— Лена, я больше не могу! Меня опять выгоняют с работы! — голос Максима дрожал от паники в трубке телефона.
Елена Викторовна медленно опустила чашку с горячим кофе и посмотрела на часы. Половина седьмого утра. Едва рассвело, а брат уже звонит с очередной проблемой.
— Что случилось, Максим? — она говорила спокойно, хотя внутри уже поднималась знакомая волна усталости.
— Директор сказал, что я не справляюсь с планом продаж! Но это неправда! Я очень старался! Просто клиенты сейчас жадные, ничего покупать не хотят!
Елена слушала знакомые оправдания и мысленно считала. Это была уже шестая работа за два года. Всегда виноваты были другие: злые начальники, завистливые коллеги, плохие клиенты.
— И что ты планируешь делать? — спросила она, уже зная ответ.
— Лена, ты же понимаешь… Мне нечем за квартиру платить. Может быть, ты мне поможешь? Ну хотя бы на первое время?
Вот оно. То, ради чего и был этот звонок. Тридцатипятилетний мужчина снова просил денег у старшей сестры.
Елена подошла к окну своей небольшой двухкомнатной квартиры. За стеклом серел октябрьский день, моросил мелкий дождь. В соседнем доме в окнах горел свет — люди собирались на работу, в свои взрослые, самостоятельные жизни.
— Сколько тебе нужно? — услышала она собственный голос.
— Ну… тысяч двадцать на квартплату хватит. А там я уже что-нибудь найду.
Двадцать тысяч. Почти половина ее зарплаты. Деньги, которые она копила на новую зимнюю куртку — старая совсем износилась.
— Хорошо. Вечером переведу.
— Ты самая лучшая сестра в мире! — голос Максима тут же стал радостным. — Я обязательно верну!
Он никогда не возвращал. За семь лет она дала ему больше полумиллиона рублей. И ни копейки назад не увидела.
После разговора Елена долго сидела на кухне, пила остывший кофе и думала о своей жизни. В сорок два года она жила одна, работала бухгалтером в строительной компании, каждые выходные навещала мать и регулярно решала проблемы младшего брата. А где была ее собственная жизнь?
Память услужливо подкинула картинку из детства. Ей шестнадцать, Максиму десять. Отца только что похоронили после внезапного инфаркта. Мать Галина Петровна лежала в постели, рыдала и повторяла: «Как же мы теперь без него?» А маленький Максим жался к Елене и шептал: «Лена, а мы теперь будем жить?»
Тогда она впервые почувствовала себя взрослой. Взяла на себя все: готовку, уборку, покупки, помощь брату с уроками. Мать постепенно оправилась от горя, но роль главной опоры семьи так и осталась за Еленой. Максим был «маленьким», «чувствительным», ему «все тяжелее давалось». А Елена была «сильной», «ответственной», «надежной».
Эти слова стали ее клеймом на всю жизнь.
Вечером она действительно перевела деньги, а сама поужинала гречкой с сосисками. Экономила теперь. Зимнюю куртку придется отложить еще на месяц-другой.
Позвонила мать.
— Леночка, я слышала, у Максима опять неприятности на работе. Ты ему помогла? — голос Галины Петровны был полон тревоги.
— Помогла, мама.
— Ты у нас такая молодец. Всегда была опорой семьи. А Максим… он у нас такой ранимый. Ему тяжело в этой жизни. Хорошо, что есть ты.
После разговора с матерью Елена включила телевизор и бездумно смотрела новости. На экране мелькали лица успешных людей, которые что-то создавали, куда-то ехали, чего-то добивались. А она сидела дома в старом халате и чувствовала себя невидимой.
Раньше у нее были планы. После техникума она хотела получить высшее образование, стать главным бухгалтером, может быть, даже открыть свое дело. Были и отношения с мужчинами. Серьезные отношения. Андрей из соседнего отдела звал замуж и предлагал переехать в Москву, где у него была хорошая работа. Но как она могла бросить семью? Мама еще не оправилась после смерти отца, Максим учился в техникуме и постоянно попадал в какие-то истории.
«Подожди немного, — говорила она Андрею. — Вот Максим закончит учебу, встанет на ноги…»
Андрей ждал год, потом еще полгода. А потом устал ждать и уехал один. Теперь у него семья, двое детей, собственная квартира в Москве. Иногда он писал в социальных сетях, присылал фотографии с отпуска.
Потом были другие мужчины, но все заканчивалось одинаково. Никто не хотел делить ее с вечно нуждающейся в помощи семьей.
Прошло три недели после последнего денежного перевода. Елена почти поверила, что наступило затишье. Она даже купила себе новые сапоги — не самые дорогие, но красивые. Впервые за долгое время сделала что-то для себя.
Но иллюзия покоя разрушилась в четверг вечером. Телефон зазвонил, когда она готовила ужин.
— Лена! — голос Максима был полон отчаяния. — Все пропало! Хозяйка выгоняет меня из квартиры! Говорит, что я задолжал за два месяца! Но я же объяснял ей, что временные трудности!
Елена выключила плиту и медленно села на стул.
— А деньги, которые я тебе переводила? Двадцать тысяч?
— Ну… я же должен был есть что-то. И одежду купить на собеседования. Ты понимаешь, без нормального костюма на работу не возьмут!
Значит, деньги на квартплату он потратил на другое. Как всегда.
— Лена, мне нужно тридцать тысяч! Срочно! Иначе я на улице окажусь! Ты же не дашь брату стать бомжом?
Тридцать тысяч. Вся ее зарплата. Деньги на продукты, коммунальные платежи, лекарства для матери.
— Я подумаю, — сказала она и положила трубку.
В эту ночь Елена не спала. Лежала и смотрела в потолок, а в голове крутились одни и те же мысли. Сколько еще? Сколько еще лет она будет тащить на себе чужую жизнь? Ей уже сорок два. Когда она начнет жить для себя? В пятьдесят? В шестьдесят?
А что, если с ней что-то случится? Кто тогда будет решать проблемы Максима? Он так и останется вечным ребенком, который ждет, что кто-то придет и все за него сделает.
Утром телефон снова зазвонил.
— Ну что, Лена? Переведешь деньги? Мне сегодня до шести вечера нужно заплатить, иначе…
— Нет, — сказала она тихо, но очень четко.
На том конце провода повисла тишина.
— Что «нет»?
— Нет, Максим. Я не буду переводить деньги.
— Ты что, шутишь? Лена, я же твой брат! Я на улице останусь!
— Ты взрослый мужчина тридцати пяти лет. У тебя есть образование, руки, голова. Ты можешь работать и сам решать свои проблемы.
— Но я же объяснял! Работы сейчас нет! Кризис!
— Работа есть всегда. Может быть, не такая, какую ты хочешь, но есть. Ты просто привык, что я буду решать твои проблемы. Но я больше не буду этого делать.
Максим молчал несколько секунд, а потом его голос стал жалобным, детским:
— Лена, ну пожалуйста! Я же исправлюсь! Найду работу, все верну!
— Нет.
— Тогда я к тебе приеду! Мы поговорим как следует!
— Не приезжай. Я не открою дверь.
Она положила трубку и выключила телефон. Руки дрожали, сердце бешено колотилось, но в груди разливалось странное, давно забытое чувство. Свобода.
Через час позвонила мать на домашний телефон.
— Елена! Что происходит? Максим звонил, плакал, говорил, что ты его бросила! Как ты могла?
— Очень просто, мама. Я сказала «нет».
— Но он же пропадет без твоей помощи!
— Или наконец-то повзрослеет.
Галина Петровна всхлипнула в трубку:
— Я не узнаю тебя, доченька. Ты всегда была такой отзывчивой, доброй…
— И посмотри, к чему это привело. Мне сорок два года, мама. Я живу одна, работаю на работе, которая мне не нравится, хожу в старой одежде и трачу все свободные деньги на решение проблем взрослого мужчины. Это нормально?
Мать молчала. Наверное, впервые задумалась об этом.
Вечером Елена впервые за много месяцев сходила в кино. Одна. Смотрела французскую комедию, ела попкорн и чувствовала себя удивительно легко. Как будто сбросила тяжелый рюкзак, который тащила на спине долгие годы.
Максим не сдавался. Он звонил матери, дальним родственникам, жаловался на бессердечную сестру. Но, к его удивлению, поддержки не находил.
— Елена правильно делает, — сказала двоюродная тетя Валентина Алексеевна. — Тебе уже пора на своих ногах стоять.
— Может, действительно пора самому попробовать? — задумчиво произнесла мать после очередного звонка сына.
Оставшись без финансовой поддержки, Максим был вынужден действовать. Он снял крошечную комнату в коммунальной квартире на окраине города, устроился грузчиком в гипермаркет. Работа была тяжелой, зарплата небольшой, но это были его деньги. Заработанные собственными руками.
Поначалу он звонил Елене и жаловался:
— Видишь, до чего ты меня довела? Работаю как каторжный, живу в дыре!
— Зато работаешь, — спокойно отвечала сестра. — И живешь на собственные деньги.
Через полгода что-то изменилось. Максим стал старшим продавцом в том же гипермаркете, переехал в однокомнатную квартиру. Когда он звонил теперь, голос у него был другой — не жалующийся, а деловитый.
— Лена, представляешь, меня повысили! Теперь я заведую всем отделом бытовой техники!
В его голосе впервые за много лет звучала гордость. Гордость за себя, за свои достижения.
А Елена в это время тоже менялась. Она записалась на курсы повышения квалификации, начала изучать международные стандарты отчетности. В компании появилась вакансия главного бухгалтера, и она решила попробовать.
— Вы давно работаете в нашей компании, — сказал директор на собеседовании. — Но я вас словно впервые вижу. Вы изменились. Стали более… уверенной что ли.
Она получила эту должность. А с ней и значительную прибавку к зарплате.
Еще через месяц в ее жизни появился Дмитрий. Инженер из проектного отдела, разведенный, с взрослой дочерью. Он пригласил ее в ресторан, и она, не раздумывая, согласилась.
— У вас очень красивые глаза, — сказал он за ужином. — В них есть какая-то особенная глубина.
— Это усталость, — засмеялась Елена.
— Нет, это мудрость. Мудрость человека, который много понял о жизни.
Они встречались уже три месяца. Дмитрий не требовал от нее постоянного внимания, не ревновал к семье, не пытался изменить ее жизнь. Он просто был рядом, когда ей хотелось компании, и не обижался, когда она предпочитала побыть одна.
— Ты знаешь, — сказал он недавно, — я никогда не встречал женщину, которая так хорошо знает себя. Твои границы, твои потребности. Это очень привлекательно.
Границы. Да, теперь у нее были границы. И она научилась их защищать.
Максим приезжал в гости раз в месяц. Приносил торт, рассказывал о работе, интересовался ее делами. Они говорили как равные взрослые люди, а не как спасатель и утопающий.
— Знаешь, Лена, — сказал он недавно, — я понял одну вещь. Оказывается, я многое умею. Просто никогда не пробовал. Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что перестала меня спасать.
Мать тоже изменилась. Перестала называть Максима «бедненьким» и «несчастным». Теперь она говорила: «Мой сын — молодец. Сам всего добился».
Елена стояла у окна своей квартиры и смотрела на вечерний город. На столе лежали билеты на отпуск в Черногорию — она впервые за много лет ехала отдыхать. Одна, но не одиноко. С собой она брала новую книгу, которую давно хотела прочитать, и планы на будущее.
Ей было сорок два года, и жизнь только начиналась.
На телефоне высветилось сообщение от Дмитрия: «Удачно доехала до дома? Завтра увидимся?»
Она улыбнулась и написала в ответ: «Да. До завтра».
Простые слова, но за ними стояла целая жизнь. Ее собственная жизнь, которую она наконец-то начала проживать.
Иногда, чтобы спасти близкого человека, нужно просто перестать его спасать. И иногда, чтобы начать жить, нужно перестать жить чужой жизнью.
Елена это поняла. Лучше поздно, чем никогда.
