Атмосфера больницы угнетала. Стены бело-серого оттенка вовсе не радовали и не успокаивали. Олег смотрел на стену и на белую дверь. Там, за ней, лежала его 18-летняя дочь, которая попала в больницу далеко не по своей воле. Сбил автомобиль, лихой водитель был в нетрезвом состоянии. Девушку на пешеходном переходе он совсем не заметил. А Анастасия, дочка Олега, только и успела, что вскрикнуть от неожиданности. Потом — темнота и тишина в сознании.
Она до сих пор не пришла в себя. Олег примчался в больницу, как только ему позвонили на работу. Этот трезвон от телефона до сих пор стоит у него в ушах. Слышать такую новость посреди рабочего дня, когда его в этот день ещё и повысили до фактического начальника отдела, крайне неожиданно. Будто толстой чугунной сковородой по голове ударили. В глазах поплыло, когда врачи на том конце сказали:
— Ваша дочь без сознания, но пока жива.
А дальше — всё как в тумане…
И вот, он сидит напротив палаты. Напротив этих бело-серых стен и напротив безликой белой двери. Там, внутри, врачи борются за жизнь его дочери. Его Настеньки… Ничего, он сможет наказать этого пьяного водителя по всей строгости закона! Только не сейчас. Надо думать о Насте…
И вот, из дверей выходит обеспокоенная медсестра, а рядом с ней врач. Мужчина средних лет, видимо, всю свою жизнь посвятил медицине, по нему видно. Руки и глаза профессионала. Он смотрит в документы и быстро подходит к отцу девушки.
— Вы её родственник, верно? Отец, я так понимаю?
— Да, я Олег Владимирович Пантелеев. Как она?
— Она? Пока в критическом состоянии. Нам срочно нужно совершить переливание крови. Раз вы тут, то пойдемте скорее, начнем с вас брать пробы. Позвоните жене, еще каким-нибудь ближайшим родственникам Анастасии, чтобы они тоже подъехали. Хотя, думаю, вашей крови будет достаточно.
Они направились в лабораторию. Медсестра по пути задавала уточняющие вопросы: какая группа крови у Олега, паспортные данные и всё в подобном духе. Видно было, что медсестра недавно начала работать в больнице. Возможно, сегодня её первый “дебют” в роли помощницы врача. Вот и нервничает, всё бегает, семенит куда-то…
Олег даже смог усмехнуться этому. А ведь Настя тоже хотела раньше, когда маленькая была, на медсестру учиться. Не на врача, а именно на медсестру. В начальной школе так передала учительница. Олег дома дочь и спросил:
— А почему медсестра, а не врач?
— Потому что наша медсестра, тетя Света, очень добрая!
Настя имела ввиду школьную медсестру. Конечно, ведь она только прививки детям делала, и для этого забирала их с урока. Кто же такую “спасительницу” не полюбит?
А потом Настя выросла, и её мечта стать медсестрой куда-то улетучилась. Недавно, в прошлом месяце, она сдавала ЕГЭ. Ещё не все результаты пришли, а она вон как, под колеса попала…
Олег теперь клялся всевышнему, что если Настя выживет и не поступит на бюджет в институт, он оплатит ей учебу, на 4 года вперед. Ради дочки всё сделает, лишь бы она выжила…
Наконец, взяли экспресс-тест. Олег ждал результатов за дверьми лаборатории. Теперь он пытался дозвониться до жены, до Юли. Трубку женщина не брала, это насторожило Олега. Может, летит сюда на всех парах? Мать, как-никак. Наверное, и до нее Скорая дозвонилась. Только вот уже достаточно долго Олег сидит в больнице, а Юля на горизонте так и не появилась. Ещё и трубку не берёт!
— Черт, Юля, ты сейчас так нужна! — шепотом говорил в телефон Олег, слушая одни гудки. И где это его жена прохлаждалась опять? Подумать об этом Олег не успел, из лаборатории вышел озадаченный врач. В руках он держал новые бумаги, содержащие информацию о совместимости крови Олега и Анастасии.
— Олег Владимирович, вы только не волнуйтесь… Но согласно нашим данным, ваша кровь несопоставима с кровью Анастасии. Вероятно, всё дело в том, что вы не являетесь отцом девочки…
У Олега кровь отхлынула от лица.
— Не понял. Этого не может быть! Может, какая-то ошибка?! Я требую пересмотреть мою пробу или взять новую!
— Мы понимаем ваши переживания. Конечно, медсестра сейчас возьмёт у вас новую пробу. Пройдите в лабораторию. Олег снова предоставил медсестре колдовать над его руками. Потом она его отпустила, снова сидеть в коридоре. И тогда до Олега кое-что дошло…
Слухи о неверности Юли ходили всегда. Сколько он не находился с ней в отношениях, все твердили, что она изменщица. Всё дело в том, что если в маленьком городе какой-нибудь слух распространяется, то всё, его уже не остановить никогда.
— Девочка, с которой ты встречаешься, не такая, как ты ее себе представляешь! — строго выговаривала мама Олегу. Это было почти 22 года назад.
— Мам, прекрати. Юля — порядочная девушка. На этой неделе она даже на воскресную службу, вон, в церковь ходила.
— Не верю! Ни единому слову не верю, что она такая у тебя святая. Мне вот тетя Таня сказала, что её на прошлой неделе в соседнем районе с мальчиком видели. Сын нашего директора завода! Под ручку ходили.
— Мам, а ты больше тете Тане верь. Ни с каким мальчиком Юля не гуляла, тем более с сыном богача. Она недолюбливает таких. Разговор закончен.
Однако, сколько бы Олег не прислушивался к своему сердцу, просто так оставить без внимания слухи в их небольшом городке он не мог. Юле и самой стыдно было. Она искренне рассказала однажды Олегу, почему ее считают изменщицей во всем городе:
— Встречалась однажды я с одноклассником в 11 классе. А он — сын директрисы из моей школы. Сначала все хорошо было. Одноклассники посмеивались, ну как всегда: “Тили-тили тесто, жених и невеста”. Мы смеялись с парнем, не обращали внимания… Зато на такие шутки обратили внимание учителя. Один из них донес директрисе. Та естественно подняла шум: кто я такая, зачем я без рода и племени ее сыночке… А мальчик этот защищать меня вдруг начал. Не на сторону своей строгой мамаши встал, а на мою. Я чуть дар речи не потеряла, когда он мне рассказал, как он скандалил дома с мамой. Но ведь я знала, что директриса у нас такая, бойкая женщина. Она если что-то хочет, того добьется всеми путями. Даже самыми грязными. В общем, округа знала, что мы встречались. Всё хорошо было…В школу ходили, как всегда. И наступил период годовых контрольных. Резко мной заинтересовался другой мой одноклассник. Просил помочь, скоро у нас должна была состояться контрольная по математике. Что ж, я без задней мысли пригласила его к себе домой. А потом… догадываешься наверное, что произошло. Так этот гад еще и на видео все записал… Видео парню моему отправилось. Я не хотела, правда! Даже на видео было видно… Но парень бросил меня. Как я думаю, это директриса подговорила одноклассника так ко мне подступиться. Потому что помимо моего бывшего только она одна знала об этом ролике… Первые полгода. А потом я и сама стала замечать, что как-то косо в районе на меня посматривают. Подружка мне донесла, что видео в Сеть слили! Боже мой! А оттуда же не удалишь никак. Мне бы после этого позора уехать куда-нибудь, так куда я уеду… Тут у меня семья (они простили меня, смогли), бабушка любимая на кладбище лежит. Не хочу я уезжать отсюда. А слухи с тех пор так и крутятся вокруг меня.
И жалко Олегу было Юлю. Но жениться на ней не торопился. Проверял, не врет ли она, что подобная ситуация одна-единственная была? Казалось ему, что она не совсем искренне с ним говорила. Друзья рассказывали ему, что на ролике Юля вовсе не дает отпора, а будто бы даже инициативу проявляет.
Ролик Олег так и не смог посмотреть, хотя говорили, что его легко в Сети найти. “Говорили”, “Рассказывали”, “Подсказывали” — эти слова крутились в голове у Олега постоянно. Но сам он не видел причин не доверять Юле. Ну было один раз — с кем не бывает. Тем более, она миллион раз раскаялась за этот поступок, за свою глупость. Мало ли, что по молодости бывает? Теперь клеймить за проступки до конца жизни?
И Олег решился — сделал предложение Юле. Они поженились. В городе еще больше шуметь насчет нее и его стали, но он и на это наплевал. А потом, через несколько лет, и Настя родилась. И уж на слухи Олег вовсе перестал обращать, у него крепкая семья, где царит любовь и уважение! Какие еще измены?
А теперь он сидит в коридоре. Все эти воспоминания всплыли так четко, будто происходило всё два дня назад. Не уж то, и правда, Юля ему изменила? Почему врачи говорят, что он не может пожертвовать кровь своей дочери. Медсестра из лаборатории снова подтвердила, что Олег не может быть отцом Насти. И тут у Олега окончательно опустились руки. Врач что-то говорил ему о том, что из городского центра Крови запросили уже материал, его везут на всех парах, но Олег только, как болванчик, на всё отвечал:
— Да, хорошо.
Нужно было дозвониться до Юли. Она-то точно была мамой Насти, беременность была настоящей. Только вот, ни видеть, ни слышать Олег жену не хотел.
Предательница! — думал Олег. — Значит, не зря о ней весь город языки чешет! Боже мой, это что, я в таком случае — подкаблучник и баран?
Олег сидел и ждал, когда Насте станет лучше. Наконец-то прибежала и Юля. Она тут же кинулась к нему:
— Олег, где Настя?! Я ехала с другого конца города, все пробки собрала, и как назло забыла телефон в офисе!
— Вон, там, — махнул устало Олег, — Насте нужна кровь. Найди хирурга в соседнем кабинете, он тебя проведет.
Юля тут же кинулась к нужному кабинету. Ничего не скажет: дочь она любила сильно, и напугана была до дрожи в коленях. Вдруг Олегу захотелось уехать из больницы. Непонятная сила подняла его и потащила к выходу. Потом эта сила посадила его в автомобиль и повезла к маме — единственному человеку, который понимал Олега, помимо Юли.
— А я говорила тебе, что она легкомысленная вертихвостка! — сделала вывод мать, когда Олег рассказал ей всё, что узнал и о чем он думал.
Конечно, он думал, что мама начнет критиковать Юлю, но не так же резко.
— Боже мой, да вся семья над тобой еще тогда смеялась, а сейчас и подавно будет.
— Ну, если семье не рассказывать обо всем, то не будет смеяться. — хмуро заметил Олег, крутя в руках чашку с чаем.
— Нет, а ты что, хочешь, чтобы эта профурсетка осталась безнаказанной? Её надо тоже пристыдить, а еще, если можно, денег взыскать с нее! Ты столько лет растил не свою дочь! Тебе полагается материальная компенсация за моральный вред.
— Мам, ты говоришь ерунду. Какой моральный вред? Я Настю люблю больше всех на свете, а ты про вред говоришь! Как же так о любимом ребенке можно? А сама-то Настя, твоя любимая внучка, не так ли?
— Любимая. Но, как мы с тобой понимаем, чужая. А чужие не должны быть в семье! Не место ей рядом с тобой.
И тут Олег задумался. 18 лет он растил чужого человека. Но как родного! Как родного, как своего! Да, мысль о предательстве жены не давала покоя. В конце концов, значит, она могла периодически изменять ему до сих пор, без задней мысли, надеясь, что он глупенький и невнимательный, ничего никогда не заметит и не узнает. Но это одна сторона вопроса. Другая — где в этом всём виновата Настя? Как ей рассказать новость о том, что ее настоящий отец —не он? Это будет предательство. Она будет считать в первую очередь предателем свою мать. Юля с Настей — не разлей вода. Я не могу разрушить эти отношения. И потом. Как Настя будет общаться со мной, после того, как узнает, что я ей чужой? Я могу принять ее, по-другому я не представляю своей жизни. 18 лет она была мне родной дочерью, и как была ею, так и останется. Только… Не уж-то мне так и придется жить с этим грузом? Молчать, пока не придет мое время? Надо с Юлей поговорить, что ли, об этом, хотя бы так душу отвести…
Олег думал много. Сидел на маминой кухне и смотрел в одну точку, на часы на стене. Они шли, как ему казалось, медленно. А оказалось, что он просидел у матери с чашкой недопитого чая уже больше трех часов.
— Олег, ну чего ты сидишь на месте! Я уже успела в магазин сходить! — ворчала мать, зашедшая в квартиру с огромными продуктовыми пакетами.
— Я не скажу никому, что Юля мне изменила. — твердо сказал Олег, проигнорировав мамины слова.
— Чего? Ты что у меня, рогоносец какой? Да ты разве такой? — мать начинала нервно посмеиваться. Я не позволю. Прямо сегодня ты поедешь домой, и сначала скажешь Юле, что подаешь документы на развод, а потом, когда Настя придет в себя, расскажешь всё, что узнал…
— Нет, — перебил мать Олег, — Мам, я сам буду решать, как мне жить. Я, конечно, боюсь, что ты всему городу растреплешь об этой неожиданной новости, может, даже уже растрепала, но я прошу тебя, чтобы поменьше слухов. Настя — моя родная дочь, а Юля — моя жена уже как двадцать лет. Ничего в нашей жизни не поменяется. Сейчас важно Настю вытащить с того света, а потом уже всё остальное.
Олег не стал слушать опасения матери. Она суетилась вокруг него в коридоре, пока он обувался, говорила, что ему еще раз надо всё обдумать, что нельзя жить под одной крышей с изменщиками, что его самого будет душить правда. Олег старался не вникать в смысл маминых слов, но он понимал, что так и будет. Мама у него всегда права была.
Он поехал в больницу. Настю перевели в палату интенсивной терапии. Туда даже пустили Олега, как отца девочки.
“Видимо, не все еще знают, что мы чужие люди”, — подумал он, когда дежурная медсестра отвела его в палату.
Рядом с Настей сидела Юля. Выглядела женщина неважно, зато дочь спокойно лежала без сознания, и казалось, что она просто спит.
— Олег, где ты был? Я звонила тебе столько раз… — устало сказала Юля.
— Искал кровь. Моя не подошла Насте, — сразу сказал Олег, но Юля даже не заметила подвоха.
— А… У меня взяли. Оказалось, что и донорская не подходила. Боже, как будто все соки высосали… Вон, бутылку воды дали, чтобы я водный баланс восстанавливала…
Юля посмотрела на дочь. Помолчали. Потом она продолжила:
— Зато у Насти все хорошо. Сказали, жить до ста лет будет. Кости вправили, какие надо было. Останется в левой ноге металлический стержень поставить, и заново с ним научиться ходить, и все, как новенькая будет… А что с тем подонком за рулем который был, Олег?
— Не знаю. Я не звонил в полицию. Думаю, его задержали.
— Ну ладно, завтра наберешь. Олег так и хотел поговорить с женой о том, что он узнал от врачей, однако когда он смотрел на Юлю, сердце у него кровью обливалось: она была очень уставшей. Теплые чувства снова взяли верх над суровой правдой, и он обратился к жене нежным голосом:
— Дорогая, поехали домой. Что тут сидеть? Тебе нужен отдых.
— А если она придет в себя?
— Тогда мы тут же примчимся. Поехали, родная.
Он приобнял вставшую жену. Так, в обнимку, они и вышли из больницы.
Прошло несколько недель. Настя, конечно же, пришла в себя. Теперь ее жизни ничего не угрожало. Родители были довольны и ждали скорейшей выписки Насти. Не ждали ее выписки одни только люди — родственники Олега. Мать не смогла сдержать обещания и уже через несколько дней после аварии Олегу стали названивать разные родственники: тетки, братья, двоюродные сестры, даже некоторые племянники. И у всех одна стратегия: уговорить Олега на развод. Вот как будто им в своих жизнях нечем было заняться!
Олег отвечал стабильно на все нападки: жену не брошу, дочь тоже. В ответ над ним смеялись, по-разному обзывали и называли, говорили, что он терпила и прочее-прочее.
Для мужчины, это удар по самооценке. Но Олег и не хотел выяснять подробности измены жены, пока Настя в больнице. А на развод без выяснений отношений подают только козлы.
Несмотря на улучшения в здоровье Насти, Юля места себе не находила. Она по пять раз в день звонила в полицию с попытками выяснить, что там с преступником и как скоро состоится суд над ним. Юлю будто бы лишили жизни, она только и могла, что звонить то в больницу, то в полицию, при этом кусая губы до крови от стресса.
— Юль, тебе нужно успокоиться. С Настей всё в порядке, а этого негодяя посадят рано или поздно, тюрьмы он не избежит.
— Олег, ты не понимаешь! Это же моя дочь! Я переживаю, хочу как лучше…
— Это и моя дочь тоже! — начал Олег, но тут же осекся. Заметил, как Юля вздрогнула, когда он это произнес. Теперь не было сил ждать. — Или не моя?
— Твоя, конечно, ты чего! — со слабой улыбкой ответила Юля.
— Да? А почему тогда мне в больнице сказали, что моя кровь не может подойти Насте? Почему врач сказал мне, что я не могу являться ее отцом?!
Юля внимательно посмотрела на Олега. Наверное, она и не ожидала, что однажды именно при таких обстоятельствах, ее обвинят в измене. Это было неожиданно, и Юля не знала, что ответить. Зато продолжил говорить разозлившийся Олег:
— Как идиота меня в этой больнице выставили! Родственники все на смех подняли, когда узнали! А всё из-за чего? Из-за того, что ты 19 лет назад изменила мне! И через столько лет, я узнаю правду! Мы жили душа в душу, а теперь…
— И теперь ничего не изменится. Или, конечно, ты можешь пойти на поводу у родственников, я ничего не имею против…
— Ты не отрицаешь своей измены, Юля? — надломился голос у Олега.
— Нет. Она была. Один единственный раз. Я переспала с твоим начальником, Олег… — слезы стали катиться по щекам у женщины. — Чтобы тебя по службе подняли… повезло, что он еще похож на тебя, поэтому внешне нельзя сказать, что Настя не твоя дочь.
— С моим… Чего? С начальником?
— Да! Помнишь, ты говорил мне, что тебя грозились уволить?! А чем бы мы платили наши кредиты, ипотеку? Моих бы денег не хватило! А твой босс всегда на меня засматривался… Вот я и решила таким способом сохранить тебе место. Для меня это было нетрудно, я же ради тебя на это пошла, ради нашей семьи! Только не думала я, что именно его семя во мне расцветет… ну, что ж поделать теперь. Хочешь, разведись со мной. Я не против. Вина в этом есть моя.
Олег долго думал. Он даже и не догадывался, что его жена могла “спасти” его таким образом. На душе было все равно неприятно, но в чем-то Юля была права. Если бы 19 лет назад его уволили, то их бы выгнали из только что купленной квартиры, ведь платить было бы нечем. Тогда их семья разрушилась бы еще быстрее.
Однако Олег принял окончательное решение: он простит эту измену Юле. Пусть все говорят, что хотят! Настя, как была его ребенком, так и останется, ничего не изменится. А родственники…
Ну, на то они и родственники, чтобы кости всем перемывать. Пусть говорят, что хотят. Он один знает, что всеми своими принципами пожертвовала жена, чтобы вот так ему помочь.
Юля старалась не возвращаться к этому разговору. Видно было, что ей трудно в прошлом далось это решение, и в настоящем она корит себя за измену. Можно было по-разному поступить, но сейчас, 19 лет спустя, думать об этом глупо. Главное сейчас — принять эту мысль, научиться жить с ней. И не сломать жизнь Насте, когда после ее восстановления придется рассказать всю правду…
