Весенний вечер выдался душным.
На кухне тикали часы, отмеряя последние минуты их совместной жизни.
— Семён, ты с ума сошёл?! Двадцать лет вместе, а ты… ты… — Марина сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. Её голос дрожал от еле сдерживаемой ярости.
— Да тише ты! — он нервно оглянулся на дверь. — Дети могут услышать!
— А, теперь ты о детях вспомнил?! — она истерически рассмеялась. — О чем ты думал, когда таскался к этой… этой…
— Не смей! — Семён стукнул кулаком по столу, чашки жалобно звякнули. — Алла порядочная женщина!
— Порядочная?! — Марина покачала головой. — Порядочная женщина не уводит мужей из семьи. Не разрушает то, что строилось годами!
— Ничего ты не понимаешь… — устало произнёс он. — Алла… она другая. С ней я чувствую себя живым.
— А со мной, значит, мёртвым? — горько усмехнулась Марина. — Когда я рожала тебе детей, готовила, стирала, гладила — это всё было… что? Существование?
В этот момент на кухню заглянула их девятнадцатилетняя дочь Дарья.
Её лицо было бледным, под глазами темнели круги.
— Я всё слышала, — тихо сказала она. — Пап, это правда? Ты уходишь к той тётке из магазина?
Семён отвел взгляд.
Как объяснить дочери то, чего он сам толком не понимал?
…А ведь всё начиналось так обыденно. Полгода назад он устроился водителем-экспедитором в крупную компанию. Развозил товары по магазинам, один из которых принадлежал ЕЙ — Алле Сергеевне. Высокая, статная женщина с идеальной укладкой и неизменной полуулыбкой. Она всегда встречала его как дорогого гостя.
— Семён Петрович, как ваш день? — спрашивала она, пока принимала товар. — Может, кофейку? У меня настоящий, зерновой…
И вот уже Семён задерживается в магазине «по делам».
Вот уже рассказывает Алле о своих проблемах.
О том, как устал от быта, от вечного недовольства жены, от шумных детей…
Она слушала.
Просто слушала, не перебивая, не осуждая.
Иногда касалась его руки своей — мягкой, ухоженной.
— Ваш Максим такой замечательный мальчик, — вздыхал Семён, глядя на её сына. — На скрипке играет, вежливый такой…
— У него хороший преподаватель, — скромно отвечала Алла. — И гены отца, конечно. Бывший муж много вкладывает в его развитие.
А дома…
Дома его встречали упрёки Марины, вечно уставшей и раздражённой.
Двойки Димки, бесконечное сидение Дашки в телефоне…
Семён и сам не заметил, как влюбился. Как начал сравнивать неухоженную Марину с элегантной Аллой. Как стал придираться к детям, искать в них недостатки. Словно пелена упала на глаза.
— Знаешь, Семён Петрович, — говорила Алла, помешивая кофе серебряной ложечкой, — иногда нужно думать и о себе. Вы заслуживаете большего…
И он поверил. Поверил, что достоин «лучшей жизни». Что там, за забором, трава зеленее.
Когда он объявил о разводе, началась война. Настоящая, без правил и пощады.
— Пап, как ты мог?! — кричала Дарья. — Мама всю жизнь тебе отдала!
— Доченька, ты не понимаешь… — пытался объяснить он. — Взрослая жизнь сложнее…
— Не называй меня доченькой! — её голос сорвался на визг. — Особенно после того, как усомнился в своём отцовстве! Да, да, мама всё рассказала!
*Это была идея Аллы. «А ты уверен, что они твои?» — как-то спросила она. И червь сомнения начал точить душу…*
— Тест на отцовство?! — Марина побелела от гнева. — Ты совсем с ума сошёл? Двадцать лет не сомневался, а теперь вдруг…
— Я имею право знать! — упрямо твердил он.
Пятнадцатилетний Димка замкнулся в себе.
Перестал здороваться с отцом, отворачивался при встрече.
Однажды Семён случайно увидел его переписку с другом:
«Представляешь, батя от нас уходит. К какой-то тётке из магазина. Говорит, мы типа не его дети. Урод…»
Сердце защемило, но отступать было поздно.
Алла уже планировала их совместное будущее:
— Милый, нам нужно две спальни — одну для нас, другую для Максима. И обязательно большую кухню, я же люблю готовить…
Делёж имущества превратился в настоящий кошмар.
Марина наняла хорошего адвоката.
— Значит так, — сухо говорила она на заседании. — Двушка остаётся мне и детям. Тебе — однушка, которую мы сдавали. И можешь катиться на все четыре стороны!
Семён согласился.
В конце концов, у Аллы была просторная трёхкомнатная квартира…
После развода он переехал к любовнице.
Теперь у него была «новая жизнь» — в квартире с идеальным порядком, где пахло дорогими духами и звучала классическая музыка…
Максим встретил его настороженно.
Поначалу был вежлив — слишком вежлив.
Семён не сразу понял, что за этой вежливостью скрывается…
Но идиллия продлилась недолго. Алла… она оказалась совсем другой.
— Семён, ты опять оставил следы на кухне! — её голос звенел от раздражения. — И почему твои ботинки не на специальном коврике?!
— Алла, может, не стоит так…
— Не указывай мне! Это МОЯ квартира, и здесь действуют МОИ правила!
Максим, этот «идеальный мальчик», дома становился неузнаваемым. Хамил, требовал денег, закатывал истерики.
— Мам, купи новый айфон! У всех уже есть!
— Максим, может, стоит подождать… — попытался вмешаться Семён.
— Ты мне не отец! — выплюнул пацан. — Нищеброд! Даже машины своей нет!
Алла мгновенно встала на защиту сына:
— Не смей его воспитывать! У Максика есть отец, который, между прочим, платит нам ОЧЕНЬ хорошие алименты. И вообще,ты для него кто такой?!
В такие моменты Семён уходил на балкон курить. Смотрел на вечерний город и вспоминал… Как Марина ждала его с работы с горячим ужином. Как Димка просил помочь собрать модель самолёта. Как Дашка рисовала их семейные портреты…*
Он начал пить. Сначала «для расслабления», потом — чтобы заглушить тоску. Алла морщилась:
— От тебя пахнет. Это отвратительно!
Попытки наладить отношения с детьми проваливались одна за другой.
— Привет, сынок! Может, сходим на футбол?
— Извини, пап, я занят, — сухо отвечал Димка.
— Дашенька, я хотел…
— Не звони мне больше.
А потом он увидел Марину в торговом центре.
И не узнал. Стройная фигура в модном платье, короткая стрижка, уверенная походка…
Она словно помолодела лет на десять.
— Привет, — пробормотал он.
— Здравствуй, Семён, — в её голосе не было ни грусти, ни злости. Только спокойствие.
— Ты… потрясающе выглядишь.
— Спасибо. Записалась в спортзал, хожу на йогу. Знаешь, развод многому учит.
И тут к ней подошёл мужчина. Высокий, седовласый, в дорогом костюме.
— Мариночка, я забронировал столик в «Белуге», — он нежно коснулся её плеча. — О, добрый день!
— Борис Андреевич у нас заядлый путешественник, — улыбнулась Марина. — Готовимся к походу в горы.
*Горы. Она всегда мечтала о походах, а он считал это блажью…*
…Теперь Семён живёт один в своей однушке. Алла выставила его, когда поняла, что перспектив нет: «Я думала, ты амбициозный мужчина, а ты… обычный неудачник!»
Иногда он видит бывшую жену с Борисом.
Они держатся за руки, смеются.
Дети называют его «дядей Борей».
Дашка советуется с ним по поводу поступления в архитектурный.
Димка ходит с ним на футбол.
На днях Семён купил туристическое снаряжение. Записался в тот же клуб, где занимается Марина. А что? Может быть… Может быть, ещё не всё потеряно?
Но когда он видит её счастливую улыбку, обращённую к другому, понимает — потеряно.
Поезд ушёл.
Остаётся только жить с последствиями своего выбора и пытаться не совершать новых ошибок.
И каждый вечер, глядя на старые семейные фотографии, где они все вместе — молодые, счастливые, — Семён думает: почему мы не ценим то, что имеем, пока не потеряем? Почему гонимся за миражами, разрушая настоящее?
А в соседнем доме горит окно.
Там Марина помогает Димке с геометрией.
Дашка показывает «дяде Боре» эскизы будущих небоскрёбов.
И пахнет пирогом с капустой…
