Поругались. Из-за пенсии. Хотя нет, всё началось с кухонного гарнитура. Старый уже давно надоел Фае. Стоит обшарпанный, напиханный всякой посудой, и не вмещает в себя часть того, что надо спрятать с глаз.
— У Сорокиных гарнитур новый, купили на днях, — сообщила Фая, когда ничего ещё не предвещало ссоры, — в город ездили за ним, а то в нашем райцентре продают такие, будто из-под топора сделаны.
— А тебе, чтобы прямо как иголочкой сшит был, — насмешливо упрекает Фёдор.
— Да не иголочкой, но приличный хотелось бы… этот у нас послужил.
— Так он ещё послужит, я же дверцы сделал… закрывается.
— «Закрывается», — передразнила Фая, — а посуда не входит, это значит тебя не касается. Ну, конечно, ты у плиты не стоишь, заготовки осенью не делаешь…
— Ну давай, буду делать, — взбрыкнул Фёдор, — могу грибы солить…
Фая махнула рукой на мужа-пенсионера, с которым прожила больше сорока лет. – Не надо мне твои грибы, кухню хочу, настроилась уже… обновить надо, хоть на старости лет с новой пожить…
— А то у тебя ничего нового не было! Всю жизнь вкалывал, в доме всё есть…
Фая уже хорошо разгорячилась от мысли о новой кухне и теперь каждое слово мужа воспринимала в штыки. Поэтому ответ последовал такой: — Ага, работал-работал, а пенсия меньше моей!
И тут Фёдор подпрыгнул, брови на его круглом лице сразу приподнялись, лицо раскраснелось, губы вздрогнули. – Я по кабинетам не сидел, вот потому у меня и пенсия меньше!
— А я, значит, просидела?! Вот уж не думала от тебя, Федя, услышать обидные слова…
— А мне можно обидные слова? Попрекаешь пенсией…
— Я тебе про кухню говорила.
— Ну да, новенькое подавай, разбогатела, сидишь тут, козыряешь…
— Чего разбухтелся? Жалко денег на кухню, так и сиди… без кухни… не буду готовить, пусть всё стоит колом.
— Это ультиматум?
— Санкции это тебе! – Выпалила Фая, всерьёз разобидевшись.
— Так значит? Назло мужу голодом будешь сидеть? Ну сиди-сиди…
— А чего это я голодом? Я себе сготовлю… это тебе санкции, а не мне.
Фёдор поднялся, стал лихорадочно искать на столе очки, будто в этот момент, очки – самое главное в жизни. – Ну так и у меня санкции ответные, — объявил он, — как надумаешь сахар привезти, такси вызывай, пусть тебя везут до центрального магазина, а потом обратно.
— Сдурел что ли? – ещё больше взбрыкнула жена.
— А ты чё хотела? Моя отечественная машинка не желает больше возить твои импортные «хотелки».
Молча разошлись по спальням. Дом у них не большой, но в нём три комнаты. Когда дети маленькие были – очень удобно. И всем места хватало. Сейчас, когда сын и дочь давно в городе живут, как-то пусто.
И всё же места на кухне Фае не хватало. Развернулась она как заправский повар, хотя не в этом дело. Обновить хотелось кухню, люди же берут что-то новое, вот и ей хотелось. Ну, далеко за шестьдесят им, ну и что, это разве годы… а новая вещь будто жить подстёгивает.
После ссоры разбежались по спальням. Фая из-за обиды не зовёт за стол, Федя из-за упрямства вызвался готовить сам. – Ну-ну, готовь, — усмехается Фая, — надолго ли тебя хватит.
День прошёл без изменений, второй так же прокатился. Выдвинутые санкции продолжали действовать. Не разговаривали оба. Фая общалась только с котом Мурзиком, ласково подзывая к чашке, будто специально громко предлагала коту поесть. Фёдора раздражало.
На третий день пришла соседка, что жила напротив (это у которой новый гарнитур кухонный). – Фая, дожилась я, лаврушку забыла купить, дай пару листиков.
— Люда, да я больше дам, бери, сколь надо, — Она по-хозяйски распахнула шкафчик.
Фёдор был в спальне, не вышел и слышал весь разговор.
Фая, посмеиваясь, сказала: — Слушай, чё скажу, сидят два кота на крыше, один худой, стройный такой, другой толстый, откормленный… слышала такой анекдот? – уточнила она у соседки.
— Не-ее, не слышала, рассказывай…
— Ну вот, сидят, значит, два кота… тот, который толстый, спрашивает: — Тебя хозяйка дома кормит?
Стройный кот отвечает: — Да так себе… хозяйка старается хозяина своего кормить, всё ему, всё ему, лучшие кусочки…
— И чё делаешь? – спрашивает сочувственно толстый кот.
— Ну перепадает кое-что и мне, а так… приворовываю с хозяйского стола. А тебя хозяйка кормит?
— От пуза, — похвастался толстый, — всё мне, всё мне, а потом уж хозяину, чего перепадёт…
— И что хозяин?
— Да так себе… приворовывает… у меня.
Рассказала Фая, и сама не удержалась, рассмеялась вместе с Людмилой.
— Ой, ну надо же… «приворовывает у меня», — повторила соседка.
Фёдор громко хлопнул дверью, дав понять, что всё слышал. Соседка ушла, а Фёдор демонстративно вышел на кухню и стал жарить яичницу. За эти дни он немного оброс, решив отпустить бороду.
Было по молодости – отпускал бороду, но Фае не понравилось, она как-то мягко тогда сказала, и он, чтобы угодить жене, сбрил. А нынче, наоборот, решил отпустить, чтобы досадить жене. В общем, «санкции» друг против друга продолжались.
В середине недели заглянул сосед Николай, такой же пенсионер, как и Фёдор. – Ну чё, посидим что ли? – он подмигнул. – Приходи, баню подтоплю…
— Не время нынче, — мрачно ответил Фёдор, — моя взбрыкнула, «под санкциями я».
— А-аа, это у них бывает, — согласился Николай.
К концу недели обоим надоело играть в молчанку. Фая затеяла в субботу блины, и запах разнёсся по всему дому, проникнув и в комнату Фёдора. Он лежал на диване и вспоминал былые времена – времена родителей, бабушек, дедов. «Раньше две половины в доме было, даже если поссорились, спрятаться некуда, нет лишних комнат, походили-походили, да и сели на то же место. Вот и семьи были крепче», — рассуждал он, а запахи кружили голову. Он уже думал, как «сварганит» оладьи, когда освободится кухня.
«А если помириться — подумал он. — Ну нет, надо проучить, чтобы не попрекала пенсией…» Хотя несправедливо, он ведь на тяжёлой работе трудился, а получает, и в самом деле, меньше. Небольшая разница, но есть.
Вдруг тихо стукнула дверь и открылась. На пороге стояла Фая. В фартучке, в косынке – вся такая домашняя, в руках тарелка с блинами.
— Федя, я чего подумала… испекла вот, попробуй…
— А чё… «санкции» всё? Трампу позвонила, разрешил отменить? – спросил Фёдор, не зная, как себя вести, когда жена вдруг неожиданно появилась с блинами на пороге.
Фая напряглась, губы снова поджала, поставила тарелку на тумбочку. – Не я Трампу звонила, а он мне звонил, советовался со мной, какую кухню своей жене купить.
Фёдор поднялся с дивана. Фая вот-вот выйдет и разногласия продолжатся. А ему не хотелось, к тому же блинчики такие аппетитные, лежат, как кружево, так и бы съел.
— Ну а чё сюда-то, тогда уж на кухне, — миролюбиво предложил муж и взял тарелку.
Фая молча вскипятила чай, поставила сметану и сгущёнку, села напротив. Впервые за всю неделю сели чаёвничать вместе. И вообще впервые в жизни у них такое — необычная ссора вышла, то ли возраст сказывается, то ли скучно им.
Ели молча. Потом Фёдор, как бы невзначай, сказал: — Ну и анекдот ты рассказала Людмиле… под меня «копала»?
Жена улыбнулась. – Скажешь тоже… это так, на ум пришло.
Кот Мурзик подошёл ближе и мяукнул.
— Погоди, ел ведь недавно, — сказала хозяйка.
— Да ладно уж, дам ему, пусть тоже ест, а то ему завидно, что мы тут вдвоём сидим, а он, может, голодный, — сказал Фёдор и щедро поделился куском колбасы.
Фая, вспомнив анекдот про двух котов, рассмеялась. Федор сначала улыбнулся, потом тоже стал посмеиваться, разряжая обстановку.
Перестав смеяться, Фая взгрустнула, даже слёзы появились в глазах. – Зря я затеяла разговор про гарнитур, — печально сказала она. — Вот гляжу на наш старый кухонный уголок и думаю: послужит он ещё. И незачем нам новый, сами-то мы не новые.
Брови Фёдора снова приподнялись. – Ты чё, Фая, плачешь что ли?
— Да не плачу я.
— Нет, я вижу, что плачешь… ты это брось…
— Вовсе не плачу, — не признаётся она.
— Нет, я вижу, что плачешь… перестань, купим мы новый гарнитур.
— Да зачем он? деньги что ли лишние?
— Есть деньги. Не заработали мы разве? Говори, какой тебе понравился?
Фая вздохнула: — Да видела там один, когда в город к детям ездили, только боюсь, не войдёт в нашу кухню.
— Так заказать можно… и делов-то… пусть делают, приедут и установят.
Про «санкции» не вспоминали, потому как стыдно было, сами не поняли, чего вдруг оба взбрыкнули.
***
Ещё через неделю Федя и Фая отправились смотреть гарнитур. Машинка шустро ехала по асфальтовой дороге, и супруги предвкушали покупку новой мебели.
В том самом мебельном салоне, где Фая присмотрела гарнитур, нашла похожий, забыв посмотреть на цену.
Когда продавец всё показала и озвучила стоимость, Фая растерянно посмотрела на мужа. – Дешевле же был… это так подорожал что ли…
— Ну да, цены растут, недавно наценили, — сказала девушка, — но можно в рассрочку.
— Зачем нам рассрочка, мы и так возьмём… только непонятно, чего так подорожало, — сказал Фёдор.
— Производитель цену поднял, — призналась девушка, — сами понимаете, санкции и всё такое.
Фёдор запыхтел, услышав ненавистное слово, они из-за этих «санкций» с женой рассорились. – Ну чё, Фая, давай возьмём, размеры только сверим, вроде подходит под нашу кухню.
— Нет, Федя, уж очень сильно подорожало, не могу…
— И в самом деле, — сказал он продавцу, — причём тут санкции… делают местные, фурнитуру знаем, где берут… ну какие санкции? Просто причину нашли.
Супруги, расстроенные, заехали к сыну. Максим с женой выслушали проблему с кухней, и сразу предложили на заказ. – Приедут, покажут варианты, замер сделают, останется только ждать.
— А сколько стоить будет? – спросила Фая.
— Мам, пап, давайте так: выбирайте то, что нравится, а мы доплатим, если не хватит.
— Не надо! – Заявил Федор. – Вы Маринке вон студию купили, у вас ипотека… нет, сами обойдёмся. Есть у нас деньги! – Гордо заявил Фёдор. – А вот насчёт выбора, — он взглянул на Фаю, — что жена выберет, то и закажем. Правда Фая?
Она посмотрела на мужа и понимающе кивнула в ответ.
***
За окном весна, обновление. И в доме Фёдора и Фаины тоже обновление: новенькая кухня радует взгляд. Супруги сидят за столом, в кружках ароматный чай, на столе оладьи. Рядом сидит довольный кот Мурзик, его только что покормили… чтобы не приворовывал. И никаких санкций.
