— Только обещай мне, что это будет мальчик!
Новость о беременности жены весьма обрадовала Андрея.
— А то знаешь, роль отца девчонок мне вон уже где! — он выразительно провел ладонью по шее и снова заулыбался.
Настя, стараясь скрыть раздражение и тревогу, тоже улыбнулась.
— Конечно, милый, я не сомневаюсь, что у нас будет именно мальчик!
«Как я тебе это гарантировать-то могу?! — со злостью подумала она про себя. — Откуда я знаю, какая там от тебя хромосома прицепилась!».
Срок был всего два месяца, и пол ребенка Настя еще не знала. Она и сама бы хотела, чтобы у них был именно сын. Хотя бы потому, что понимала — муж ведь и уйти от нее может, если родится девочка.
…В первом браке у Андрея именно девочки и родились — старшая Юля и младшая Света. С их матерью Андрей разошелся после безуспешных попыток зачать третьего ребенка. Все надеялся, теперь-то уж фортуна будет к нему благосклонна и Лена, его первая жена, наконец «подарит ему наследника», как он выражался.
Однако все пошло не по его плану — у Лены после вторых родов что-то засбоило по части женского здоровья, и вскоре выяснилось, что забеременеть ей теперь будет очень сложно. Узнав об этом, Андрей был крайне разочарован.
— Ну здрасьте, блин, это что ж я, сына от тебя не дождусь?!..
К дочерям он относился прохладно, решительно не понимая, о чем ему вообще с «этим бабьим царством» общаться. Нехотя выполняя минимум родительских обязанностей, Андрей в остальном не проявлял к Юле и Свете никакого интереса. Не ходил с ними гулять, не играл, даже подарков не покупал, перепоручая это дело Лене:
— Тебе лучше знать, чего им надо, ты им всякие цацки-куклы-бантики и выбирай!
Андрей в принципе был человеком черствым и циничным, не способным к проявлению искренних теплых чувств (которых ни к кому особо и не испытывал). И его идея фикс насчет сына была, в общем-то, элементарной блажью, которая ему, однако, очень уж втемяшилась в голову. Ну просто потому, что «у настоящего мужика должны быть сыновья, а не какие-то дочки!».
Маленькие Юля и Света тяжело переживали равнодушие отца. А Лена, когда поняла, что ошиблась в муже, который оказался холодным и безразличным человеком, указала ему на дверь:
— Без тебя нам будет лучше, чем с тобой.
— Да больно вы мне нужны! — хмыкнул он. — Я и сам на развод подавать собирался, найду еще ту, которая мне сына родит.
***
…Потом Андрей встретил Настю — такую же черствую, холодную и беспринципную особу, как и он сам. Нашла кастрюля свою крышку, как говорится. Решили они, что из них выйдет отличная пара, и даже испытывали какое-то подобие чувств друг к другу. И, недолго думая, поженились.
И вот Настя сообщает ему, что беременна.
В конце первого триместра она наконец пошла делать УЗИ-скринниг. Врач констатировал:
— Двойня у вас! Мальчик и девочка.
Растерянная Настя не знала даже, как и реагировать.
Сообщив мужу о результате УЗИ, она услышала в ответ:
— Ну Настя, ну е-мое! За сына, конечно, спасибо, но очередная дочка!.. Да уж, не об этом я мечтал, конечно.
Настя ничего не ответила, лишь хмуро молчала.
Когда родись двойняшки, Сережа и Лера, родители оба, как сговорившись, стали уделять первоочередное внимание сыну. Да им и сговариваться об этом не нужно было — с Андреем все понятно, он дочек за людей особо не считает, а Настя, у которой развилась какая-то болезненная нездоровая привязанность к мужу, во всем старалась ему угодить. «Он не любит дочку, а рад только сыну? Отлично, я тоже не буду ее любить, а с Сережей буду носиться как с писаной торбой».
Даже имя «Лера» девочке досталось лишь потому, что Андрей, еще не зная, что будет двойня, решил назвать сына Валерой. А тут она… девчонка «в довесок» к мальчишке. Сыну в итоге было решено дать другое имя, а дочь родители из принципа решили наречь заранее выбранным именем, только в женской форме, то есть Валерия. Они и сами толком не знали, зачем им это надо, но потом, по мере взросления Леры, то и дело насмешливо называли ее «Валерон».
Разница в отношении родителей к двойняшкам проявлялась даже в подарках на их общий день рождения: Сергею — шикарные игрушки, дорогая одежда, свой отдельный компьютер, Лере — всякая мелкая ерунда вроде дешевых брелоков на ключи и чехлов для телефона.
И так же в остальном. Получил Сережа двойку — учителя плохие, специально вредят ребенку. У Леры четверка — а почему не пятерка, стараться надо было лучше! Брат полностью освобожден от домашних дел, а Лера пусть осваивает все хитрости и тонкости хозяйства. И не дай бог мать увидит после сделанной Лерой уборки хоть одну пылинку, скандал будет на всю Ивановскую.
— Если тебе не нравится, как я убираюсь, так попроси Сережу, у него наверняка лучше выйдет, он же у тебя золотце! — ехидно отвечала ей в такие моменты Лера.
— Поговори мне еще, нахалка! Сережа — мальчик, не мужское это дело тряпкой махать!
Лера, вопреки суровому отстраненному отношению родителей, росла смелой и уверенной в себе девочкой. Однажды она, когда Настя и Андрей в очередной раз, посмеиваясь, назвали ее «Валерон», вспылила и накричала на них:
— Какой я вам нафиг Валерон?! Достали уже с этим вашим тупым приколом! Если не перестанете, то вы у меня по такому же принципу будете Анастасий и Андриана! Так и буду вас называть!
Даже Сережа, недолюбливавший сестру, оценил ее юмор и прыснул со смеху, из-за чего родители еще больше рассердились на Леру:
— Ты как с нами разговариваешь?! Совсем наглая стала. Вот возьмем и выгоним тебя из дома! Живи сама, раз такая умная!
— Выгоняйте, — неожиданно спокойно сказала Лера. — Этим вы меня не испугаете.
Им с братом на тот момент было по шестнадцать лет, и они оба прикидывали, куда пойти учиться после школы. А Лера, помимо этого, — куда бы сбежать из родительского дома.
Когда-то еще давно она познакомилась на семейных посиделках с тетей Адой, дальней родственницей ее отца. У Ады, кроме Андрея, другой родни не было — она была единственным ребенком в семье, не замужем и бездетная, а родители ее давно покинули этот мир. Ада, сразу оценив нездоровую атмосферу в семье Андрея, тихонько шепнула Лере:
— Ты, если что, приходи ко мне в гости, когда пожелаешь. Я одна живу, на пенсию вышла недавно, вот и скучно порой становится дома без общения-то. А тебе я всегда буду рада, ты мне сразу понравилась, да и вижу я, как тебе в родной семье несладко приходится…
И Лера стала частым гостем в квартире тети Ады, где чувствовала себя по-настоящему дома.
А после того скандала просто взяла и ушла жить к тете. Ада уже давно говорила Лере, что будет только счастлива, если та переедет к ней насовсем.
Родители, узнав о решении дочери переехать к Аде, лишь пожали плечами:
— Скатертью дорога. Никто здесь по тебе скучать не будет.
Язвительным словам родителей вторил и Сергей, который вырос надменным и своенравным юношей. Очень гордый тем, что родители его любят, а сестру нет, он, снисходительно улыбаясь, брякнул ей на прощанье:
— Да-да, без тебя прекрасно проживем!
Лера успешно сдала все вступительные экзамены и поступила на бюджет в один из лучших вузов их города. А провалившего экзамены Сергея родители отправили учиться платно в Питер — оплату обучения, естественно, взяли на себя.
Когда им с Сергеем исполнилось восемнадцать, у родителей хватило наглости попросить Леру отказаться от ее доли в квартире в пользу брата. Лера, понимая, что, возможно, поступает сейчас неосмотрительно, — хотя кто знает? — согласилась. Пусть лучше отстанут от нее сейчас, чем будут доставать бесконечными попреками потом.
Лера жила с любимой тетей Адой, успевая и учиться, и подрабатывать, и помогать тете по хозяйству. А когда здоровье Ады стало сильно сдавать, не только взяла все домашние дела на себя, но и обеспечила ей надлежащий уход.
Про родителей она с некоторых пор даже и не вспоминала, как и они про нее— Лера уже и институт успела закончить, а они ей последний раз звонили три года назад. В тот раз они ей сказали:
— Мы к Сереже в Петербург переезжаем, он там обустроился уже! Кстати, в гости к нему даже не думай напрашиваться, у него места в квартире для тебя не найдется.
О том, что квартира эта вовсе не Сережина, а его девушки, на которой он собирается жениться, родители скромно умолчали. Тем более что квартира была весьма непритязательная — всего лишь маленькая двушка в Шушарах. Пусть, мол, Лерка думает, что он сам заработал и купил питерское жилье.
Но Лере было вообще не до брата, своих забот хватало. Учебу она закончила с красным дипломом и быстро нашла хорошую работу по специальности.
Однажды, придя после работы домой, она не застала там тетю Аду. А через час ей позвонили из больницы:
— Валерия Андреевна, нам очень жаль, но…
Лере тяжело далась эта утрата. Ада ведь была единственным по-настоящему близким ей человеком, несмотря на дальнюю родственную связь…
Через неделю состоялась встреча с нотариусом.
— Вы — единственная наследница Ады Викторовны, — сказал он ей на оглашении закрытого завещания. — Все свое имущество — квартиру, а также накопления на банковском счете и дачный участок с домом она завещала вам…
…Прошло три года с тех пор, как Лера жила в теперь уже своей квартире, сохраняя самую светлую память о любимой тете. Квартира Ады была уютная и просторная — двухкомнатная «сталинка» с хорошим ремонтом и большой кухней.
Как-то раз, возвращаясь с работы, Лера, подходя к двери и доставая ключи, вдруг услышала голос, который не слышала уже шесть лет и лучше бы еще сто лет не слышала:
— Лерочка, здравствуй, доченька…
Тем более было странно услышать от нее это «Лерочка»… Никогда она ее так не называла.
— Господи, как ты тут оказалась-то?! — Лера даже не стала притворяться, что рада видеть мать, лишь удивленно взирала на неожиданную гостью.
— Не нужна я больше Сереже, и мне некуда идти…
Настя выглядела грустной и усталой. Но Лера не спешила проявлять к ней сочувствие и сухо спросила:
— Что значит «некуда идти»?
— У Сережи с женой там неблагополучно все…
Настя имела в виду ту самую девушку, на которой Сергей собирался жениться.
— Ну, это… Поженились они, а девчонка-то эта, Оля, какая-то совсем маргиналка оказалась, Сережа под ее плохое влияние и попал… А произвела поначалу вполне нормальное впечатление. В итоге Сережа толком и не учился, на третьем курсе совсем в разнос пошел, одни пьянки-гулянки у него на уме были. Вместе с Олькой они целыми днями и куролесили…
Настя перевела дух и тоскливо продолжила:
— В какую-то мутную историю они влипли, и наделали огромных долгов. Оля квартиру свою продала, чтобы расквитаться, так даже этого не хватило. Пришлось нам с отцом нашу здешнюю квартиру тоже продать, иначе не то что Ольке, Сереже тоже не поздоровилось бы… Теперь они по углам скитаются, то у одних своих собутыльников живут, то у других. Не работают оба, кое-как концы с концами сводят.
Лера с трудом верила своим ушам. Ее надменный, напыщенный, холеный и лощеный брат, уверенный, что покорит не только культурную столицу, но и вообще весь мир, скатился на такое дно?
А еще вспомнила, как когда-то отказалась от своей доли в родительском доме… А ведь если бы она этого не сделала, они бы не смогли без ее согласия продать эту квартиру. Ну вот… сами себя и наказали, получается.
— Мы с отцом ему, конечно, стали не нужны, — горестно вздохнула Настя. — А куда мне теперь идти, дочка? Квартира-то здешняя продана, а в Питере нам просто стало негде жить… На аренду денег не хватает. Приюти, а? Я знаю, у тебя квартира просторная, места на двоих точно хватит.
— А почему ты одна ко мне явилась, без отца?
— Ушел Андрей от меня… Его Юлька к себе недавно забрала, дочка его старшая. Пожалела отца. У нее с мужем дом большой, есть куда бедного родственника приютить… Пожалей и ты меня! Все ж не чужие мы…
Настя заискивающее посмотрела на дочь.
— Лер, ты ж у меня, считай, одна осталась!
— Осталась? — горько усмехнулась Лера. — А я у тебя вообще была? Я же всегда была для тебя пустым местом, кем-то вроде непрошенного гостя в твоей жизни.
— Ну Лера, доченька, прости меня дуру грешную, виновата я перед тобой…
Настя села прямо на ступеньки и заплакала.
Жалкий вид матери, скрючившейся на лестнице, вызывал у Леры противоречивые чувства — с одной стороны обычную человеческую жалость, а с другой — презрение и равнодушие…
— Нет, — мрачно сказала она, убирая ключи обратно в сумку, и побежала вниз по лестнице. — Со мной в одной квартире ты жить не будешь. Пойдем, я отвезу тебя в другое место…
***
— Значит, так, — показывая матери свой добротный дачный дом, когда-то принадлежавший тете Аде, инструктировала ее Лера, — Перекантуешься пока здесь. Вот кухня, вот санузел, а спать будешь в большой комнате на диване. И не вздумай тут ничего трогать сверх дозволенного, а еще к тебе каждый день будут ходить мои здешние соседи. Проверять, не набедокурила ли ты тут чего-нибудь! И только попробуй не открывать им дверь.
— Хорошо-хорошо, Лерочка, но что значит «пока»? — тоскливо спросила Настя.
— Это значит, что не позднее, чем через неделю, я найду тебе съемную квартиру и оплачу первый месяц аренды. А дальше — сама. Ты еще трудоспособная, тебе всего пятьдесят один, сможешь еще найти работу. В Питере-то кем работала?
— На овощном складе, сортировщицей…
— Вот и отлично, в нашем городе тоже такой работы хватает. Аренду маленькой однушки потянешь.
Настя вдруг бросилась Лере на шею:
— Прости меня, дочь, ну прости. Грех на мне! А может, пустишь все-таки к себе пожить? Мы ж родные люди!
«Бог простит», — подумала Лера и вслух сказала:
— Нет, не пущу. Я и так сейчас делаю для тебя все, что могу. Точка. — она с досадой сбросила руки матери со своей шеи и развернулась к выходу…
Лера возвращалась домой и, прислушавшись к себе, с удивлением обнаружила, что на сердце у нее совершенно спокойно. Ничто не вывело ее из равновесия. И она, если честно, даже не знала, хорошо или плохо ничего не чувствовать к своей матери. Но, что она знала точно — это то, что ее совесть спокойна…
