Надя ненавидит тесную кухню, дедушку, который поливает грязью мать, ухаживающую за ним вот уже пять лет, плесень в ванной комнате, герань на окошке, балкон, заставленный коробками. Скоро она покинет эту квартиру, пропахшую жареной картошкой, будет жить как на картинках в пинтерест. Или даже лучше.
-Картошку почисти, – велит мама, уставившись в телевизор.
На экране женщина с пропитым лицом что-то объясняет судье. И мама верит, что всё это правда, хотя Надя много раз говорила, что постановка.
-У меня маникюр, – напоминает Надя.
Свадьба через два дня. Маникюр лучше бы сделать накануне, но одноклассница Светка, как назло, улетала в Турцию по горячей путёвке. Пришлось делать заранее. Зато бесплатно, за материал только заплатила.
-А у меня что, нет?
Светка и маме маникюр сделала.
-Так замуж я выхожу, а не ты.
Мама вздохнула. Она просто млела от Бориса и не скрывала этого. Пользовалась любой возможностью, чтобы прикоснуться к нему: «ой, а что это у тебя на щеке, дай уберу».
С Борисом Надя познакомилась в спортзале. Не зря два года оплачивала абонемент и вкалывала, не жалея себя. Высокий, накаченный, мужественный. А, главное, богатый. У него квартира на двадцатом этаже с огромными окнами, на балконе изящный столик и мягкие кресла. Там можно смотреть на звёзды, такой у него балкон. А не этот, с пыльными коробками, сломанным пылесосом и роликовыми коньками, на которых никто не катается, а выбросить жалко.
Коньки подарил Дима. Он сам обожал на них кататься и Надю приучил. Худенький, вёрткий – такие фокусы на них показывал, закачаешься!
Дима был её первой любовью. И последней, Надя сама так решила. Не хочет она больше любить, ни к чему это: кому может нравиться, когда тело корёжит от боли, а источник этой боли не найти и не обезвредить?
-Надька, не связывайся с ним, сама знаешь, кто его отец! – ругалась мама. – От осинки не родятся апельсинки.
Отец Димки сидел за разбой. Дима обещал, что с ним такого не случится. И когда он подарил Наде серёжки с бриллиантами, она не подозревала ничего, думала, накопил. Не накопил.
Вместо картошки пришлось варить макароны. Дед закатил скандал, макароны он не любит. Наде хотелось надеть деду кастрюлю на голову, и она бы это сделала, честное слово сделала, но тут в квартиру позвонили.
-Открой, – попросила мама, собирая с пола разбросанные макароны.
Надя и открыла.
На пороге стоял Дима. Лохматый, лицо поцарапано, в руках тюльпаны.
В голове заиграла песня Наташи Королёвой, мама раньше её слушала. А потом перестала.
-Поздравляю, – сказал он.
-С чем? – ответила Надя, чувствуя, как дрожит голос.
-Ты вроде замуж выходишь.
Надя вскинула подбородок.
-Выхожу.
Это Дима её бросил, не она его. Пропал на полгода, заявился и сказал, что нужно было отсидеться по тихой. Надя спросила, у кого отсиживался, он отвёл глаза. Хоть не врал.
-Ну вот и поздравляю.
Надя вышла в подъезд, прикрыла дверь.
-Чего пришёл?
-Поздравить.
-Поздравил? Чеши теперь отсюда.
-Надь… Я люблю тебя.
Лёд треснул, вода хлынула в иссушенное сердце.
-Не ври.
-Не вру. Я ради тебя что угодно сделаю.
Губы у него были сладкие как мёд.
-Выходи за меня.
-С ума сошёл?
-Давно, когда тебя встретил.
-Ага. А на что мы жить будем?
-Я на работу устроился. Клянусь!
-Ладно. А жить где будем?
-У меня.
-С твоим отцом? Ну уж нет! Я боюсь его.
-Тогда у тебя.
-Ага, где? С дедом в обнимку?
Они прилепились друг к другу, как два магнита, не расцепить.
-Квартиру снимем.
-Красивую? Давай красивую, с большим балконом.
Дима вздохнул.
-С балконом так с балконом.
На следующий день Надя ждала его до самого вечера. Сумка с вещами пряталась под диваном. Борису на всякий случай ничего не сказала, знала Димку. И не зря: он так и не объявился.
Слёзы текли где-то внутри, наполняя нос солёным, сжимая горло. Какая же она глупая! Увядшие бутоны желтели в вазе на окне, коробки пылились на балконе. От злости Надя пошла жарить картошку и сколола один ноготь. Хорошо, не на безымянном пальце.
В ресторане было красиво, вкусно пахло духами и свежей едой. Надю целовали в напудренные щёки, поздравляли, Борис светился, как пять копеек. Мама уже успела перебрать игристого, хихикала как школьница, и хватала Бориса за накаченные руки. Телефон Надя поставила на вибрацию. Когда он зазвонил, спряталась в дамской комнате, где играла музыка и пахло морским бризом.
-Надь, прости, дела возникли. Ты где? Я под дверью стою.
-Я замуж вышла, Димочка.
-Как замуж? Мы же договорились!
-Мы договорились на вчера!
-У меня дела были вчера.
-А у меня сегодня…
Тушь, тщательно нанесённая в три слоя, оставила на щеке тёмные разводы.
-Давай я приеду? Куда? Заберу тебя. Слышь, я квартиру нашёл. Лоджия там хорошая, заставлена немного, ну, как обычно, но, если надо, я освобожу. Надь, ну чего ты молчишь? Я так тебя люблю, знаешь ведь!
Надя взяла бумажную салфетку, осторожно вытерла следы туши.
-Не звони мне больше, – сказала она. – Я Бориса люблю.
Ночью, когда они приехали к Борису на квартиру, Надя свернулась калачиком на кресле и стала искать на небе звезды. Звёзд не было. В горле скребло, отдавало солёным.
-Надь, ну ты скоро?
Что-то мигнуло в облаке и пропало. Надя закрыла глаза и сказала:
-Ещё минутку…
