– Снова витаешь в облаках, *принцесса*? – насмешливый голос Светки Морозовой прорезал тишину класса, заставив Марину вздрогнуть и выронить карандаш.
Синяя ручка покатилась по потёртому паркету, оставляя за собой чернильный след, словно слёзы, которые вот-вот готовы были брызнуть из глаз девочки.
– Я… я просто… – щёки девочки вспыхнули румянцем, а глаза предательски защипало. Она попыталась нагнуться за ручкой, но косички с голубыми лентами предательски свесились вниз, вызвав новую волну хихиканья в классе.
– Товарищ Васильева! – строгий голос Анны Петровны заставил съёжиться ещё сильнее. Учительница, поджав и без того тонкие губы, постучала указкой по столу. – Может, поделитесь с классом, что вы там пишете вместо сочинения «Кем я хочу стать»?
Худенькая девятилетняя девочка медленно встала из-за парты.
Листок в руках предательски дрожал, а буквы, выведенные старательным детским почерком, словно расплывались перед глазами.
– Я… я написала… – Марина сглотнула комок в горле. – Я хочу стать принцессой…
Класс взорвался хохотом. Кто-то сзади издевательски присвистнул, а Витька с последней парты громко фыркнул: «Ага, а я – космонавтом на Луне!»
– Тихо! – Анна Петровна постучала указкой по столу с такой силой, что, казалось, сейчас она переломится пополам. – И как же вы собираетесь этого достичь, Васильева? Может, думаете, что прекрасный принц приедет на белом коне прямо к вашей хрущёвке?
Новый взрыв смеха прокатился по классу.
Марина чувствовала, как по щекам катятся горячие слёзы, но упрямо подняла подбородок:
– Я просто хотела сказать… что принцесса – это та, кто делает мир лучше… Кто добрый и…
– У нас тут не сказки Андерсена, Васильева, – перебила учительница. – Садись, фантазёрка. Двойка за сочинение. И советую подумать о более реальных профессиях. Например, как твоя мама – продавщица в гастрономе. Это хоть принесёт пользу обществу.
Марина опустилась на стул, чувствуя, как внутри что-то надламывается. А в голове звенел голос Светки: «Принцесса… принцесса… принцесса…»
***
Годы в школе тянулись медленно. Прозвище «принцесса» прилипло намертво, но теперь оно звучало как насмешка, как постоянное напоминание о том, что мечтать – глупо и бесполезно. Марина научилась быть незаметной: серые платья, неброские кофточки, волосы, убранные в строгий пучок. К выпускному классу она уже точно знала – никаких принцев и замков. Реальная жизнь – это библиотечный техникум, тихая работа среди книг, где можно спрятаться от насмешливых взглядов и колких слов.
***
*Сорок лет спустя*
Марина Васильевна машинально поправила седеющую прядь, выбившуюся из привычного пучка, и вздохнула, глядя на своё отражение в тусклом стекле книжного шкафа районной библиотеки.
Время не пощадило когда-то мечтательную девочку с голубыми лентами. Теперь перед ней стояла немолодая женщина в сером кардигане, с усталыми глазами и едва заметной горбинкой, появившейся от постоянного сидения за каталогами.
Каждое утро начиналось одинаково: ранний подъём, овсянка на завтрак, потрёпанная сумка с бутербродами.
Дорога до библиотеки занимала ровно двадцать минут – мимо облупившихся стен хрущёвок, мимо детской площадки, где по утрам бабушки выгуливали внуков, мимо старого книжного магазина с вечно пыльной витриной.
В этот день всё шло своим чередом.
Марина Васильевна раскладывала новые поступления по полкам, изредка поглядывая на часы.
В десять должна была прийти группа школьников на экскурсию.
В два – заседание литературного кружка пенсионеров.
А между ними – привычная тишина, шелест страниц и запах старых книг.
– Марина! Мариночка! Неужели это ты?! – звонкий голос ворвался в библиотечную тишину, как порыв весеннего ветра в затхлую комнату.
В дверях стояла эффектная женщина в ярко-красном пальто.
На её идеально уложенных волосах поблёскивала… диадема?
Марина моргнула, не веря своим глазам.
– Света? Светлана Морозова? – она почувствовала, как сердце заколотилось сильнее.
– Ой, какая я теперь Морозова! – рассмеялась гостья, цокая каблуками по паркету. – Уже двадцать лет как Краснова. А ты… – она окинула Марину оценивающим взглядом, и в этом взгляде промелькнуло что-то, похожее на сочувствие. – Всё такая же наша принцесса…
Это слово больно кольнуло сердце. Сколько лет прошло, а оно всё ещё жалит, как в детстве. Марина невольно одёрнула кардиган, словно пытаясь спрятаться в его серой безликости.
– Что тебя привело в нашу библиотеку? – она постаралась перевести разговор, машинально поправляя стопку книг на столе.
– Представляешь, внучка попросила костюм принцессы на утренник, – Светлана присела на край стола, совершенно по-девчоночьи болтая ногой. – Думала, может, у вас есть какие-нибудь книги с выкройками… А эту корону, – она коснулась диадемы, – купила в магазине напротив. Примерила и решила – а почему бы и нет? В нашем возрасте можно себе позволить быть немножко сумасшедшей!
Она говорила что-то ещё – про внучку, про свою жизнь, про то, как развелась с мужем и открыла свой маленький цветочный магазин.
А Марина смотрела на неё и думала: как странно устроена жизнь.
Светка, которая всегда была первой насмешницей, теперь сидит перед ней в короне и говорит о мечтах…
– А знаешь, – вдруг сказала Светлана, становясь непривычно серьёзной, – я ведь часто вспоминала то сочинение. И тебя вспоминала.
– Правда? – Марина недоверчиво подняла брови.
– Ты была единственной, кто осмелился написать правду. Мы все хотели быть особенными, но боялись в этом признаться. А я… – она запнулась. – Я просто завидовала твоей смелости. Потому и дразнила больше всех.
В этот момент в библиотеке появился он.
Дмитрий Сергеевич – новый читатель, который недавно стал частым гостем. Историк на пенсии, с внимательными карими глазами и аккуратно подстриженной седой бородкой.
– Марина Васильевна! – он остановился в дверях, явно смутившись при виде оживлённой беседы. – О, простите, я не вовремя?
Марина инстинктивно дёрнулась поправить причёску, но Светлана вдруг решительно сняла свою диадему и водрузила её на голову бывшей одноклассницы:
– Вот теперь – самое время! Посмотри на себя!
Она развернула Марину к зеркалу.
В тусклом стекле отражалась всё та же немолодая женщина, но что-то неуловимо изменилось.
Может, это игра света на хрустальных гранях короны, а может…
– Вам очень идёт, – тихо сказал Дмитрий Сергеевич, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего у Марины перехватило дыхание.
Когда Светлана ушла, унося с собой стопку журналов с выкройками, в библиотеке повисла странная тишина.
Дмитрий Сергеевич медленно перебирал книги на полке, а Марина никак не могла сосредоточиться на каталоге.
– Знаете, – вдруг сказал он, – у меня есть идея. Почему бы нам не организовать литературный вечер? О сказках в современном мире. О том, как они меняются, как отражают наши мечты и страхи…
Марина хотела отказаться, сказать, что это слишком сложно, что никто не придёт.
Но почему-то вместо этого услышала свой собственный голос:
– А давайте попробуем.
Следующий месяц пролетел как один день. Они составляли программу, выбирали книги для обсуждения, развешивали объявления. Марина купила новое платье – тёмно-синее, с серебряной брошью. А потом…
Потом был сам вечер.
Зал библиотеки, заполненный людьми.
Среди них – несколько бывших одноклассников, узнавших о мероприятии из местной газеты.
И Марина стояла перед ними, чувствуя, как дрожит голос, но продолжая говорить:
– Знаете, принцесса – это не только про короны и замки. Это про умение оставаться верной себе, своим мечтам. Про смелость быть собой… Каждая девочка, играющая в принцессу, на самом деле мечтает не о богатстве или красивом платье. Она мечтает о праве быть особенной, о праве верить в чудеса.
В зале стояла удивительная тишина.
Марина видела, как блестят глаза у пожилых женщин, как молодые девушки что-то торопливо записывают в телефоны, как Дмитрий Сергеевич чуть заметно кивает, поддерживая каждое её слово.
– А помните, Васильева, как вы то сочинение написали? – вдруг раздался голос с задних рядов. Это была Нина Петровна, их бывшая старостa. – Мы все тогда смеялись… А ведь вы были правы.
После вечера к Марине подходили люди – благодарили, делились своими историями.
Кто-то рассказывал о детских мечтах, кто-то – о том, как боялся быть собой.
А одна старушка, опираясь на палочку, тихо сказала:
– Спасибо, деточка. Мне семьдесят пять, а я только сегодня поняла, что всю жизнь боялась быть счастливой…
Домой Марина шла вместе с Дмитрием Сергеевичем.
Весенний вечер был удивительно тёплым, в воздухе пахло сиренью, а над городом зажигались первые звёзды.
– Знаете, – сказал он, остановившись у её подъезда, – в следующую субботу в парке устраивают вечер танцев. Для нашего, так сказать, поколения… Не хотели бы вы…?
– С удовольствием, – улыбнулась Марина, и эта улыбка словно осветила её лицо изнутри.
Прошло ещё несколько месяцев. В библиотеке теперь регулярно проходили литературные вечера. Марина сменила унылый пучок на красивую стрижку, а серый кардиган уступил место элегантным платьям. Но главное – изменилось что-то внутри.
В то субботнее утро она достала из шкатулки диадему – подарок Светланы – и осторожно закрепила в волосах.
В зеркале отражалась женщина, которая наконец-то не боялась быть собой.
– Знаешь, Анна Петровна, – прошептала она своему отражению, – иногда принцессы приходят не из сказок. Они рождаются в хрущёвках, работают в библиотеках и годами носят серые кардиганы. А потом однажды просто вспоминают, кто они есть на самом деле.
Мелодия вальса разносилась по парку, когда Дмитрий Сергеевич пригласил её на танец.
И в его глазах Марина увидела именно то, о чём когда-то писала в своём школьном сочинении – отражение настоящей принцессы, той, что делает мир вокруг себя чуточку добрее и светлее.
– А вы знаете, – сказал он, бережно держа её за руку, – я ведь тоже когда-то мечтал стать рыцарем…
Они рассмеялись, и в этом смехе не было ни капли насмешки – только радость двух людей, которые наконец-то осмелились быть собой.
Потому что настоящая сказка начинается не с «жили-были», а с решения перестать бояться своих мечтаний.
