— Ань, ну ты же понимаешь, что мне сейчас тяжело… Ты же не выгонишь меня на улицу?
Кирилл сидел на диване, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, и с виноватым видом потирал шею. У него был этот особенный голос — чуть глуховатый, будто уставший, но тёплый, с нотками беззащитности. Такой голос хочется пожалеть, согреть, завернуть в одеяло и налить чаю.
Аня стояла у кухонного стола, сжимая в руках чашку с остывающим чаем. Она молчала, потому что внутри было странное ощущение — не жалость, нет. Скорее, лёгкое давление, как будто кто-то невидимый наклоняет её голову в кивке.
— Конечно, нет, — тихо сказала она.
И с этой секунды всё изменилось.
Неделю назад они сидели в кафе, смеялись, обсуждали отпуск. Кирилл шутил, как они поедут в Италию и будут пить вино на закате, а Аня улыбалась, потому что верила в это. Ведь Кирилл — мужчина мечты: весёлый, харизматичный, лёгкий на подъём. Немного ветреный, да, но зато такой живой! Она любила его за это — за умение наслаждаться моментом, за способность находить радость в мелочах.
Когда он сказал, что его уволили, Аня только посмеялась:
— Ну, может, это знак? Пора что-то менять?
Кирилл тогда пожал плечами и поцеловал её в висок.
— Ты у меня самая понимающая.
Аня действительно понимала. Сама была дизайнером интерьеров, знала, как бывает: то проекты идут, то затишье. Она и представить не могла, что всего через неделю он будет сидеть в её квартире, сложив ладони в молитвенном жесте, и смотреть на неё с этим щенячьим взглядом.
— Я просто… пока не знаю, куда податься, — Кирилл горестно вздохнул. — С деньгами туго, а снимать что-то самому — ну, ты же понимаешь…
Он посмотрел на неё выжидающе.
И вот тут что-то кольнуло в груди.
Она действительно понимала. Он потерял работу, ему нужна поддержка. Но ведь у него были друзья? Коллеги? Родственники? Он же взрослый мужчина, в конце концов.
Но что она могла сказать? «Нет, Кирилл, иди разбирайся сам»?
Она не могла.
— Конечно, оставайся, — сказала Аня, стараясь улыбнуться.
— Солнышко, — Кирилл встал, подошёл к ней, обнял. — Я знал, что ты не бросишь меня в такой момент.
Он пах её шампунем. Так бывает, когда человек долго проводит время в твоём доме, в твоём пространстве.
И в этот момент Аня вдруг ощутила себя не девушкой, а… каким-то фундаментом. Основанием, на которое кто-то собирается удобно приземлиться.
Вечером она долго лежала в постели, смотрела в потолок и думала, как изменится их жизнь. Он наверняка будет искать работу, помогать ей, делать завтрак по утрам.
Ей даже стало стыдно за сомнения.
На кухне зашуршал Кирилл. Он явно что-то искал в холодильнике.
— Ты хочешь что-то приготовить? — крикнула Аня, приподнявшись на локте.
— А, нет, просто голодный. Ты же не против, если я доем твой салат?
— Конечно, нет, — сказала она.
Она выключила свет и закрыла глаза.
Ей вдруг подумалось, что он даже не спросил, не хочет ли она поесть.
Но это же глупо, правда? Ну кто бы придирался к таким мелочам?
На следующий день, вернувшись с работы, Аня обнаружила на диване Кирилла. Он лежал с ноутбуком на животе и щёлкал пультом от телевизора.
— Ты дома весь день был? — спросила она, снимая пальто.
— Ну да, — он даже не повернул головы. — Пока решил взять паузу, обдумать, куда двигаться дальше.
— Поняла. Ты хотя бы пообедал?
— Ага. Я там сделал себе омлет.
Она пошла на кухню, машинально проверила раковину.
Полная.
Сковородка с запёкшейся корочкой масла стояла на плите.
Аня молча открыла кран, включила горячую воду, взяла губку.
— Ты чего? — раздался голос за спиной.
— Посуду мою, — спокойно ответила она.
— Ой, извини, я забыл. Но ты же всё равно там, помоешь?
Он улыбнулся, подошёл, поцеловал её в макушку.
— Ты у меня лучшая.
Она сжала губку сильнее.
Прошла неделя.
Кирилл по-прежнему был «в раздумьях».
— Ну не гони меня же на улицу, правда? — говорил он каждый раз, когда разговор заходил о его поисках работы.
Оля, её лучшая подруга, покачала головой.
— Аня, ты вообще слышишь себя? Вы встречаетесь всего четыре месяца! Четыре, Карл! И он уже у тебя живёт и сидит на шее?
— Он ищет себя, — тихо ответила Аня.
Оля усмехнулась.
— Ну-ну. Знаешь, мой бывший тоже себя «искал». Правда, искал за мой счёт.
Аня сделала вид, что не услышала.
Но внутри было тревожно.
Она вдруг поняла, что уже второй раз сама убирает за ним посуду.
Что продукты, которые она покупает, исчезают в два раза быстрее.
Что его вещи лежат повсюду.
Что в её уютном доме, который она так любила, теперь всё будто бы поменялось.
И всё же она улыбалась, обнимала его, гладила по волосам.
Ведь это же любовь, правда?
Разве можно в любви думать о таких глупостях?
Аня задала себе этот вопрос.
Но ответа так и не нашла.
—
— Ань, ты же не против, если я пока не буду искать работу? Я же только пережил увольнение, голова не соображает.
Аня замешкалась. Она только что зашла в квартиру, стянула пальто, а Кирилл уже ждал её с этим голосом — чуть виноватым, но одновременно требовательным.
— Ну… — она взглянула на него. Кирилл лежал на диване в растянутой футболке, щёлкал по экрану телефона и даже не повернулся к ней.
— Конечно, понимаю, — выдохнула Аня.
— Спасибо, ты у меня золото, — Кирилл быстро чмокнул её в щёку и тут же отвернулся обратно.
Она прошла на кухню. В холодильнике — почти пусто.
— Ты хоть в магазин сходил? — спросила она, заглянув в гостиную.
Кирилл лениво потянулся.
— Не успел, котик. Тут такое видео смешное попалось, я тебе потом покажу!
Аня молча взяла сумку и пошла в супермаркет.
Прошло две недели.
Аня вставала рано, собиралась, уходила на работу. Кирилл оставался дома, обещая «разобраться с планами». Он обещал устроиться в одну фирму, потом в другую, потом «вдруг решил» взять перерыв, чтобы «не хвататься за первое попавшееся».
— Ты же понимаешь, я не хочу вписываться в какую-то лажу, — сказал он однажды, когда она пришла после долгого рабочего дня и обнаружила его в том же положении, что и утром.
— Конечно, понимаю, — улыбнулась она, хотя внутри уже что-то скреблось.
В её уютном доме стало теснее. Кирилл оставлял вещи где попало — чашки, футболки, ноутбук, рассыпанное печенье на диване.
— Ты же не против? — говорил он каждый раз.
А Аня не могла сказать «против».
Оля первая не выдержала.
— Так, стоп, — сказала она, перебирая прядь волос за чашкой кофе. — Он сидит у тебя уже месяц. Не работает, не помогает, и ты всё ещё думаешь, что это «трудный период»?
— Оля, он просто…
— Просто ленивый паразит, — закончила подруга.
Аня возмущённо вскинула голову, но Оля продолжала:
— Я не понимаю, как ты этого не видишь. Он же тебе не помогает. Он просто удобно устроился.
Аня хотела возразить, но в этот момент вспомнила, как утром варила Кириллу кофе. Как собирала за ним крошки со стола. Как слушала его оправдания.
Она вспомнила, что Кирилл не купил хлеб, хотя обещал. Что его «поиск работы» сводился к зависанию в телефоне.
Но всё равно, сказав Оле «Ты просто не понимаешь», она сменила тему.
Позже, когда пришла домой, она увидела пустую чашку, оставленную на столе.
Раньше бы она просто убрала её.
А теперь смотрела и думала: а почему не он?
—
Аня проснулась от звона посуды. В кухне громыхнула сковородка, затем последовал Кириллов недовольный голос:
— Блин, опять масло закончилось!
Она села на кровати, провела рукой по лицу. Часы показывали 9:30. Суббота. Единственный день, когда она могла выспаться.
Она вышла на кухню и увидела картину: Кирилл в трусах и футболке стоял у плиты, подбрасывая омлет. Раковина завалена грязной посудой.
— Ты что, не мог помыть хотя бы тарелку?
— Ой, Ань, ну я не успел, я же готовлю, — сказал он тоном, будто делает ей одолжение.
Она посмотрела на него и вдруг поняла, что за последний месяц он не вымыл ни одной тарелки.
— А ты мне сделаешь кофе? — спросила она.
Кирилл нахмурился.
— Ну, ты же сама всегда делаешь.
Аня почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Кирилл, — начала она, но он её перебил.
— О, кстати, котик, раз уж ты встала, ты могла бы купить масло? А то я не успел вчера.
Она закрыла глаза.
Он не успел.
Весь день был дома, но не успел.
Аня медленно вдохнула.
— Нет, ты сходи сам.
— Да ладно тебе, что ты заводишься с утра? — он даже не повернулся.
Она развернулась и ушла в спальню, чтобы не сказать лишнего.
Вечером пришла Оля. Села на диван, огляделась.
— Это что, его носки?
Аня покраснела.
— Ну, да.
— И тарелки в раковине тоже его?
— Он сказал, что помоет.
Оля рассмеялась.
— Девочка моя, ну что ты как маленькая? Ну ты же умная, ты же всё понимаешь! Он просто ждёт, пока ты сделаешь это за него.
— Он просто… забывает.
Оля закатила глаза.
— Он не забывает. Он привык, что ты это делаешь. Ты ему мама, понимаешь?
Аня сжала губы.
— Я не мама.
— Тогда перестань за ним убирать, готовить и оплачивать всё сама. Посмотри, что будет.
Она решила попробовать.
На следующий день она не убрала его чашку.
Не постирала его вещи.
Не приготовила ему завтрак.
И просто наблюдала.
Чашка осталась на месте.
Грязная рубашка так и валялась на стуле.
Кирилл утром спросил:
— Ань, а завтрак?
— Я не успела, — пожала плечами.
Он нахмурился, но промолчал.
Весь день она ждала, что он хотя бы заметит.
Но Кирилл так и не сделал ничего.
А ближе к вечеру выдал:
— Котик, может, ты мне постираешь футболки? У меня закончились чистые.
Аня смотрела на него.
— Стиральная машина в ванной.
Кирилл засмеялся.
— Ну ты же лучше разбираешься.
И в этот момент внутри у неё что-то щёлкнуло.
Она всё поняла.
—
Вечер. Аня пришла домой после работы, усталая, с пакетами из супермаркета. В квартире было темно.
Она прошла в кухню, поставила пакеты на стол. В раковине — вчерашняя посуда. Тарелка, чашка, сковородка. Всё на месте.
В груди кольнуло раздражение.
— Кирилл! — позвала она.
Тишина.
Она прошла в гостиную. Кирилл сидел на диване, болтая по телефону.
— Да, да, я в шоколаде, живу у неё, зато бабки экономлю, — смеялся он. — Снимать не надо, еда сама появляется, кайф.
Аня замерла в дверях.
— Конечно, дура, а кто ещё? Думает, что я её люблю. Ну да, да… Ой, погоди.
Кирилл повернулся, увидел её.
Улыбка на его лице застыла.
— Ань… это не то, что ты думаешь…
Она не слышала его.
Всё вокруг будто ушло на задний план. Только этот голос в голове:
Он просто пользовался тобой. Он даже не скрывал этого.
— Собери свои вещи и уходи, — сказала она.
Кирилл моргнул.
— Чего?
— Ты всё понял.
Он отложил телефон.
— Ань, ну ты серьёзно? Это была шутка! Ну что ты заводишься?
Она не двигалась.
— Я всё не так сказал! Это просто… ну, ты же знаешь, как я тебя люблю…
Она не моргнула.
— Ты же не выгонишь меня на улицу?
Это было первой фразой, с которой всё началось.
Теперь она услышала её иначе.
— Выгоню, — спокойно сказала она.
Кирилл замолчал.
Он видел, что сейчас его уловки не сработают.
— Ладно, — он поднял руки. — Не кипятись. Я ухожу.
Аня смотрела, как он собирает свои вещи, как суёт ноутбук в рюкзак, накидывает куртку.
Перед дверью он обернулся.
— Тебе же будет одиноко.
Она улыбнулась.
— Будет. Но лучше одной, чем с тобой.
Дверь закрылась.
Наступила тишина.
Но теперь это была тишина свободы.
—
Аня привыкала к тишине. Теперь никто не разбрасывал носки, не оставлял грязные тарелки в раковине, не заказывал у неё ужин, как в ресторане.
Тишина сначала пугала. А потом стала лёгкой, как свежий воздух после грозы.
Но Кирилл не исчез.
Сначала — сообщения.
«Ань, ну что ты как ребёнок? Давай поговорим.»
Она не отвечала.
«Ну, правда, ты переборщила. Я же не хотел тебя обидеть.»
Затем пошли звонки. Она не брала трубку.
А на десятый день он появился у её двери.
— Аня, открой.
Она смотрела на него через глазок. Всё тот же. Слегка растрёпанный, с виноватым выражением лица, будто весь мир его предал.
— Ну, Ань, ну хватит, — он опёрся о косяк. — Ну, серьёзно. Ну ты же скучаешь.
Она не ответила.
— Открывай, давай поговорим.
Он снова пытался играть на её жалости.
— Ань… Ну что тебе, трудно простить?
Она закрыла глаза.
Раньше бы она открыла. Но теперь знала цену этим словам.
Она глубоко вдохнула, развернулась и пошла в комнату.
За дверью Кирилл раздражённо фыркнул.
— Ладно, как хочешь, — его голос стал злым. — Всё равно пожалеешь. Я тебе не первый и не последний!
Он топнул ногой, и через минуту звук его шагов исчез в подъезде.
Аня села на диван, взяла телефон и удалила все его сообщения.
Больше он не позвонил.
Прошёл месяц.
Однажды на работе у неё не включился компьютер.
— Вам к инженеру, кабинет 302, — сказал секретарь.
Она зашла.
За столом сидел высокий мужчина, сосредоточенно вглядываясь в экран ноутбука.
— Добрый день. Мне сказали, что у меня какие-то проблемы с техникой.
Он поднял глаза.
— Добрый. Давайте посмотрим.
Его голос был спокойным, уверенным. Он не торопился, не суетился.
Через десять минут компьютер работал.
— Спасибо, — улыбнулась Аня.
— Обращайтесь, — коротко кивнул он.
— Я Аня.
— Никита, — представился он.
На этом разговор закончился.
Но через несколько дней они случайно пересеклись в кафе у офиса.
— Можно к вам? — спросил он, кивая на свободный стул.
Она улыбнулась.
— Конечно.
Он не пытался впечатлить её громкими словами, не играл в романтику.
Просто сидел рядом.
И впервые за долгое время Аня чувствовала, что ей ничего не надо доказывать.
Она просто была собой.
И этого было достаточно.
