Когда Вике было пятнадцать, она влюбилась в своего троюродного брата. До этого они ни разу не виделись, он жил с родителями в Волгограде, и до Красноярска никак не могли доехать. А тут родители решили сделать крюк и по дороге к морю и заехать к родственникам. Вика и ее младший брат Петя так мечтали поскорее увидеть море, что навещать родственников совсем не хотели.
— С братом познакомитесь, – весело сказала мать. – Ему столько же лет, сколько и Вике. Рома зовут, хороший мальчик, пообщаетесь.
Вика не видела в этом ничего веселого – какой-то чужой пацан, поди, такой же, как ее одноклассники, тупой и скучный.
Уставшие от долгой дороги и измученные жарой, они с недовольными лицами сидели за общим столом. И тут Рома сказал:
— Не хотите в комп пойти поиграть? Они все равно сейчас три часа болтать будут.
С этим Вика могла согласиться – мама могла бесконечно болтать со своими подругами, а уж двоюродную сестру она не видела несколько лет, так что было что обсудить. Мужчины же уже звенели рюмками.
— Конечно, хотим! – обрадовался Петя.
У них компьютера не было, а, как и все мальчишки, он обожал компьютерные игры. А вот Вика не понимала, что в них такого интересного. Но в комнату с братом пошла – ей нравилось на него смотреть, у него было необычное лицо, очень подвижное, а между передних зубов щербинка, делающая его милым и трогательным.
Может, ничего бы не случилось, если бы родители не решили взять Рому с собой на море. Там они втроём были неразлучны – валялись на песке, закрывая друг друга почти полностью, оставляя открытой только голову, плавали наперегонки, ели мороженое, которое непременно таяло и капало на загорелые ноги.
Сложно сказать, в какой момент это произошло. Но когда в один из дней он взял ее за руку, как обычно, и потащил в воду, Вика почувствовала, что прикосновение его пальцев словно бы обжигает. При этом ей совсем не хотелось, чтобы он убрал руку, наоборот, ее стали посещать странные мечты, в которых младший брат Петя, например, заболевал и оставался в домике, а они вдвоем с Ромой шли к морю, и их пальцы сплетались, а потом… Ничего такого не случалось, конечно, но мечтать Вика не прекращала.
Когда они уезжали, Вика рыдала до икоты. Мама думала, что это из-за моря, и обещала, что в следующем году опять поедут. А Вике было все равно на море, она не представляла себе, как теперь будет жить без Ромы.
На следующий год они не поехали на море, потому что умерла бабушка. Бабушка с папиной стороны, поэтому надежды, что родители Ромы и он сам приедут на похороны, не было. А ещё через год Вика поступала в вуз, да и образ Ромы был потеснен в ее сердце другим образом – репетитора по математике, студента третьего курса, который целый год приходил к ним по вторникам и четвергам и готовил Вику к экзамену.
Потом было много ещё образов в ее сердце, одни там задерживались надолго, другие были похожи на смутных призраков. В итоге, конечно, остался один, за которого она и вышла замуж. Его звали Дима, и он был прекрасным человеком, встреча с котором изменила ее жизнь. Он был таким добрым и смелым, так великодушно помогал всем окружающим и делился своим теплом, что на него хотелось равняться. У них родились замечательные дочки, которые вобрали в себя все их лучшие черты, на работе тоже все было хорошо.
Как оно всегда бывает, все случилось тогда, когда жизнь стала казаться такой идеальной, что больше и мечтать не о чем: они только что купили просторную трёхкомнатную квартиру. Девочки хорошо учились в школе, одна подавала большие надежды в фигурном катании, другая занимала первые места в олимпиадах по математике — явно пошла не в Вику. Они завели собаку, смешную таксу по имени Лина, по выходным всей семьёй катались на лыжах или велосипедах, ходили в кино и в гости. Вика была счастлива. И тут позвонила мама.
— Помнишь Рому?
— Какого?
— Да племянника моего! Сына тети Люды.
Тут же запахло морем, в пальцах словно пробежали мурашки.
— Помню…
— Тетя Люда звонила, плачет. Она лежит после инсульта, мать за ней ухаживает. А Ромка сел, на пять лет! Говорили же ему – погубит тебя эта Катя! Я не рассказывала? Связался с какой-то бродяжкой, сбежала от родителей, жила, где придется. Мать, конечно, не пустила ее в свой дом – понятно же, что у нее на уме: или обнесет дом, или будет водить всякий сброд, а Люда уже тогда с давлением маялась. А Рома встал в позу – или они вместе жить будут, или он уйдет и будет со своей бродяжкой где попало скитаться. И плакала Люда, и просила его… Все без толку. Ну, так и вышло – пошли они вместе по наклонной. Его посадили недавно, она в притоне каком-то умерла. А Люде куда ребенка? Она лежит, мать у нее тоже еле ходит.
— Погоди, я не поняла, – перебила ее Вика. – Какой ребенок?
— Так они же ребенка родили! Два годика уже Вите. Люда его два раза видела, говорит, у него губа заячья, оперировать надо – она им говорила, но там хоть колом на голове теши!
— Что есть, – медленно произнесла Вика, – она не хочет мальчика брать?
— Нет, конечно! И я, что звоню – она хочет тебе и Пете звонить, вас просить его взять. Не вздумай соглашаться, я и с Петей сейчас поговорю!
После этого разговора Вика была сама не своя, ходила по комнате туда-сюда, думала. Она не понимала, чего хочет – забрать этого чужого больного ребенка? Нет, конечно! Но что тогда? Нельзя вот так, из-за одного звонка, ломать свою жизнь!
Конечно, тетя Люда ей позвонила. И Вика мямлила что-то, говорила про дочек и стеснённых условия, краснея до самых корней волос.
— Ну ладно, – вздохнула тетя Люда. – А Ромка надеялся на тебя. Говорит, что если кто и возьмёт, то только ты. Как он к вам в гости просился! Видишь, ни братьев, ни сестер я ему не родила, вот он и прикипел к вам. К тебе особенно, все вспоминал тебя после того лета…
Вечером Вика все рассказала Диме. Сухо рассказала, без сантиментов, не говоря про то, как печёт у нее в груди, как хочется кричать и биться кулаками об стену.
Дима выслушал ее и спросил:
— Так я не понял – кто его заберёт?
— Кого?
— Пацана.
Вика часто поморгала, посмотрела на потолок
— Не знаю, – ответила она. – Я не знаю.
Два дня прошли как в тумане. Она не выдержала, позвонила ещё раз маме, потом тете Люде, брату. Что-то надо было делать. Но что? Она не знала.
Весь день шел дождь. Вика стояла у окна и смотрела, как капли стекают по стеклу. В то лето на море дождя не было. Но когда они возвращались на поезде домой, все два дня, не прекращаясь, лил дождь.
Дверь открылась – это муж привез дочек из школы. Нужно было выйти, встретить их, но сил не было. Вика услышала, как он что-то рассказывает им, кормит обедом.
— Вика! – позвал, наконец, Дима.
Она не откликнулась. Он вошёл, обнял за плечи.
— Давай заберём пацана, – тихо сказал он.
Вика вздрогнула, обернулась, посмотрела в его зелёные в темную крапинку глаза.
— Ты серьезно?
— Ну, конечно! Это же твой племянник.
Судорожно втянув воздух, Вика прошептала:
— Я так тебя люблю! Ты не представляешь, что для меня это значит…
Он обнял ее ещё крепче, и они долго так стояли молча. Муж осторожно проводил ладонью по ее мокрой щеке, она переплетала свои пальцы с его, как корни переплетаются глубоко в земле – неразрывно и навсегда.
А потом было много всего – школа усыновителей, поездки в Волгоград, консультации с врачами, покупка первой игрушечной машинки. Мальчик был очень похож на своего отца – с необычно подвижным лицом и щербинкой между передними зубами…
