– Жаль, что Надежда Петровна опять не пришла, – шепнула мужу Лена, пока трехлетний Мишка задувал свечи на торте. – Так ведь и не увидится с правнуком. Обидно.
– Не хочет – не надо, – нахмурился Андрей. – Сколько можно звать? Я за две недели ей написал.
– Может, надо было позвонить, напомнить? Все-таки пожилой человек.
– Лена, перестань. Она никогда не забывает то, что для нее важно. А то, что правнука за три года не увидела, так сама виновата. Адрес знает, телефоном пользоваться умеет. Гордость эта ее дур@цкая.
– Андрей, она твоя мать и …
– Хватит! Я помню! И сколько ей лет я тоже помню, представляешь? Или ты считаешь, что об этом можно забыть? Только она сама устроила себе одинокую счастливую старость при живых детях и внуках, пусть теперь наслаждается. Вообще, могла бы извиниться…
Лена вздохнула. Пять лет прошло, а обида живет. Странная такая обида, глупая. Но все почему-то держатся за нее. А ведь бабушка, по большому счету, не виновата.
Андрей встретил Лену на свадьбе своего школьного друга. Она была не одна, с кавалером, который приковывал взгляды окружающих: внешность, походка, взгляд… такой, знаете, альфа-самец. Влюбленная Лена даже не заметила, как смотрел на нее Андрей. Он так и не посмел пригласить на танец.
Через год он узнал, что «самец» бросил Лену и она одна растит дочку. Тот самый школьный друг помог организовать случайную встречу, и Андрей сделал все, чтобы заполучить эту женщину. Они расписались, когда Катюшке исполнилось девять месяцев.
Надежда Петровна видела, как сильно влюблен сын и, хотя не обрадовалась такой невестке, препятствовать свадьбе не стала. Надеялась, что брак не продлится долго. Чужой ребенок, жена старше на несколько лет. Блажь это все, пройдет – успокаивала себя будущая свекровь и держала свои сомнения при себе. Пусть сын живет своим умом, сам все поймет, он ведь умный мальчик и он у нее единственный. Зачем отношения портить?
Всего один раз Надежда Петровна высказала свое мнение. Через год совместной жизни Андрей решил удочерить Катю. Узнав такие новости, мама позвонила и попросила его приехать – мол, срочный нетелефонный разговор.
– Объясни, зачем ты берешь на себя ответственность за чужого ребенка?
– Мама, Катя мне не чужая, она моя дочь… она меня папой зовет и другого отца не знала.
– Нет, сынок, она дочь другого мужчины и этого не отменить, факт.
– Послушай, родной отец отказался от нее еще до рождения, знать о ней не хочет.
– Какая разница! Ты хоть понимаешь, что в случае развода будешь платить алименты на ребенка, к которому не имеешь никакого отношения?
– Я не понял, мама, ты что же, нашего развода ждешь? Вы вроде с Леной ни разу не поссорились.
– Ничего я не жду, – поджала губы Надежда Петровна. – Просто, в отличие от тебя, смотрю на жизнь без розовых очков и думаю о твоем будущем.
– Ну да, ну да, о моем разводе, – попытался разрядить атмосферу Андрей.
– О благополучии твоих родных детей, – голос матери стал холодным и строгим, – и моих родных внуков.
– Вот как! Так их еще нет! А если они не родятся, эти дети?
– Не говори ерунды! Они родятся и будут вынуждены делить…
– Хватит! – перебил Андрей. – Я не хочу с тобой ссориться, поэтому давай остановимся и не будем говорить слова, о которых потом пожалеем. Если ты надеялась, что я уйду от Лены, то напрасно. Я люблю ее и люблю ее дочь как родную. Скоро она официально станет твоей родной внучкой, и тебе придется это принять.
Через семь лет родился Димка. Естественно, ему никто и не планировал ничего рассказывать. Зачем? Надежда Петровна внука, конечно, обожала с первого дня. Даже Катя заметила, что бабушки стало в их жизни в разы больше – она приходила гулять с малышом не реже двух раз в неделю, а когда он подрос – почти каждый день.
На вопросы дочки Лена находила логичные объяснения: Дима совсем крошка, бабушка давно хотела именно внука, он сильно похож на папу в детстве. Позже Димка с удовольствием соглашался проводить время у бабули, когда родители ездили в отпуск вместе со старшей сестрой.
Когда Кате было лет 14, она узнала, что папа ей не родной. Сложила в голове замечания и вопросы сердобольной соседки, которая любила обсуждать насколько Катя с братом не похожи внешне…
В тот же день напрямую спросила у мамы один у них с Димой отец или нет, и услышав ответ, сказала:
– Знаешь, я подозревала что-то такое.
– Почему? Андрей растил тебя как родную…
– Трудно объяснить, это какие-то смутные ощущения, словно от тебя что-то скрывают. Но это ничего, мама. Какая разница кто мой биологический отец? У меня есть папа, который меня любит. И я тоже его люблю.
Лена выдохнула. Все-таки и правда хорошо, когда исчезает необходимость хранить тайну, пусть и безобидную. С Димой снова никто ничего не обсуждал – мал еще, да и его это мало касается.
Гром грянул через десять лет.
За праздничным столом Надежда Петровна говорила тост в честь 16-летия любимого внука и среди прочего призвала поскорее найти невесту, тогда бабушка подарит молодым квартиру, потому что хочет успеть увидеть правнуков.
– Ты что, бабуля? – удивился именинник. – Мне рано об этом думать, лучше Катьке квартиру подари – она тебе сразу правнуков нарожает, вот увидишь.
– Так вы с Катей неродные, у нее другой отец.
Гробовую тишину за столом и изумленное лицо сына Лена помнит по сей день. Надежда Петровна, оценив реакцию присутствующих, тоже изобразила изумление:
– Разве ты не знал?
Дима не ответил. Он встал, кивнул друзьям:
– Здесь праздник окончен, пошли гулять.
Дальнейшее Лена помнит плохо.
Гости тоже стали расходиться, а потом она сильно, как никогда в жизни, кричала на свекровь. Та молчала. Дождавшись паузы, сказала:
– Я не хочу унести эту тайну с собой в могилу. Пусть Дима знает правду, так будет лучше. Так правильно.
– Господи, кому лучше? Кому? Вы столько лет молчали. Зачем, зачем это делать в такой форме?
Надежда Петровна поджала губы, всем своим видом показывая, что она права и оправдываться не намерена.
С тех пор Дима ни разу не позвонил бабушке. Он был целиком на стороне родителей. Посчитал, что информация действительно малозначимая, и понял, что мама с папой действовали в его интересах. А вот бабушка… он вспомнил, как все детство она нарочито любила его больше Кати, как тайком делала подарки и совала в карман деньги, как часто говорила что-то гадкое о сестре…
Андрей рассказал Лене, как мать отговаривала его удочерять Катю.
– Выходит, все эти годы она лицемерила? – в этот момент Лена потеряла желание искать примирения.
Общение свели на нет, даже перестали звонить. Только картинки по праздникам плюс денежные переводы. Иногда Лена смотрела ее страничку в соцсетях – надо же быть в курсе. Свекровь выкладывала фото с подругами, взяла вторую кошку, репостила всякий юмор.
Конечно, Андрей сообщил матери о свадьбе Кати. В ответ тишина. Сообщение о рождении правнучки Надежда Петровна тоже проигнорировала. Что ж, видимо так и осталась при своем мнении: чужие дети не равны родным.
Когда о намерении жениться заявил Дмитрий, родители ахнули – рано! Какая свадьба в 18 лет? Он улыбнулся и развел руками:
– Ну бабушка ведь заказывала правнука? Видимо, он ей очень нужен…
Выяснилось – не очень. Надежда Петровна оскорбилась и ждала извинений. Даже рождение родного правнука не заставило ее сделать шаг к примирению. Дима в свою очередь не считал себя виноватым. Катя давно жила своей жизнью и вообще о бабушке не думала. А Лена с Андреем тоже не могли переступить через себя.
***
Весной Лена тяжело заболела. Когда температура спала, ей вдруг позвонила соседка свекрови:
– Тетя Надя упала, ногу сломала. В больнице лежит.
Лена молчала, чувствуя, как в груди борются обида и жалость.
– Ладно, – наконец сказала она. – Передайте, что…
На том конце положили трубку.
Через три дня Лена стояла у палаты с пакетом гостинцев. Свекровь, увидев ее, заморгала и резко отвернулась к окну.
– Принесла вам гематоген, – неуверенно сказала Лена. – Вы его раньше любили.
Тишина.
– Мы скучаем, Надежда Петровна.
Она повернулась:
– Дима… он все еще злится на меня?
– Нет, уже нет. Он повзрослел, понимает, как важно, чтобы у нас в семье снова был мир.
Из больницы Андрей забрал маму к себе домой. Все дружно включились в реабилитацию: гипс на ноге не шутка. Катя с Димой сначала приезжали редко, потом каждый день по очереди, чтобы учить бабулю заново ходить. Никто не возвращался в прошлое. Надежда Петровна вела себя как самый примерный пациент.
Через три месяца она впервые смогла испечь свои фирменные кексы. На ужин приехал Дима с семьей. Правнук Мишутка откусил кусочек:
– Бабуля, это очень вкусно, – и вдруг подвинул ей свою чашку. – Пей, это тебе! Тут динозаврики плавают!
В этот момент Надежда Петровна, которая пять лет хранила гордость как щит, вдруг разревелась в кухонное полотенце.
