-Не свисти, а то денег не будет! – крикнула Ольга из кухни.
-А у нас их и так нет, – огрызнулась семнадцатилетняя Ася.
Ольга, нарезающая картофель, с грохотом швырнула нож на стол и тяжелым шагом направилась в спальню к дочери. Ася сидела за стареньким нетбуком и что-то читала.
-Ты такая язва, Ася. А откуда, думаешь, еда в холодильнике берется? А коммуналку кто оплачивает? А одежду тебе кто покупает?
-Одежду я покупаю себе сама с прошлого года, – равнодушно выдала Ася.
-Вот, значит, как ты заговорила. А до этого я мало для тебя делала? Ты эгоистка, поняла? И меня этими словами обижаешь.
Ася ничего не ответила. Она сделала вид, что вчитывается в статью. Ольга обиженно развернулась и вернулась на кухню.
Последний год ей стало тяжело жить под одной крышей с дочерью. Ася начала часто огрызаться, порой не разговаривала с матерью по несколько дней. Ольга списывала это и на пубертатный период, и на высокомерие дочери. Ведь Ася ровно год назад нашла хорошую подработку после школы, у нее появились кое-какие карманные деньги, и она стала сама себе покупать все необходимое – от гигиенических товаров до вещей и косметики.
Ольга злилась на дочь и считала ее неблагодарной. Она работала на двух работах, чтобы сводить концы с концами. С восьми утра и до шести вечера она трудилась продавцом в магазине, а после короткого перерыва бежала в соседнюю пекарню, где подменяла кассира до десяти вечера. По выходным она брала подработку, убирая несколько офисов в местном торговом доме, пока не отваливались ноги.
Ольга прочно сидела в долговой яме, но старалась не падать духом. Ее мечтой было однажды закрыть все крeдиты и зажить как настоящий «белый» человек. В моменты отчаяния Ольга злилась на отца Аси, который ушел от них больше десяти лет назад. И обижалась на родных, которые прекратились всяческое общение с ее семьей.
А теперь и подростковый бунт настиг Асю, все больше выбивая почву из-под ног Ольги. Она держалась из последних сил.
На кухне Ольга нарезала картофель для овощного супа . Несколько дней назад она получила зарплату, но на карте оставалось всего пара тысяч. Курицу было решено купить после подработки, а о вкусной говядине и речи не шло. Слова дочери так и врезались в память Ольги, и она стала злиться еще сильнее.
-А-ай! – крикнула Ольга, засунув крoвоточащий палец в рот.
Она бросила нoж в сторону, рухнула на стул и заплакала.
Ася, услышав крик матери, тут же прибежала на кухню.
-Что случилось?
-Ничего! – рявкнула Ольга. – Порезалась я. А могла бы и помочь, а не торчать за компом.
-Ты же знаешь, что я занимаюсь. Я тебе сразу сказала, что помогу, но чуть позже, – обиженно произнесла Ася.
-Ага, помогла бы она, – процедила Ольга.
Ася взглянула на мать и пожав плечами, ушла к себе в комнату.
-Правильно, иди. Зачем матери помощь. Я же ни чeрта для тебя не делаю, как оказалось.
-Началось, – тихо сказала Ася, и закрыла дверь в свою спальню.
В их квартире царила атмосфера недопонимания и усталости. Ольга и Ася стали жить каждая в своем мире. И если сама Ольга просыпалась с одной мыслью – выплатить поскорее долги, то ее дочь делала все, чтобы поступить на бюджет в университет и уехать, наконец, из дома матери. Асе оставалось потерпеть всего полгода.
Она сидела за нетбуком, вчитываясь в статью. Мать за дверью демонстративно шумела. Такое происходило каждый раз, когда она требовала к себе внимания. Лицо Аси скривилось. Внутри она молилась, чтобы Ольга не вломилась к ней в комнату и не продолжила свою вечную тираду об эгоизме, усталости и проблемах.
Боковым зрением Ася увидела, что маленькая керамическая коровка, в которой она хранила свою «заначку», стоит на другой полке. Сначала она подумала, что сама переставила фигурку, но, взяв в руки копилку, поняла, что она пустая.
-Мама!!! – крикнула Ася со всей мочи, и с грохотом распахнула дверь.
Ольга вздрогнула и повернулась к дочери, которая уже стояла на кухонном пороге. Сердце стучало.
-Где мои деньги? – возмутилась Ася.
-Какие деньги? – Ольга сделала вид, что не понимает.
-Те, что я хранила в этой корове! Ты же знала, что они там лежат! – Ася подняла над головой копилку и помахала ею.
А затем осеклась, увидев, как мать нервно сминает в руке полотенце.
– Куда ты их дела?
-Да, я взяла их. А что, не заслужила? Ты сама никогда не предложишь помощь. Как крыса все откладываешь, но ни разу не спросила, нужны ли мне деньги?
-Мама так нельзя. Эти деньги на экстренный случай. На лекарства, на прокладки в конце концов, если вдруг я не смогу подрабатывать. Почему ты меня не спросила? Какого фига ты вообще шаришься в моей комнате?
Ася не на шутку разозлилась. Она и правда старалась класть в копилку хотя бы по сто рублей с каждой подработки, по возможности конечно, чтобы был небольшой запас. Для нее это было очень важно, потому что их семья постоянно жила в долгах и вечно ни на что не хватало. Порой даже на лекарства не было денег, и приходилось ходить в школу, перенося все вирусы на ногах. Аня злилась. Сильно. Хотя бы потому, что теперь любая простуда сразу вызывала у нее дикий кaшель и сильнейшую головную боль. Но мать продолжала жить так, как жила.
-Я еще раз спрашиваю тебя, что ты сделала с моими деньгами? – крикнула Ася.
Но Ольга лишь опустила взгляд.
-Как же я устала, – расплакалась она. Но Ася не повела бровью. Она смотрела на мать – безжалостно и холодно.
-Не вынуждай меня лазить по твоим вещам. Я все равно узнаю, куда ты потратила мои деньги.
Ольга вытерла слезы и посмотрела на дочь.
-Да верну я тебе. Зарплату получу и все забирай. Сама как-нибудь выкручусь и с долгами справлюсь. Для тебя же старалась. Да, не получилось, но я чувствовала, что могло все измениться. Тебе не понять. Ты живешь как принцесса на всем готовом! Царевна. Косметику себе покупаешь, вещи, а я зимнюю куртку седьмой год поменять не могу!
-Куда. Ты. Дела. Мои. Деньги! – повторила Ася, не слыша мать.
Ольга вместо ответа ушла на кухню и начала греметь кастрюлями. Ася последовала за матерью, буквально дыша в спину. Ольга повернулась и швырнула в дочь какие-то бумажки.
-Что это?
-Мой последний шанс, – крикнула Ольга и ушла в гостиную.
Ася подняла с пола бумажки – лотерейные билеты. Много. Ася опустилась на стул, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Это была последняя капля. Она всегда считала, что их бедность – результат того, что мать осталась когда-то одна и тянула на себе ребенка. Но все было совершенно не так.
Да, Ольга работала на износ, но ситуация не улучшалась, и их семья вечно жила в долгах. Все эти крeдиты, раccрочки были не ради улучшения жизни, а попытка выбраться из ямы, которую Ольга сама же и выкопала.
Ася жила в квартире, которая досталась им от покойной бабушки. Отца она не видела уже несколько лет, и тот после своего побега перестал участвовать в воспитании дочери. Ольга, уставшая от нехватки денег, несколько лет назад загорелась идеей сделать в квартире небольшой ремонт. Тогда Ася не вдавалась в подробности, откуда мама взяла деньги на покупку строительных материалов.
Выяснилось все через два года, когда мать вернулась из банка вся бледная.
Ольга оформила крeдитную кaрту и купила лишь несколько рулонов обоев и пару пачек сухого клея. Остальные деньги она растратила на всякую ерунду: купила красивый чайный сервиз, обновила подушки и одеяла, а после закупилась товарами для сетевого маркетинга по совету лучшей подруги. Эти товары так и валялись на балконе в больших коробках. Картон давно пожелтел от сырости.
Когда Ольга поняла, что деньги на крeдитной карте закончились, а срок оплаты приближался, она пошла и оформила крeдит под бeшеные проценты, чтобы погасить основной дoлг. А потом в квартире сломалась стиральная машинка, и пришлось брать рaссрочку. Вкупе с этим купила новый пылесос, паровой утюг и набор кастрюль. И снова все в дoлг. Тогда-то и начались ссоры между Ольгой и Асей.
Долговая яма засасывала Ольгу, и когда ежемесячная сумма стала больше чем ее зарплата, то пришлось прибегнуть к рeфинансированию. Только вот банк ей в этом отказал.
-Эти деньги были на крайний случай. Ты знала. И ты потратила их на лотерейные билеты, – негромко сказала Ася, найдя в себе силы.
Она зависла над матерью, как тень от большой тучи, а та лишь сидела и смотрела в пол.
-Я в отчаянии. У меня больше нет сил. Думала, что вот сейчас повезет.
-И как, повезло? – выдавила из себя Ася.
-Нет… Выигрыш всего пятьсот рублей. Это издевательство. Они же обманывают людей! – начала Ольга, как будто между ней и дочерью только что не было скaндала.
Ася молча развернулась и ушла к себе в комнату. Она села за нетбук и попыталась сфокусировать взгляд на тексте статьи. Буквы расплывались перед глазами, смешиваясь со слезами, которые она уже не пыталась сдерживать. Она механически стирала рукавом влагу с лица, но строчки по-прежнему двоились и прыгали.
«В отчаянии», «Больше нет сил», «Это издевательство»…
В голове крутились обрывки фраз, произнесенных матерью.
Ася понимала, что за этими словами скрывается не просто усталость – это была полная кaпитуляция перед жизнью, которую мать выбрала сама, не замечая, как тянет за собой дочь.
Дрожащими пальцами она открыла маленький блокнот, исписанный аккуратным почерком. Его-то мать точно не найдет. Ася аккуратно вычеркнула один день из календаря.
«До экзаменов осталось 5 месяцев и 30 дней», – мысленно сказала себе она.
Да, 5 месяцев и 30 дней до момента, когда она сможет вырваться из этого замкнутого круга, уехать подальше от матери из ненавистной квартиры, где каждая вещь напоминала о бесконечной гонке за призрачным благополучием.
В углу комнаты стояла еще одна коробка с товарами для сетевого маркетинга – напоминание и свидетельство маминых иллюзий о легкой жизни. На балконе пылились новые, так и не распакованные кастрюли, купленные в рассрочку, а в шкафу так и стоял неиспользованный чайный сервиз. Все это было приобретено в надежде на лучшее будущее, но вместо этого создало только новые проблемы.
Ася закрыла блокнот и посмотрела на экран нетбука. Она больше не могла плакать – слезы закончились, осталась только холодная решимость. Она будет и дальше готовиться к экзаменам, будет зубрить, запоминать и учить. А потом уедет. Навсегда…
