Она была похожа на ангела.
— Дочка, мне так жаль! Но нужно всё отменить… Ты не можешь быть женой Кирилла! — эти жестокие слова были сказаны тихо, но прозвучали как гром среди ясного неба.
Лицо дочери стало растерянным. Жених также уставился на Елену Михайловну, не понимая, что происходит.
— Девочка моя… Мне очень непросто сказать тебе это… Но и молчать я не могу, не имею права. Ты должна знать: Кирилл — твой брат. У вас один отец.
— Что? — крикнула Света. — Папа это правда? Это правда?! — заколотила она кулачками по груди Дениса Игоревича. Но тут ей на плечо легла рука свёкра, Юрия Ивановича:
— Правда, Светик. Прости, если сможешь.
Он развернулся и пошёл прочь, стягивая на ходу галстук. Его догнал Кирилл, что-то кричал ему, но тот сказал не оборачиваясь: «Потом сынок, потом всё обсудим, сейчас я сам ничего не понимаю…». Сел в машину и уехал.
Дальше всё было как во сне: бокалы, которые молодые, выпив шампанское, должны были разбить «на счастье», были оставлены какой-то другой паре, сотрудники ЗАГСА покачали головами, поцокали языками, но свидетельство о браке приняли назад и вымарали его из всех своих книг без всякой волокиты. Света с Кириллом пытались поговорить, но разговор не клеился. Всё теперь упиралось в тему их кровного родства. Оба возненавидели родителей и каждый замкнулся в себе.
Прошёл месяц.
Запах корицы и свежей выпечки обычно действовал на неё умиротворяюще. Света любила эту кофейню, именно здесь она год назад впервые увидела Кирилла. Она, как и тогда, сидела за столиком у большого окна, и также шёл снег. Но сейчас ни мягкая музыка, ни запах специй, ни любимый кофе с пенкой её не радовали. Боль стала тише, но сердце было разбито. Для себя она решила, что пришла сюда в последний раз.
Еле слышно динькнул колокольчик, в кафе зашёл посетитель. Это был не Кирилл, а Дед Мороз. Потоптавшись у входа, он подошёл прямо к ней, и спросил:
— Можно мне присесть рядом с вами?
— Присаживайтесь. — согласилась она, продолжая сидеть, обхватив ладонями чашку и глядя в окно на падающие снежинки. Ей не хотелось ни разговоров, ни знакомств. Через две недели закончится этот год. Скорее бы.
— Я от Ольги Петровны к вам. — улыбнулся мужчина, спустив накладную бороду на шею, и сняв высокую красную шапку отороченную белым искусственным мехом.
— От Ольги Петровны? — в глазах Лены мелькнул интерес.
— Видите ли, она очень переживает за сына. Кирилл теперь сам не свой, стал подолгу пропадать, не отвечает на звонки. Оля, то есть, Ольга Петровна, очень боится, что он свяжется с плохими людьми… вы понимаете?
— Да. Но чем я теперь могу помочь? Вряд ли он послушает сестру… хм, тем более, по отцу. Что можно представить себе глупее этого?
— Видите ли, Света, похоже, что Юрий Иванович совсем не отец Кирилла. У Ольги Петровны теперь нет сомнений по этому поводу. Вот результат экспертизы.
— То есть как это не отец? — Света посмотрела на листок с таблицей, где были сведены какие-то непонятные ей данные, заверенные печатью лаборатории.
— Мне неловко говорить об этом, но я скажу. Ради Оли. Дело в том, что когда ваш отец метался между вашей матерью и моей Олей, я надеялся, что выбор всё же падёт на вашу мать. Ваш отец…
— Да не отец он мне! — резко оборвала его Света.
— Ну, хорошо, — согласился мужчина,— будем называть его по имени-отчеству – Юрий Иванович. Так вот, пока он жил с вашей мамой, Оля страдала. И я оказался рядом. Конечно я знал, что она не любила меня, но надеялся, на чудо… потом к ней вернулся ваш… простите, Юрий Иванович, и она попросила меня уйти, не мешать её счастью.
— Не понимаю… ерунда какая-то — буркнула Света. — Как получилось, что бросив мою маму, беременную от него, этот человек стал хорошим отцом чужому ребёнку? Стрекозёл!
— В этом насмешка судьбы! — философски заметил незнакомец. — Оля скрывала от него факт беременности так долго, как могла. Она была уверена, что он поступит с ней так же, как с вашей мамой. Но он не ушёл. А когда родился сын, Юрий Иванович его полюбил, будучи уверенным, что это его ребёнок. Он и сейчас, вероятно, так думает.
— А ведь Кирилл и правда, больше похож на вас, чем на Юрия Ивановича. И тест не нужен! — впервые за всё время улыбнулась Света.
— Да! — обрадовался незнакомец.— вы заметили!
— Но вы… как же вы? Как Ольга Петровна могла так поступить?
— У неё есть оправдание. — вздохнул дед Мороз. — Любовь. И, хоть муж из него получился паршивый, отцом он был неплохим, надо признать…
— И вы спокойно отошли в сторону? — ахнула девушка.
— А что я мог сделать? Пытался жить своей жизнью, но так и не встретил никого лучше Оли. И вот, она мне позвонила, спустя столько лет! И рассказала, что произошло. Я думаю, что она всегда знала, что отец Кирилла — я. Но для того, чтобы это выяснить наверняка, сделали тест.
— Но как ваше же гордость? Человеческое достоинство? — не унималась Света.
— Я любил и люблю эту женщину. Это гордецы любят лишь себя.
— Всё равно! Я не могу войти в семью, где свёкром будет человек, бросивший мою мать. Я ненавижу его! — Света вдруг поняла, что и правда, ненавидит Юрия Ивановича. Это он во всём виноват!
— Светочка, прошу вас, не надо так. Жизнь мудрее всех нас и всё расставит по своим местам. — сказал дед Мороз. — Тем более, теперь не он, а я буду вашим свёкром.
— Вы? — не поняла Света.
— Перед вашей свадьбой Юрий сказал, что теперь, когда Кирилл женится, им с Олей больше нет необходимости жить вместе, изображая счастливую семью. Все эти годы он делал это ради сына. Он ушёл. Теперь, надеюсь навсегда.
— А вы? Ольга Петровна… приняла вас?
— Она меня никуда и не отпускала все эти годы. Ну, да не о нас разговор.
— А что Кирилл? Ему уже сказали? — Света с удивлением отметила, что новость о том, что Кирилл ей не брат, не обрадовала её так, как должна была. На душе был тяжёлый осадок. Словно её отравили, и она никак не может отделаться от последствий этого отравления.
Незнакомец вздохнул:
— В этом проблема. Кирилл любил Юрия Ивановича как отца, и тяжело переживает разлуку с вами, во всём обвиняя и его, и свою мать. В общем, он с нами отказывается говорить. Сбрасывает звонки, не открывает дверь. Пришлось оставить сообщение на автоответчик.
— Я не могу помочь, простите, — медленно сказала Света, комкая салфетку. — Ведь я понимаю его разочарование… наши отношения восстановлению не подлежат. Вы своим враньём испортили всё! Но почему из трёх миллионов парней я выбрала именно его ?!
— Может, потому что он — ваша судьба? — улыбнулся дед Мороз.
— Уйдите пожалуйста, оставьте меня. — попросила Света. — Я хочу побыть одна, мне нужно подумать.
— Ну что же, хорошо. До свидания, Света.
— Прощайте.
Она сидела закрыв глаза, как вдруг снова тренькнул колокольчик. «О, дед Мороз вернулся, забыл подарок подарить». — подумалось ей.
— Привет.
Она вздрогнула, услышав этот голос, и открыла глаза. Напротив неё, в модном, но холодном пальто, купленном месяц назад на свадьбу, сидел Кирилл. Уши и нос его покраснели от мороза.
— Кирилл! Ты же замёрз! Где ты был?
— Смотрел, как очередной папаша рассказывает тебе тайну моего рождения! — ответил молодой человек, опустив глаза. — До сих пор не успокоюсь, какая же гадость это всё!
— Я тоже… тоже не могу прийти в себя… Сядь рядом, Кир.
Когда он обнял её, она почувствовала, как в неё снова свежим морозным потоком возвращается жизнь.
— Но мы же не такие, правда, Свет? — коснулся он лбом её головы.
— Ты всё ещё любишь меня? — тихо спросила она.
— Люблю! У нас теперь другая фамилия будет с тобой. Фамилия моего отца. Не могу носить фамилию твоего, извини.
— Да ладно! Какая же у нас будет фамилия теперь?
Он наклонился и прошептал ей на ухо их новую фамилию, после чего нежно поцеловал её.
***
Напротив кафе, в припаркованном автомобиле с тонированными стёклами, сидели люди, для которых не было ничего важнее, чем счастье этой молодой пары.
— Как бы Кирилл теперь не заболел! Полчаса любовался на вас сквозь витрину! — озабоченно сказала Ольга Петровна деду Морозу, опуская театральный бинокль.
— Ничего. Света его сейчас отогреет! — улыбнулась Елена Михайловна, смахнув слезу.
— Леночка, мы так благодарны вам, что вы приехали! — сказала Ольга Петровна.
— Да, это было непросто! — подмигнув мужу, улыбнулась Елена Михайловна. — Но, чего не сделаешь ради счастья детей!
— Всё! Целуются! Ура, товарищи! — радостно зашептала Ольга.— Даже подсматривать неудобно! — она положила бинокль в сумочку.
— Готовим бокалы! Внимание! Открываю!
Раздался мягкий хлопок. Денис Игоревич открыл бутылку аккуратно: ни капли не пролилось на сиденья арендованного авто. Он разлил шампанское в подставленные бокалы. — Ну, за молодых!
— За молодых! — подхватила Ольга Петровна.
— За любовь! — добавила Елена Михайловна.
— А я не пью, я за рулём! — вздохнул Дед Мороз.
— Счастливый! Ну ничего. На свадьбе выпьем! — успокоили его остальные. В морозном воздухе запахло мандаринами, новым годом и … новым счастьем.
Молодых, учитывая обстоятельства, расписали на следующий день. Гостей, кроме родителей, не было. Не было ни лимузина, ни шикарного белого платья. Но было настоящее, выстраданное счастье, которое не купишь ни за какие деньги.
