Елену Васильевну все считали счастливой женщиной. С мужем Алексеем они вырастили троих сыновей, дали каждому образование. Старший Сергей, средний Александр и младший Максим с уважением относились к родителям. Все обзавелись семьями. Подняв детей, Лена и Алексей много путешествовали, жили для себя.
Через год после свадьбы младшего сына Елена Васильевна осталась вдовой. Она тяжело переносила потерю человека, который был ей надежной опорой много лет. Но любящие сыновья и их жены окружили женщину любовью и теплом. Даже в чувстве непреодолимого горя Елена была не одинока. Крепкие объятия и горячие сердца дорогих людей были открыты для нее.
Вот так потихоньку женщина пришла в себя, и вскоре интерес к жизни вернулся к ней. Сергей с супругой запланировали отпуск на море и уговорили мать ехать с ними. Лена не хотела быть лишней и нарушать идиллию семейного отдыха. Но сын, невестка и две внучки сделали все, чтобы ей было комфортно.
Свой юбилей Елена Васильевна не хотела отмечать, но жена Александра, третьего сына организовала потрясающий праздник для нее. Она работала в индустрии развлечений. В день рождения свекрови был забронирован шикарный ресторан с индивидуальной программой, тамадой и большим выбором вкуснейших блюд.
Лена не планировала большое торжество, но получила удовольствие от праздника. Сыновья позаботились о том, чтобы пришли все ее близкие и друзья. Однако помимо радости, событие принесло и грустную весть.
Много лет женщина не виделась со своей сестрой Нелей, и встреча с ней огорчила Лену. На первый взгляд с сестрой все было в порядке. Немного похудела, была чуть небрежно одета. Но после короткой беседы все стало ясно — у Нели серьезные проблемы со здоровьем. Ей не так повезло в жизни, как Лене.
Неля была недолго замужем, но супруг ушел к любовнице через год после рождения дочери Анюты. Женщина растила девочку одна, но отношения между ней и дочкой всегда были сложными. Аня повзрослела, вышла замуж и перестала общаться с матерью.
Елена была расстроена состоянием сестры и очень хотела помочь несчастной женщине. Через несколько дней после юбилея она навестила Нелю. Квартира находилась в ужасном состоянии. И дело было даже не в отсутствии ремонта или старой сантехнике.
В кухонном шкафу сырели залежи круп, которые давно уже следовало использовать. Там стояли банки с вареньем, которым было уже много лет. Холодильник был переполнен запасами, в том числе очень несвежими. Под ванной хранились фрагменты инструментов, какие-то странные детали и даже ржавый садовый инвентарь.
Бардак в доме Лена списала на состояние здоровья родственницы. Поговорив с сестрой, она уговорила ее пройти полное обследование. Неля согласилась.
Результаты анализов оказались удручающими. У женщины была онкология, на фоне которой развивалось серьезное психическое расстройство. Рядом с Нелей не было близких, чтобы при первых признаках заболевания отправить ее на диагностику и заставить лечиться. Теперь за сестру взялась Елена Васильевна, но было уже поздно.
Лена обратилась к сыновьям, и были подняты все связи, чтобы показать больную женщину лучшим специалистам. Но прогноз был неблагоприятным. Был назначен курс химиотерапии, она несколько замедлила развитие страшной болезни.
Елена Васильевна все время была рядом с сестрой. Неле становилось все хуже, но Лена старалась максимально поддерживать ее. Сестры вели долгие беседы, и, как оказалось, несчастная женщина больше всего грустила не о разлуке с дочерью, а о своей даче.
— Леночка, как жаль, что у меня уже нет сил и я не могу заниматься огородом. У меня же чудесная дача. Несколько лет подряд я проводила там все лето, ухаживала за садом. В этом клочке земли вся моя душа, — рассказывала Неля, вспоминая место, которое было ей так дорого.
— Выздоравливай скорее. Мы обязательно вылечим тебя и поедем к тебе на дачу. Я уже тоже на пенсии и смогу помогать тебе летом, — отвечала Лена с улыбкой, но в душе ее была глубокая печаль. Она понимала, что не доживет Неля до следующего лета.
Прогрессировала не только опухоль. Психическое состояние женщины было очень нестабильным. Иногда казалось, что с Нелей все в порядке — нормальная речь, здравые мысли. Но порой она вела себя неадекватно.
Уборкой в квартире занималась Лена. Выбросив ненужное в мусорное ведро, она через пару часов могла обнаружить, что ненужный предмет Неля вытаскивала из помойки и ставила на полку.
Если речь шла о чашке с отколотым краешком, то это не казалось странным. Но порой Неля вынимала из мусорки испорченные овощи и возвращала их в холодильник. Понимая, что женщине осталось уже немного, сестра попыталась связаться с дочерью тяжелобольной. Вот только Аня наотрез отказалась приезжать к матери.
— Елена Васильевна, я так не могу. Находиться с ней рядом уже давно невыносимо. Она уже давно странная, — такими были слова дочери.
— Анют, я даже представить себе не могу, что такого ужасного могла сделать мать, чтобы взрослые дети отвернулись от нее, — мягко возразила Лена.
— Вы в ее квартире? Разве не понятно, что творила моя матушка все эти годы? Ничего не заметили странного? — с сарказмом поинтересовалась Аня.
То, что квартира была переполнена всяким хламом, это Лена, действительно заметила. Но постепенно навела порядок в каждой комнате. Сестра, правда, пыталась возражать, но все-таки более менее им удалось разгрузить пространство.
— Ясно, я и забыла, последние годы мать много времени проводила на даче. Вот надо бы Вам побывать там, — с желчью ответила Анна на слова тетки, что ничего совсем уж ужасного в квартире нет.
— Разве это повод не общаться с матерью? Особенно сейчас, когда жить ей осталось недолго, — уговаривала Лена племянницу.
— Елена Васильевна, этот ад длится еще со времен моего детства. Просто масштаб не тот. Она ничего не давала выбрасывать. Все мои шкафы были завалены какими-то тряпками. У меня была своя комната, но мама стаскивала барахло и в нее, и ругала меня, если я что-то пыталась убрать, — делилась воспоминаниями Аня.
Лена задумалась. Судя по всему, “синдром Плюшкина” у сестры существовал давно, но менее ярко проявлял себя. С годами он развивался, а на фоне заболевания приобрел более серьезную форму. Только так и можно было объяснить завалы ненужных тряпок, старой обуви и поломанных инструментов в доме.
— Анют, а давай ты мне покажешь мамину дачу? Давай съездим, когда будет возможность? Заодно и поговорим, — предложила Лена. Ей хотелось сблизиться с племянницей, а главное, уговорить ее пойти на примирение с матерью.
Аня неохотно согласилась. В назначенный день тетя с племянницей приехали на дачу. Увиденное поразило не только Лену, но и саму Аню.
— Да уж, я очень давно здесь не была, — растерянно произнесла девушка, оглядывая завалы мусора.
Лена в ужасе смотрела на обломки стульев, обрывки старой ткани, куски картона, ржавого металла и еще много всего. Очевидно, что последние годы расстройство сестры приобрело критические формы. Женщины не стали задерживаться и покинули участок.
О визите на дачу Елена Васильевна не стала рассказывать сестре. Зато порадовала тем, что скоро ее навестит дочка. Аня, действительно, пришла к матери. Встреча была довольно прохладной. Удивительно, но больше всего Нелю волновало, что без нее станет с дачей. Похоже ее мозг даже не охватывал того, во что она превратила свой участок и дом.
Неля уговаривала дочь не бросать дачу и принять наследство, когда матери не станет. Аня уходила от этих тем, а когда мать очередной раз завела разговор, то с раздражением ответила:
—Мама, мне не нужна твоя дача. Не нужна и точка. Мне хватило того, как ты пыталась заманить меня на нее в детстве!
Женщина очень была расстроена таким отношением. Она потом плакала и жаловалась сестре, что ей некому оставить самое дорогое, что у нее есть.
— А ты не хотела бы заниматься моим участком, когда меня не станет? — с надеждой спросила Неля сестру.
— Если для тебя это так важно, я готова помочь тебе и Ане с огородом и домом, — с улыбкой ответила Лена, желая успокоить умирающую женщину.
— Нет, я оформлю завещание на тебя. И тогда точно буду знать, что дача в хороших руках, — заявила Неля.
Лена не стала спорить. У нее не было никаких имущественных интересов в том, что она помогала сестре, но раз для Нели это так важно…
Завещание на дачу было оформлено. Квартира оставалась дочери. Вскоре Нели не стало.
С похоронами женщине помогали сыновья и их жены. Они были настоящим кланом, и Лена в очередной раз это ощутила. Через некоторое время после похорон состоялся разговор тети и племянницы. Аня благодарила Елену за то, что именно она была с матерью в тяжелый период.
А Лена не стыдила племянницу. Она понимала, что жизнь сложная штука, и отношения между самыми родными людьми бывают сложными и запутанными. Аня очередной раз подтвердила, что дача ей не нужна.
Елена Васильевна поделилась с сыновьями новостью, что является наследницей дачи. Она также кратко отметила, что участок и дом находятся в плохом состоянии. Женщина деликатно объяснила запущенность проблемами бывшей хозяйки со здоровьем.
— Мам, ты что, собралась заниматься огородом? — удивился Сергей. Он знал, как мать далека от таких дел. Даже когда отец был жив, родители предпочитали ходить в походы, ездить на море, а не возиться с грядками.
— Не знаю, сынок — задумчиво произнесла Елена. Аня наотрез отказалась от дачи, поэтому распоряжаться участком предстояло ей, как законной наследнице.
— Может, участок стоит продать? В любом состоянии дача стоит денег. Ты могла бы отложить на свои нужды, — предложил Александр, средний сын.
А Максим предложил хотя бы съездить туда и оценить масштаб бедствия. Все признали, что идея неплохая, и в ближайшие выходные Лена с сыновьями отправились на дачу.
Прошло не так много времени с момента, когда Елена Васильевна была здесь последний раз. Но изменения произошли колоссальные. Видимо, соседи превратили участок в загородную свалку. Помимо хлама, который собирала здесь Неля, теперь тут были горы самого настоящего мусора.
Пищевые отходы, пластиковая тара, старые книги и даже использованные памперсы — из-за этой помойки не было видно земли. Сама Лена была в шоке, но она хотя бы частично готова была увидеть здесь ужас. А все трое сыновей встали, как вкопанные, не желая верить собственным глазам.
— Я и не знал, что такое может быть, — тихо произнес Сергей, качая головой.
Ходить здесь не было никакого желания. Даже пытаться наводить порядок не имело смысла. Надо было просто сжигать все подчистую.
— По-моему очевидно, что с этим делать. Мам, продавай дачу по дешевке и трать деньги по своему усмотрению, — высказал единственное здравое решение Александр.
И только Максим молчал. Он прошелся между горами мусора, вошел в дом. По его виду нельзя было понять, насколько его удручала запущенная обстановка.
Когда все возвращались домой, мужчины делились впечатлениями об увиденном. Мать кивала, соглашаясь с сыновьями. Максим единственный молчал. На следующий день младший сын завел с матерью серьезный разговор.
— Мам, а тебе бы понравилось отдыхать и возиться с грядками на даче, если бы она была в порядке? — спросил Максим.
— Вполне. Раньше мне было неинтересно возиться с посадками, да и времени не было. Сейчас я была бы рада этим заниматься. Но с дачей тети Нели точно не хочу иметь дел. Жаль…Была бы хорошая память, — с грустью заметила Елена Васильевна.
— А если все-таки навести там порядок и все благоустроить? — задал вопрос сын.
— Сынок, ты все видел собственными глазами. За это никто не возьмется, — печально ответила Лена.
— А если я возьмусь? — глядя матери в глаза, спросил Максим.
Елена Васильевна с удивлением посмотрела на сына. Она точно не ожидала от него такого предложения. Но Макс рассказал, что еще вчера посоветовался со своей женой Аленой. Они были готовы вложиться в участок, сделать его красивым, ухоженным.
— Сынок, ты же понимаешь, что придется потратить много денег и сил, чтобы дача ожила? — спросила мать.
— Понимаю, и мы с Аленой готовы к этому. Ты сможешь приезжать на дачу, жить там. Мы можем собираться там всей родней. Но ты переоформишь участок на меня, — выдвинул свои условия Максим.
Мать задумалась. У нее не было никакого интереса к этой даче. Если бы дочь Нели согласилась забрать участок, Лена с радостью переоформила дачу на нее. Но Аня была категорически против. Так почему бы не согласиться на предложение сына?
Елена решила обсудить этот вопрос со старшими сыновьями. Они добродушно посмеялись на предложением Максима и сказали, что младший братишка может делать с той горой мусора все, что ему угодно.
Одобрение со всех сторон было получено, и Макс взялся за дело. Пришлось нанять работников для сбора и вывоза мусора. Многое Максим делал своими руками. Большой вклад в обустройство дачи внесла его жена. Когда-то она занималась ландшафтным дизайном, и как только основной хлам был вывезен, Аленка взялась за дело.
Даже семилетний Вова изо всех сил помогал на даче. Ему поручили собрать мелкий мусор, который остался после вывоза основных залежей хлама. А еще мальчик красил забор. Удивительно, но ограждение на участке было очень красивым. Оно сохранилось еще с давних времен, просто из за грязи трудно было оценить его великолепие.
Когда участок был приведен в порядок, Максим соорудил несколько грядок. Аленка не хотела возиться с овощами. Ей было достаточно цветника и сада. Но ради мамы они оставили землю под картошку и редис.
С помощью наемных работников дом отреставрировали, организовали скважину и водопровод. Теперь в доме было два жилых этажа. Была спальня, комната маленького Вовы и три помещения для гостей. А еще Максим построил отличную баньку.
Вскоре он пригласил мать и братьев на “новоселье”. В неописуемый восторг пришли и Елена, и Сергей, и Александр. А как же дача понравилась женам братьев!
Аленка сказала, что теперь все могут собираться здесь на праздники, а иногда и просто по выходным. А Елена Васильевна вообще сказала, что готова жить на даче все лето и ухаживать за своими грядками и Аленкиными цветами.
Родня собиралась нередко, и каждый раз гости наблюдали улучшения. В очередной приезд они увидели шикарные качели. Чуть позже появился бассейн. В доме Максим поставил посудомойку и кофемашину.
— Как здорово! Теперь это не дача, а самый настоящий загородный дом. Как здорово, что у нашей семьи есть свой коттедж! — радостно воскликнула Ира, жена Сергея во время очередного приезда на шашлыки.
Все дружно с этим согласились. Елена Васильевна радовалась больше всех. Как же она была благодарна Максиму, что тот сделал из загаженного участка шикарную дачу. Вот только в словах родни все чаще звучали фразы “наша дача”, “наш коттедж”, наш дом”. И Максима почему-то это начало напрягать.
— Макс, а мама когда будет оформлять дачу на твое имя? — однажды поинтересовалась Аленка.
Максим промолчал. Он не говорил, но его тревожило, что мать не торопилась с оформлением бумаг. Сын не хотел торопить мать. Его радовало, что Елена Васильевна проводит на даче много времени. Да и братьям он был рад. Но все-таки была договоренность об оформлении дома и участка на него.
Несколько раз намекал он матери на то, что пора бы заняться оформлением документов. Но Елена Васильевна или уходила от разговора или делала вид, что не понимает о чем речь. Максиму начало казаться, что мать намеренно избегает серьезного разговора.
Перед началом очередного летнего сезона он привез маму на дачу. Он решил поговорить с ней напрямую.
— Мам, нам нужно оформить документы на дачу. Я подготовлю договор дарения. Мы с тобой поедем и зарегистрируем сделку. У тебя при себе паспорт? — спросил сын.
— Сынок, давай поговорим, где будем сажать редис. Я хотела рядом с баней, но по моему Аленка там хочет посадить настурцию, — увела разговор в сторону мать.
— Мам, давай не будем уходить от темы. У нас с тобой была договоренность. Мы со своей стороны выполнили, что обещали, — сказал Максим, стараясь сохранять спокойствие.
— Да, сынок, вы с Аленкой такие молодцы. Я не нарадуюсь на нашу дачку. Это и Сережка с Сашкой говорят. Так всегда хвалят, — Елена Васильевна продолжала уходить от разговора.
— Мама, давай-ка прекращай. Давай поговорим напрямую. Ответь, ты передумала? Те не хочешь оформлять дачу на меня? — с металлом в голосе спросил сын.
Елена Васильевна опустила глаза. Очевидно, что этот вопрос давно мучил ее. И все-таки она была умной женщиной, которая понимала — серьезный разговор неминуем.
— Понимаешь сынок, мне кажется немного несправедливым, что я подарю дачу тебе, но не оставлю ничего другим моим сыновьям. Они тоже всегда были и остаются моими помощниками, — осторожно начала мать.
— Если бы речь шла о любом другом имуществе или просто о деньгах, то твои слова были бы абсолютно справедливы. Но у нас с тобой была договоренность. Да и с братьями тоже. Никто не хотел заниматься участком. Я, Аленка и даже Вовка вывозили отсюда тонны хлама. Мы нанимали работников, реставрировали дом, выкопали скважину и строили баню! — с жаром говорил Максим.
— Я знаю это и очень тебе благодарна. Но все-таки эта дача — мое наследство. И я вправе распорядиться им по своему усмотрению, — мягко заметила Елена Васильевна.
Лицо Максима покрылось красными пятнами. Перед глазами были воспоминания о тех адских днях, когда они занимались восстановлением никому не нужного дома, расчищали помойку. Зловоние, грязь… Здесь они с Аленкой “убили” свой совместный отпуск. И никто из братьев не попытался даже помочь. А теперь мать решила разделить дачу на всех?
В тот вечер Максим планировал ночевать на даче. Но оставаться с матерью в одном доме после этого разговора он не хотел. Ему нужно было собраться мыслями и подумать. Аленке он решил пока ничего не говорить.
Не поехал он на дачу и на следующий день. Однажды вечером ему позвонила мать и пожаловалась, что случилась какая-то проблема со скважиной. Вода перестала поступать в систему.
Макс готов был сорваться в ту же минуту, но остановил себя. Скважина была выкопана за его деньги. Он покупал насос, устанавливал трубопровод. А почему бы его братьям не помочь с ремонтом, раз уж они причастны к этому участку?
И Макс предложил матери обратиться к Сергею и Александру. Как и следовало ожидать, и тот и другой нашли десятки разных дел, чтобы отказать в помощи.
— Мам, знаешь, у меня много других дел. Но я тебя могу увезти с дачи, если тебе тяжело без воды. Хочешь? —спросил Максим, когда Лена пожаловалась на то, что Сергей и Саша не готовы решать вопросы со скважиной.
У Макса болело сердце за мать, но все-таки он решил проявить характер. Через день мать сообщила, что председатель дачного поселка объявил о сборе денег на отсыпку дорог.
— А к Сергею и Сашке ты уже обращалась? Тебе не кажется, что я и так уже много вложил в эту дачу? — не удержался от ехидного замечания Макс.
Прошло еще несколько дней, пока мать жила на даче одна. Можно было подумать, что всякие происшествия как нарочно случались именно в это время. Но Максим отлично понимал, что дача требует регулярного обслуживания. Даже дрова для бани заготавливал он. А ведь его братья даже не задумывались об этом, когда приезжали сюда гостить и называли дачу своей.
А вот Лена постепенно начала это понимать. И очень неловко ей было перед своим младшим сыном. Именно он создавал ей комфорт на даче. По состоянию здоровья ей нельзя было ходить в баню. Макс сделал для матери удобную душевую. А еще планировал установить отдельный санузел в ее комнате. Он, а не два других ее сына.
Через две недели после неприятного разговора мать и сын встретились. Елена Васильевна сказала, что они могут завтра же поехать зарегистрировать сделку.
— Мам, я рад, что ты приняла это решение. Но скажи мне, ты понимаешь, что это справедливо? — спросил Максим, глядя матери в глаза.
— Очень хорошо понимаю. И мне стыдно, что не поняла этого раньше, — ответила мать, опустив глаза.
Сделка была оформлена на следующий день. Теперь Максим был полноправным владельцем замечательной дачи. Вот только понимал он, что мать просто так не успокоится. Да и братья, наверняка, будут не очень довольны этим справедливым решением.
Вскоре он узнал, как мать решила этот щекотливый вопрос. После смерти отца у нее оставались деньги во вкладе и гараж. Никому из сыновей не хотелось заниматься этим гаражом, поэтому они отказались от наследства в пользу матери. Вырученные от продажи деньги и сумму вклада она поделила между Сергеем и Александром.
Узнав об этом, Максим почувствовал неприятный укол. Все-таки его тоже должны были как-то учесть при разделе родительского имущества. Ему было обидно, что теперь, когда дача превратилась в шикарный загородный дом, все забыли о его заслугах. Но расстраивался он недолго. В дачу они с Аленкой вложили свою душу. Через много лет она перейдет Вовке. А все остальное неважно — лишь бы мать и его братья тоже были довольны.
