– Нет, вы только посмотрите на нее, – женщина коснулась локтя Ады Васильевны и кивнула в сторону Анжелы, которая весело болтала по телефону у дверей траурного зала, – ни стыда, ни совести.
– Какая совесть? – слегка пожала плечами та, – откуда?
– Ну как? Все-таки у нее мать умерла. Пусть не родная. Но она же ее вырастила. Могла бы хоть какую-то скорбь изобразить.
– Только что – изобразить… Это же она свела Нину в могилу…
***
Нина выросла в благополучной, любящей семье, была единственным ребенком.
Родители в дочери души не чаяли. Но не баловали. Воспитывали. Тем более, что навык был у обоих: отец и мать работали учителями.
До выпускного жизнь Нины была просто сказкой. Так она сама говорила в последствии.
А потом все изменилось.
Когда Нина получила аттестат, родители повезли ее к морю. Отдохнуть, набраться сил перед поступлением в институт.
Поехали на машине: отец был страстным автолюбителем.
Ночью он заснул за рулем…
После аварии Нина осталась совсем одна. Долго лечилась. Ни о каком поступлении в институт речь уже не шла. Научиться бы заново ходить…
Так началась ее взрослая жизнь: без родителей и их поддержки, без образования, без работы и с горестной перспективой:
– Детей у вас никогда не будет, – тихо сказал врач восемнадцатилетней девушке и отвел глаза…
В тот момент Нина до конца не поняла, что это значит: просто в голове не укладывалось.
Осознание пришло потом…
Первые несколько лет она жила словно вокруг никого и ничего нет. Жила на автопилоте.
Постепенно боль утраты притупилась.
Нужно было как-то устраивать свою судьбу.
Нина была девушкой стройной, симпатичной, нравилась парням.
Но отношения с ними никогда не длились долго. Только до тех пор, пока не переходили в серьезную фазу. Как только речь заходила о совместной жизни, Нина честно рассказывала о том, что не может быть матерью.
И кавалеры уходили.
Девушка на них не обижалась. Понимала…
И все-таки к тридцати годам замуж она вышла.
Ее будущего мужа не смутила новость о том, что он никогда не станет отцом, если женится на Нине.
– Это не так уж и важно, – сказал он, – главное, что мы будем вместе.
Они поженились. Некоторое время прекрасно жили, пока в голове Нины не родилась идея фикс: она решила усыновить ребенка.
Муж пытался ее отговорить. Не смог.
Говорил, что им и вдвоем хорошо. Не убедил.
Грозился уйти. Не напугал.
Нина стала мамой трехмесячной крошки по имени Анжела.
Девочка родилась недоношенной, была очень слабенькой, часто болела. Нина полностью посвятила себя ребенку, чем вызвала страшное неудовольствие мужа.
Долго терпеть он не стал. Подал на развод со словами:
– Я никогда не смогу ее полюбить. А ты никогда мне этого не простишь. Получается, нам не по пути… Прощай.
Он ушел навсегда.
Ни разу не поинтересовался как Нина живет, как справляется. Ни разу не предложил помощь.
Да и с какой стати? Ведь не он, а она удочерила Анжелу.
А Нина никакой помощи и не ждала. Вкалывала день и ночь, чтобы у ее доченьки было все, что нужно и даже больше.
Шли годы…
Детский сад остался позади, начальная школа тоже.
Становилось очевидно: учиться Анжелочка не любит, дружить не умеет, мальчиками интересуется больше, чем куклами и мультиками.
В средних классах она полностью забила на учебу, напрочь игнорировала учителей.
Увещевания Нины вызывали у девочки раздражение, попытка обнять – отторжение. Просьбы приемной матери (она знала историю появления Нины в своей жизни) Анжела просто не слышала.
Но Нина терпеливо пыталась достучаться до дочери. Не изводила придирками, никогда не оскорбляла, даже не повышала голоса. Надеялась, что Анжела все-таки оценит такое отношение к ней, оттает. Ведь Нина искренне любила девочку.
Но взрослеющая приемная дочь сделала совершенно другой вывод: ее приемная мамаша – слабая, никчемная женщина, из которой можно вить веревки…
И ничего ей, Анжелочке, за это не будет.
И понеслось.
Помочь по дому?
– Я к тебе в уборщицы не нанималась!
Предупредить, если задерживаешься?
– Это еще зачем? Я не обязана перед тобой отчитываться!
Не брать деньги без разрешения?
– Еще чего? Деньги у нас общие!
Почему не ночевала дома?
– Не твое дело!
Нина слушала все это с внутренней болью. Глядя на Анжелу и ее вызывающий вид, вспоминала, какой она была маленькой. Как болела. Сколько бессонных ночей Нина провела рядом с ее постелью и дома, и в больнице. Сколько переживала, плакала, надеялась и мечтала, что дочь вырастет, превратится в прекрасную девушку, потом женщину. Как она, Нина, будет радоваться, глядя на ее счастливую жизнь…
И что в итоге?
Все усилия оказались напрасными. Похоже, Анжела все больше и больше становилась похожа на свою родную мать. Та только и делала, что пополняла ребятишками дома малютки…
И Нина со страхом ждала: неужели так будет и с Анжелой?
Почти так и случилось.
В семнадцать дочь подарила Нине первого внука неизвестно от кого. В двадцать – второго. В двадцать шесть – третьего.
Родит. Оклемается. И пошла во все тяжкие.
Дети с бабушкой. Анжела – неизвестно где. Ни денег от нее. Ни помощи. Ничего.
Внуки Нину мамой называли…
Хватило ей, конечно. О количестве работы и говорить не приходится.
Плюс – волнение и переживания за Анжелу.
Нина все еще находила ей оправдания…
А потом она заболела. Постоянный стресс сделал свое дело.
Диагноз оказался неутешительным.
Когда Анжела узнала об этом, сразу заявила:
– А с этими – она указала на детей, – что будет?
– Не знаю, доченька, – слабеющим голосом ответила Нина, – я уже едва могу им еды приготовить. В доме хозяйка нужна. Не уезжала бы ты… Всякое может случиться.
– Целы будут. А ты, давай, лечись. Имей в виду: я с тобой возиться не буду. Сдам куда нужно.
– Анжелочка, ты бы хоть адрес свой оставила, – попросила Нина, – мало ли что.
– Ну что ты раскаркалась? – грубо ответила Анжела, – рано тебе помирать. Поживешь еще…
Анжела уехала. Нина, которая едва передвигалась, осталась с детьми.
Утром она не смогла встать…
И хоть что-нибудь сказать.
Дети позвонили матери.
Анжела приехала. Посмотрела на неподвижно лежащую Нину…
Нашла ее кошелек и устроила вечеринку с друзьями по случаю своего возвращения.
Весело гуляли…
Они гуляли, а Нина лежала.
Без еды, без воды, без ухода.
Кто-то из соседей спросил у детей, куда делась бабушка?
Услыхав, что Нина лежит, ни с кем не разговаривает, только моргает глазами, Ада Васильевна рванула к соседке в квартиру…
Войдя в комнату Нины она поняла, что опоздала…
Закрыла ей глаза…
Услышав шум, из соседней комнаты вывалилась подвыпившая Анжела в объятиях такого же кавалера:
– Чего надо? – вызверилась она на соседку.
– Твоя мама умерла, – ответила та и пошла к выходу.
– Никакая она мне не мама! – воскликнула Анжела, даже не взглянув на Нину.
Ада Васильевна обернулась у самых дверей:
– С похоронами помочь?
– Помочь? Я не собираюсь ее хоронить! Государство похоронит!
– Ясно, – проговорила соседка и вышла из квартиры.
***
В траурный зал Анжела идти не хотела. Пришлось.
Соседи заставили, предупредив, что если она не явится, то они все вместе устроят ей веселую жизнь.
Не то, чтобы Анжела испугалась, но связываться и обострять отношения с соседями посчитала неразумным.
Ведь ей предстояло там жить. Какое-то время…
А потом!
Анжела уже представляла, как продаст квартиру, как поедет путешествовать с Гариком или с Максом.
И вдруг узнала, что все не так просто. Продать квартиру запросто она не сможет: в ней прописаны несовершеннолетние дети.
– Вот б@лин! – возмутилась она, – что теперь делать?
– Надо избавиться от них, – посоветовал Гарик.
– Как я от них избавлюсь? Шутишь?
– Сдать надо…
– Вот так просто? Кому они нужны?! Кто их возьмет?!
– Опека заберет. Закроем их тут и свалим на недельку. Приедем, и я уверен, вопрос будет решен…
Опуская подробности, чтобы не травмировать читателей, скажем: так они и сделали…
Сейчас дети в детском доме. Анжелу лишили родительских прав. Гарик куда-то исчез и не объявляется…
Что будет дальше?
Скорее всего ‒ ничего необычного.
Анжела полностью повторит путь своей матери…
Ее дети, возможно, кем-то будут усыновлены и точно так же понесут особенности своего рода по головам чужих жизней.
А, может, случится чудо: Анжела одумается, заберет детей. Гарик или Макс на ней женятся и все будет хорошо…
Они даже памятник Нине поставят…
Да уж…
