Максим Соловьёв резко встал из-за стола, его голос прозвучал холодно и требовательно в тишине судебного зала:
— Настаиваю на полном лишении её материнских прав! Моя супруга совершенно не способна заботиться о ребёнке. Работа для неё — единственное, что имеет значение. Кроме того, в интересах нашего сына и в соответствии с подписанным брачным договором прошу оставить всё имущество за мной.
Судья Елена Сергеевна удивлённо подалась вперёд в своём кресле.
— Довольно необычные требования. Хотелось бы понять их основания.
— Основания очевидны: я успешный бизнесмен, а она всего лишь рядовой врач в муниципальной клинике, — самодовольно произнёс Максим.
— Между прочим, я специалист по кардиохирургии, — не выдержала Елена. — И весьма квалифицированный.
— Не смеши меня. Высшая каста врачей, как же, — ухмыльнулся Соловьёв, забыв, где находится. — Постоянно сидишь в книжках дома, наверняка ставишь диагнозы по справочникам, а все серьёзные вмешательства проводят твои помощники. Ты лишь присваиваешь себе чужую славу и немного везения. Да и в эту больницу тебя взяли исключительно благодаря моему вмешательству.
— Это ложь, — возмутилась Елена. — Я действительно квалифицированный специалист. И прекрасная мать. Как бы ты ни старался, тебе не удастся отнять у меня сына.
— Поглядим, — мерзко усмехнулся бывший супруг.
Восьмилетний Егор прижался к маме и тихо заплакал.
— Не запугивай мальчика! — возмутилась Елена.
— Соблюдайте тишину в зале, иначе я прикажу вас удалить! — призвала к порядку судья. — Не забывайте о месте, где вы находитесь. Объявляю перерыв. После него будет оглашён вердикт.
Елена Сергеевна поправила строгие очки и со вздохом что-то записала. Елена вздрогнула. Стало ясно: даже суд куплен её мужем. Следовало сразу уехать, спасаться, согласившись на любые условия. Может быть, тогда удалось бы сохранить Егора, а сейчас всё потеряно. Она сжала тонкую загорелую ладошку сына, холодную и влажную от страха, затем закрыла глаза, поняв, что Максим направляется прямо к ним.
***
Тем временем судья прошла в свой кабинет и, тяжело дыша, опустилась в кресло. Перерыв понадобился не процессу, а именно ей. Только сейчас она осознала, откуда знакома эта фамилия, и ей потребовались немалые усилия, чтобы успокоиться и сделать вид, что ничего не произошло, хотя внутри бушевал настоящий огонь. Ей очень хотелось посмотреть в глаза подлецу, уничтожившему судьбу её родной сестры.
Несколько лет назад Виктория Сергеевна владела собственным успешным предприятием. Затем она обратилась за страховкой в компанию Максима Соловьёва. Тот красиво расписывал преимущества, обещал полную защиту бизнеса, а когда дошло до выплат, просто отказался их производить. Страховая фирма Соловьёва оказалась банкротом. Виктория осталась без бизнеса и без компенсации. Несколько лет она восстанавливалась после удара. Сейчас ей приходится тяжело работать вахтовым методом, чтобы погасить долги.
Во всём этом был виноват Максим Соловьёв, который снова стал уважаемым предпринимателем, только уже в строительной сфере.
От возмущения у судьи перехватывало дыхание. Она изучала бумаги в деле Соловьёвых и заметила явные правки в брачном договоре. Цвет чернил различался — это было заметно даже без экспертизы. К тому же супруга Соловьёва утверждала, что никакого соглашения не подписывала. Муж настаивал на обратном.
Елена Сергеевна была профессионалом своего дела. Она наконец приняла справедливое решение и была готова его озвучить.
***
Когда судья вернулась в зал, Соловьёв угрожающе нависал над женой, едва доходившей ему до плеча. Елена, хоть и стояла, задрав голову, всё равно пыталась держаться достойно. Судья скрыла улыбку и призвала всех занять свои места.
Максим прошёл за трибуну, уверенный в победе.
— По результатам слушания дела о расторжении брака, разделе имущества и определении места жительства ребёнка, суд постановил, — зачитала она. — Расторгнуть брачный союз Соловьёва и Соловьёвой. С настоящего момента определить местом проживания ребёнка жилище матери. Отцу в единоличной опеке отказать. Суд не находит в действиях Соловьёвой оснований для лишения или даже ограничения родительских прав.
— Что за чушь ты несёшь, старая ведьма?! — заорал Максим. — Совсем сдурела!
— Проявите уважение к суду, иначе вас арестуют, — напомнила ему с мстительной улыбкой Елена Сергеевна. — Относительно раздела имущества, у суда возникли обоснованные сомнения в подлинности брачного договора, поэтому документ направляется на экспертизу. Если обнаружатся признаки подделки, истца привлекут к ответственности. А на данный момент, поскольку брачный контракт не может быть признан действительным, имущество делится пополам, за исключением квартиры, полученной истцом по наследству.
— Я не отдам ей компанию! — завопил Соловьёв. — Пусть делает что угодно!
— Вы можете договориться о выплате справедливой компенсации, — напомнила судья. — На этом заседание окончено. Все свободны.
— Я буду обжаловать решение! — заорал Максим.
— Соловьёвы, освободите зал заседания, у меня следующее слушание, — потребовала судья.
Елена уже спешила с сыном на выход, изо всех сил стараясь не столкнуться с мужем. Он продолжал спорить с судьёй. Елена, воспользовавшись этим, выскользнула в коридор.
***
Теперь они с сыном обитали в одной из комнат больничного общежития. Обычно туда заселяли приезжих специалистов, но в этот раз сделали исключение. Уже дома, в комнате, наконец удалось перевести дух, но Елена понимала: это лишь временная передышка. Жить в этом городе спокойно ей не дадут. Максим таких оскорблений не прощал.
В то же время решение судьи её сильно удивило. Елена готовилась к совершенно иному исходу и вообще с трудом понимала, как так получилось, что сына оставили с ней.
Отправив Егора к няне — такой же молодой одинокой матери — Елена начала собираться на работу. Сегодня её ждало ночное дежурство в отделении кардиохирургии.
Конечно же, всё, что говорил Максим в зале заседаний, было ложью. Только непосвящённые могли поверить в то, что она плохая мать. Да и при непрерывном образовании врачей многие были в курсе. В медицинской среде изучение учебников было вполне обычным делом, но её муж, теперь уже бывший, считал это признаком недостаточной квалификации. Елена не собиралась с ним спорить.
***
В больнице она уже переодевалась в рабочую форму, когда в кабинет постучали. Елена повернула голову и пригласила войти. В дверь тут же просунулось мерзко ухмыляющееся лицо её главного недоброжелателя — ещё одного хирурга, правда, сосудистого.
В отличие от неё, Олег Викторович не был высококлассным специалистом, поэтому перебивался в основном работой на медосмотрах, но при этом имел протекцию, будучи сыном заведующего отделением. Он считал себя неприкасаемым и совершенно неотразимым.
От приставаний Олега Викторовича страдали абсолютно все: от медсёстер до пациенток. А Елена имела смелость дать отпор этому нахалу, да ещё и пощёчину влепила при всех. Тогда ей сделали выговор, но она нажила себе настоящего врага.
— Что, Соловьёва, ты теперь свободна? — поинтересовался Олег. — Как насчёт свидания?
— Да я скорее с жабой на свидание пойду, — ответила Елена с милой улыбкой.
— Как прошёл суд? — продолжал приставать Олег. — Неужели ребёнка отняли? Теперь будешь топить своё горе в работе?
— Ошибаешься, сын остался со мной, — усмехнулась она. — А тебе стоило бы попридержать язык.
— Без влиятельных друзей своего мужа ты здесь и дня не продержишься, — усмехнулся Олег. — Поверь, я лично об этом позабочусь.
— Слушай, мне вообще-то работать надо, а не болтать, — отмахнулась Елена. — И свои угрозы прибереги для другого случая.
— Ты у меня ещё поплачешь, — пообещал Олег. — Вспомнишь, что Москва слезам не верит. Да будет поздно.
Она лишь растерянно пожала плечами. Да, Елена была провинциалкой, успешно окончившей столичный медицинский институт и оставшейся там по распределению. Никогда никого не подставляла, работала много и честно. Но сегодня уже второй человек говорит, что своим назначением в эту больницу она обязана чьей-то протекции. Но ведь она никогда ни о чём никого не просила.
Впрочем, Максима желания других никогда не волновали. Он шёл напролом, как танк, сметая всё на своём пути. И Елену он тоже когда-то взял штурмом. В её отделении лежала мать предпринимателя. Максим с первого дня знакомства заявил, что симпатичная миниатюрная блондинка в белом халате станет его женой, и добился своего.
Хотя Елена вообще не планировала выходить замуж, а потом целый год ухаживала за лежачей свекровью. Максим и тут сэкономил, не пожелав нанимать сиделку. Потом у них родился малыш. Елена два года была в декрете. Затем сын пошёл в садик, и она вернулась к работе, попав как раз в эту клинику. Хотя резюме туда не отправляла и тогда списала это на совпадение. Но теперь она понимала, сколько проблем ждёт её впереди.
***
Через неделю по больнице поползли самые разные слухи: от заражения смертельной болезнью до того, что она бросила маленького сына на чужих людей. Люди удивлялись, спрашивали, а Елена всё больше понимала: её выживают и работать не дадут.
В конце концов её вызвал к себе главврач. С печальным выражением лица Игорь Львович сообщил, что в больнице стало слишком много врачей её специальности.
Елену просто затрясло от возмущения.
— Но я же хороший специалист! — побледнела она.
— Мне безразлично, какой вы врач, — вздохнул тот. — Если вы не умеете ладить с коллективом, то ваш профессионализм бесполезен, так что вы сейчас просто сотрясаете воздух.
— И куда мне идти? — не понимала Елена. — Что, придётся съезжать из общежития?
— Раз своего жилья нет, обратите внимание на региональные целевые программы, — предложил Игорь Львович. — Во многих местах такая нехватка врачей, что им компенсируют аренду жилья. Да и купить его не так сложно. Выдают субсидии. Вам этот вариант, кажется, подойдёт. И никому не будете мозолить глаза.
Елена вздохнула и поплелась подписывать обходной лист. Главный врач не стал жадничать и выплатил компенсацию в размере двух окладов. Освободить общежитие нужно было до конца недели.
***
Елена начала судорожно обзванивать больницы в ближайших городах. И в одном из них, в провинции, вакансия нашлась.
— Правда, нам нужен только кардиолог, — предупредил её заведующий по телефону. — В клинике всё равно нет условий для проведения операций. Это вам не столица. Так что стоит подготовиться к рутине. Звёздную болезнь тоже оставьте там, в Москве. Можем подготовить служебную квартиру.
— Хорошо, я приеду, — воодушевилась Елена. — А когда можно будет выйти на работу?
— Да хоть завтра, — рассмеялся Борис Петрович. — У нас вечный недобор. Последний кардиолог вообще умер от инфаркта. Приезжайте, только позвоните, мы встретим вас на вокзале.
Елена начала собираться в дорогу, забрала из садика документы сына, получила бумаги из суда. Бывший муж подал апелляцию, но не стал оспаривать расторжение брака. Он требовал лишь лишить её прав на ребёнка и всё имущество. Но до ближайшего заседания было ещё два месяца, так что можно было спокойно ехать, понимая, что бывший муж не станет гоняться за ней по всей стране. Для этого он был слишком ленив.
На следующий день поезд доставил Елену с сыном на небольшую станцию. Старинное здание вокзала выглядело игрушечным. На перроне их встретил хмурый неразговорчивый мужчина. Он представился Артёмом.
— Вы коллега? — полюбопытствовала Елена. — Я врач-кардиохирург.
— Что-то вроде того, — кивнул Артём. — Я просто хирург. Целыми днями что-то вправляю, зашиваю. Хотя в нашей глуши больше особо нечем заняться.
— Я смотрела — там вообще очень красиво, — улыбалась Елена. — Больница в старинном особняке, вокруг парк.
— Да-да, вечно протекающие трубы, дырявая крыша и сквозняки. И всё это невозможно устранить, — кивнул Артём. — Не романтизируйте наш быт. Мы вам, наверное, кажемся забавными провинциальными неучами.
— Да я и сама не из столицы, — смутилась Елена.
— Странно. А наш главный убеждал всех в обратном. Вам там что, красную дорожку расстелили? — ухмыльнулся мужчина. — Хотя сами всё увидите. Это будет даже забавно, я уверен.
Он довёз Елену до того самого особняка, в котором располагалась больница. Старый парк выглядел живописно. Егор охотно отпустил мамину руку и побежал по дорожкам. А Елена наконец-то выдохнула. Возможно, их мучениям пришёл конец.
***
В кабинете Бориса Петровича она получила ключи от служебного жилья. Квартира принадлежала муниципалитету и была совершенно пустой. Но заведующий пообещал помочь с обустройством. На обустройство и знакомство с городом выделили всего два дня, а ребёнка устроили в садик всего одним телефонным звонком. Садик находился через дорогу от больницы. Вспомнив Москву с её расстояниями, Елена лишь усмехнулась.
Адаптация прошла быстро. Им с сыном новые кровати доставили уже на следующий день. До этого они спали на надувном матрасе, выданном заведующим, на чисто вымытом полу. Впрочем, Егор считал это забавным приключением, а сама Елена просто решила не придавать большого значения таким мелочам.
Через неделю она уже неплохо освоилась и ориентировалась в небольшом даже по меркам провинции городке. Егор охотно заводил друзей в детском саду. У Елены же дела с налаживанием общения шли не так гладко. Местные сторонились столичной штучки — так её называли прямо в лицо. Заведующий же не спешил ставить перед ней какие-то серьёзные задачи.
Поскольку городская больница была объединена с поликлиникой, а кардиолога давно не было, Елену назначили вести приём. Теперь она выслушивала по двадцать-тридцать пациентов в день, заполняла карты — ведь медсестёр тоже не хватало. А ещё она перебирала многочисленные старые записи и истории болезни, пытаясь навести порядок в архиве кардиологического отделения.
В первый рабочий день она буквально с трудом встала из-за стола. Голова гудела от обилия информации. Она закрыла кабинет, сдала ключ в регистратуру и поспешила на улицу. Прогулка по парку немного взбодрила её. Она поспешила к пешеходному переходу, решив сходить за продуктами, пока сын в садике.
***
На рынке удалось купить свежих фруктов, овощей и мяса. Тяжёлые сумки оттягивали руки, и вдруг прямо перед ней, на пешеходном переходе, взвизгнули тормоза, раздался глухой удар и крик. Елена бросила пакеты на край тротуара и поспешила к пострадавшему, на ходу вызывая скорую.
Водитель машины, бледный как полотно, выскочил из неё и с криками набросился на лежавшего на асфальте человека. На вид это был бездомный: заросший, в несвежей одежде. Но Елене в тот момент было всё равно. Она уже осматривала пострадавшего.
— Ну что, жив? Я тоже в скорую позвонил, — сказал водитель, понемногу приходя в себя. — И ведь никого не было, а тут выскочил, как чёрт из табакерки. И как мне было его объезжать? Ты же будешь свидетелем?
— Простите, я не заметила, задумалась, — покраснела Елена.
— А, вот и скорая. Быстро они.
— Да у нас весь город можно объехать за час, — пояснил водитель. — Вот и приезжают быстро.
— Что случилось? Я фельдшер, — выскочил из машины мужчина лет тридцати пяти.
— Пострадавший в ДТП, — быстро ответила Елена. — Я тоже врач, но, похоже, это просто ушиб. Я не вижу серьёзных травм.
— Да, я в порядке, — заявил лежащий на асфальте мужчина и попытался сесть. — Просто испугался и немного ушибся.
— Как вас зовут? Полис, паспорт есть? — продолжал расспрашивать фельдшер.
— Я Гришка, — усмехнулся бездомный. — Неужели не узнал? Ты же каждые выходные ходишь кормить нас в социальный приют.
— А, точно, — кивнул фельдшер. — Что же ты, брат, бросаешься под колёса?
— Да задумался что-то, — признался бездомный и вдруг резко вскочил на ноги. — Не сердитесь, но мне пора. Претензий ни к кому не имею.
К этому моменту на место ДТП как раз подъехала полиция. Бездомный скороговоркой повторил им всё то, что сказал фельдшеру и врачу, а затем поспешил прочь, бормоча, что в больницу ему сейчас никак нельзя.
Елена взялась за свои пакеты, и тут её окликнул фельдшер.
— Вам куда? Мы едем на станцию, можем подвезти.
— В больницу, — вздохнула она, взглянув на часы. — Сына нужно забрать из детского сада.
— Надо же. А я как раз сейчас иду забирать дочку, правда, из продлёнки, — улыбнулся фельдшер. — А вы правда врач? Что-то я вас в нашей больнице не видел.
— Я новый кардиолог. Елена Павловна Соловьёва, — представилась она.
— О, Андрей, — представился фельдшер. — А это Василий Иванович, наш водитель. Больше в бригаде никого нет. Некомплект.
— Да я уже поняла, что с медициной здесь большие проблемы, — кивнула Елена.
— А как же вы с дочкой справляетесь на работе? Где жена? Вы что, сутками дежурите?
— Умерла она. Вдовец ты, Андрюша, — буркнул шофёр. — А тебя, птица, каким ветром в наши края занесло?
— Видимо, попутным, — улыбнулась Елена. — С мужем развелась, а жилья в столице не было.
— О, слушай, а как ты вообще сидела рядом с тем бездомным? Ты что, не брезгливая? — констатировал водитель. — Может, и приживёшься здесь. Но если что, приходи к нам на скорую.
— Хирургов брезгливых не бывает, — ответила Елена с улыбкой.
— Вы же кардиолог, — напомнил Андрей.
— Да, у вас просто нет кардиохирургии, — усмехнулась она.
— А вы вообще как освоились? — поинтересовался Андрей. — Просто мы с дочкой собираемся на выходных погулять, можем вас с собой взять. Город показать. Полине восемь лет, она у меня очень хорошая девочка.
— О, ладно, я подумаю, — сказала Елена. — Запишите свой номер телефона, и мы договоримся. Я позвоню.
У детского сада она вышла из машины скорой помощи. Группа была на прогулке, и Егор уже вовсю махал ей рукой, привлекая внимание. Забрав его, Елена поехала домой. Мальчика впечатлило, что мама приехала на скорой, да и других детей это тоже впечатлило. Так что всю дорогу Егор расспрашивал подробности.
***
За неделю работы Елена немного привыкла к тому, что в больнице на неё смотрят как-то свысока. Но нравы местных постепенно смягчались. Марина из регистратуры сама стала приносить карты и вообще вела себя более дружелюбно, чем остальные. Она покрикивала на очередь, а при посторонних обращалась к Елене «доктор Елена Павловна».
В субботу утром Егор запросился на прогулку, и Елена вспомнила о приглашении Андрея. С трудом нашла бумажку с номером телефона и позвонила. Вскоре они вчетвером встретились в городском парке.
Полина оказалась худенькой, болезненной девочкой, но очень весёлой и доброй. Так что они с Егором довольно быстро поладили и вовсю резвились на площадке. Взрослые же присели на скамейку.
— Спасибо, что выбрались. Я рад, — сказал Андрей. — У вас прекрасный сын.
— Да, я тоже рада. Неделя выдалась какая-то нервная, — улыбнулась Елена. — Простите, а Полина давно без мамы?
— Пять лет. Ей было три, когда Светлана погибла, — вздохнул Андрей. — Она страдала от сильных мигреней, а в день аварии вообще случайно села за руль. Никогда себе этого не прощу. У них на работе был какой-то профилактический осмотр. И вот Светлана взяла машину, чтобы потом забрать дочку из яслей.
— И что, попала в аварию? — спросила Елена.
— Да. Причём, как показала экспертиза, она была в лёгкой степени опьянения. Но это какой-то бред, — возмутился Андрей. — Она же собиралась за ребёнком. Зачем было выпивать?
— Да, понимаю, такое сложно пережить, — кивнула Елена.
— В итоге остался один. Родители первое время помогали, но у них свои проблемы, другие внуки, — вздохнул Андрей. — Теперь вот как-то пытаюсь справиться с ролью отца.
— А это было здесь? — вдруг почему-то спросила Елена. — В этом городе?
— Нет, в Москве. Это я потом вернулся сюда, когда остался один с дочкой.
— Скажите, а у Полины со здоровьем всё в порядке? — осторожно спросила Елена.
— Заметили? — ещё тяжелее вздохнул Андрей. — Нет, не в порядке.
— Да. Бледность, быстрая утомляемость. И посинение губ после физической активности, — перечисляла Елена. — У вашей дочери порок сердца.
— Пожалуйста, никому не говорите, — взмолился мужчина. — А то нас из садика попросят. Мне нужно работать, понимаете? Дочке здесь операцию делать некому. У нас вообще давно нет кардиохирургии. Даже для взрослых, что уж говорить о детях. В общем, пока без шансов. Стоим в очереди на квоту. Уже второй год.
— Да что тут скажешь? У дочки даже порок сердца не смогли выявить. А симптомы в последнее время усилились? — поинтересовалась Елена. — Если да, то я очень советую вам поторопиться, иначе есть риск, что потребуется экстренная госпитализация.
— Обещают, что операция будет проведена в ближайшее время, — смутился Андрей. — Но точной даты пока нет.
— А очередь на год вперёд, — вздохнула Елена. — Знаете что? Давайте я взгляну на медицинскую карту вашей дочери. Ну, если вы, конечно, не возражаете.
— Я только за, — ответил Андрей. — Вы в любом случае квалифицированный специалист.
— Тогда приходи завтра к нам в гости, — предложила Елена. — Тем более что ребята подружились. Егор будет рад компании.
***
На следующий день Андрей и Полина уже стояли на пороге их дома. Пока дети играли, Елена листала на кухне толстую медицинскую карту. Андрея явно нельзя было упрекнуть в равнодушии к дочери. Ведь именно он забил тревогу, когда два года назад девочка стала быстро уставать, а потом прошёл через все круги ада, чтобы добиться постановки диагноза.
И всё же что-то смущало Елену в этих записях. Например, она не видела той стадии порока, которую диагностировали коллеги. И операция вполне могла быть более щадящей: не полостной, на открытом сердце, а значит, гораздо менее травматичной и доступной для проведения в обычной больнице.
— Знаете, здесь стоит провести дополнительное обследование, — сказала Елена.
— А зачем? — поинтересовался Андрей. — В Москве в больнице всё равно придётся всё делать заново. А Полина и так уже устала от всего этого.
— Понимаешь, я думаю, что операцию можно сделать не только в Москве, но и в обычном отделении. Ты, конечно, можешь отказаться и ждать своей очереди, но я советую пройти обследование.
— А сколько человек ты прооперировала? — спросил Андрей.
— Где-то полторы сотни, — сказала Елена. — Правда, в детской хирургии я работала только в интернатуре. Так что сразу говорю, чтобы ты не питал иллюзий.
— Хм, интересно, а что на это скажет начальство в больнице? — поинтересовался Андрей. — Операцию же нужно проводить в стационаре.
— Я могу поговорить с заведующим, — сказала Елена. — Приму удар на себя.
— Да нет, ты не обязана, — покачал головой Андрей.
Они с Полиной гостили у них до вечера. И даже за это время Елена успела понять, что операция нужна в ближайшее время.
***
На следующий день она решительно вошла в кабинет заведующего отделением.
— У вас есть хоть какое-то оборудование для хирургии? Например, ангиограф?
— Не поверите, но именно он уже второй год пылится без дела. Нет врачей, умеющих работать на таком оборудовании, — кивнул Борис Петрович. — Поставили по какой-то федеральной программе. Даже в области такого нет, а здесь есть.
— Я бы хотела сделать операцию, — спокойно заявила Елена. — Ребёнку, девочке, девять лет. Дадите разрешение?
— Вы что, сумасшедшая? — опешил заведующий. — Не прошло и года, а вы уже требуете операцию. Да ещё и ребёнку! Нет, я не позволю. Вы хоть представляете, что такое операция на открытом сердце? У нас здесь вообще ничего для этого нет.
— Вы не поняли, — сказала Елена. — Там дефект перегородки, и я устраню его без разреза, через прокол, если будет ангиограф. Это буквально на один день госпитализации. Очень важно закрыть отверстие до того, как девочка начнёт активно расти.
— А вы вообще делали такие операции? Звезда наша столичная, — хмуро поинтересовался Борис Петрович. — Кстати, насчёт аппарата вам придётся договариваться с Артёмом, сосудистым хирургом. В его ведении чудо-техника.
— Делала для взрослых, — призналась Елена. — Но девочка — дочь фельдшера.
— А, так вы про Полину Золотову? — поинтересовался главный. — Неужели там всё так плохо? Как же мы это упустили?
— Вы же полагались на мнение столичных или областных коллег, а здесь её никто не обследовал, — пояснила Елена. — Я предлагаю собрать консилиум и решить, что делать с операцией.
— А согласие отца есть? — поинтересовался Борис Петрович.
— Да, он мне доверяет, — твёрдо сказала Елена.
— Учти: облажаешься — больше нигде работу не найдёшь, — просто сказал заведующий. — Не только в области или где-то ещё, а по всей стране.
— Я понимаю, — кивнула она.
Консилиум собрали в конце недели. К тому времени девочка сдала необходимые анализы, и местные врачи сошлись во мнении, что операцию можно провести в их больнице. Артём, который встречал Елену на вокзале, вызвался ассистировать. Анестезию делал лично заведующий, который оказался врачом именно этой специальности.
Елена понимала, что ей оказали огромное доверие.
***
Операцию назначили на субботу, и значительную часть пациентов стационара отпустили домой. Врачи больницы и медсёстры столпились в коридоре в ожидании результатов. Из областной клиники доставили необходимый материал для закрытия перегородки. Бледный Андрей сидел в углу, не в силах смотреть на дверь палаты. И только в глазах Елены читалась уверенность. Когда дело доходило до операции, сомнения её покидали.
Через несколько часов операция была завершена. Дефект перегородки был устранён. Елена вышла в коридор и прислонилась спиной к двери, закрыв глаза. Следом за ней вышел заведующий и похлопал её по плечу. А по коридору к маме уже бежал Егор, за которым всё это время присматривала Марина из регистратуры.
Елена до позднего вечера сидела в клинике у кровати Полины. Да и все остальные не спешили уходить. Отношение к столичной штучке мгновенно изменилось. Все хотели с ней пообщаться, подружиться. Елена улыбалась через силу, но терпела панибратство.
— Пап, а когда мне сделают операцию? — вдруг спросила Полина.
— Уже сделали. Послезавтра домой, — улыбнулась Елена. — Всё в порядке. Будешь расти крепкой и сильной, но в период реабилитации будут ограничения.
— Я же просто поспала, — возразила девочка, а взрослые улыбнулись.
***
В понедельник заведующий предложил Елене возглавить отделение детской кардиохирургии. Отделение создавали заново, и других кандидатов на эту должность просто не было.
— Ты же понимаешь, — Борис Петрович перестал церемониться и признал в ней коллегу, — детей с пороками сердца много. Если мы хотя бы часть будем оперировать здесь, уже станет намного легче.
— Ну, тогда понадобится аппарат искусственного кровообращения и ещё кое-что, — вздохнула Елена. — В этот раз просто повезло, но в следующий раз такого может и не быть.
— Всё найдём, — пообещал Борис Петрович. — Ты главное, не бросай нас.
А врача, сумевшего провести непростую операцию в условиях обычной больницы небольшого городка, приехали снимать местное и областное телевидение. Елена была не в восторге от такой огласки, но решила, что региональные новости до её мужа не дойдут, и сильно ошиблась.
***
Максим не простил бывшей жене её бегство и своё унижение. Он искал способы поквитаться с ней и увидел этот репортаж. На следующий день он нанял частного детектива, которого отправил в тот самый город, где теперь жила его бывшая жена.
Сергей пошёл по её стопам. Он так активно изучал жизнь Елены, что привлёк внимание Андрея. Фельдшер к тому времени практически не расставался с кардиохирургом, а их дети считали друг друга кем-то вроде брата и сестры. Но в новом романе Елены Максим тоже видел только вызов и угрозу. Он хотел разрушить эти отношения.
И в течение двух месяцев, пока Елена думала, что её жизнь налаживается, бывший муж собирал о ней сведения. В ход шло всё: от подкупа до шантажа. Правда, новые коллеги не спешили откровенничать с пришлым сыщиком. Но у Елены нашлась пара завистников.
А Андрей, будучи человеком проницательным, сразу насторожился, когда с ним решил поговорить «журналист». Он навёл справки и выяснил, кто такой Сергей на самом деле, а затем тоже начал действовать, пока не нервируя Елену, которая проводила одну блестящую операцию за другой.
Андрей в это время занимался детьми, взяв вынужденный отпуск на период реабилитации дочери. Он сам отводил и приводил Егора, готовил еду и вообще вёл хозяйство. Теперь они все вместе жили в квартире, которую Елене выделили городские власти. Разумеется, это очень разозлило Максима, о чём он сообщил детективу. Он решил нанести новый удар.
***
Вскоре и Елена, и Андрей получили повестки в суд. Апелляция наконец-то была рассмотрена. На слушание они приехали порознь. Елена не хотела афишировать их отношения. Да и вообще её удивило, что Андрея вообще вызвали. Он не имел никакого отношения к их с Максимом разводу.
В недоумении Елена вошла в зал заседаний, где за столом восседала всё та же судья. Елена Сергеевна ободряюще улыбнулась ей, как старой знакомой, а затем снова приняла совершенно непроницаемое выражение лица.
Зато Максим просто сиял от самодовольства. На бывшую жену он даже не взглянул, а сразу приступил к обвинениям.
— Уважаемый суд, я настаиваю на том, чтобы моего сына забрали у матери, с которой он сейчас проживает. Ребёнок брошен. Им занимается сожитель Елены. Между прочим, сын вынужден наблюдать за их аморальными отношениями.
— Вы в этом уверены? Есть доказательства? — поинтересовалась судья.
— Ну конечно. Два месяца нанятый мной частный детектив собирал информацию, — усмехнулся Максим. — За это время Соловьёва практически каждый день оставляла нашего несовершеннолетнего сына с совершенно посторонним мужчиной, а сама занималась бог знает чем.
— Позвольте, это серьёзное обвинение, — сказала судья, изучая материалы. — Соловьёва, вам есть что сказать?
— Я прошу пригласить наших свидетелей по списку, — вдруг подал голос Андрей.
Елена стояла, открыв рот, и смотрела, как в зале один за другим появляются её новые коллеги и пациенты. Приехал даже тот самый бездомный, которого сбила машина, — фактически свидетель их с Андреем знакомства. Сейчас он выглядел куда более респектабельно: был одет в джинсы, чистую футболку, коротко подстригся и сбрил бороду, но Елена всё равно узнала этого человека.
Выслушав все стороны, суд вынес решение.
— Отказать в удовлетворении апелляции гражданину Соловьёву, — судья сделала эффектную паузу. — Вынесенное решение вы ещё можете обжаловать в вышестоящей инстанции, а пока оно остаётся без изменений. Гражданка Соловьёва, вы можете покинуть зал заседаний. А вас, истец, прошу задержаться.
— В чём дело? — возмутился Максим. — Вы не имеете права!
— Я нет. А вот уголовный розыск — да. На вас заведено дело о мошенничестве и попытке подделки документов. А ещё о подкупе, шантаже и других нарушениях. Есть заявления от потерпевших.
— Да нет у вас ничего и быть не может! — чуть менее уверенно возразил Максим.
Но его всё равно взяли под стражу. Елена, стоя у лестницы с коллегами, краем глаза увидела, как бывшего мужа вывели в наручниках. На какое-то мгновение ей стало страшно. Но она всё же пересилила себя, понимая, что Максим больше не причинит вреда ни ей, ни сыну.
***
Через некоторое время они вышли на улицу. Нужно было спешить на вокзал, ведь дети остались на попечении всё той же доброй Марины, которая была совсем не против посидеть с ними. Но прямо у входа в суд Елену ждала промокшая до нитки женщина. Она бросилась ей навстречу, словно утопающий к спасательному кругу.
— Послушайте, вы можете уделить мне пять минут? — взмолилась незнакомка. — Я не журналистка, не думайте. Просто неравнодушный человек. Но вы, похоже, единственный, кто может противостоять Соловьёву.
— Хм, может, пойдём под крышу? — предложила Елена. — Ты, кажется, вся промокла.
— Я очень боялась вас пропустить, — смутилась женщина. — Меня зовут Инна. Я с мужем работала в строительной компании вашего бывшего мужа.
— Ого, — насторожилась Елена.
— Понимаете, мы тут заметили, — пробормотала Инна, — что материалы не соответствуют смете. Стали проверять. У нас ведь большой подряд на строительство. И поняли, что детский сад возводят не просто с нарушением технологии, а из материалов, которые не выдержат такой нагрузки. Его уже собираются сдавать, и туда запустят детей. Я уверена, что Максим всё проплатил. А он сам хвастался этим.
— Какой ужас, — схватилась за голову Елена. — Это же может быть опасно!
— Ну конечно, об этом и речь. Вы уж примите меры, а общественность поднимите на уши. Нас-то никто слушать не станет. Подумаешь, бывшие сотрудники сдали босса.
— А есть какие-то доказательства? — спросила Елена. — Нельзя же просто так обвинять человека. Нужны факты.
— Ай, да мы бы сами в полицию пошли, — пожала плечами Инна. — Но получается, что мы тоже замешаны. А Максим всё хранил в своём офисе. Я точно знаю. Все материалы на флешке. Она такая красная, в виде гоночной машины.
— Понятно. Ну ладно, попробую что-нибудь сделать, — кивнула Елена. — Но сами понимаете, шансы на успех невелики.
— Я всё понимаю, — запричитала Инна. — Мы ведь закладывали нормальные материалы. Бетон армированный, упрочнённый. Они построили из пористых блоков, да ещё и списанных, которые хранились на улице с нарушением технологий. А по документам всё будет как надо.
— Вы молодец, что не стали молчать, — подбодрила её Елена и поспешила к остановке.
***
Она созвонилась с Мариной. Та сказала, что с детьми всё в порядке и они не скучают. Поэтому Елена решила без промедления съездить в детский сад и на месте оценить его состояние. Но их даже не подпустили к стройке. По всему периметру стояла охрана. Объект был скрыт высоким забором. У Елены упало сердце. Было ясно: бывшему мужу действительно есть что скрывать.
В тот день они уехали ни с чем. Они попытались попасть в офис компании — ведь формально она имела право на половину имущества при разделе — но там шли обыски, и их просто не пустили внутрь. Всю дорогу домой Елена проплакала. Она пока не понимала, как это остановить, но собиралась сделать это во что бы то ни стало.
В конце концов Елена решила привлечь прессу — как раз тех журналистов, которых до этого к себе не подпускала. Андрей остался с детьми, а она, взяв пару отгулов, поехала в Москву, прекрасно понимая, что действовать нужно как можно быстрее.
На этот раз в офис её пустили без проблем. Вот только все электронные носители и компьютеры были изъяты. Елена переживала. Она уже знала, что церемонию открытия садика собирались провести через два дня, несмотря на арест владельца компании-застройщика. Нужно было не допустить этого.
Взяв себя в руки, она приехала по адресу, который следователи оставили охране офиса. Там её встретил неприветливый человек в форме, представившийся Дмитрием Олеговичем.
— Это вы всё изъяли из офиса Соловьёва? — поинтересовалась она. — Понимаете, там есть важные доказательства ещё кое-каких его преступлений, и они мне очень нужны.
— Зачем? — поинтересовался Дмитрий Олегович. — Хотите обвинить нас в некомпетентности?
— Пожалуйста, помогите, — взмолилась Елена. — Вот скажите, у вас есть дети?
— Есть, — кивнул следователь.
— Ну тогда вы должны понять, — ответила она и рассказала об опасной стройке.
— Смирнов, организуй мне выездную проверку по этому адресу и всё опечатай. Привези сюда охрану. Опросим, — Дмитрий Олегович сразу же начал звонить по телефону. — Да, возмущённая общественность негодует. Да, я знаю, что это объект Соловьёва. Нужно срочно закрыть его, чтобы не случилось беды.
— Ох, вы меня просто спасли, — Елена чуть не задушила следователя в объятиях.
— Да погодите же, ничего ещё не сделано, — смутился Дмитрий Олегович. — А вот скажите, вы ведь были замужем за Соловьёвым в период его банкротства. Мы тут в документах погрязли, никак не можем распределить их по периодам. Могу вам дать посмотреть, вдруг что-то всплывёт в памяти.
— Давайте, — Елена ухватилась за возможность покопаться в архивах бывшего супруга. — Если что-то найду, покажу.
— В моём присутствии, в этом кабинете, — поставил условие следователь. — Это вообще должностное преступление.
— Ну ладно, — согласилась она. — Там ведь должны быть документы по той постройке.
— Нас в основном интересует период, когда Соловьёв работал в страховой компании, — сказал ей Дмитрий Олегович. — Есть подозрения в подделке документов и многочисленных махинациях. Например, они якобы проводили массовые медицинские осмотры, а на самом деле отмывали на этом огромные деньги.
— Хорошо. И всё же, если можно, давайте начнём с этой красной флешки, — попросила Елена. — Думаю, нам должно повезти.
— Ох уж эта женская интуиция, — проворчал Дмитрий Олегович, но всё же подал ей нужный носитель информации.
***
Елена загрузила данные в компьютер. Бывший муж действительно словно собирал здесь компромат на самого себя. Подлинные накладные и расчёты соседствовали с поддельными. Был даже акт приёмки, уже подписанный главой района. А ведь приёмка ещё даже не проводилась.
Но Елена продолжала копать по настоянию следователя, и вскоре действительно появились цифры и имена из гораздо более ранних периодов. А потом Елена, тихо ахнув, уставилась на экран.
— Что там у вас? — заинтересовался Дмитрий Олегович. — Показывайте.
— Это старая бухгалтерская отчётность, — ткнула пальцем в экран Елена. — Вот эта фамилия, я её знаю. Видите? Новиков Олег Викторович, врач. Он и в моей больнице вечно сидел на медосмотрах. И здесь он явно не просто так. Наверняка замешан в делах, связанных с мошенничеством в сфере страхования.
— Да вы что? — изумился следователь. — Есть что-нибудь ещё интересное?
— Вот эти материалы. Можете предоставить мне к ним доступ? — Это личное, — покраснела Елена. — И очень важное. Но мне нужно больше времени. Если распечатаете, я расскажу вам первой.
— Что ж, дело закрыто, — просмотрел файлы на своём компьютере Дмитрий Олегович. — Не вижу здесь ничего такого. К тому же вы сами как совладелец имеете право на это имущество.
— Ох, спасибо. Вы меня очень выручите, — обрадовалась Елена. — А другие медицинские карты здесь? Они тоже связаны со смертями.
— Сейчас посмотрю, — следователь проверил архивы. — Да, но ни по одному из них не было произведено выплат. Все случаи признаны нестраховыми.
— Вот оно что, — задумалась Елена. — Дайте мне пару дней, чтобы всё проверить. Надеюсь, Соловьёва за это время не выпустят?
— Нет, будет сидеть, как положено, — спокойно ответил следователь. — Да и меру пресечения ему уже избрали.
А на следующий день в новостях разгорелся скандал со строительством детского сада. Прокуратура выгнала оттуда охрану и начала проводить экспертизу, а вскоре под стражу взяли всех, кто имел отношение к стройке. Ещё на этапе проверки часть здания обрушилась, а ведь туда чуть было не отправили малышей. Это стало ещё одним аргументом в пользу того, чтобы не выпускать Соловьёва из-под стражи.
***
А Елена два дня набиралась смелости, чтобы поговорить со своим возлюбленным. Ей не хотелось напрасно тревожить его и пробуждать старые воспоминания. Обнаруженные материалы она изучала на работе и только когда окончательно убедилась в своей правоте, пришла с ними к Андрею. Тот уже уложил детей спать и теперь ждал её дома с ужином. В отличие от Максима, такие обязанности его не тяготили.
— Нам нужно поговорить, — потянула его на кухню Елена. — Послушай, у меня есть доказательства того, что твоя жена не сама попала в аварию, её убили.
— Что ты такое говоришь? — побледнел Андрей.
— Я своими глазами видела заключение.
— А я нашла медицинскую карту, — продолжила Елена. — Ну, сам посмотри. Кстати, ты вообще знал, что Светлана застрахована?
— Нет, — удивлённо посмотрел Андрей. — Но нам бы всё равно ничего не выплатили. Её же признали виновной.
— Ты вообще читал, что там написано? — поинтересовалась Елена. — Вот смотри. Плановый осмотр, на который ходила Светлана. Как и когда она успела выпить? Скажи мне, да ещё и смешав с лекарством от мигрени. Кстати, об этом есть в карте. О хронических головных болях и принимаемых препаратах.
— Ну да, ей невролог прописал, — кивнул Андрей, совершенно не понимая, к чему она клонит. — Слушай, говори яснее.
— Андрей, да пойми ты, твоя жена ведь не была безумной. А если бы она смешала алкоголь со своим препаратом в такой дозе? В общем, ехать бы она точно не смогла. Сработал бы побочный эффект, как при наркозе. Его нельзя смешивать с алкоголем. Я думаю, Светлане могли подлить спиртного в кофе или ещё как-то, но она не заметила. А потом усадили за руль и инсценировали аварию. Но с таким коктейлем в крови она сама бы ничего не смогла водить.
— А ведь Светлана говорила про эти медосмотры, — вспомнил Андрей, — что это сплошная фикция. И вообще, она хотела проверить, куда идут деньги и в каком объёме, но не успела.
— Тебе нужно съездить к следователю, — предложила Елена. — Светлана явно заслуживает того, чтобы её память была очищена. Вот только как это повлияет на наши отношения? Я ведь боюсь, что это было сделано по указке Максима. И именно он был заказчиком ещё нескольких подобных преступлений. Я не знаю, как после этого смотреть тебе в глаза.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Андрей. — Ты же не имела к этому никакого отношения. Сидела дома с годовалым сыном и вряд ли вообще понимала, что происходит. Откуда ты знаешь?
— Умею считать, — вытирая слёзы благодарности, ответила Елена. — Твой сын на год младше моей дочери.
Андрей обнял её и прислушался к её словам. Он добился возобновления дела Светланы. Эксперты изучили данные медицинских карт и подтвердили, что люди, погибшие по разным причинам, никак не могли находиться в сознании в момент смерти.
***
А вскоре на допросе в пособничестве сознался врач, проводивший осмотры.
— Олег Викторович, вы подмешивали Светлане в кофе или чай спиртное? — спрашивал его Дмитрий Олегович.
— А что, это уголовное преступление? — поинтересовался у него доктор, который когда-то добивался увольнения Елены.
— Нет, но вы же знали, что она принимает препарат, несовместимый с алкоголем. Как врач, вы осознавали эту опасность? — Следователь смотрел на него вовсе не дружелюбно, а скорее испытующе.
— Ну и что вы мне тут пытаетесь пришить? — завопил в ответ Олег Викторович. — Мне сказали, я дал, и не нужно делать вид, будто от этого что-то изменилось.
— Вы же человека убили, а может, и не одного, — заключил следователь. — И никакого раскаяния. Ну ничего, в камере оно придёт гораздо быстрее.
Врача отправили в СИЗО. Елена узнала об этом от следователя, но вместо торжества победы над врагом почувствовала лишь усталость. Сил что-либо доказывать больше не было. Вокруг всплыло слишком много зла.
***
В отделении больницы было полно нуждающихся в помощи детей. Дочка Андрея уже полностью восстановилась, а теперь помощь требовалась этим несчастным.
Елена и Андрей подали заявление в ЗАГС и ждали своей очереди. Они перестроили графики так, чтобы в смены Андрея на скорой Елена была дома, и наоборот.
Однажды вечером маленькому сыну Елены позвонил его отец. Максим не стал долго ходить вокруг да около, а заговорил быстро и коротко:
— Сынок, ты же скучаешь по папе, любишь меня, Егор?
— Конечно, но и папу Андрея я тоже люблю, — простодушно ответил дошкольник.
— Да это же не настоящий папа, — разозлился Максим. — Видишь, сынок, тебе нужна помощь. Будь настоящим героем. Докажи мне это своим поступком.
— А что нужно? — поинтересовался ребёнок. — Только я всё маме расскажу.
— Мы ей потом расскажем, а пока сделаем ей очень приятный сюрприз, — продолжал усыплять бдительность Максим. — Посмотри у мамы на полке толстую красную папку. Видишь её? Такая кожаная, пухлая, очень красивая.
— Да, нашёл, — уверенно сказал Егор.
— Возьми её и принеси через час в парк, — попросил Максим. — Эта папка мне очень поможет. Положи её на третью скамейку от входа. Умеешь считать?
— Ну конечно, я же уже большой, — обиделся сын. — А зачем она тебе?
— Потом всё узнаешь, — ласково сказал Максим. — Всё. Главное, не забудь. Сейчас никому ни слова. Ты сможешь выйти из дома так, будто ты шпион, чтобы никто ничего не заметил?
— Конечно, — весело ответил Егор, которому начинала нравиться эта игра. — А я тебя увижу?
— Пока нет, сынок, но зато я тебя вижу, — загадочно ответил Максим и положил трубку.
Всё же раздобыть телефон в СИЗО было не так-то просто. Своего у него, разумеется, не было. А время для звонков приходилось покупать у сокамерников, причём довольно дорого.
***
Через полчаса мальчик, крадучись, выбрался из дома, аккуратно прикрыл за собой дверь и бросился бежать. За ним рванула Полина, которая слышала разговор и заметила его приготовления. О том, что Егор куда-то собрался с загадочной папкой, уже знала его мама. Елена, бросив всё, спешила в парк.
Егор дошёл до скамейки, оглянулся, положил папку и побежал обратно, стараясь никому не попадаться на глаза. Елена быстрым шагом подошла к скамейке, схватила папку, раскрыла её, уверенная, что внутри компромат, и замерла со слезами на глазах.
Внутри были фотографии. Да она и сама могла догадаться по виду папки, ведь это был детский фотоальбом Егора в дорогом кожаном переплёте. Он представлял собой летопись взросления их сына от первого крика до первых шагов. Именно это бывший муж считал самым важным для себя в тюрьме.
***
На следующий день Елена связалась с его адвокатом и поехала на встречу, держа в руках тот самый альбом. Максим, увидев бывшую жену, всё понял без слов. Он лишь криво ухмыльнулся.
— Неожиданно. А почему именно ты здесь?
— А кого ты ждал? — поинтересовалась она. — Тебя что, потянуло на ностальгические воспоминания? А ты не думал о нашем сыне, когда убивал людей или строил детский сад, который мог рухнуть в любой момент?
— Ой, да ладно тебе, я всё понимаю, — махнул рукой Максим. — Мне светит долгий срок, скорее всего, до совершеннолетия Егора. Просто хотел, чтобы у меня были хотя бы его фотографии. А в остальном — лишай прав. Новый твой фельдшер вроде нормальный мужик. Надеюсь, он воспитает Егора как надо.
— Держи, — она протянула фотоальбом. — Ну почему ты снова всё делаешь не так, как нормальные люди? Вместо того чтобы передать просьбу через адвоката, ты звонишь ребёнку и требуешь от него врать и притворяться.
— Привычки. От них не так просто избавиться, — развёл руками Максим. — Ты уж прости меня. Ну и будь счастлива, если сможешь. Сама понимаешь, из тюрьмы я вряд ли смогу тебе навредить.
— Спасибо. Очень великодушно с твоей стороны, — отмахнулась она. — Но я пришла не просто так, а чтобы сказать, чтобы ты больше не втягивал сына в свои грязные дела. И номер его забудь, я его сменю. А насчёт лишения прав я подумаю.
Она покинула здание следственного изолятора без сожалений, понимая, что между ними действительно всё кончено безвозвратно.
***
А через полгода в саду старинного особняка, где теперь располагалась больница, играли пышную свадьбу. Красивая невеста в белом, лучший врач-кардиохирург района, шла под руку с фельдшером скорой помощи. И не было в этот момент людей счастливее, чем эта пара и их дети — мальчик и девочка, которые несли огромный шлейф невесты.
