Не знаю, как у вас обстоят дела, но у меня с наступлением садово-огородного периода нормальная жизнь заканчивается. Нет, я не против иногда выехать на дачу, которая, кстати, находится в ста километрах от города, выкосить площадку перед домом, дабы поставить на неё мангал и складной столик со стульями и с превеликим удовольствием поглощать сочные, ароматные поджаренные куски свинины, только что снятые с шампура. Вообще-то, в теории, моя Наталка тоже не против того, чтобы вечерком посидеть на природе, полюбоваться звёздами с бутылочкой пенного в одной руке и шашлычком в другой. Но только после того, как все огородные дела будут приведены в порядок. Но это только в теории!
Благодаря вмешательству моей драгоценнейшей тёщеньки, Мии Карповны, сей благословенный момент за все три года нашего родства наступил лишь один раз. И то только в тот день, когда она заболела и позволила (позволила!!!) нам с Наталкой поехать на дачу вдвоём. Тесть остался дома, чтобы ухаживать за больной, и несказанно радовался, что избежал огородной каторги. Но вышло всё наоборот: Иван Иваныч весь день провёл в беготне, то отпаивая жену всякими настоями, то меняя компрессы, то бегая в аптеку за лекарствами. А мы, хоть и находились до самого вечера под недремлющим оком матушки, но к вечеру выключили телефоны, сославшись на безумное желание спать, а сами рванули во двор жарить мясо. Сразу скажу, что тёща-таки впоследствии, когда через неделю приехала на дачу, обнаружила следы нашего «преступления».
Image by freepik
— А это что ещё за безобразие? — пробормотала Мия Карповна, наклонившись и внимательно изучая что-то перед домом. — Следы от мангала! По-моему, у меня тут кто-то шашлыки жарил?
— Мам, — попыталась объяснить Наталка, — мы просто хотели немного отдохнуть…
— Отдохнуть? — переспросила мама Мия, как я её любовно называю, эпично приподняв бровь. — Отдых — это когда огород вскопан, сорняки вырваны, а картошка посажена! А шашлыки — это не отдых, а награда за труд!
— Вообще-то, мы пахали весь день, — тщетно попытался оправдаться я.
— Недостаточно! — сказала, как отрезала, тёща.— Так что сначала лопаты в руки, а потом уже шампуры!
Мы с Наталкой переглянулись. С итальянской мафией спорить бесполезно! Мия Карповна уже направлялась к сараю с лопатами, а мы покорно засеменили за ней. С тех пор дело до шашлыков ни разу не дошло. Всегда оставалось что-то, что мы не доделали и не доработали.
Всё это предыстория для того, чтобы вы в полной мере осознали всю абсурдность дальнейших событий!
Дело было так: мы с тестем попали в небольшую аварию. Я сломал ногу, а Иван Иваныч — руку. А произошло это перед самым началом дачного сезона, и тёща накануне уже заводила разговоры, что неплохо было бы в ближайшее время наведаться на дачу, дабы навести там порядок после зимы. И тут такая удача! Несколько недель загипсованного отдыха вдали от дачи! Да здравствует свобода и телевизор с ноутбуком!
Тёща окинула нас с Иваном Иванычем оценивающим взглядом и, обернувшись к Наталке, сказала:
— Похоже, мужики наши не скоро оклемаются. Придётся нам, доча, на дачу одним ездить. А на вас, — Мия Карповна снова воззрилась на нас с тестем, — теперь лежит ответственность вести домашнее хозяйство. То бишь, когда мы с дачи вернёмся, чтобы еда была приготовлена и порядок в квартире наведён.
— Но как мы…, — сделали мы шаткую попытку возразить, потрясая загипсованными конечностями.
— Очень просто! У вас на двоих три руки и три ноги целых. Это гораздо больше, чем у меня. А я, между прочим, долгие годы всё по дому сама делала, и ничего, не перетрудилась!
Так и повелось: женская часть семьи каждые выходные на дачу уезжает, а мужская по дому хлопочет. По сравнению с дачной каторгой домашние дела мне раем показались. Никто над душой не стоит, никто не указывает, как и что делать. Главное, чтобы к приезду жены и тёщи картоха была нажарена и мусор на полу не валялся. А это для нас с тестем плёвая задача!
Женщины наши сначала на один день уезжали, потом стали оба выходных на даче проводить. А нас это очень даже устраивало. Каждый раз женщины возвращались домой с каким-нибудь урожаем: то зелень привезут, то редиску, потом огурчики пошли. Мы с Иваном Иванычем едим да нахваливаем, а жена и тёща сидят и улыбаются. Видимо, похвала наша им по сердцу приходится!
— Папа, — как-то завёл я разговор после пары бутылок пенного, — знаете, я тут подумал… А может, нам вообще дачу спалить? Чтобы никаких огородов, сорняков и навоза! Раз — и вечная свобода от кабалы!
Тесть посмотрел на меня так, как будто я только что предложил ему уничтожить какое-нибудь министерство.
— Спалить дачу? — переспросил он, откупоривая очередную бутылку. — Идея, конечно, не плохая, но, боюсь, что итальянская мафия в лице моей супружницы быстренько устроит расправу.
— Это, конечно, так, но…, — ответил я призадумавшись, — но вы только представьте: никакой прополки, никаких лопат, никаких бесконечных грядок. Весь огород разровнять бульдозером и приезжать только для того, чтобы жарить шашлыки.
Мы достали из холодильника ещё пенного и предались фантазиям на тему: как избавиться от надоевшей дачи. Разумеется, ничего такого в реале мы делать не собирались, но почему бы не помечтать?! Тем более, что наш вынужденный отдых заканчивался, потому что вот-вот нам должны были снять гипс. Как же быстро пролетел наш отдых! Но дальше начало происходить нечто странное.
Мы уже готовились к тому, что нас, как пахотных буйволов, погонят на огородные работы. Тесть даже шепнул мне на ухо, что стоило всё-таки рискнуть и закатать огород асфальтом. А это, как я понял по скорбному выражению его лица, была крайняя степень напряжения. Таким я его видел лишь единожды, когда тёща тащила его выдирать зуб мудрости. Но ближе к выходным жена и тёща, ничего нам не говоря, начали собираться на дачу. Странная ситуация! Промолчать я не мог и спросил прямо:
— А вы что, без нас хотите ехать?
Мама Мия немного напряглась, потом с видом, выражающим чрезмерную заботу и сострадание, ответила:
— Конечно, вы с Иваном ещё не окрепли после аварии. Отдыхайте, набирайтесь сил, а мы и без вас справимся.
Я так и выпал в осадок после таких слов. Я даже представить себе не мог, что когда-нибудь услышу подобное. Вот честное слово, даже поспорить захотелось! Но тут я вспомнил, что в выходные по телеку футбол транслироваться будет, и все мои мысли мгновенно переключились на то, чтобы успеть затариться пенным и рыбкой.
Но в следующие выходные наши дамы снова уехали без нас. Субботу мы с тестем провели в приподнятом настроении, а к вечеру вдруг, откуда ни возьмись, нас начала подъедать незваная совесть. Наши жёны там пашут, как проклятые, нам дармоедам целые сумки экологически чистых овощей приносят, а мы тут баклуши бьём! Не хорошо это как-то!
— А давай, — говорю я тестю, — утром на дачу поедем. Не всё ж нам на бабьих шеях сидеть!
— Не поверишь, зятёк, я тоже об этом думал, только не знал, как ты к этому отнесёшься.
— Хорошо отнесусь. Наверняка на даче всякой мужской работы накопилось, — произнёс я и неожиданно почувствовал, как зачесались застоявшиеся руки, предчувствуя приближающуюся работу. А я полагал, что им больше нравится держать бутылку с пенным и чистить вяленую воблу…
Сказано —- сделано! С утречка пораньше мы завели свежеотремонтированный автомобиль и погнали за город. Подъезжаем мы, значит, к даче, полные трудового настроя, открываем калитку и… тут взгляд падает на нескошенную траву перед домом. Да не в том дело, что она не скошена! Главное, где она растёт! А растёт она на том месте, где раньше были грядки и ровные ряды картофеля. Если бы не тропинка, протоптанная к дому, то создавалось впечатление, что в этих одичавших джунглях давно не ступала нога человека!
Мы переглянулись.
— Ты чего-нибудь понимаешь? — ошарашенно пробормотал Иван Иваныч.
— Я — нет, — также шёпотом ответил я. — А вы?
Он покачал головой. Мы стояли, пялясь на заросли травы, как два иди-ота, только что выпущенных из спецучреждения, и боялись пройти дальше.
— С ними что-то случилось, — наконец выдавил из себя тесть.
— И, похоже, это что-то случилось уже давно.
— Но ведь они же только вчера уехали на дачу. Даже если они по какой-то причине не доехали, то как за неделю могла такая трава вымахать?!
— Предлагаю зайти в дом и проверить, там наши жёны или нет, — пробормотал я и сделал шаг навстречу страшной неизвестности.
В домике никого не было, но вещи их лежали в целости и сохранности. На столе, словно на витрине косметического магазина, были выставлены баночки и тюбики с кремами и доселе неизвестными мне жидкостями.
— Хай-лай-тер, — прочитал по слогам Иван Иваныч, взяв в руки одну из бутылочек. — Да… Плохо дело… Похоже, наши жёны загуляли!
— Да вы что, папа?! — воскликнул я, представляя, как Наталка и тёща, принявшие боевой раскрас, отплясывают тарантеллу с парочкой горячих итальянских парней. Откуда в этой глуши могли взяться итальянцы, моё воображение придумать не сумело, поэтому я возразил:
— Может быть не всё так плохо?! Не думаю, чтобы Наталка…
— От этих баб всего можно ожидать, — почёсывая лысину ответил тесть.
— И часто Мия Карповна такие закидоны устраивает?
Я попытался припомнить хотя бы намёк на разгульное поведение тёщи, но на ум приходили только её нравоучения, доходящие до педантизма.
— Да было как-то по молодости, — проговорил тесть, а я встрепенулся и навострил уши, готовясь услышать нечто пикантное, но тот продолжил:
— Как-то раз она к маме от меня сбежала, когда я в очередной раз с работы с друганами задержался.
— И это всё?
— Ну да. Мало что ли? Я потом неделю уговаривал её вернуться!
— Серьёзный загул! — усмехнулся я. — Не представляю, как вы сумели пережить такое! Ладно, пойдёмте искать наших жён. Надеюсь, что на этот раз нам неделя не понадобится, чтобы вернуть их в лоно семьи.
Мы вышли на улицу и направились на задний двор. Здесь было более многолюдно, потому как, на подвешенных между яблонями гамаках, спали тёща и Наталка. Даже солнечные лучи, ползающие по их расслабленным физиономиям, не тревожили их сон. Неподалёку от царства Морфея стоял мангал, на котором тлели угли. На криво-косо сколоченном из досок столике лежал шампур с одинокой обуглившейся сосиской и бутылка из-под пенного. Дополняли картину разноцветные фантики от конфет, разнесённые ветром по траве. Прекрасное сочетание для женского пикника!
— Похоже, мы приехали не на дачу, где мама Мия заставляла нас пахать, как проклятых, а на базу отдыха «Пьяные сладкоежки», — громко сказал я, но наши дамы даже не пошевелились. Видимо, они «отдыхали» до самого утра.
Мы прошлись по заросшему участку, обнаружив, что единственное что осталось от прежнего порядка — это палисадник с цветами, который пестрел любимыми тёщиными лилиями. Мы успели выпить кофе, когда, зевая и потягиваясь, в дом вошли наши женщины. Увидев нас они замерли с открытыми ртами.
— Вы как здесь? — вернув на исходное положение рот, слегка заклинивший от неудачного зевка, пробормотала тёща.
— Может вы объясните, что здесь происходит? — рявкнул Иван Иваныч тоном, совершенно ему не присущим.
— Я сейчас всё объясню, — затараторила Наталка. — Вы не так всё поняли…
— Я жду объяснений! — снова рявкнул тесть, вперившись взглядом в свою жену, отчего так впала в ступор, что для неё тоже было весьма необычно.
А мне стало смешно. Наталка, глядя на мою, кривящуюся от распиравшего смеха, физиономию, засмеялась в полный голос. Через пару мгновений мы все хохотали, чуть ли не валяясь по полу и держась за животы. Потом, сидя за авторским эксклюзивным столом, заставленным кружками с кофе и множеством всяких вкусняшек, я, наконец, спросил:
— Ну, и как вы докатились до такой жизни?
— Вот так получилось, — с улыбкой ответила тёща. — Мы приехали на дачу с грандиозными планами, а потом поняли, что своими силами не справимся и решили немного отдохнуть.
— Ага, — поддержала мать Наталка, — вы просто не представляете, как надоела дома эта вечная готовка, уборка. Мы видели, как вы так замечательно справляетесь с домашними делами, и со спокойной душой собирались заняться огородом. Но здесь, на природе, мы вдруг ощутили себя не ломовыми лошадями, а просто слабыми женщинами и… вот…
— И вот вы решили, — перебил я жену, — зарастить весь участок сорняками, пока мы с папой, не взирая на травмы и гипс, наводим дома идеальный порядок! И это не взирая на то, что раньше любимая тёщенька с нас три шкуры драла за любой не выдернутый сорняк!
— Мия, — резко вставил мой тесть, — тебе не кажется, что это бесчестно?! Всю жизнь ты гоняла меня, как вшивого по бане! Я ни выходных, ни отпусков нормальных никогда не видел! И вот ты теперь сама в гамаке бездельничаешь! Это как называется?
— А я скажу тебе, как это называется! — Мия Карповна упёрлась кулаками в бока и встала напротив мужа. — Не забыл ли ты, дорогой мой, как после свадьбы в загул ушёл?
— Вспомнила бабка, как девкой была! — засмеялся тот. — Ты бы ещё Ледовое побоище припомнила!
— Надо будет — припомню! Ты думал, Ванечка, что я не знаю, чем ты тогда занимался!
— С мужиками я…, — потупил глаза Иван Иваныч.
— Видела я этих «мужиков»! Одного из них Люськой зовут! И жила она в третьем доме. Я, как увидела ваши шашни, так к маме и уехала. Думала, что с изменщиком ни за что жить не буду. А я уже беременна Наталкой была! Вот мама меня и научила, как тебя отучить от всяких глупостей: надо так работой загрузить, чтоб ни на что другое силёнок не хватило.
— Ну ты, мама, и даёшь, — хихикнула Наталка. — Судя по тому, что, кроме меня других детей вы не родили, с папиными нагрузками ты перестаралась!
— Ага, а заодно и с моими! — засмеялся я.
— Разумеется, — хитро сощурившись, подтвердила тёща. — Дочка у меня единственная, и я хотела, чтобы у моего зятя не было времени на всякую ерунду!
После разговора мы с тёщенькой прошлись по огороду и наметили план работы на будущий год. Она согласилась сделать пару грядок для зелени, я наметил, где сделать площадку для барбекю, а тесть с Наталкой обдумали ремонт ветхого дома. Думаю, нам следует ещё и пристройку сделать, а то, возможно, у нас в семье наметится пополнение. Во всяком случае, теперь я на это надеюсь.
