— Ситцевые маечки на девочку. Ситец? Конечно-конечно. Вы потрогайте и пощупайте. Ну? Убедились? Все без обмана. Если купите штук 5, про запас, то я вам и цену сброшу. Только это наш секрет будет, — она ловко развернула прозрачный пакет, забросила туда майки и залепила все это клейкой лентой, — Извините, сегодня упаковка только такая.
— Да у меня свое.
— Как чудесно, когда приходят такие сговорчивые покупатели, — развлекала их женщина, — Девчушка у вас прехорошенькая.
Катя зарделась. А ее мама, Вита, как-то наскоро распрощалась с продавщицей, вдруг вспомнив, что им еще килограмм бананов нужен. Отдалившись, она сказала Кате:
— Не доверяй на улицах.
— Мне просто понравилось, что она посчитала меня красивой, — прохныкала Катя, — Что в этом плохого?
— Это замечательно. Но ты никогда не различишь – это искренние впечатления или человек тебя забалтывает.
Характер у мамы – ураган. Но она отходчивая.
Они обошли другие ряды.
Вите приглянулась плойка для волос, продававшаяся в небольшой палатке с прочими полезными мелочами. А для дочери – сланцы. Она за месяц в деревне любые уличные тапки снашивает, а эти, вроде, выглядели очень надежно.
— Они серые, — не понравились Кате.
— М? Чего ты говоришь?
— Цвет. Я такой не люблю.
— Посмотрим белые?
— Оранжевые.
— Золотце, ну, тут нет такого цвета, — сказала Вита.
Мужчина, придирчиво выбирающий освежитель воздуха для автомобиля, оторвался от стенда и сказал:
— Вы через ряд посмотрите. Там за лавкой с деревяшками ручкой работы, сразу детские товары. Ассортимент небольшой, но интересный. И тапки, вроде, то ли оранжевые, то ли желтые есть.
— Спасибо! – Вита повела туда Катю, — Если что, желтенькие подойдут?
— Да-да, — вприпрыжку бежала Катя.
— А лавандовый? Мне кажется, я где-то видела такие же, но лавандового цвета…
Катя сгрызла леденец и хотела ответить, но мама замерла посреди дороги. Они уже обогнули ряд и зашли в другой, уже и деревянные поделки увидели, оставалось чуть-чуть, но мама встала.
— Вот же… – почти сказала Вита, но вспомнила, что дочь рядом, — Нехорошая женщина. Доченька, в разговор не вслушивайся, но будь поблизости, от меня не отходи.
— Ясно.
Вита отдала Кате полупустую авоську для овощей.
Сама подошла к палатке с детскими товарами. Правда, там красовались не только ползунки, погремушки и одежда от года до семи, еще были выставлены разнообразные ложки, шампуни, гели.
И Вита неплохо знакома с продавщицей.
— Ну, привет, Ира.
— Вита? Ты как здесь? Я думала, вы по рынкам не ходите, вы в бутиках одеваетесь… — оправдывалась Ира, неся околесицу. Прекрасно она знала, что Вита не миллионы на шопинг тратит.
— Как мило. Мы тебе, значит, помогаем. Свое отдаем. Новое покупаем. Безвозмездно. Чтобы ты и твои дочери ходили в хороших шмотках. По продуктовым возим, а ты… — Вита увидела и россыпь золота у Ирины – кольца, сережки. Иными словами, то, что она обычно снимала, когда плакалась о нелегкой доле.
— Наверное, ты что-то путаешь…
— Нет. Это ты путаешь, — сказала Вита.
Вот надо было накричать!
— Я свое на рынок ношу.
— Ну да. Вот эти комбинезончики как раз в прошлом месяце я для твоих покупала. Они. Точно они. Мы тебе вещи покупаем, а ты их продаешь, значит.
— Каждый имеет право на ошибку.
— И не на одну, да? Ты же здесь явно не в первый раз.
Демонстративно Вита достала мобильник и написала в общий чат, знакомым, про Иру. Приложила фотографии. Когда до Иры дошло, что делает Вита, то она кинулась за ее телефоном, но было поздно.
