-Пап, ты, что не спишь?- Ольга зевнула, глядя на отца, сидящего на кухне без света, она проходила мимо кухни и увидела силуэт отца на фоне окна.
Личное
-Свет зажги, что ты в темноте -то?
-Да, не дочка…я посижу, да пойду спать.
— Может, болит что?
-Нет, нет всё хорошо, не беспокойся…Всё хорошо, иди отдыхай тебе завтра рано на работу.
-Ладно, па, я пойду.
-Иди, иди.
Лев Николаевич смотрел в окно.
Ему не спалось, в последнее время мучила бессоница, воспоминания толпились одно за другим, выстраивались в очередь или накрывали все сразу.
Вот он мальчишка, едва научившийся натягивать штанишки с помочами, делает первые шаги, изучает этот мир, выходит за ограду, где большой, страшный зверь, шипит на него открыв большую пасть и высунув язык, изогнув длинную свою серую шею и расправив огромные крылья.
-Тега, тега, тега, — зовёт бабушка и страшный зверь опустив крылья бежит на баушкин зов пригнув шею к земле. — Лёвушка, а ты куда это собрался? А, ты куда родненький?
Лиза, Лиза, а где у тебя ребёнок?
Мама…раскрасневшаяся, с платком сбившимся набок, с волосами прилипшими к щеке, с распаренными красными руками, выбегает из бани, где она трёт бельё, на большой ребристой стиральной доске.
-Мама, вы его видите?
— Вижу конечно, — смеётся бабушка, — вот он, стоит ножкой, топает, слушай, он даже не напугался гусака, хотя вот помнишь…ну ты тогда маленькая была, но всё же…у кухарки нашей Авдотьи, племянник вот так гусей напугался и перестал разговаривать…
-Ай, мама…Смотрите за Лёвой.
Бабушка отгоняет прутиком гусей и подхватывает маленького Лёвушку на руки.
-Лёва, скажи мама…
Лёва отрицательно мотает головой поджав губы.
Он вырывается от бабушки, и бежит вперёд смеясь и спотыкаясь размахивая ручонками.
-Гуфь, — кричит Лёва.
-Мама, скажи мама, — заставляет его бабушка.
-Гуфь, — упрямо топая ножкой говорит малыш, гуууфь.
-Ах, ты гусь лапчатый, гусь значит, — бабушка подхватывает смеющегося Лёву и кружит его на руках.
-Ах, Лёвушка…как же хорошо жить, — говорит бабушка ничего не понимающему малышу, — просто жить просыпаться с ранними лучами солнца, улыбаться новому дню, знать что твои дети живы и здоровы что ты можешь взять своего малыша внука и пойти с ним гулять в поле…
Ничего не понимающий Лёвушка притихал на руках у бабушки, ему казалось, что бабушка говорит на каком-то непонятном языке…что она хочет что-то сказать ему, но что, мальчик пока не мог сообразить.
— Ну и что же, что мы живём в маленьком домике, что нам приходится зарабатывать себе на жизнь, зато мы живы…
Ты вырастешь мой Лев, станешь большим и сильным, ты восстановишь справедливость в этом мире…
Но, это будет не скоро, а пока…пока, беги мой малыш, беги и ни о чём не думай.
Лёвушка и бежал.
Он встречал папу который, приходил домой с работы, от него пахло машинным маслом и чем-то ещё…таким, что запомнилось на всю жизнь, так пахнут папы…
Иногда бабушка, когда не слышала мама, рассказывала Лёвушке совершенно чудесные сказки — о дворцах в которых жили красивые барышни, о кавалерах которые приезжали в гости к этим барышням о балах, о чудесных садах…
Если мама слышала это, она хмурилась и просила бабушка прекратить…
-Мама вы не понимаете, что это опасно.
-Милая, ты думаешь люди вокруг глупые, ты думаешь они не видят и не замечают, как мы отличаемся от них?
Это хорошо отлично, что отец твоего ребёнка смог выправить нам новые документы и…
-Мама! Мы должны быть благодарны Николаю Павловичу.
-А я и благодарна, милая…Я благодарна, говорю спасибо, что нам позволили хотя бы оставить имена…
-Мама, если бы не Николай Павлович, неизвестно что с нами было бы…И вообще…не было бы Лёвушки.
-Да, mon cher, я просто не представляю своей жизни без этого маленького человечка. Лиза, а тебе не кажется, что Лёвушка похож на papa?
-Да, я иногда тоже улавливаю эти схожие черты мама, я прошу вас…говорите на родном языке.
Маленький Лёвушка не понимал этих бурлящих страстей, он просто жил…
Льву Николаевичу кажется что это было совсем недавно…
Он вспоминает запах травы за домом, вкус ветра — немного горьковатый от примесей полыни и других степных трав.
Он вспоминает, как сидели долгими зимними вечерами у печи, погасив лампу, маленького Лёву укутывали в большую клетчатую шаль и слушали рассказы бабушки о замках, драконах и принцессах, о храбрых рыцарях.
А ещё, ещё бабушка читала стихи много стихов.
И даже папа, строгий и сердитый папа, превращался в мальчишку и слушал бабушку затаив дыхание.
-Папа…ты что? Ты просидел всю ночь? Иди, иди приляг. А хочешь..я сварю тебе кофе?
-Нет, детка…Ты знаешь, я и правда прилягу…
Он спит, немного, всего несколько часов, стариковская жизнь идёт по своим каким-то биологическим часам.
С работы приходит его дочь, она очень похожа на свою бабушку, его маму.
Они о чём-то говорят о чём-то незначительном, но это помогает Льву Николаевичу остаться здесь не углубиться в свои воспоминания, не уйти с концами туда откуда уже нет выхода.
Он не хочет блуждать по лабиринтам своей памяти.
-Папа…ты знаешь, там такая весна пойдём погуляем?
-Ты поди устала, Оля?
-Пойдём, собирайся…
Они идут, высокий статный мужчина и маленькая, худенькая девушка, так похожая на свою…стоп.
Лев Николаевич оборачивается к девушке.
-Кто ты, детка?
-Я — Оля твоя дочь, ты что пап…
-Моей дочери сейчас около шестидесяти лет, а вы совсем юная девушка, кто вы.
-Деда…это я, твоя внучка Юля.
-Юля?
-Да…
-Но, почему? Как так…И…ты меня называешь папой…Что за?
— Дедушка, так получилось, ты всё больше уходишь куда-то в воспоминания, перестаёшь нас узнавать и вот только тётю Олю помнишь, мы с ней похожи, а ещё…мы похожи на твою маму, особенно я, просто одно лицо.
Всё реже ты возвращаешься назад.
Мы…решили раза тебе так легче, то я стану Олей— твоей дочерью, тогда ты становишься спокоен.
-У меня старческое, да?
Девушка кивнула.
— Бедные мои дети, я приношу вам столько неудобства.
-Нет ты что, дедушка? Нам вообще не в тягость.
— Расскажи мне о себе, Юлечка. Мне кажется, что я так долго спал и вот проснулся…я ведь совсем ничего — ничего не знаю о последнем времени…
И…В сотый раз Юлечка рассказывает дедушке о событиях последних лет жизни семьи и самого Льва Николаевича.
-Я забуду, да, детка?
Юля молчит.
-Я…я был…не самым плохим дедом?
-Деда, ты что? Ты был самым лучшим дедушкой на свете, да почему был-то? Ты и есть…
По парку идут высокий мужчина и маленькая хрупкая девушка, они о чём-то мило беседуют…
-Оля…
-Да пап.
-А этот молодой человек…он имеет серьёзные намерения насчёт тебя?
— Серьёзнее некуда, — вздыхает девушка, дедушка резко вернулся туда, где он был полон сил…Где он решал задачи, которые подкидывала ему жизнь…Где его дети были юными и беззаботными его жена и он сам были молоды и полны сил он там — в свои воспоминаниях…
Его руки, покрытые сетью морщин, осторожно переворачивают листы, останавливаясь на каждом снимке, будто боясь, что воспоминания ускользнут, если он замешкается.
-Лёва, Лёвушка, — слышит он голос бабушки — я прошу тебя, милый, я тебя умоляю сохрани память…я понимаю, всё меняется и жизнь уже никогда не будет прежней, но милый внук, ведь он были…
Они жили…
Я прошу тебя, запомни и сохрани.
Лёва кивает, а сам думает, как бы ему побежать с мальчишками на реку ловить головастиков и тритонов, ну кто слушает в полную силу какие -то там рассказы о прошлом…
-Обещай мне, Лёвушка.
-Да, да, бабушка. Я запомню, я тебе обещаю, — нетерпелив говорит Лёвушка, поглядывая одним глазом, как Петька, лучший друг мельтешит у окна, в нетерпении надевая и снимая картуз.
— Бабушка, я пойду? — несмело говорит мальчик.
-Иди…но прошу тебя, вечером…мы повторим с тобой, кто есть кто?
-Да конечно.
Бабушка удовлетворённо вздыхает и откидывается на подушки, она занемогла с самой зимы и никак не может прийти в себя.
Последнее время, бабушка смотрит старый альбом в бархатной обложке.
Там…люди, в таких странных нарядах, бабушка гладит фотографию, называет красивую тётеньку мамой и плачет…
Вечером Лёвушка ничего не успел услышать и повторить с бабушкой, вечером бабушки не стало.
Ах, как стыдно было мальчику, как горько и обидно на себя, он убежал из дома, далеко в степь и там, упав на жёсткий травяной покров, плачет Лёвушка от безнадёжности происходящего.
Бьёт кулачками о землю, рвёт острую, словно кинжалы траву, раня себе руки до крови.
Он впервые так близко столкнулся с тем, что родные могут уйти…навсегда.
Лёвушке так захотелось не забыть бабушкины черты, что он прибежав домой, взял цветные мелки для рисования и быстро- быстро набросал бабушкин портрет…
Он и сейчас, этот портрет, лежит в старом бабушкином альбоме, который старик держит в руках.
Лёвушка хотел себе фотоаппарат, папа пообещал, что купит…
Папа такой, если он что-то пообещает, то обязательно это сделает.
С тех пор Лёва не расставался с подарком отца. Сколько же труда стоило отцу сделать такой подарок сыну? Но, он сделал ведь, обещал.
На мир Лёвушка теперь смотрел сквозь объектив фотоаппарата.
Ему это было нужно, чтобы сохранить, как можно больше памяти…
Он фотографировал всё: бабочку на ромашке, кошку крадущуюся за мышью, даже свою тень на заборе.
Эти снимки тоже теперь лежали в старом альбоме, желтые и хрупкие, как осенние листья.
-Я хочу стать фотокорреспондентом, — говорит мальчик из глухого посёлка, в далёкой степи, куда газеты доходят раз в месяц…
-Хочешь, значит делай, — отвечает отец.
И он сделал.
Лёвушка живёт и учится в самом красивом городе не только в стране, но и в мире.
Конечно, он грустит по своей малой родине, по полевым и степным дорогам, по реке по…тому, что осталось там, так далеко…
Но и город, город захватил парнишку, увлёк его в свои сети, здесь только всего нового, столько…Даже бабушка о таком не рассказывала.
Грохот трамваев, запах типографской краски, смех девчонок у университетских стен…
Он всё так же смотрит на мир сквозь объектив своего фотоаппарата.
Там и поймал в объектив её — Лизу, девушку в светлых, каких-то воздушных платьях, с косой, уложенной вокруг головы, в белых носочках и милых сандаликах.
От Лизы пахло мятой и ещё чем -то таким…что не давало по ночам спать будоража юную голову Лёвушки и бередя сердце.
Бабушка, милая бабушка, ты так много рассказывала, почему же умолчала о том что может быть вот так…
Они ходили на танцы, ходили в парк, и он учил её, как сфокусировать объектив, пока её пальцы касались его рук, он боялся дышать…
Лев Николаевич тихо улыбается, поглаживая сухими кончиками пальцев пожелтевшие страницы.
Солнце катится к закату, как и моя жизнь,- думает он…
Лев Николаевич всё реже бывает в этой реальности, обычно он там…Где-то там…плывёт по волнам своей памяти.
Война пришла неожиданно, как первый снег.
Лев стал фотографом фронта — снимал разрушенные дома, улыбки солдат перед боем, лица, которые уже не вернутся домой.
Он не боялся погибнуть всё, чего он хотел — чтобы была память, чтобы помнили.
Однажды, он запечатлел мальчишку, который кормил голубя хлебом в бомбёжке, будто мир всё ещё был безопасен.
Это стал один из самых сильных моментов в его жизни — мальчик кормящий голубя…
Лев Николаевич выжил и даже остался цел.
Он поехал к родителям, чтобы показаться им вот, я живой.
Долго стоял обнявшись с маленькой, резко постаревшей мамой, сидели вечером на крыльце с отцом, задумчиво курили и смотрели на то, как солнце скрывается где-то там за горизонтом.
-Когда я был маленьким, — говорит Лёвушка, а у родителей этот человек прошедший в о й ну, видевший такое в объективе своего фотоаппарата, для родителей он опять малыш Лёвушка.- Я всегда хотел добежать до края земли и посмотреть, куда же оно прячется солнышко?
Отец, как в детстве ерошит волосы своему маленькому, но взрослому сыну.
Отец тоже хотел воевать, но его не взяли, ещё с гражданской, он сильно хромал, да и по ночам, на перемну погоды, в дождь или буран больная нога давала о себе знать.
Его не взяли.
Он писал и писал заявление, а его не брали.
И грыз отец кончик подушки, выл от бессилия, что его Лёвушка где-то там, а он…он здесь…
— Уезжаешь, сынок?- спрашивает худенькая мама.
-Да мама, отпуск окончен, я же на службе.
Он смотрит на родителей сквозь объектив, ему важно сохранить память…
Возвращается Лев в самый лучший город…
Лиза…Девушка пахнущая мятой, сотни фотографий Лизы…
Нет, нет…она живая, но…Лиза стала чужой.
-Прости…я выхожу замуж, он любит меня…
-А ты?
Лиза молчит.
-Я тоже люблю тебя.
Лиза молчит, а потом просит отдать ей все фотографии, а их так много, целая коробка…
Он отдаёт ей все снимки, оставив себе единственное фото, что было с ним всегда…Ему кажется, что от фото пахнет мятой.
Он встретил женщину, которая полюбила его, а он полюбил её.
Они прожили славную жизнь.
Жена родила ему две дочери и сына.
Дети получились прекрасные, замечательные, они росли, а он смотрел на них сквозь объектив…Ведь так важно сохранить память.
Он рассказывал им то, что передавала ему бабушка…
Дети кивали и…да знает он…он так же делал, хотелось поскорее убежать, а потом жалел…всю жизнь, что так мало запомнил.
Внуки.
Внуки — это продолжение его детей и его самого…
Юля…Он любит всех своих внуков, но именно эта девочка так напоминает ему бабушку и маму.
Именно ей, он передаёт память о предках, а она слушает внимательно, впитывает в себя.
И, надо же такому случиться, что именно Юлю он не узнаёт, принимает её за дочь Ольгу, считает себя молодым и полным сил.
Он вспоминает об этом всё реже, вот сейчас такой момент…Когда он помнит…
Ветер за окном шепчет о том, что время не стоит, но память — это то, с чем нельзя расстаться.
Он закрыл альбом, оставив последний лист открытым: там была его фотография в двадцать лет — в очках, с фотоаппаратом в руках, улыбающийся, будто знает, что через много- много лет, он будет сидеть здесь и любоваться этим мгновением снова.
Лев Николаевич вздохнул, и в этом вздохе было всё: и детство, и юность, и любовь, и война.
Он знал, что завтра снова откроет альбом. Потому что прошлое — не то, что ушло. Это то, что живёт внутри, как зеркало, отражая каждый новый день.
А за окном зажглись фонари, и он подумал: «Вот, наверное, и есть счастье — быть живым, пока память светит».
Он завтра забудет о том, что делал сегодня и снова будет вспоминать и плыть по волнам своей памяти там, где он молод и полон сил…
