Скажу сразу: в институтах моя семья не обучалась и руководящих постов сроду никто не занимал. Мои родители, как и все предки по обеим линиям, были простыми трудягами. Отец работал на заводе, а мама на швейной фабрике. Как видите, стать сколь-нибудь похожей на аристократку у меня не было ни единого шанса. Вообще-то, в детстве я писала стихи, но мама считала это занятие пустой тратой времени и, видя, что я засела в уголочке с блокнотом и ручкой, тут же отправляла меня мыть посуду или драить полы. Мол, нечего лодыря гонять, надо делом заниматься! Вот я и занималась «нормальными делами», вследствие чего выучилась на закройщицу и начала трудиться на родной швейной фабрике. А мой поэтический талант так и остался на уровне: «Я поэт, зовусь Незнайка. От меня вам балалайка!»
Когда я познакомилась с Рудольфом, первое время остро ощущала свою ущербность. Ну посмотрите, кто он, а кто я! Рудик закончил университет и ко времени нашего знакомства уже имел хорошую работу. В общем, уважаемый во всех отношениях мужчина. Если бы не нелепая случайность, то мы никогда бы не встретились, как планеты из разных галактик.
Тот день не предвещал ничего хорошего. Мало того, что всю ночь бушевала гроза и мешала спать. Уснула я практически под утро и, естественно, проспала. Надрывающийся будильник разбудил вместо меня мою маму, которая в этот день намеревалась отоспаться как следует. Мама влетела в мою комнату и устроила мне взбучку. Я, в расстроенных чувствах, голодная и злая, рванула на трамвайную остановку, по пути перескакивая через лужи. Пока я бежала вдоль трамвайных путей, меня обогнал трамвай. И тут в мою растрёпанную голову с треском ворвалась мысль: «Если я на работу опоздаю, то, ко всему прочему, меня ещё и премии лишат!» Осознав всю катастрофу от лишения премии, я припустила так, что брызги из-под моих ног образовали радугу. Когда двери уже закрывались, я сделала прыжок в стиле олимпийской чемпионки и успела заскочить внутрь трамвая. Но вместо того, чтобы грациозно приземлиться, я налетела прямо на парня, стоявшего у двери. Он, не ожидая такого внезапного нападения со стороны хрупкой девушки, пошатнулся и чуть не упал назад.
— Ой, простите! — промямлила я, едва сдерживая дыхание.
Парень улыбнулся и ответил:
— Ничего, на предыдущей остановке я проделал похожий трюк, правда без человеческих жертв.
Мы рассмеялись, и с тех пор я всегда вспоминаю этот «чемпионский прыжок» как начало нашей совместной истории. Если бы у Рудика в то утро не сломалась машина, мы никогда бы не встретились. Слово за слово, мы разговорились и перед выходом он предложил обменяться номерами телефонов. Кто бы мог подумать, что его капризная машина и мой неуклюжий наскок приведут меня к семейному счастью.
Через год после знакомства мы с Рудиком по-тихому поженились, но я пока так и не познакомилась с его мамой, Аллой Марковной, потому как живёт она в другом городе. Рудик часто разговаривал с ней по телефону, но она никогда не включала камеру. Уж не знаю, что у неё за бзик, но она категорически отказывалась показывать своё лицо, поэтому, как она выглядит, я не знала. Но зато моё воображение живо её изобразило, как некую даму в строгом костюме и с безупречной причёской. А как иначе? Ведь за этот год я наслышалась, какая образованная у мужа мать, как она разбирается в литературе и истории, какими иностранными языками владеет. Кроме того, она была завсегдатаем всевозможных музеев, выставок и театров. В общем, образованная донельзя женщина! И, судя по рассказам Рудика, мама его была прямо из той «породы» интеллигентов, которые на сегодняшний день практически все исчезли с лица нашей грешной земли. Сам же Рудик был в меру воспитанным и эрудированным, за что я свекрови была заочно благодарна.
И вот почти через год после свадьбы мы поехали в гости к Алле Марковне. Сказать, что я волновалась — ничего не сказать. Естественно, готовиться к знакомству со свекровью я начала заранее. Сходила в салон красоты и косметологу, посетила мастера маникюра, хотя не люблю я эти длинные ногти. Но самое главное то, что я прочитала такое количество книг, какое за всю свою жизнь не осилила. Должна же я была блеснуть эрудицией перед матерью мужа! Так уж получилось, что в моей семье книги были только в качестве учебников по школьной программе, а вечера коротались перед телевизором. Поэтому я переживала, что свекровь мгновенно распознает во мне недообразованную простушку. По дороге я судорожно поправляла причёску и макияж. По рассказам Рудика, его мама была той ещё педанткой, поэтому я хотела произвести на неё лучшее впечатление из всех возможных.
Я сидела на переднем сиденье машины рядом с мужем и трепала ему нервы. Правда Рудик был, как всегда, невозмутим и ничем не выказывал, как я достала его своим занудством. Мне и самой было противно находиться с собой в одном автомобиле, но куда я могла сбежать из закрытого пространства? Разве что в туалет… Что я, собственно говоря, и делала всю дорогу. Мужу пришлось останавливаться на каждой заправке и терпеливо ждать, когда я отстою очередь в это популярное заведение и смогу продолжить путь. Спасибо моему мужу, который ни словом, ни взглядом не выразил мне осуждения. Просто смотрел на меня с нежностью и улыбался. А что делать, если волнение так на меня сказывается?
Кстати, хочу поделиться с вами одним своим умозаключением. Я всегда считала, что, для того чтобы тебя любили, нужно быть идеальной. Я старалась изо всех сил соответствовать некоему идеалу, нарисованному в собственной голове, и безумно расстраивалась, видя свою несостоятельность. Здесь, в дороге, я была самой собой: растерянной, слабой, глупой. Но Рудик относился ко мне ещё с большей любовью, чем раньше. Вывод, к которому я пришла, меня безмерно обрадовал: не нужно быть идеальной, нужно просто быть любимой! А за что любят? Бог его знает! Может быть именно моя глупая суетливость и пришлась по сердцу моему мужчине.
Между походами в туалет, я продолжала себя накручивать: «Вот сейчас мы приедем к Анне Марковне, и всё пойдёт не так». Куча всяких навязчивых мыслей в голове, что скажет и сделает свекровь.
— А что если я ей не понравлюсь? — в сотый раз задала я вслух один и тот же вопрос.
Рудик спокойно, не поворачивая голову, ответил привычным тоном:
— Ну, тогда мы тихо уедем и будем праздновать наше фиаско у себя дома. Хочешь закажем пиццу?
— А если она скажет, что я некрасивая? — я с ужасом представила себе сцену, как свекровь презрительно оглядывает меня с ног до головы и отворачивается.
— Тогда я скажу, что ты для меня самая красивая. Но не думаю, что мама может сказать такую глупость. К тому же она же не слепая и увидит, какая у меня замечательная жена, — улыбнулся Рудик.
— А если она заподозрит, что я не умею готовить? Попросит что-нибудь сготовить, и тут-то я проколюсь! Сам знаешь, какая из меня повариха…
— Тогда я по тихому закажу еду из ресторана, она ничего не узнает.
— А если она начнёт выпытывать про что-то, о чём я не хочу говорить?
— Не волнуйся, у меня в загашнике есть пульт от переключения всяких неугодных тем. И он бесперебойно действует на мою маму.
К тому времени, когда мы подъехали к дому свекрови, я уже смеялась во весь голос. За что жизнь подарила мне такого замечательного, понимающего мужчину?! Уже выходя из машины, я снова поправила причёску и спросила:
— Ну что, ты обещаешь, что если я ей не понравлюсь, мы быстренько уедем и закажем пиццу?
— Обещаю, — ответил он со смехом. — Только сначала приложим все силы, чтобы избежать дипломатического скандала в благородном семействе.
Муж открыл дверь своим ключом и мы зашли в квартиру к Алле Марковне.
— Я в санузел, — пробормотал Рудик, быстренько скинул обувь и исчез. А в это время из комнаты вышла невзрачная женщина без определённого возраста со старушечьим пучком из седых волос и в выцветшем старом халате и недоумённо воззрилась на меня. В голове моей пронёсся ураган мыслей. Вроде бы эта женщина несколько молода, чтобы быть бабушкой Рудольфа, но и матерью быть тоже не может. Ну хоть убейте меня, никоим образом эта женщина не соответствовала тому интеллигентному внешнему виду, созданному моим воображением! Облизнув пересохшие от волнения губы, я решила, что передо мной его бабушка, просто хорошо выглядящая для своего преклонного возраста, и воскликнула:
— Здравствуйте! Вы, видимо, бабушка Рудика! А я Варвара, его жена.
Ответом мне стало молчание. Женщина мрачно взирала на меня, поджав тонкие губы. То, что я попала впросак, стало ясно даже такой бестолковой особе как я. Но как выйти из такой щекотливой ситуации, я не знала.
— Вы уже познакомились? — спросил Рудик, выглядывая из ванной комнаты с полотенцем в руках.
— Ну здравствуй, сынок, — ухмыльнулась женщина. — Собственно говоря, я так твою жену и представляла.
— Простите, — проблеяла я срывающимся голосом, — я подумала…
— Я рада, милочка, что вы умеете думать. Это небольшой плюс в вашу пользу. Ладно, что стоять у порога? Проходите в комнату.
В этот момент я чувствовала себя умственно отсталой дегенераткой, попавшей на математическую олимпиаду. А свекровь всем своим внешним видом подогревала моё чувство неполноценности. Начнём с того, что она демонстративно отворачивалась от меня и откровенно игнорировала все мои высказывания и вопросы. За столом я не знала, куда девать непослушные руки и ноги, а еда, кстати, весьма плохо приготовленная, застревала у меня в горле. Ха! Не в горле! Дотуда она даже не доходила! Я положила в рот кусочек жёсткого мяса, да так и жевала его до тех пор, пока не выплюнула в унитаз. А Алла Марковна высокомерно разглагольствовала о новых тенденциях в области современной литературы, не обращая внимание на сына, сидевшего за столом с расстроенным видом. Рудик то и дело поглядывал на меня, желая хоть как-то ободрить.
А я смотрела на мать мужа и недоумевала: как у такой женщины — абсолютно лишённой такта и хороших манер, но наделённой королевским самомнением, мог вырасти такой замечательный сын? Если бы она не была матерью моего любимого мужа, я давно бы показала своё «фи» и высказала всё, что о ней думаю. Да, да! Я, хоть и не кончала университетов, но, что такое гостеприимство и уважение, я прекрасно знаю!
Ситуацию разрядила бабушка Рудика. Она ходила в магазин и принесла торт.
— Ой, внучок, я думала, вы попозже приедете! Разгуливаю по магазинам, а у нас уже гости дома ждут!
— Привет, бабуля, — радостно воскликнул Рудик и потонул в бабушкиных объятиях.
— Познакомь меня скорее с этой милой девушкой!
— Я — Варя, — широко улыбаясь, я шагнула навстречу этой милой пожилой женщине.
— Ты прервала наш разговор, — пробурчала Алла Марковна, недовольно взирая на свою мать.
— Ой, Алла, знаю я твои разговоры! — засмеялась бабушка. — Небось совсем ребят замучила заумной тягомотиной! Рудик, ставь чайник! Варя, режь торт! А я сейчас праздничный сервиз достану.
Бабушка заварила свой фирменный чай из трав и мы уютно устроились за столом. Находиться рядом с этим человеком было настоящее удовольствие. Бабушка весело рассказывала истории из своей жизни, а мы смеялись.
— Вот, — начала она, — когда я была молодой, однажды решила испечь пирог к воскресному обеду. Взяла рецепт у соседки, всё тщательно отмерила… Только ненароком перепутала сахар с солью! Откуда же я могла знать, что у моей свекрови эти два продукта хранятся в одинаковых банках с надписью «сахар»?! Пирог получился такой солёный, что все, кто попробовал, долго не могли отплеваться. Свекровь тогда сказала: «Ну, хоть ты научилась, что нельзя верить всему, что написано!»
Мы все смеялись, а бабушка добавила, что с тех пор всегда дважды проверяет все ингредиенты.
Я тоже, не удержавшись, поделилась тем, как училась готовить:
— Моя готовка тоже испытала нашу семью на прочность. Помню, как однажды я так перестаралась с солью в супе, что он стал похож на морскую воду! Рудик попробовал, поморщился и сказал: «Намёк понял! В отпуске поедем на море. Ну а пока обойдёмся морским супом. Варюша, поздравляю, ты придумала эксклюзивный рецепт!» Мы оба смеялись, и с тех пор я стараюсь быть аккуратнее с приправами. Но знаете, — несмотря на все мои кулинарные промахи, Рудик всегда поддерживал меня и без претензий ел даже самые пересоленные или пригоревшие блюда.
Рудик расслабленно откинулся на спинку стула и с нежностью смотрел на меня. Даже Алла Марковна под вечер словно растаяла. Она заговорила нормальным голосом и даже как-то помолодела.
Какие бы советы не давали нам психологи по поводу налаживания отношений, но я уверена, что чай, торт и смех — лучшее лекарство от любых волнений и недоразумений. Погостив пару дней, мы поехали домой. Алла Марковна вышла на улицу нас провожать. Сначала она обняла сына, потом изобразила в отношении меня что-то похожее на объятие и тихонько шепнула мне на ушко: «Ну пока… внученька». Похоже, обида на мою оплошность глубоко засела в её сердце. Я смутилась. Неужели она всю жизнь будет напоминать мне об этом недоразумении?! Я уже садилась в машину, когда в мой, незамутнённый образованием, мозг влетела спасительная мысль. Я резко остановилась, повернулась к свекрови и спросила:
— А хотите, я вам платье сошью? Праздничное. Вам все подруги завидовать будут.
Она окинула меня хмурым взглядом. Я уже решила, что наши родственные отношения окончательно накрылись медным тазом, но Алла Марковна вдруг улыбнулась. Лицо её сразу стало молодым и приятным.
— Хочу, — ответила она. — Только фасон я сама придумаю.
— Согласна, — кивнула я и мы помахали друг другу на прощанье.
— Ты молодец, — похвалил меня Рудик, когда мы отъехали на почтительное расстояние. — Я боялся этого знакомства.
— Да, было непросто. Надеюсь, что ты подлечишь мою нервную систему лечебной пиццей с морепродуктами?
— Для тебя что угодно.
Мы остановились около первой попавшейся пиццерии и, взявшись за руки, поскакали лечить нервы.
